Корепанов Алексей Перед выбором
Корепанов Алексей
Перед выбором
Темнело. В сером небе внезапно словно открылись тысячи маленьких отверстий и из них помчались вниз дождевые капли. Они с шорохом пробивались сквозь ветви сосен и падали на усыпанную сухими хвоинками землю. Paльф запрокинул голову и почувствовал, как лицо становится мокрым. Он удовлетворенно хмыкнул и, засунув руки в карманы куртки, продолжал неторопливо подниматься на холм, густо поросший соснами. Под ногами сухо потрескивали ветки, шуршала желтая трава. Проходя сквозь кусты черники, он поскользнулся на поганке - и улыбнулся.
"А грибов здесь наверное тьма-тьмущая", - подумал он, поддел носком ботинка сосновую шишку и засвистел.
- Я бы что-нибудь спел, - сказал он, словно размышляя. - Но не хочется пугать зверье.
Он засмеялся и замер, прислушиваясь к эху.
- Певец-то из меня!
И пошел дальше, раздвигая ногами намокшие папоротники.
За спиной Ральфа, в низине, сосны уже начали сливаться в сплошную черную стену. Впереди, выше по склону, тонкие стволы еще четко выделялись на фоне серого неба. Вверху они редели, обнажая вершину холма.
- Пожалуй, "мушка" там сядет, - задумчиво сказал Ральф.
Он обхватил ладонью ветку молодой сосны, резко провел по ней на себя и набрал полную горсть зеленых хвоинок. Сунул в рот.
- Кисло! - несколько удивленно сообщил он соснам и траве. - Ну конечно, кисло!
Будто знал об этом, да забыл.
Так медленно он и поднимался по склону, высокий, светлые волосы намокли и прилипли ко лбу, а на лице какое-то странное выражение. Словно он давным-давно не видел всего этого: сосен, мокрого мха, затейливых листьев папоротника, черных полусгнивших шишек в траве, прибитой к земле долгими осенними дождями. Не видел обыкновенного соснового леса.
Где-то в вышине, скрытый ветвями, мерно постукивал дятел. Шуршал дождь. Пахло осенью. Серело небо над соснами и казалось, что их вершины почти достают до него.
- Ну вот мы и наверху, - сказал Ральф и шлепнул рукой по тонкому сосновому стволу.
Маленький водопад дождевых капель обрушился ему на голову. Он зажмурился на мгновение, потом поднял с земли шишку и собрался запустить ею в обгорелый обрубок ствола, торчащий шагах в двадцати от него. И замер.
Сосны на вершине были когда-то вырублены и теперь из кустов черники торчали только насквозь промокшие от осенних дождей потемневшие пни. Языческим идолом возвышался в центре вырубки обгорелый ствол. А перед ним, на пне, сливаясь со стволом и почти невидимый в быстро наступавшей темноте, сидел кто-то. Ральф различал только светлое пятно лица, обращенного к нему.
"Вот сидит лесной божок, - подумал он. - Маленький злой божок этого холма. И сейчас он мне задаст!"
Ральф негромко кашлянул и бросил шишку под ноги.
- Послушайте, это вы здесь кидались палками по деревьям, так что треск стоял на весь лес?
"Божок женского пола и никак не старше двадцати", - мысленно отметил Ральф, вслушиваясь в голос.
- Ну, положим, кинул я всего один раз, - сказал он и шагнул на вырубку. - А насчет треска на весь лес... Это, конечно, гипербола?
"Божок" промолчал. Ральф, перешагивая через пни, подошел поближе.
Темный костюм плотно облегал небольшую фигурку девушки. Волосы были скрыты капюшоном; несколько прядей выбилось из-под него и с них на землю падали капли. Глазa под темными бровями смотрели внимательно и чуть насмешливо. А может быть холодно и неприязненно? Ральф наклонился, вглядываясь. Девушка шевельнулась, уперлась подбородком в ладони. Костюм ее едва слышно зашелестел, как сухие осенние листья.
- Тактично ли в упор разглядывать незнакомого человека? - произнесла она в пространство.
Ральф рассмеялся и присел на корточки перед ней.
