Он услышал смех Гленны, и он как будто подтвердил истинность его мыслей, вселил надежду.
Ведьма и маг направились к дому.
— Ты думаешь, Блэр, что враг тоже не отступит. Конечно, они не остановятся, только это ничего не меняет. В пещерах я видел людей в клетках. Одни были сломлены, подавлены, напуганы и ждали лишь смерти. Другие же трясли клетки и проклинали своих тюремщиков. Выпустив пленников, я увидел на некоторых лицах не только страх, не только надежду. Но и жажду мщения.
Ларкин повернулся к девушке, и она заметила, что именно это чувство сейчас отразилось на его лице.
— Сильные помогали слабым, — продолжал он, — потому что именно так поступают люди. В ужасные моменты проявляется все самое худшее и самое лучшее, что есть в человеке.
Блэр задумалась.
— Меня учили, — сказала она, шагая рядом с Ларкином, — полагаться только на себя. И больше ни на кого. Ты ведешь битву один с начала до конца — только бой никогда не заканчивается.
— Значит, ты всегда одна? Но почему? В чем смысл твоего существования?
— В победе. Выйти из боя живым, убив врага. Черное и белое. Никакой игры на публику, никаких ошибок или отвлечений.
— Кому по силам такая жизнь?
— Моему отцу. Он так жил. И живет. После того как… когда я осталась одна, то некоторое время жила с теткой. Она смотрела на все немного иначе. Разумеется, главное — победа, потому что проигравший умирает. Но не только. Еще есть и жизнь. Семья, друзья. Кино, пляж.
— Прогулки под солнцем.
— Да. Ей это помогало — ей и ее семье.
— Ты тоже была ее семьей.
— Да, она всегда относилась ко мне как к родной. Но меня учили другому. Может быть, именно поэтому ее философия мне не помогала. Я… однажды у меня был любимый мужчина. Мы клялись друг другу в вечной любви, но не сдержали своих обещаний. Он не мог оставаться со мной, собрал свои вещи и ушел. Потому что когда он узнал, кто я, это не просто потрясло и испугало его. Он испытал отвращение.
— Значит, этот мужчина не для тебя, а если хочешь знать мое мнение, он вообще не мужчина.
— Он просто был нормальным человеком, Ларкин. Обычный парень, и мне казалось, что я хочу видеть рядом с собой именно такого и что сама смогу стать такой же, нормальной, обычной.
«Она достойна лучшего, — подумал Ларкин. — Достойна большего».
— Можно считать, что Джереми — так его звали — объяснил мне, что я не могу быть нормальной. Это не значит, что у меня нет жизни, кроме «миссии», как выражался мой отец. У меня есть обычные друзья. Я люблю ходить по магазинам, лакомиться пиццей, смотреть телевизор. Но оно всегда со мной — знание того, что происходит после захода солнца. От этого невозможно отделаться. Я не похожа на других людей.
Блэр взглянула на небо.
— Солнце садится. Пора возвращаться и начинать вечернюю тренировку. — Блэр ласково посмотрела на Ларкина. — Время развлечений закончилось.
Ларкин подумал, что не так уже трудно терпеть боль, когда за тобой ухаживает красивая женщина, особенно если у нее такой приятный запах и руки ангела.
— Как тут? — Гленна осторожно разминала его плечо и руку, перемещаясь то вверх, то вниз.
— Хорошо. Чудесно. Можешь остановиться — через часок-другой.
Она усмехнулась, но продолжила массаж, перемещаясь по спине к другому плечу.
— У тебя сильные ушибы, парень. Но ты быстро восстанавливаешься. Хотя вечернюю тренировку лучше пропустить.
— Думаю, не стоит. Времени осталось мало.
— Уходим через несколько дней. — Гленна подняла голову и посмотрела в окно, продолжая массировать спину и плечи Ларкина. — Странно. Как быстро это место стало мне домом. Я скучаю по Нью-Йорку, но уже не думаю о нем как о своем пристанище.
— Но время от времени ты будешь туда возвращаться.
— Да, конечно, мне понадобится подзарядка. Можно, конечно, увезти девушку из города, но… — Она обошла вокруг Ларкина и провела пальцами по синякам на ребрах. Он вздрогнул.
— Прости. Я боюсь щекотки.
— Попробуй отвлечься — думай о Гилле. Я быстро.
Это была настоящая пытка — его ни на минуту не отпускал страх, что он может захихикать, как девчонка.
— Тебе понравится Гилл. В замке есть чудесный сад и травы… Господи, ты меня убиваешь. Река!.. Позади замка она изгибается и становится широкой, словно озеро. Рыба сама прыгает тебе в руки, и… Слава богу, это все?
— Готов. Надевай рубаху.
Он сначала повел плечами, покрутил головой.
— Гораздо лучше. Спасибо, Гленна.
