– Я сказал вашему начальству, что мне нужен самый лучший специалист в области психологии чужаков. А с помощью этого удостоверения, – он помахал перед лицом Консуэлы пластиковой карточкой, – я обычно получаю то, что мне нужно.
– И на этот раз вам нужна я?
– Так мне посоветовали, – охотно подтвердил Танаока.
– И что за невиданного зверя я должна протестировать на разумность для вашего департамента?
– Вы когда-нибудь слышали о планете Вельзевул?
– Вельзевул? Ну и имечко! Прямо-таки из «Потерянного рая», – усмехнулась Консуэла.
– Сомневаюсь, что эта планета хоть когда-нибудь могла претендовать на сходство с раем. Она находится в сорока пяти световых годах отсюда. Не стану вас утомлять подробным описанием ее достоинств, скажу лишь, что планета Вельзевул представляет для нас огромную ценность. Она просто переполнена золотом, серебром, платиной и даже ураном.
– Так в чем же состоит ваша проблема?
– Проблема в том, что на Вельзевуле обнаружились местные жители. Мы уже восемь месяцев ведем там разработки, и пока аборигены ни разу не попытались вступить с нами в контакт. В то же время они и не скрываются от нас. Во всяком случае, первые тридцать недель у нас не возникало абсолютно никаких проблем, но восемнадцать дней назад горняки приступили к погрузке обогащенной руды на корабль, и эти твари просто взбесились. Несколько рабочих в прямом смысле были разорваны на куски. Федерация Горняков немедленно объявила забастовку, потребовав от Республики обеспечить безопасность на Вельзевуле.
– Галактика велика. Почему бы вам не поискать золото и уран на какой-нибудь другой планете?
– Далеко не всем известно, что у Республики давно уже возникли значительные трудности с обеспечением ее денежных единиц. Для этой цели все еще используются редкие металлы, и хотя дни золота как инструмента валютного обеспечения сочтены, это время пока не наступило. Сейчас мы крайне нуждаемся в металлах планеты Вельзевул, миссис Орта, крайне.
– Настолько, что готовы уничтожить коренных жителей, если они не обладают разумом?
Танаока кивнул.
– Нам нужна ваша помощь. Надо выяснить, разумны они или нет. Это самая важная и первоочередная задача. Дорадус IV не должен повториться.
Теперь Консуэле все стало ясно. На Дорадусе IV Звездный Флот, применив дефолианты перед разработкой месторождений полезных ископаемых, полностью уничтожил разумных обитателей – при разведке с воздуха дорадусиане поразительно напоминали земную капусту. После этого несколько планет, населенных высокоразвитыми чужаками, прервали какие-либо отношения с Республикой. Правительство, озабоченное реакцией общественности, старалось теперь избегать подобных неприятных инцидентов.
– Вы говорили о первоочередной задаче, значит, существуют и другие? – спросила Консуэла.
– Совершенно верно, – ответил Танаока, – если аборигены окажутся разумными, то необходимо убедить их не препятствовать нашим работам.
– А если мне не удастся?
– Ну, зачем же рассматривать неприятные альтернативы? – Танаока улыбнулся. – Вы лучший специалист в своей области, миссис Орта. Давайте будем надеяться, что вам удастся проделать эту работу.
Консуэле вдруг вспомнилось, почему она решила посвятить жизнь изучению существ, логика которых неподвластна человеческому разумению.
– Корабль стартует сегодня вечером, миссис Орта, – сказал Танаока. – Но есть одно условие.
– Какое? – Консуэла подняла брови.
– Время. Меня торопят с принятием решения, а я, в свою очередь, должен поторопить вас.
– И каким временем я располагаю?
– Двадцать дней.
– Двадцать дней?! Вы с ума сошли! Да знаете ли вы, сколько требуется времени только для того, чтобы хотя бы изучить язык чужаков?! А ведь необходимо еще разобраться в их логике, в…
– Поначалу мне давали десять дней, – Танаока сложил руки, словно извиняясь, – это все, что я смог сделать.
– В таком случае можете передать своему департаменту, что от него воняет за версту.
– У меня есть полномочия, чтобы заставить вас, – мягко заметил Танаока.
– Не стоит беспокоиться, я поеду. За двадцать дней много не сделаешь, но эти бедняги, прежде чем вы уничтожите их, заслуживают хотя бы толики внимания.