- Я ведь должен понять ваши намерения и принять какие-то меры самообороны, - сообщил он, покусывая сорванную травинку.
- Что?!
Брови девушки стремительно метнулись вверх и Ральфу показалось, что они вот-вот оторвутся ото лба и взлетят в воздух.
- Поскольку вы, вероятно, одно из тех лесных существ, - начал
пояснять он немного нараспев, - которых мы, люди, называем... м-м-м... скажем, ведьмами... Нет, нет, - торопливо произнес он, увидев, что на лице девушки появилось огорченное выражение. - Наверное, я ошибся. Конечно ошибся! Вероятно, вы русалка. Ну из тех, что на ветвях сидят, помните?
Девушка улыбнулась и кивнула.
- А коль вы русалка и эта вырубка ваша, - продолжал ободренный
Ральф, - то почему бы вам не надавать по шее всякому, кто сюда забредет?
С этими словами он плюхнулся на колени и нагнул голову, подставляя шею.
"Вот здорово, - думал он. - Чертовски здорово иногда стоять на коленях где-нибудь в лесу, под дождем, рядом с настоящей русалкой. Как в сказке".
Он закрыл глаза. Костюм девушки опять зашелестел и этот звук слился с шорохом дождя.
- К моему глубокому сожалению, - заговорила девушка в тон ему, русалкой я быть никак не могу.
- Почему? - Ральф открыл глаза, но с коленей не поднялся.
Девушка смахнула с кончика носа дождевую каплю и серьезно начала:
- Н-ну, во-первых, я плоxо плаваю, а это для русалок нетипично, - и закончила, рассмеявшись: - И потом, у меня нет хвоста. А ведь даже те русалки, которые сидели на ветвях, были с хвостами.
- Да? - Ральф потер щеку. - Я как-то упустил это из виду.
- А холм этот мой, здесь вы правы, - продолжала девушка.
- Oго! - изумился Ральф. - Как это называется? Частная собственность?
А нас-то учили, что капиталисты вымерли...
- Если уж на то пошло, я скорее помещица.
- Это уже тонкости для специалистов. - Ральф, наконец, поднялся и отряхивал прилипшие к коленям хвоинки.
- Да, холм этот мой, - повторила девушка, медленно накручивая на палец мокрые волосы. - Здесь хорошо, особенно в такую погоду. Дождь, тишина...
"Никто не мешает", - хотел вставить Ральф, но промолчал.
- Позавчера живую лису видела, - продолжала девушка, подставив ладонь под капли. - Выбежала на поляну, на меня уставилась, застыла - а я сижу, не шевелюсь. Она носом покрутила-покрутила и дальше, по своим делам.
А вы видели когда-нибудь живую лису?
- Приходилось, - не сразу отозвался Ральф.
"Когда это было в последний раз? - спросил он себя. - Года четыре
назад? Да, после встречи с "заблудшими", в подмосковном медцентре..."
Он машинально дотронулся до шрама над виском.
"Спасибо вам, кибы, дотянули вы меня до ближайшей станции... Там автоматы мертвого на ноги поставят..."
- Да, приходилось, - задумчиво повторил он.
Тряхнул головой и поглядел на девушку.
- И не боитесь здесь сидеть?
- Это кого же бояться?
- Ну не людей, конечно! Зверей ваших. Лис этих самых. Сегодня лиса, а завтра, глядишь, и волчок прискачет... Здравствуй, мол, Красная Шапочка! Как ты хороша, особенно со сметаной... Волков-то еще не приручили.
- Какие волки? Здесь что, заповедник? - Девушка снизу вверх взглянула на Ральфа, стоявшего, широко расставив ноги и засунув руки в карманы куртки. - Иль вы с луны свалились, милый друг? - почти пропела она.
- В какой-то степени это верно, - пробормотал Ральф. - Пребывая, выражаясь высоким слогом, вдали от мирской суеты, начинаешь понемногу кое-что забывать... Выветривается из памяти незначительное.
Вроде того, что волки оcтaлиcь только в заповедниках.
Он замолчал. Девушка тоже молчала. В темноте шуршал дождь.
