Геральт просто кивнул и принялся ждать.
Он не зря при террористах заикнулся о президенте и министрах. И если еще несколько минут назад у Геральта имелись некоторые сомнения, то теперь они исчезли: целью захватившего сцепку сброда были именно ведущие политики Большого Киева, иначе сброд повел бы себя по-другому. Сброд вообще терпеть не может необоснованных обвинений и сразу встает на дыбы.
Тут на дыбы никто не встал, сглотнули и состроили напряженные рожи. А Риди, как и подсказывало ведьмачье чутье, явно с террористами в сговоре.
Через несколько минут в кабину напротив втолкнули Даля. Видно было по-прежнему не ахти, оставалось уповать только на расспросы.
– Ты цел? – первым делом справился Геральт.
– Почти.
– Ранен?
– Да. Огнестрел, в бок, по касательной. Залил аэрозолем, можно забыть.
– Хорошо. Сойти сможешь?
– Смогу.
– Эй-эй, какие мы быстрые, – забеспокоился боевик-переговорщик. – Насчет «сойти» пока рано толковать!
– А по-моему – самое время, – произнес Геральт жестко. – И лучше бы со мной говорил тот, кто действительно решает, а не ты, бобик.
Переговорщик не успел возмутиться; новый голос вплелся в разговор:
– Ведьмак! Не много ли ты на себя берешь?
Вот это был действительно главарь. Либо один из, либо единственный. Интонации, легкая благородная хрипотца – каждая мелочь свидетельствовала о том, что обладатель этого голоса обычно отдает приказы, а не исполняет чужие.
– Беру только свое, – холодно отозвался Геральт. – Ты умный, раз сообразил включить громкую еще в одной кабине. Значит, и мои действия сумеешь предвидеть. Как полагаешь, если я сейчас разблокирую автосцепку и отделю головную пару от остального состава, что произойдет? Пока твои балбесы вынудят Петровича активировать реактор в хвостовой паре, я уже буду в ваших вип-вагонах. Сколько твоих живых к тому моменту будут мертвы, как думаешь?
– Мутант долбаный, – вякнул было кто-то, но ему словно рот заткнули – со звонким шлепком. Вполне возможно, натурально заткнули, ладонью, а то и зуботычиной.
– Я никогда не конфликтовал с Арзамасом. Не хочу осложнений и сейчас. Бери своего паренька и уходи, хрен с тобой.
– Машинистов я заберу тоже.
– Что тебе машинисты, ведьмак?
– Я защищаю живых Большого Киева. Это моя работа.
– Защищаешь от опасных механизмов. Не так ли?
– Находиться на этой сцепке им опасно. Для меня этого достаточно, чтобы взять их под защиту. А управлять локомотивом смогут и твои фальшивые покупатели. Или тот же Левша, братец замтэче Риди. Наверняка ведь умеет, да?
Геральт снова сблефовал, и снова угадал.
– Все-то ты знаешь… – с досадой пробормотал главарь. – И про покупателей, и про братьев. Дотошных мутантов растит Весемир.
– Не мы такие, жизнь такая, – парировал Геральт. – И мне начала надоедать пустая болтовня. Пора бы уже и к делу.
– Хорошо! – рявкнул главарь неожиданно громко. – Прыгайте к гоблинским мамашам, я никого не держу! Но останавливать сцепку никто не будет, учти!
– Замечательно, – Геральт и не думал возражать. – Даль, проследи, чтобы выпрыгнул машинист, а затем прыгай сам. Влево по ходу.
Видно было, как Даль требовательно протянул связанные руки к террористу в кресле. И тот безропотно разрезал путы.
– Что? – с легким замешательством спросил Максим Геральта. – На ходу будем прыгать? Даже не остановимся?
– Спрыгнем, это нетрудно.