— Дело привычное. — Она принялась смывать бальзам с рук над раковиной. — Хойт с Кианом беседуют.
— Приятно видеть, что они снова стали братьями. — Ларкин встал, надел рубаху. — Но ты, наверное, имеешь в виду не приятную болтовню за семейным столом.
— Нет. Стратегия, организация. Мне кажется, Хойт хороший организатор — ни одной мелочи не упустит, а Киан сильнее в стратегии. Как бы то ни было, — прибавила она, вытирая руки полотенцем, — я попросила их не обсуждать дела за ужином, чтобы мы могли нормально поесть. Нормально… Насколько это возможно, когда все вокруг завалено оружием.
— Вкусный был ужин. Я видел вас с Хойтом, когда вы целовались в саду.
— Ой.
— Но это же нормально! Мы с Блэр гуляли, а Мойра спряталась где-то с книгой. Каждый делал то, что ему было нужно, и не стоит волноваться, что я обижусь, потому что не обсуждал с братьями стратегию.
— Умеешь успокоить. Спасибо. Мы должны придумать, как доставить оружие отсюда к Пляске Богов, потом в Гилл, а оттуда в то место, куда мы направимся.
— В замок.
— В замок. — Гленна усмехнулась. — Мы едем в замок. С транспортом могут возникнуть проблемы, и тут вся надежда на вас с Мойрой. Кроме того, вы одни знаете дорогу. Умеешь чертить карты?
— Вот это весь Гилл. — Ларкин рисовал на листе бумаги. Все собрались в библиотеке. — Так его изображают на картах у меня дома. Вроде веера с бахромой по краям — это заливы и бухты. Пляска Богов здесь.
— На западе, — пробормотал Хойт. — Как у нас.
— Да, вглубь от побережья. В ясную погоду оттуда можно увидеть берег и море. Вот тут лес — он тянется чуть дальше, на север. Пляска Богов находится на возвышенности, а вот в этом месте — Колодец Богов. Здесь примерно — замок.
Ларкин обозначил замок, нарисовав что-то похожее на шахматную ладью, увенчанную флагом.
— Не меньше часа езды, если по дороге. Здесь и здесь развилки. Если ехать сюда, попадешь в деревню — Гилл. А сюда — в Нокариг, или Логово Дракона. Это родина моей матери, и тут найдется немало людей, которые умеют держать меч.
— А поле битвы? — спросил Хойт.
— Здесь, примерно в центре Гилла. Эти горы имеют форму полукольца: сначала идут на север, потом поворачивают на восток, потом на юг. В центре широкая долина. Дикая местность с пещерами и скалами. Называется Киунас, Долина Молчания, потому что там можно бродить много часов, и никто тебя не услышит. Насколько я знаю, это единственное место в Гилле, где нет живых существ, только трава и скалы.
— Нет смысла устраивать апокалипсис на лугу, — заметил Киан. — Пять дней пути, как сказала Мойра?
— Я бы добавил, трудного пути.
— Будет непросто для меня, если я, конечно, смогу туда попасть.
— По дороге есть убежища. Хижины, шалаши, дома, пещеры. Мы проследим, чтобы ты не сгорел, словно факел.
— Ты меня утешаешь, Ларкин.
— Стараюсь изо всех сил. Ближе к долине есть поселения, — продолжил он, отмечая их на карте. — Оттуда тоже можно призвать мужчин. Но мне кажется, деревни нужно укрепить. Враг может посчитать их местоположение удобным и использовать как убежище и лагерь для подготовки к битве.
— Парень соображает, — заметил Киан. — Лилит нападет здесь. — Он постучал пальцем по карте. — Уничтожит население — превратит в вампиров тех, кто может ей пригодиться, а остальных использует как пищу. Это будет ее первый удар.
— Тогда тут будет проходить наша первая линия обороны. — Хойт кивнул.
— Пустая трата драгоценного времени и сил.
— Мы не можем оставить людей без защиты.
— Уведите их. Лишите ее источников пищи и свежих рекрутов, по крайней мере, в этом районе. Я бы посоветовал сжечь поселения, но вы со мной не согласитесь.
— И был бы прав, — сказала Блэр, входя в комнату. — Лишить врага укрытия и продовольствия, оставить ему только пепел. Это самый простой, быстрый и эффективный способ.
— Речь идет о домах людей, — покачал головой Ларкин. — Об их жизнях и имуществе.
— Которых они все равно лишатся. Они на это не пойдут. — Блэр повернулась к Киану. — А если и пойдут, народ восстанет, и нам придется сражаться на два фронта. Так что придется просто вывезти стариков, больных и тех, кто не может сражаться, и укрыть в замке и других укреплениях.
— Но ты согласна с ним, — настаивал Ларкин. — Сжечь все: дома, фермы, мастерские.