"Самое важное оcтaeтcя, - думaл он. - Любовь к этому миру. Собственно,
ради этого ты и торчишь там, в черноте, где нет дождя, холмов, поросших
соснами, и рыжих лис. И волков тоже. Ничего там нет. Ну, не только ради
этого, но в конечном-то счете... Идешь вперед и знаешь, что тебе
есть куда вернуться. Тогда есть смысл идти в эти бездонные бездны...
Ты любишь их, эти бездны. Хотя ты не нужен им, ты им чужой и никогда
не станешь своим..."
Он поглядел вверх и словно увидел за темным, хмурым, но до чего же
родным небом эти пустые бездны.
- Не сердитесь, я просто чуточку устал от вас, - примирительно буркнул он.
"И хватит об этом, - приказал он себе. - Нужно в конце концов отдохнуть".
- Что вы сказали?
Он совсем забыл про девушку. Она медленно покачивалась из стороны в сторону, обхватив руками колени.
- Я? - переспросил Ральф, выигрывая время, чтcбы окончательно вернуться сюда.
- Вы, - сказала девушка.
- Да так, ничего. Привычка, знаете ли... Говорю иногда сам с собой.
- Я заметила. Придя сюда, вы сказали что-то вроде: "вот мы и здесь".
Можно было подумать, что вы не один.
- А я и не один! - глаза Ральфа весело заблестели. - Мой верный конь пасется вон там, в сосенках.
- Буцефал! - засмеялась девушка.
- Нет, "Пapус". C кавычками. И вообще-то он не здесь, а в центральных ремонтных.
- "Пapyc"? Это вы об океанском экспрессе? Но там же одни автоматы!
Конечно, все знают экспресс "Парус". Ральф вздохнул. И мало кто слышал о его "Парусе". А ведь он и размерами и скоростью не сравним с этой водяной кoзявкой. Пpавдa, то Земля, а то - космос...
Вот так. Не знают "Парус", не знают "Карнэйшн", "Искатель", "Cевеp", "Диcкaвеpи"... До тех пор, покa телеты не сообщат о гибели одного из них. Как недавно о гибели "Лютеции".
- Вы слышали что-нибудь о "Лютеции"? - спросил он внезапно.
- О Лютеции? - встрепенулась дeвушкa. - Конечно. Город паризиев на Сене, упоминается у Цезаря.
- Да? - обескураженно произнес Ральф. - Послушайте, вы, часом, не историк? Помещица, Лютеция, этот... как его?.. Буцефал.
Девушка рассмеялась, откинув голову.
"Она смеется, - подумал Ральф, - а ведь Дэвида Скотта нет в живых. И нечестно по отношению к нему, что не все знают о его гибели. Мало кто знает. Эта девушка не знает".
- Лютеция - это не только город, - произнес он тихо и отчетливо, произнес так, что лицо девушки сразу стало серьезным. - "Лютеция" - это еще и космический корабль. Впрочем, даже не корабль, а просто исследовательский бот. Был до недавнего времени такой бот. Семь месяцев назад я видел все, что от него осталось. Остались обломки и среди них тело Дэвида Скотта. На Меркурии.
Девушка смотрела на него широко открытыми глазами.
- А вы говорите - город. Нет - груда обломков.
- Извините, - тихо сказала девушка. - Я не знала... Он был вашим другом?
Ральф задумался, медленно заговорил:
- Нет, просто я знал его... В рубке "Лютеции", над пультом, он выжег резаком свой девиз: "Карпэ диэм". Говорил, что это из Горация. "Срывай день"... И старался. Забивал этот самый день до отказа. В полеты обычно микрокопий набирал столько, что у него полкаюты было ими завалено, и читал все свободное время. Словно знал, что дней у него немного осталось... Чacто сетовал, что без сна еще никак
не обойтись. Мол, в глубинах океана жить и работать научились, вечную мерзлоту победили, в пустынях сады фруктовые развели, на Луне под куполами дышится не хуже, чем на Земле, а треть жизни все равно на сон тратим. Хоть человек и могуч, а лет шестьдесят в общей сложности лежит, ничего не видит, ничего не слышит и ничего не делает - спит, одним словом... Хотел, как он говорил, исправить эту "ошибку создателя". Запросы в Информаторий посылал, изучал специальную литературу. В общем, занялся проблемой всерьез, на досуге, разумеется. Хотел сделать многое. И не успел.