Ведьмак был совершенно не расположен спорить или уговаривать кого-либо. Он просто встал, проверил амуницию (скорее по привычке, чем по необходимости) и вышел в коридорчик. Там открыл левую боковую дверь – стук колес на стыках рельсов сразу стал громче.
Сцепка шла не слишком быстро, но понятно, что неподготовленному живому и нынешняя скорость казалась запредельно высокой.
Открылась дверь и во второй паре; показалась сначала чья-то голова, а затем половина грузноватого силуэта в уже знакомом синем полукомбезе железнодорожника.
Петрович медлил. Быть машинистом – еще не значит уметь сигать с поезда на ходу. Геральт надеялся, что житомирцы осознают: даже переломанные ноги лучше, чем почти неизбежная смерть. Террористы терпеть не могут живых свидетелей своих темных дел. А тут возникал реальный шанс уйти в сторону.
Сцепка пошла на небольшой подъем и Петрович решился. Неловко отпустив поручни и изо всех сил перебирая ногами, он по инерции пробежал с десяток метров вдоль путей и рухнул на реденькую траву.
– Максим! Сюда! – скомандовал Геральт.
Помощник Петровича без энтузиазма встал на нижнюю ступеньку и жалобно поглядел на Геральта снизу вверх.
– Давай, не дрейфь, – подбодрил его Геральт. – Главное – расслабься и не смотри под ноги, тогда ничего не переломаешь. Раз, два, три!
Максим прыгнул не на счет «три», чуть задержался. Под откос он ушел довольно неловко, кубарем.
Почти сразу вслед за этим вторую пару покинул Даль – тоже не особо ладно для ведьмака, но в сравнении с Максимом просто виртуозно.
– Привет остающимся, – буркнул Геральт в рацию, бросил ее на пол в коридор, шагнул сначала на ступеньку, потом на другую, а затем в пустоту. Тело само знало, что делать. Пару раз перекувыркнувшись, Геральт встал, деловито отряхнулся и как ни в чем не бывало пошел вдоль путей к остальным выпрыгнувшим. Сцепка пронеслась мимо, из дверей последней, четвертой пары высунулся боевик и орал что-то, неистово потрясая автоматом. Спасибо, что не стрелял.
Максим лежал на жухлой траве. Лицо его было неестественно белым. Завидев Геральта, он беспомощно протянул:
– Нога…
«Тьфу ты, нескладуха. С поезда нормально выпрыгнуть не может… »
Было видно, что Даль и Петрович поднялись и идут к ним. Петрович прихрамывал и держался за бок, Даль его поддерживал.
Пока они дошли, Геральт успел вызвать карту окрестностей на наладонник, сориентироваться и уже набирал дежурный номер ближайшей обозначенной больницы. Скорую пообещали прислать минут через десять, но Геральт полагал, что врут: появятся через двадцать, никак не раньше.
Бегло осмотрев ногу Максима (вывих, довольно тяжелый, но не смертельный), Геральт сразу потерял интерес к помощнику машиниста и повернулся к Далю:
– Твой бок посмотреть?
– Не нужно, – отозвался тот.
– Только без героизма, – фыркнул Геральт.
Даль угрюмо вздохнул и покорно задрал полу куртки вместе с рубашкой.
– Ерунда, – констатировал Геральт уже через пару секунд.
– Я же говорил, – чуть-чуть оживился Даль.
– Экипэ твое у них осталось? – Геральт мотнул головой в сторону исчезнувшей за поворотом сцепки.
Даль виновато повесил голову:
– Угу…
– Да не кисни ты. – Геральт пихнул молодого в бок. – Ноутбук и ружье – всего лишь железки. Заменим.
Это было правдой, но Даль все равно чувствовал себя виноватым.
Могло ли быть иначе?