— Речь идет о домах людей, — покачал головой Ларкин. — Об их жизнях и имуществе.
— Которых они все равно лишатся. Они на это не пойдут. — Блэр повернулась к Киану. — А если и пойдут, народ восстанет, и нам придется сражаться на два фронта. Так что придется просто вывезти стариков, больных и тех, кто не может сражаться, и укрыть в замке и других укреплениях.
— Но ты согласна с ним, — настаивал Ларкин. — Сжечь все: дома, фермы, мастерские.
— Да.
— Есть и другие пути. — Хойт поднял руку. — Из-за Киана мы с Гленной не можем защитить дом с помощью заклинания и отогнать вампиров. Но можно попробовать оградить эти поселения, не позволить врагам войти в дома. Их чародей способен снять чары, но это отнимет драгоценное время, отвлечет и ослабит его.
— Возможно, — кивнула Блэр и, бросив взгляд на Киана, поняла, что ему в голову пришла та же мысль. Они не станут сжигать поселения. Это сделает Лилит.
— Значит, вот он какой, Гилл. — Она склонилась над картой. — А это поле битвы. Закрытое, окруженное горами. Безлюдное, с множеством пещер, укрытий. Помешать отступлению отсюда будет непросто.
— Мы не побежим. — Голос Ларкина звенел от напряжения.
— Я думала о демонах. В отсутствие других укрытий днем они будут использовать пещеры. Высоты остаются нам, но враг может устроить ловушки. Еще одно их преимущество — ночь. Но мы будем использовать огонь, и тут уже превосходство окажется на нашей стороне. Прежде чем мы попадем туда, я постараюсь предусмотреть кое-какие сюрпризы. Нам неизвестно, где именно появится Лилит, но мы должны выяснить, не в этом ли районе.
Блэр накрыла ладонью карту.
— Поле битвы, укрытие, замок. Лилит не будет днем дремать за скалой — не ее стиль. Поэтому она постарается устроить так, чтобы появиться в Гилле ночью, а затем двинется в укрытие. Скорее всего, в эти поселения будут отправлены передовые отряды. Так что нам нужно знать кратчайшие пути между различными пунктами.
Они продолжали обсуждать и спорить. Блэр чувствовала, как Ларкин отдалился от нее. Она убеждала себя, что так и должно быть. И переживать не стоит.
То, что возникло между ними, все равно не больше чем иллюзия. Фантазия — недолговечная, словно невинность. Страсть помогла заполнить пустоты — временно. Блэр прекрасно понимала, что пламя страсти гаснет, когда наступают трудные времена. Тем не менее она продолжала цепляться за это чувство. Не отпускала от себя, направляясь к себе в комнату одна.
Мойра ждала подходящего момента. Во время тренировки она заметила, что между Ларкином и Блэр что-то не так. Они почти не разговаривали, а если и говорили что-то друг другу, то холодно, отстраненно, как незнакомые люди. Когда вечерние занятия закончились, Мойра поймала брата за руку.
— Пойдем со мной? Я хочу тебе кое-что показать.
— Что?
— В моей комнате. На минутку. Через несколько дней мы будем дома. — Она не давала ему возразить. — И многое из того, что происходит сегодня, будет казаться нам сном.
— Ночным кошмаром.
— Но не все. — Уловив его мрачное настроение, Мойра игриво толкнула его бедром. — Ты знаешь, что не все. Время теперь бежит так быстро. Казалось, мы тут уже целую вечность. А теперь, когда приходит срок, такое впечатление, что мы прибыли совсем недавно.
— Дома мне будет лучше. Я буду знать, где я и что должен делать.
Да, подумала Мойра, что-то произошло. Она открыла дверь своей комнаты и молчала до тех пор, пока они не вошли внутрь и дверь не захлопнулась за ними.
— Что у вас с Блэр произошло?
— Не понимаю тебя. Что ты хотела мне показать?
— Ничего.
— Но ты сказала…
— Я солгала. Подумаешь. Я уже некоторое время наблюдаю за вами, а сегодня видела, как вы гуляли, взявшись за руки. Твои глаза не умеют лгать.
— И что?
— Сегодня вечером воздух словно замерзал между вами, когда один из вас обращался к другому. Вы поссорились?
— Нет.
Она поджала губы.
— Может, вам и нужно поссориться.
— Не говори глупости, Мойра.
— Какие глупости? Она сделала тебя счастливым. Пробудила в тебе что-то такое, чего я раньше в тебе не замечала, и мне кажется, то же самое происходит и с ней.
Некоторое время Ларкин молча перебирал красивые камни, которые Мойра подобрала у ручья и разложила на письменном столе.
— Думаю, ты ошибаешься. Я тоже ошибался.
— Почему?