Она все еще кипела, когда поднималась по трапу корабля. Да и к моменту посадки на Вельзевул Консуэла до конца не остыла. Танаока усадил ее в бронированный автомобиль и повез показывать горные выработки. Семь холмов подверглись разработке открытым способом. Перед тем как перейти на новое место, горняки полностью демонтировали все оборудование, включая обогатительную фабрику, располагавшуюся у подножия, и тщательно воссоздали природный ландшафт.
– Где стоял грузовой корабль, и в каком именно месте на шахтеров напали? – спросила Консуэла после того, как осмотрелась.
– Корабль находился в двух милях к югу, – ответил Танаока, – а на горняков напали примерно здесь, где мы с вами сейчас находимся.
– И полагаю, горняки на славу ответили аборигенам? – сухо осведомилась Консуэла.
– В контракте имеется пункт о праве на самооборону, хотя агрессивные наступательные действия запрещены категорически.
– Тела чужаков, разумеется, не сохранились?
– Боюсь, наше оружие сожгло их дотла, – признал Танаока, – однако у меня есть снимки, сделанные Эланом Боуменом, тем самым Первопроходцем, который открыл эту планету.
– Так почему же вы не показали мне их во время полета?
– Вы не спрашивали, – ответил Танаока.
– Я должна их увидеть хотя бы теперь.
Он вытащил из кармана пару прозрачных кубиков – голографические изображения аборигенов. Обитатели планеты являлись прямоходящими существами, хотя Консуэла и не смогла оценить их рост – сравнивать было не с чем. На голове имелись большие глаза, крупный рот и едва заметные слуховые отверстия. Консуэла не разглядела ноздрей и предположила, что они настолько малы, что не видны на голограммах. Тонкая складчатая кожа существ имела красноватый оттенок.
– И что вы думаете? – спросил Танаока.
– Так сразу? – улыбнулась она.
– Я полагал, вы сможете по каким-нибудь признакам определить, разумны они или нет.
– Эти голограммы дают больше сведений о планете, чем о ее обитателях. Величина гравитации близка к земной, иначе они не были бы прямоходящими и такими стройными. Средняя температура от 25 до 48 градусов по Цельсию. В случае более холодного климата у них бы имелся волосяной или перьевой покров, а в случае более жаркого аборигены вели бы ночной образ жизни, что явно не имеет места. Кроме того, они живут на равнине, поскольку мускулатура развита довольно слабо.
– О планете я и так все знаю, в конце концов мы же здесь находимся, – язвительно заметил Танаока. – Мне нужно знать, разумны эти существа или нет. И не менее важно понять, почему они напали на горняков.
– Вы хотите, чтобы я ответила на эти вопросы, даже не взглянув на местных жителей? – спросила Консуэла. – Я очень признательна Республике за столь высокую оценку моих возможностей, но это абсолютно нереально. – Она помолчала. – Самым интересным фактом, имеющимся в нашем распоряжении, является то, что они ждали целых полгода, прежде чем проявить свою агрессивность. Более того, они напали только тогда, когда люди приступили к отправке руды.
– Это говорит об их разумности?
– Возможно. Хотя это могло быть просто проявлением территориального инстинкта. Ведь многие существа, не обладающие разумом, защищают свою собственность. Как, например, собака свою кость.
– А то, что они не носят одежды и украшений, о чем-нибудь говорит?
– Климат здесь теплый, – пожала плечами Консуэла. – И, кроме того, далеко не все разумные существа считают нужным увешивать себя всякой ерундой. Боюсь, я не смогу сказать вам ничего определенного, пока у меня не появится возможность непосредственно понаблюдать хотя бы за одним из них.
– Они вовсе не склонны прятаться. Мои люди могут поймать одного и доставить вам. Это дело нескольких часов, не больше.
– Ему не должны причинить вреда, – напомнила Консуэла.
– Разумеется, нет. Дорогая миссис Орта, неужели вы считаете нас такими монстрами?
– Если вы будете так любезны и проводите меня обратно на корабль, то я в порядке ответной любезности не стану отвечать на этот вопрос.
Танаока вздохнул, проводил Консуэлу в ее каюту и отдал распоряжение о поимке аборигена.
Через два часа в дверь постучали, и мягкий голос Танаоки сообщил, что ее заказ выполнен и местный житель помещен в трюм.
Войдя туда, Консуэла обнаружила, что абориген меряет шагами отведенное ему пространство, как пойманный зверь. Консуэла села на стул напротив решетки и принялась наблюдать. Инопланетянин издал громкий гудящий звук, бросил на нее яростный взгляд и снова начал метаться по трюму.