«Скорой» ведьмаки дожидаться, конечно же, не стали. Геральт вел, Петрович с Далем помогали ковылять Максиму. Довольно быстро миновали полосу отчуждения у железки и очутились в обыкновеннейшей пыльной промзоне, каких в любом мегаполисе тысячи и тысячи. Вызывая врачей, Геральт назвал место с упреждением, на то и рассчитывая: отойдут от рельсовой колеи к ближайшей автодороге, туда и «скорая» как раз подоспеет. Скорая предсказуемо запаздывала, зато у входа в низенький блочный домишко, торчавший на нужном углу, обнаружилась металлическая чистилка для обуви, легко способная в данный момент заменить лавочку. Усадили Максима с Петровичем, на чем Геральт и счел ведьмачью миссию выполненной.
– Бывайте, – бросил он машинистам и направился прочь, даже не поглядев – последует ли за ним Даль.
В спину ведьмакам донеслось запоздалое: «Спасибо!» – в котором не чувствовалось особой уверенности, зато явственно проступала извечная обида живого, которого от смерти-то спасли, но что дальше делать – не сказали.
В ответ Геральт только неопределенно дернул свободной рукой. Во второй руке был уже не наладонник, а обычная мобила.
Койон что-то говорил о запрете на переговоры, однако следовало экстренно отчитаться Весемиру. Тот как ждал, ответил сразу же. Впрочем, он и правда должен был ждать – запрос из житомирского депо был вполне официальный, Весемир как раз такие и координирует.
– Слушаю.
– Сцепка странная, но не по нашей части – Геральт решил быть даже более кратким, нежели обычно. – Даля вынул, машинистов тоже. Остальные поехали дальше, но они снова-таки не по нашей части.
– Понятно. Как Даль?
– Цел.
– Ты обещал его не слишком плющить, – напомнил Геральт.
– Я помню. Сейчас поймаем кого-нибудь – и на базу, а то малек с пустыми руками остался. Надо бы его снарядить… Да и мозги прочистить заодно.
– Хорошо. Появишься – зайди, даже если буду занят. С житомирскими я сейчас все улажу, можешь насчет них не беспокоиться.
– Там у них крот вообще-то, – с сомнением произнес Геральт. – Хотя это тоже не наше дело…
– Зам?
– Ага. Зовут Риди.
– Понял. Все, удачи на трассе. Геральт отключился.
– Все слышал? – обратился он к поникшему Далю. Тот кивнул.
– Как тебя взяли-то?
– Обыкновенно. Я только в люк сунулся, а мне сразу ствол к голове. Кто ж знал, что там эти отморозки…
– Отморозки, – проворчал Геральт. – На такой сцепке только отморозков и встретишь. Ладно, хрен с ним. По молодости лет тебе спишется, стажер. Но помни, свой единственный шанс на ошибку ты уже использовал.
– Я помню, – буркнул Даль совершенно с теми же интонациями, с какими Геральт только что обещал Весемиру не слишком малька плющить. Это почему-то рассмешило Геральта.
Рассмешило – и обрадовало.
Довольно долго они шли молча. Вдоль по пустынной улице, мимо мрачных, явно нежилых домов и пакгаузов красного кирпича за низкими заборчиками. Машины не ездили вовсе, только далеко позади на перекрестке мелькнула и пропала будочка скорой помощи. Но Геральт знал, что рано или поздно они выйдут к оживленным местам и кто-нибудь их обязательно подберет.
– Геральт, – неожиданно произнес Даль, – скажи, пожалуйста, почему ты отпустил террористов?
Подобного вопроса Геральт, в общем, ждал, слишком уж явно он напрашивался. Однако Ламберт или Койон, разумеется, ни о чем даже не заикнулись бы. Но, в конце концов, сколько ведьмачит этот парнишка? Пару-тройку лет. Что он вообще понимает в жизни, если уж совсем по большому счету?
Но хорошо, что спросил.
– Потому что это не наше дело, Даль. Когда одни негодяи пытаются насолить другим негодяям, ведьмаки всегда уходят в сторону. Так было и так будет. И еще запомни: политики – куда большие подлецы, чем террористы.