— Сегодня она сказала, что я ее совсем не знаю. Я ей не поверил, но теперь… А теперь думаю, что она, наверное, была права.
— Может, права, а может, и нет, но мне абсолютно ясно: она сказала или сделала нечто такое, что расстроило тебя. И ты собираешься это так и оставить? Почему ты не перешагнешь через свою обиду или, по крайней мере, не поговоришь с ней открыто?
— Я не…
— Не оправдывайся передо мной, — нетерпеливо перебила она брата. — Нет ничего важнее дела, которое нам предстоит. Все остальное — мелочи. Все остальное — я уверена — можно исправить. Так что иди и исправляй.
— Почему я?
— Потому что иначе ты не заснешь, а будешь с мрачным видом слоняться по дому. А чтобы этого не произошло, я буду приставать к тебе, пока у тебя не заболит голова.
— Ладно, ладно. Ты настоящая заноза в заднице, Мойра.
— Знаю, — она погладила его по щеке. — Потому что я тебя люблю. А теперь иди.
— Куда я денусь?
Досада на Мойру побудила Ларкина к действию. Он подошел к двери Блэр и постучал, но не стал дожидаться приглашения. Открыв дверь, Ларкин увидел, что она сидит за письменным столом перед маленьким компьютером.
— Мне нужно с тобой поговорить, — сказал он и плотно прикрыл за собой дверь.
10
Блэр знала этот тон — слово «поговорить» означало драку. Вот и отлично. Великолепно. У нее как раз подходящее настроение для скандала.
Но это не значит, что она облегчит Ларкину задачу.
— Видимо, ты не заметил, что я занята. — Блэр не двинулась с места.
— А ты, видимо, не заметила, что мне плевать.
— Это моя комната, — спокойно заметила она. — И я тут распоряжаюсь.
— Тогда почему ты не вышвырнешь меня отсюда?
Блэр повернулась к нему и небрежно вытянула ноги — она знала, что ее жест будет воспринят как оскорбление.
— Думаешь, не смогу?
— Думаю, что это не так легко, как тебе кажется.
— Судя по всему, ты ищешь неприятностей. — Она скрестила ноги, подумав, что этим усиливает оскорбление. Потом лениво взяла бутылку с водой. — Говори, что хотел, и убирайся.
— Судя по твоему тону, кару, это ты ждешь неприятностей.
— Я знаю, что у тебя ко мне претензии, Ларкин. Ты это дал ясно понять. Выкладывай, и побыстрее. У нас нет времени, да и у меня терпение на исходе — не хочу растрачивать его по мелочам.
— Ты считаешь это мелочью? Так пренебрежительно говорить о разрушении домов людей, об уничтожении всего, что они с таким трудом создали за всю жизнь?
— В военное время это законно и оправданно.
— Я ожидал услышать нечто подобное от Киана. Он такой, какой есть, и с этим ничего не поделаешь. Но не от тебя, Блэр. И дело не только в стратегии, а еще и в том, как это было произнесено, в том, что ты назвала досадной помехой — и мятежниками — тех, кто будет защищать свои дома.
— Пришлось бы взять на себя обязательства, которые мы не можем себе позволить.
— Но ты можешь себе позволить сжечь дома.
Блэр прекрасно знала, как говорит и выглядит мужчина, испытывающий гнев и отвращение. Единственное, что ей оставалось, — постараться не принимать все близко к сердцу.
— Лучше пожертвовать кирпичом и деревом, чем плотью и кровью.
— Дом — это нечто большее, чем кирпич и дерево.
— Не знаю — у меня никогда не было дома. Впрочем, неважно. В любом случае все ограничится разговорами. Никто не собирается ничего сжигать. Поэтому, если…
— Что значит — у тебя никогда не было дома?
— Скажем, у меня никогда не возникало эмоциональной привязанности к крыше над головой. Но я скорее пожертвовала бы домом, чем собой или теми, кто мне дорог. — Мышцы на ее шее напряглись, словно веревки, и голову пронзила боль. — Глупый спор, потому что мы ничего не собираемся сжигать.
— Нет, потому что мы не чудовища.
Блэр побледнела. Он видел, как кровь буквально отхлынула от ее лица.
— Хочешь сказать, что ты, Мойра, Гленна и Хойт не чудовища — в отличие от нас с Кианом.
— Прекрасно. Меня не в первый раз сравнивают с вампиром.
— Я этого не говорил.
— Ты ожидал подобного от него, но не от меня, — повторила Блэр. — Что ж, теперь будешь ожидать. Нет, лучше ничего не жди. А теперь уходи.
— Я не закончил.
— Зато я закончила. — Блэр встала и направилась к двери. Ларкин преградил ей дорогу и взял за руку, но она вырвалась. — Двигай, или я тебе помогу.
— Значит, таков твой ответ? Угрожать, давить, толкать?