- Цыган трудно назвать хорошим примером, - скривился я.
- Да, я понимаю, - закивал Старый, - но мы не торгуем наркотиками и не воруем. Это просто сравнение.
- В общем, у нас не было особого выбора, - грустно продолжил Старый - Там, где мы жили до этого, места нам не осталось.
И замолчал, жопа такая. Типа открыл невесть какую тайну и теперь должен умолкнуть навеки. Ага, щас!
- Это всё очень трогательно, ребята, - в моём голосе был воплощённый скепсис, - Но остались непонятными пара моментов. Первое – что вам от меня надо, и второе – что это такое интересное было в макдаке.
- Честно сказать, нам действительно от тебя кое-что нужно, - открыл мне глаза Старый. Типа я и так не догадался. – Но я всё ещё не знаю, как тебе это объяснить, чтобы ты не стал смотреть на меня, как на сумасшедшего.
- Ты предлагаешь мне руку и сердце? – засмеялся я, - Тогда ты действительно рехнулся. Во всех остальных случаях я готов тебя, как минимум, выслушать.
- В общем, нам нужно, чтобы ты кое-куда съездил и кое-кого привёз.
- Не, ребят, я понимаю, что вы политэмигранты, или что-то в этом духе, но вы наверняка уже слышали про такси. Это такие специальные люди, которые куда-то едут и кого-то привозят. Им можно просто заплатить денег. Я-то тут при чём?
- Всё дело в том, куда ехать и кого привозить. Надо добраться туда, откуда мы сбежали, и забрать того, кто там остался. К сожалению, нам туда хода нет.
- А почему этот… оставшийся, не приедет сам? Он не хочет?
- Он хочет. Но его не отпустят.
- Так, - я уже не знал, смеяться или злиться, - давайте уточним. Вы хотите, чтобы я метнулся туда, откуда вы там удрали, - кстати, откуда? Латинская Америка какая-нибудь? И выкрал из застенков местной охранки вашего потеряшку? Он ведь в застенках, надо полагать? Иначе сам бы удрал?
- Приблизительно так, - кивнул Старый с самым серьёзным видом.
- Я вам кто, бонд-джеймс-бонд, смешать, но не взбалтывать?
Так, кино про агента 007 Старый явно не смотрел. Удивился и не понял. Зато Йози, кажется, потихоньку потешался над ситуацией, жопа такая. Сидел на пенёчке, чаёк попивал, но я-то его уже неплохо изучил. Забавляло его происходящее. Странно это - на фоне того пафоса, который развёл тут Старый.
- Я не супермен и не спецагент, – пояснил я, - я просто посредственный автомеханик. Не имею навыков и способностей, чтобы кого-то там выкрадывать из застенков чёрт знает где. У меня нет пистолета. У меня даже загранпаспорта нет.
- Ну, во-первых, не надо скромничать, автомеханик ты неплохой, - ответил Старый, - Йози высоко тебя оценивает.
Йози закивал головой, закинул в рот печенье и сделал невнятный жест кружкой чая, показывая, как высоко он меня оценивает.
- Во-вторых, пистолет и загранпаспорт для этого совершенно не нужны. Туда можно доехать на твоём УАЗе, и там совершенно не надо ни в кого стрелять.
- Вот теперь я уже совсем ничего не понимаю.
- Потерпи, тут лучше один раз увидеть, но для этого нужен глойти. Он, кстати уже приходит в себя.
С кушетки начал подниматься всё ещё чертовски бледный Сандер. Вид у него был не располагающий к демонстрации чего-бы то ни было, кроме разве что симптомов нервного истощения. Наверное, так выглядит человек, переживший нападение вампира. Каким бы образом Сандер ни устроил тот фокус в Макдональдсе, обошёлся он ему недёшево. С трудом утвердившись в сидячем положении, бледный с прозеленью, Сандер спросил:
- Се ашо?
- Да, всё хорошо, ты молодец, отлично справился, - ответил ему Старый таким тоном, которым разговаривают с детьми, - Как себя чувствуешь?