– Какая-то у него странная челюсть, – заметила Консуэла, – должно быть, они всасывают пищу, а не жуют. Зубов у него, скорее всего, нет.
– Так вы разбираетесь не только в психологии, но и в физиологии? – спросил Танаока у нее за спиной.
– Немного. Наша наука сильно изменилась с тех пор, когда ее основной целью являлось выяснение вопроса, почему мужья изменяют женам.
– Сдаюсь! – воскликнул Танаока. – Кстати, я обратил внимание, что у него хорошо развиты большие пальцы на руках. Может, хоть это свидетельствует о наличии разума? Ведь для создания орудий труда требуются как раз такие большие пальцы?
– На Земле еще кое-где остались обезьяны, – задумчиво ответила Консуэла, – у них похожие пальцы, но настоящим разумом они не обладают. Обезьяны оказались в эволюционном тупике, и им не удалось выработать у себя способность к абстрактному мышлению.
– Что это за тупик? – с интересом спросил Танаока.
– Они остались травоядными, – объяснила она, – поэтому им нет нужды что-то делать своими руками, разве что счищать кожуру с бананов. Условия, в которых обитали обезьяны, не располагали к развитию разума.
– Уж не хотите ли вы сказать, что только плотоядные имеют шанс стать разумными? – воскликнул Танаока. – А как же маслята с Гаммы Зайца IX или…
– Вы меня не поняли, – ответила Консуэла. – Плотоядность не имеет никакого отношения к развитию разума. На самом деле очень немногие разумные виды произошли от плотоядных предков. У большинства любителей мясной пищи развиваются те органы, что помогают преследовать и убивать. Я же имела в виду совсем другое. Способность к абстрактному мышлению вырабатывается там, где к этому располагают условия окружающей среды. У Человека разум появился потому, что он, имея вес в сотню фунтов, жаждал заиметь себе на обед травоядное создание весом в полтонны. Тут даже самая фантастическая физическая оснащенность не поможет. У иных рас разум вырабатывался под воздействием совсем других факторов. Однако многие, если не сказать большинство, сбились с пути истинного и зашли в тупик, как, например, обезьяны.
– Так каким же образом можно определить, обладает разумом наш абориген или нет?
– Я собираюсь спросить у него, – ответила Консуэла.
– Что?! Вы же представления не имеете об их языке!
– Вполне возможно, нам удастся найти общий язык. Мне нужна бумага и ручка.
Танаока приказал принести их, и вскоре Консуэла тщательно вырисовывала прямоугольный треугольник, после чего записала теорему Пифагора.
– Почему вы решили, что он имеет представление о гипотенузе? – спросил Танаока.
– Это универсальная теорема. Думаю, на Вельзевуле она верна так же, как и на Земле.
Закончив писать, она протянула лист между прутьями решетки. Чужак взглянул на рисунок, яростно взревел, схватил бумагу и разорвал ее в клочья. Консуэла терпеливо повторила процедуру еще раз. С тем же успехом.
– Судя по всему, он не большой любитель геометрии, – констатировала она. – Можно, конечно, попытаться показать ему какое-нибудь простое уравнение в двоичном выражении, но знание двоичной системы предполагает определенный уровень развития техники, а на этой планете нет никаких признаков машинной цивилизации. Так что, скорее всего, наш друг поступит с уравнениями аналогичным образом.
Чужак изорвал еще пять листов бумаги, после чего Консуэла со вздохом отложила ручку.
– К математике он не склонен. Или же к общению. Я склоняюсь к последнему.
– Так он неразумен? – с надеждой спросил Танаока.
– Совсем не обязательно. Мой сын никогда не мог сосчитать сдачу в магазине, что не помешало ему стать известным репортером. И хотя он до сих пор ничего не смыслит в арифметике, вряд ли его можно считать начисто лишенным разума.
– Я начинаю понимать ваши трудности, – скорбно улыбнулся Танаока. – Это существо может прекрасно понимать ваши вопросы, но будет хранить военную тайну до последней капли крови.
– Вполне вероятно, – ответила Консуэла, пристально разглядывая чужака.
– И при всем этом в шестнадцати случаях из ста психологи добиваются успеха! – воскликнул Танаока. – Да как вам удается получить хотя бы один процент?!
– Не стоит придавать значения всем этим цифрам, – иронично откликнулась Консуэла. – Республика считает дело сделанным, как только нам удается обнаружить у чужаков слабые места. Но для того, чтобы найти с ними общий язык, требуется куда больше времени. – Она снова взглянула на чужака. – Ему давали воду?