– Как это? – оторопел Даль.
– Элементарно. Террористы взрывают поезд или дом, а политики дерут три шкуры со всего мира. Нет на Земле больших негодяев, чем политики. Но объяснять это бессмысленно. Это можно только ощутить. Но не сейчас, а лишь со временем, когда с тебя в сотый раз сдерут очередную шкуру где-нибудь на въезде в Большой Киев какие-нибудь разжиревшие от безделья таможенники-побирушки. Или когда менты погонят регистрироваться в связи с очередным постановлением очередного негодяя-чиновника. Так что… не бери в голову, пацан. Само пройдет. И меньше об этом думай. Ну, и на будущее: постарайся ни с какими депутатами-мэрами-президентами не иметь никаких, подчеркиваю – никаких! – дел, кроме четко прописанных в контракте. Только в этом случае твоя черная ведьмачья совесть останется чистой.
Даль пристально поглядел на Геральта. Не сказал ничего, но вид у него сделался напряженно-задумчивый.
«Когда-нибудь поймет, – подумал Геральт с надеждой. – А нет – станет героем. Жаль, что посмертно».
декабрь 2008 – январь 2009
Николаев – Москва
Искусственный отбор
– Эй, ведьмак! Вставай, к тебе пришли!
«Жизнь забери! – подумал Геральт, мгновенно воспрянув ото сна. – В прошлый раз меня после этих слов пытались выселить из номера!»
И ведь выселили, хотя уплаченные накануне деньги он, понятное дело, из администратора вытряс.
К счастью, на сей раз никто не собирался выселять Геральта из оплаченного полулюкса винницкой гостиницы «Южный Буг».
– Ау, ведьмак! – в дверь осторожно заглянул коридорный. – Тут посетитель!
– Скажи ему, чтоб пришел через час! – пробурчал Геральт из-под одеяла, не особо, впрочем, надеясь на успех. – А лучше через два.
Несколько секунд коридорный совещался с кем-то невидимым за дверью.
– Хорошо, через два часа, – проинформировал коридорный и захлопнул дверь.
«Счастье-то какое! – Геральт блаженно вытянулся на чистой простыне. Тело буквально заныло от удовольствия и восторга. – Еще два часа!»
За последние две недели с относительным комфортом он провел всего одну ночь, да и ту на заднем сидении престарелого и полусонного джипа на дикой автостоянке. Такие старые машины обычно покладисты; если вести себя дружелюбно и спокойно, считай ночлег обеспечен. В ту ночь как раз накрапывал противный октябрьский дождик, запускал холодную влажную лапу за шиворот, и ночевать без крыши над головой было бы грустно и неуютно. Геральт рискнул сунуться на дикую стоянку и не прогадал.
Остальные ночи ведьмаку вспоминать не хотелось, даже сейчас, в чистой и теплой постели.
Одно было плохо: он потратил на гостиницу последние деньги, причем оплатил номер только за сутки, а значит уже в полдень, как раз через два часа, его отсюда попрут. И останется Геральт снова без чистой постели, горячего душа и теплого сортира. Не смертельно, конечно, но как же надоедает ночевать под мостами в компании опустившихся орков или людей…
Впрочем, нынешний визит коридорного и кого-то невидимого за дверью вселял определенный оптимизм. Скорее всего невидимый – потенциальный клиент. Вряд ли серьезный, иначе так просто не согласился бы на двухчасовую отсрочку. Но хоть какой-то.
Будь клиент серьезным, Геральт вскочил бы как миленький. А так можно было позволить себе роскошь целых два часа валяться и ничего не делать. Разве что думать.