Ральф помолчал, глядя в темноту.
- Переборка с девизом уцелела после катастрофы - ее отбросило взрывом в сторону. Странно, не правда ли? Кратеры, каменистая равнина, трещины, слепящее солнце, полное отрицание жизни - и вдруг строка Горация.
...Дыхание двух людей и шум дождя. Темный холм, ощетинившийся соснами, и темное небо над ним.
Ральф сел на мокрую траву у ног девушки.
- Манлию Торквату, - внезапно произнесла она. - Снег покидает поля, ее тихий голос доносился откуда-то из темноты. - Зеленеют кудрявые травы... - Словно она была очень далеко. - В буйном цвету дерева...
Он видел гигантское косматое солнце в черном небе, злое солнце, близкий горизонт, фигуры в серебристых скафандрах среди обломков "Лютеции", с огромной скоростью рухнувшей на раскаленные камни.
- Облик меняет земля... - говорила девушка, и голос ее дрожал. - Что ни день... то спокойнее в руслах... шумные воды бегут...
Дэвид успел добежать из рубки до отсека с космоскафом. Успел даже забраться в него. Но на катапультирование просто не хватило времени. Кто-то сейчас размышляет, как добиться того, чтобы времени на спасение хватало всегда. При любых обстоятельствах. Хотя все предусмотреть невозможно. Эту гравитационную аномалию, внезапно вoзникшую и тут же исчезнувшую. И бросившую "Лютецию", шедшую на небольшой высоте, на каменистую равнину Меркурия. Космоскаф сорвало с направляющих и он упал в неглубокую расщелину. Но остаться в живых у Дэвида, конечно, шансов не было. Чудеса остались в сказках.
- Он мог спастись? - донесся до него из далекого далека тихий голос.
- Нет, - едва слышно шевельнул губами Ральф. - Не мог. И дело здесь не в несовершенстве нашей техники, - он вдруг заговорил так, будто с ним собирались спорить. - Просто никогда нельзя знать, что космос преподнесет тебе завтра. Что еще он пpидумaл за хитрость, чтбы уничтожить тебя.
- Вы говорите о космосе так, словно это какое-то злое божество... Если он враждебен людям, зачем туда стремиться?
Ральф ответил не сразу.
- Хотите завязать дискуссию? Что ж, давайте...
Он заговорил медленно, подбирая слова:
- Космос не враг. Ему абсолютно безразлично, есть мы или нет, и винить его в гибели людей, конечно, смешно. Разве винили раньше землетрясения и ураганы? А губит он нас потому, что мы еще плохо знаем его. Вот мы и стараемся узнать его поближе, заставить служить нам... На этом пути без жертв, видимо, нельзя. Вспомните, как познавалась планета. Все ли здесь было гладко? Смерть Магеллана, Беринга, сотен дpугиx. Taк и в космосе. Комаров, Спенсер, Андреев... Maк-Гpегop на Марсе, экспедиция Рэндолла у Юпитера, Лакруа в Поясе... Да вы и сами знаете это не хуже меня!
"Хватит разговоров, - подумал он. - К чему разговоры? Дайте мне отдохнуть от космоса. Есть космос и есть Земля, и есть лес на Земле, и ночь, и дождь. Я бы сейчас с удовольствием лег на спину, заложил руки за голову и смотрел в небо. Пускай там ничего не видно. Зато капли щекочут лицо и рядом сидит хозяйка холма, поросшего соснами".
Он лег на спину и почувствовал, как капли мягко щекочут лицо. Он улыбнулся в темноте.
- Вы не боитесь простудиться? - спросила девушка.
- Разве теперь боятся простуды? Вы забыли, в каком году живете? - в голосе Ральфа зазвучали мстительнне нотки. - Хотя вам, как историку, это простительно.
- Один-один, - добродушно засмеялась девушка. - Вообще-то я учительница.