– Насколько мне известно, нет, – пожал плечами Танаока.
– Хорошо, тогда давайте проведем эксперимент.
Призвав на помощь членов экипажа корабля, Консуэла раздобыла две небольшие прозрачные бутыли с водой. У одной бутыли крышка была красного цвета, у другой – синего. На бутыль с синей крышкой насадили крошечный электрический аккумулятор.
Закончив с приготовлениями, Консуэла распорядилась увеличить в помещении температуру и влажность. Скоро все, включая аборигена, почувствовали себя неуютно.
Перед чужаком поставили бутыли с водой. Не медля ни минуты, он потянулся к бутыли с синей крышкой.
– Некоторые рождаются неудачниками, – заметила Консуэла, дав аборигену сделать глоток.
Бутыли убрали, долили воды и снова поставили перед существом. На этот раз чужак потянулся к бутыли с красной крышкой.
В следующие два раза он выбрал сначала красную, затем синюю бутыль. Консуэла оглянулась на Танаоку.
– Теперь он должен знать, какая из них находится под напряжением.
В тридцати последующих попытках чужак двадцать семь раз выбрал бутыль с синей крышкой.
– Некоторые из нас рождаются не только неудачниками, но еще и тупицами, – прокомментировал Танаока.
– Вовсе не обязательно, – недовольно ответила Консуэла. – Животное, лишенное разума, не стало бы отдавать предпочтение чему-то одному. Можете мне поверить, наш друг отлично понял разницу.
– Тогда почему он упорно выбирает бутыль с синей крышкой?
– Может, ему приятен удар электрическим разрядом. У него же не такая, как у человека, физиология.
– Так, значит, он разумен? – спросил Танаока.
– Ну, в большей степени, чем лабораторная крыса. – Консуэла поднялась. – Чего-то еще на сегодня я сказать не могу. Включите кондиционер и накормите его.
Она вышла из трюма и попросила снова отвезти ее к тому месту, где были разработки горняков.
– Никак не могу понять, почему чужаки не предприняли никаких действий раньше, – задумчиво сказала Консуэла, окидывая взглядом окрестности. – Казалось бы, куда удобнее напасть, когда рабочие только начали разрабатывать месторождение.
– Возможно, они хотели убедиться, что мы станем вывозить руду, и только тогда решились на крайние действия? – предположил Танаока.
Она покачала головой.
– На планете начисто отсутствуют какие-либо признаки технологий. Они просто не могли знать, для чего нужно обогащать руду. Так зачем же ждать?
– Какая разница, когда они напали? – спросил Танаока.
– Существенная. Если я пойму, почему они не имели ничего против добычи природных ископаемых, но стали возражать против отправки обогащенной руды с планеты, то получу ответ на вопрос, разумны они или нет.
– Не понимаю.
– Если местные обитатели, не имея никакого представления о процессе обогащения руды, смогли понять, для чего это делается, то нет никаких сомнений в их разумности.
– Да, но почему это могло им не понравиться?
– Вот это как раз не имеет никакого значения. Важно само умение составлять логические цепочки, поскольку способность к логике неоспоримо доказывает наличие разума. Вы хотите, чтобы я за двадцать дней подвергла этих существ психоанализу? Если мне удастся продемонстрировать вам их разумность, то этого будет вполне достаточно для отказа от уничтожения.
Она прошла от площадки, где когда-то высилась обогатительная фабрика, до подножия ближайшего холма, затем вернулась назад. Покачав головой, Консуэла попросила отвезти ее обратно на корабль. В этот день к аборигену она больше не наведывалась, проведя весь вечер за изучением доклада Первопроходца Боумена.
Из доклада ей удалось почерпнуть немного. Местные обитатели вели кочевой образ жизни, но то же самое можно было сказать о многих разумных расах. У них имелась жесткая племенная иерархия, но этим могли похвастать, например, и бабуины. Первопроходец Боумен не смог выявить в их поведении вербальных элементов, но Первопроходец вряд ли хорошо разбирался в инопланетной лингвистике. На планете действительно отсутствовали следы технического развития, но и Человек не один миллион лет отлично обходился без техники. Одним словом, сделать определенного вывода на основании доклада было нельзя. Впрочем, описание аборигенов занимало в нем совсем немного места, основное внимание Боумен, как и следовало ожидать, уделил обнаруженным на планете полезным ископаемым.