- Утал
- Конечно устал, отдыхай.
- Непохоже, что он готов повторить свой фокус, - сказал я.
- Да, он слишком сильно выложился, ему надо отдохнуть. Давай пока прервём это разговор, допустим, до послезавтрашнего утра?
- Ну, я, вроде как, никуда и не спешу. Мне есть чем заняться – УАЗик, вон, без мотора стоит…
- Да, насчёт мотора… - Старый замялся, - Йози говорил, что ты напрягаешься по этому поводу, но давай я тебе подгоню мотор? Не новый, но вполне живой. Честное слово, это тебя ни к чему не обязывает. Согласишься ты, или откажешься нам помочь – мотор твой. Это не плата, не аванс - просто дружеский жест.
- Да чёрт с ним уж, давай. Спасибо и всё такое.
Ибо сказано:
● Как ни крутись, а жопа всегда сзади...
Моторная трансплантация
● Только проебавший ключ на 7 истинно понимает, как много в УАЗе мелких гаечек...
● Рожковому ключу доступно многое, но накидной сильнее его. Силён накидной, но торцевой всяко круче. Крут торцевой, но ударный пневмогайковёрт превосходит его в могуществе своём. Могуч пневмогайковёрт, но головка-с-трубой и чёрта свернёт. Однако всегда помни - рожковым ключом ты подлезешь там, где и головка-с-трубой хрен развернётся.
● И лишь Болгарке подвластно всё...
Утром меня разбудил хриплый сигнал и удары чем-то тупым и тяжёлым в ворота гаража. Надеюсь, что головой, которую я вот сейчас кому-то нахрен отшибу… Однако, когда я выскочил за ворота помятым, невыспавшимся и с трубой в руке, там меня встретили искренние улыбки этих, как его… Грёмеленгов? Гремлёнгов? Да вашу ж мать! Вот на что это похоже! Гремлины же!
От этого неожиданного филологического открытия я так и сел, где стоял. Чушь, конечно, мало ли какие похожие слова на свете бывают, но чем больше я крутил в голове эту идею, тем больше она мне нравилась. чёрт с ней с логикой, буду звать их гремлинами. Мелкие, шустрые и всё время с железками возятся – чем не гремлины?
Между тем, гремлины деловито выгружали из багажника косой ржавой «двойки» - ура! – уазовский мотор! Удавалось им это не очень хорошо – малый объём багажника не давал ухватиться за агрегат больше, чем двоим сразу, а силёнок у них на такую железяку было явно маловато. Пришлось мне прекращать ржать над своим мифологическим открытием и впрягаться в работу самому. Гремлины они там, или, к примеру, кобольды какие, а народишко мелкий. Я ухватился за выпускной коллектор, напрягся, дёрнул – и выволок мотор достаточно далеко, чтобы в него, как муравьи, вцепились остальные. Тут мы его дружненько отволокли в гараж и водрузили в проёме ворот.
Я так и не понял, говорят ли эти мелкие по-русски, но, похоже, что-то им про меня рассказали – уж больно они мне радовались, руку жали, по плечу хлопали. Хотя до плеча им приходилось чуть ли не подпрыгивать. Эй, я ещё ни на что не согласился! Но, кажется, уже имею репутацию Спасителя Гремлинов. Не, ей-богу, Старый хитёр. Разводит меня на эмоциях, засранец. Говорили мне умные люди в своё время: «Хороший ты человек! Добрый. Такие всегда помирают первыми…». Впрочем, жизнь показала, что не так-то они и правы. Я-то, добрый, до сих пор жив, а вот из них, злых да резких, дожили до этих дней немногие.
Так что гремлины – мне всё больше нравилось их так называть, - отбыли восвояси, а я начал монтировать в воротном проёме лебёдку. К счастью, я предусмотрителен и сделал в швеллере крепёж для карабина. Так что, когда появился Йози – своим обычным образом, просто обнаружившись в какой-то момент на любимом пенёчке, - я уже закрепил лебёдку, обвязал мотор тросом и зацепил обвязку за крюк. Дальше уже дело муторное, но несложное – лебёдкой подняли мотор, закатили под него УАЗик, приопустили, насадили первичным валом в сцепление, и прихватили картер к коробке. Мотор был в сборе с картером сцепления, что несколько упрощало задачу - нам так казалось, ага.