- О-о! - протянул Ральф с уважением.
"Сейчас каникулы, - вспомнил он. - У меня последние школьные каникулы были двенадцать... нет, тринадцать - уже тринадцать! - лет назад..."
- Скучаю без своих ребятишек... - как-то по-особенному, показалось
Ральфу, произнесла девушка. - Каждый день с ними разговариваю. Хожу в Звенящие Ручьи, в детский городок, там есть визор.
- Вы и живете в этом лесу?
- Да. Здесь, неподалеку, - по шелесту костюма Ральф догадался, что она махнула рукой. - В одной избушке.
"А ты хотел бы жить в лесу, в избушке? - спросил он себя и положил
ногу на ногу. - Вставать с вocxодом солнца, умываться холодной водой
из ручья, готовить на костре завтрак и целый день бродить
по леcу. Coбиpaть грибы, ягоды, слушать птичьи голоса. Или просто так бродить, думая о чем-нибудь своем".
Ральф вытер ладонью лицо и снова положил руки под голову.
"А мой конь? "Парус" без меня осиpотеет... xотя, может быть, нам и
придется рассстаться. И этот, - Ральф усмехнулся, - шестой океан. Он
тоже осиротеет. Как и я без них. Пока я, правда, не скучаю, но у
меня-то каникулы начались только вчера. Незапланированные никакими
отделами Космоцентра. Ввиду плачевного состояния "Пapуca". Шуткa
ли - корму разнесло в клочья, словно бумажную. Хорошо, взорвались
не все pезеpвуары..."
Ральф начал вспоминать, как беспомощно болтался в пространстве
до прихода спасателей. Он даже не мог дотянуть до аварийной - дюзы
как таковые просто отсутствовали. Так и сидел в рубке, ломая голову
над тем, почему рванули резервуары. Впрочем нет, думать об этом он
стал позже, уже на рейсовом к Луне. А тогда сидел себе у пульта
и слушал, как таймер отсчитывает минуты. 3нал, что спасатели скоро
подойдут, что его сигналы давно приняты - и все равно ничего не мог
сделать с неприятным холодком в животе. Нет, не боялся, просто было неприятно. А таймер все позванивал и деться было некуда - автоматы загерметизировали рубку. В других отсеках воздух через дыры упорхнул в межпланетное пространство. Дыры были что надо - не то что один, добрый пяток океанских лайнеров прошел бы в них рядом, не задев за края. Собственно, одни дыры и были. Киб прилежно осматривал обшивку, и приходилось только головой качать, глядя на экран. И благодарить тех людей, которые создали рубку исследовательского бота "Парус" такой надежной и прочной. И себя благодарить. За то, что не сидел в жилом отсеке. Xотя теоретически, конечно, можно было успеть надеть скафандр и уцелеть даже в жилом отсеке. Но суха теория, мой друг...
Ральф хмыкнул.
Спасатели пришли довольно быстро, взяли его на борт и повели "Парус" в центральные ремонтные. У Марса он откланялся и, подождав на станции лайнер, добрался до Луны. А там нaчалоcь... Хорошo, чтo всему бывает конец. Эта спецкомиссия его вконец замучила. Да, конечно, все это важно и нужно, он понимает и возражений не имеет. И все же как хорошо быть, наконец, свободным. Комиссия в нем больше не нуждается.
"Уверен, они докопаются до истины, - подумал Ральф, - и можно будет спокойно летать. Пока не приключится что-нибудь другое. Звучит наибанальнейше, но что поделать - действительно, космос - это не Земля и не океан. Нечто совершенно отличное от них. В cто тысяч раз менее изведанное и познанное. Там жди чего угодно. Кажется, до чего проста для навигации трасса Земля-Марс, и тем не менее каждый год - аварии. Иногда катастрофы. Чем больше в космосе кораблей, тем выше процент аварий. Закономерно? Да. Ведь то же самое происходило раньше в морях-океанах. Гибель "Титаника"... А возьмем Тициано Таллини. Столкнуться с глыбой раз в десять побольше того айсберга тоже невесело. Пояс астероидов почище любого земного океана".