Например о том, что жизнь ведьмака, в сущности, состоит из одинаковых повторяющихся блоков, только совершенно произвольно перемешанных. Взять хотя бы сегодняшнее пробуждение и «Эй, ведьмак, к тебе пришли». Сколько раз это уже происходило и сколько раз еще произойдет? Сколько раз Геральту и его коллегам – Ламберту, Эскелю, Койону – предстоит совершать одни и те же циклические действия? Получил аванс, разделался с каким-нибудь опасным механизмом, пошел искать очередное задание. Нашел очередную работенку, получил аванс, разделался с каким-нибудь опасным механизмом…
«Наверное, – думал Геральт, – бытие любого обывателя-живого тоже состоит из повторяющихся блоков. Таких же как рабочие циклы заводских роботов, записанные на компакт. Разнится лишь способ записи да содержимое цикла. Чем обыкновенно занимаются простые живые, жители обыкновенных кварталов Большого Киева или Большой Москвы? Или любого мегаполиса Евразии?»
Некоторое время Геральт тщетно напрягал воображение. Потом даже сел в кровати от нахлынувшего удивления.
Он не мог вообразить – чем заняты день-деньской живые-киевляне или москвичи? Или обитатели любого мегаполиса Евразии? Ну, там, жена-дети… Понятно. Но как они добывают пропитание? Как общаются друг с другом, с домашними? С женами в конце концов?
Мир вокруг ведьмака состоял только из слепой злобы враждебных механизмов, скупости нанимателей да глухой неприязни окружающих – тех самых живых-обитателей, чья жизнь оказалась для Геральта непредставимой. Впервые в жизни Геральт осознал, насколько отличается от тех, чей покой призван хранить.
Но можно ли сказать, что у ведьмаков что-либо отняли? Для этого нужно как минимум иметь с чем сравнивать.
Что тот же Геральт знает о семье? Его семья – это такие же угрюмые одиночки, истребители механических чудовищ. Это старый Весемир и хромой Владзеж. Это сопливая пацанва в Арзамасе, еще не прошедшая испытания фармацевтикой, и подрастающие счастливчики, выжившие после клинического кабинета. Мутанты. Неживые.
Семья ведьмака – верный ноутбук и глобальная сеть, вместилище знаний и слабо упорядоченной информации. Не раз выручавшая в самых немыслимых передрягах помповуха и простенький нож при поясе.
А что называют семьей остальные?
Сон как рукой сняло. Повалявшись еще минут десять и так и не найдя ответов, Геральт уныло поплелся в душ. Раз уж оплатил последними деньгами мирские удобства, надо использовать их на полную катушку.
Под струями горячей воды нежданно нахлынувшие вопросы и мысли отступили, уступив место простому физиологическому блаженству.
«А все-таки хорошо, что я мутант, – подумал Геральт, изнывая под душем. – Вряд ли обыватель настолько отчетливо и выпукло, каждой клеточкой кожи, каждым сенсором ощущает: насколько это здорово – быть чистым».
За минуту до полудня, когда Геральт, одетый и собранный, снова валялся на кровати, в дверь снова постучали.
– Да-да!
Вошел давешний коридорный.
– Э-э-э… – коридорный стрельнул туда-сюда наметанным взглядом. – Я вижу, ты не станешь продлевать номер?
– Не стану.
Геральт поднялся, забросил на плечо выцветший рюкзачок и приладил к боку ружье.
– Ну, что же… Там, за дверью один живой дожидается. С самого утра. Я его до десяти не пускал.
– Правильно, что не пускал. Спасибо. Извини, на чай ничего не будет – деньги кончились.
Коридорный безрадостно вздохнул. А Геральт спустя пару секунд уже оказался вне номера.
У дверей, нервно переминаясь с ноги на ногу, дежурил щуплый тип довольно жалкого вида. Он был примерно одного роста с Геральтом и почти того же телосложения. Но если ведьмак производил впечатление живого целеустремленного, сильного, решительного и уверенного в себе, то потенциальный клиент выглядел жалким и издерганным. Он казался ниже, нежели был на самом деле, плечи безвольно опущены, взгляд заполошно бегает, губы дрожат…