Есть у механиков народная примета — если агрегат легко, с первой попытки и без малейшего напряга встал на место — то его придётся снимать. Подвох неизбежен. Так и вышло...
Неожиданно выяснилось, что два 417-х мотора разных лет выпуска не идентичны друг другу — Очень похожи, да, прям как братья, — но отнюдь не как однояйцевые близнецы. Отличается даже конструкция блока — щуп в другом месте (не даёт снять стартер) и так далее.
С практической точки зрения это означает, что снятый с одной машины мотор не факт, что встанет на другую такую же. Вот и этот не встал — коротки шпильки крепления к коробке. Коротки настолько, что из крепёжных «ушей» высунулась всего пара витков резьбы — очевидно, что такой нагруженный узел на них не удержится. Походу, у машины-донора на коробке уши были тоньше. Пришлось вытаскивать двигатель обратно.
Оказалось ещё, что на одной шпильке убита резьба, а ещё на одной резьба другого шага и вообще она ремонтная и шатается в разбитом гнезде. Решили переставить «колокол» (картер сцепления) со старого мотора. Вот тут-то и выяснилось, что моторы похожи, но таки разные… Со старого мотора колокол снялся легко и изящно (подумаешь, восемь болтов разного размера в самых удивительных местах), а с нового не снялся вообще. Как выяснилось, маховик не даёт его сдёрнуть с направляющих. То есть на старом моторе маховик отстоит от блока дальше чем у нового, миллиметров этак на пять. Коленвал у него длиннее, что ли?
Было два выхода: снять сцепление и маховик, и уже потом снимать колокол, или переделать все шпильки. И тут мы подумали — а не проще ли укоротить направляющие? Разборка сцепления и снятие маховика — тот ещё цирк с конями, замена шпилек тоже....
Болгарка, большой тонкий отрезной диск — и вот вам дивная картина человека, пилящего двигатель поперёк! На самом деле мы просто аккуратно, отодвинув колокол от мотора насколько пустил маховик, прямо сквозь щель перерезали направляющие, укоротив их миллиметра на три.
После этого старый колокол снялся, а новый поставился без проблем.
Дальше уже дело привычное — вставили мотор (по второму разу он, разумеется, вошёл не так гладко, как в первый, но и мы уже поднасобачились). И вот тут-то дело застопорилось, потому что оказалось, что болты крепления тоже не подходят к новому мотору — у него опорные лапки толще и болты нужны длиннее. Пришлось лезть в подвал и перетряхивать ящики с метизами в поисках чего-нибудь подходящего…
Вообще, если некоторые несознательные водители вешают под зеркало компакт-диск, то в УАЗ надо будет повесить под зеркало диск от болгарки. Как символ затраченных усилий…
Тем не менее, трансплантация мотора завершилась успешно.
Дособирали навесуху, потом воткнули радиатор, сбегали до колонки, налили воды… Завёлся и поехал, как миленький! Вот прям как был, без морды и крыльев, полускелетом – но побежал бодро. Неплохой мотор подогнал мне Старый. Что, разумеется, меня ни к чему не обязывает, ага.
Осталось накинуть морду и крылья, закрутив при этом стопятсот мелких болтиков в самых неудобных местах, и машина, в принципе, будет готова к эксплуатации. Разумеется, до теоретического совершенства ещё далеко, но передвигаться она будет самостоятельно. «Сел-поехал», как говорится. Теперь осталось выяснить – куда именно поехал. Утро вечера мудрёнее, мотнусь завтра в логово к Старому, посмотрю, какой-такой цирк мне там покажут. Гремлины, мать их, ну.
А пока мы с Йози не торопясь собирали навесуху, тщательно избегая разговоров о важном. Обещали показать – пусть показывают, обойдусь без спойлеров. Так, болтали о всяком. Йози отчего-то вдруг запонадобилось узнать, как я себе представляю свою дальнейшую жизнь.
- Есть же что-то такое, о чём ты мечтаешь? Планы какие-то?
- Нету, Йози, ни хрена нету. Живу, как кузнечик, прыг да прыг, пока не придёт лягушка.
- Какая лягушка? – удивился Йози. Вот что значит невключённость в культурный контекст. Видать, не смотрел в детстве те же мультики.
- Полная и окончательная. Представьте себе.
- Нет, - не отставал Йози, - каким ты представляешь себя через, не знаю, десять лет?
- Йози, - поморщился я, - не еби мозг. А то это уже напоминает собеседование с тупым кадровиком в новомодных фирмах, воображающих, что они в Силиконовой долине, хотя на самом деле они в силиконовой смазке. «Каким вы видите ваше место в нашей компании через десять лет?». Они, прикинь, правда считают, что через десять лет у них ещё будет компания, и я ещё буду в ней. Притча про Насреддина, осла и падишаха их ничему не научила.
- А кто такой Насреддин и при чём тут осёл? – поинтересовался Йози. Я ж говорю, культурный контекст.
- Это такой герой народных сказаний, трикстер. Однажды он подрядился научить падишахова осла говорить по-человечески, обозначив сроком десять лет и взяв, разумеется, предоплату. Когда его спросили: «А как ты будешь отвечать за обещанное?», он ответил «За десять лет помрёт либо падишах, либо осёл, либо я».
- Мораль понятна, - задумчиво ответил Йози. - И всё же, каким и где бы ты хотел видеть себя? В идеале?
В упрямстве ему не откажешь, это точно. Я давно уже понял: если он вот так зацепится за тему, то проще рассказать ему, что он там хочет, чем отвязаться. Да и, по правде говоря, я не то чтобы об этом прям всерьёз размышлял, но иной раз задумывался, не без того.
- Знаешь, Йози, я представляю себе собственное счастье очень просто. Не надо мне заводов-газет-пароходов, не надо денег и власти над миром, не надо карьеры и успеха. Хочу построить себе дом и жить в нём.
- Просто дом? И всё?
- Не просто, а вот так как-нибудь отдельно от всего мира. Чтобы жить в нём – с семьёй или нет, это уж как получится, - но не забор в забор в квадратике рабицы, а чтобы вокруг никого…
Я вообще это давно для себя понял. Человек должен жить в доме. В совершенно отдельном, индивидуальном, настоящем доме, а отнюдь не в этих коробках из говна и бетона, в которых мы тут в массе своей обретаемся, и где какая-то похмельная сволочь может одним движением заскорузлой своей длани перекрыть нам нахуй воду. Разве это жизнь, когда ты в абсолютной зависимости от неведомого тебе сантехника с ржавым разводным ключом? И от телефонистов, которые запросто отрежут тебе весь твой интернет под корень, потому что у них «кабеля менять пора»? И от электриков, у которых «ноль отгнил», поэтому по розеткам привольно гуляет межфазовое, от которого с радостными хлопками перегорают дорогостоящие приборы жизнеобеспечения, навроде компьютера? И под эти дымные аплодисменты ты сидишь без воды, света и телефона и понимаешь, что так жить нельзя.
Квартира — это вообще не жилище человеческое, а производственная функция, обратная сторона офиса. В офисе ты работаешь, в квартире — готовишься к работе, наглаживая рубашки и заправляя организм пластмассовым говном из супермаркета. Поэтому здесь всё придумано так, чтобы ты, не дай бог, не задумался, а на кой, собственно, хуй тебе нужна эта бессмысленная деятельность. Для этого, например, в каждом многоквартирном улье есть штатный сверлильщик. Только ты задумался о смысле жизни — бзздрррр! Тррррымм! Дыр-дыр-дыр!!! — сверлит, сука. Перфоратором. Бетон. И такая тут продуманная акустика, что кажется, что он тебе непосредственно в ухо свою адскую машину наставил, аж зубы вибрируют, и ни за что не вычислить, где он, падла, сидит. Да может его и нет вовсе, сверлильщика этого, а просто специальное такое устройство где-то смонтировано. Ведь если вдуматься, то ни в одной квартире стен не хватит столько сверлить, одна сплошная дырка бы осталась. А он сверлит и сверлит, из года в год. Сколько живёшь, столько и сверлит. И в предыдущем доме сверлил, и в предпредыдущем. Нет, как хотите, а не может это быть живой человек, потому что любой бы уже сто раз заебался, а этот сверлит.
Тут главное, что? Чтобы человек сосредоточиться не мог, мыслей всяких себе не думал. И если к сверлильщику ты потихоньку привыкаешь — человек вообще, такая сволочь, ко всему привыкает постепенно, даже к тому, что зубы вибрируют, — то на этот случай придуманы соседи. Только ты ночью разделся, в кровать залез, жену нацелился обнять, или книжку почитать, или просто без затей отойти ко сну, как тут же в дверь начинают стучать и орать: «Клава, блядь, открывай!» Хотя ты вовсе и не Клава и не был Клавой сроду. И пока ты, матерясь, надеваешь штаны и думаешь, чем бы таким поувесистей этого клавоискателя отоварить по еблищу, на площадке уже вопль «Пошёл нахуй, мудило пьяное, не открою!» И ты понимаешь, что это он не в твою дверь стучал, хотя слышно так, будто в твою. И начинается долгий скандал, переходящий в мордобой и полицию, который ты рад бы не слышать — но хуй там, потому что акустика тут так специально придумана, чтоб если не ты к социуму, то уж социум точно к тебе.
Или, если соседи попались некачественные и социальные функции свои исполняют без души — тихо или не каждый день, — то придёт тебе ночью во двор некий чорный человек и начнёт орать нечеловеческим голосом: «Леееха! Лееееха! Леееха!!!». Долго так, протяжно… Помолчит минут пять, чтобы ты расслабился, и взвоет: «Да Лёха же, ебтвюмать! Выдь, попиздеть надо!». И раскроются окна домов, и дружный хор ответит ему: «Да пошёл ты нахуй!», и долго будет эхо носиться по двору, повторяя на разные лады: «нахуй, нахуй, нахуй…», как бы примериваясь к звучанию, пока не взвоет сигналка чьей-то машины и не станет орать, пока аккумулятор не сядет. А аккумуляторы сейчас делают хер знает какой ёмкости, удивительно даже. Как зимой заводить — так заебет своим стартером скрежетать под окном и капотом хлопать и всё равно хуй заведётся, а как сигналка — так всю ночь будет орать, и лишь под утро начнёт подвывать уже редко, задушенно, но особенно жалобно, как бы умирая в тоске и одиночестве, аж жалко её, непутёвую.
А потом общая побудка в шесть утра — соло на мусоровозе, вместо гимна. Вернее, это и есть настоящий гимн России, а не тудум-ту-ту-дудум на слова Михалкова — когда биииип-биииип-бииипп сигнал. Это мусоровоз проехать не может, потому что какой-то мудак запарковал свою «девятку» поперёк проезда. Потом выходит мрачный с похмелья водила и орёт зычным голосом на весь тихий утренний двор: «Какое ебаное чмо тут свою телегу поставило? Быро убрал нахуй!». А потом пинки по колесу, и сигналка вау-вау-вау-вау минут десять, пока не прозвучит короткое бип-бип — вышел, значит, владелец, дай ему бог альтернативного счастья во весь анус. И гулко разносится по двору содержательный диалог: «Какого…» — «Да сам ты…» — «Да сам пошёл!» — «Да я тебя…» — «…а монтировкой?» Потом «девятка», наконец, уезжает, провожаемая обещаниями в следующий раз «вывалить весь этот ебаный мусор тебе на капот!», и аудиоспектакль переходит к финальному действию — взыыыы — бемц — взыыыы — бумбумбум — хуяк! Это раздражённый водитель мусоровоза ебошит со всей дури контейнерами об асфальт, представляя на их месте эту сраную девятку или голову её водителя…