– И когда он все сделает?
– Верьте мне, они не сядут в самолет.
* * *Как и всегда, 405-е шоссе было забито машинами, однако они двигались. В три ряда, сохраняя скорость, яркие цвета, чистая краска, блестящий хром, яростно сверкающее солнце, рыжевато-коричневые холмы в качестве фона, ровное покрытие. Чан полностью открыла окно со своей стороны, впустив в машину теплый ветерок, который тут же подхватил ее распущенные волосы. Футболка на ее плечах, где лежали волосы, оставалась влажной. Таксист вел машину четко и аккуратно, не делая лишних движений. Автомобиль шел ровно, по правой линии, вместе с потоком. Автострада здесь, как и повсюду в Лос-Анджелесе, была идеальной, и они могли не опасаться, что опоздают на свой рейс.
Ричер сидел, откинувшись на спинку, – он все еще находился в расслабленном и удовлетворенном состоянии, Чан выглядела так же.
– Волонтер библиотеки должен быть местным, не так ли? – сказала она. – Очевидно, он живет где-то неподалеку. И нам не придется рыскать по всему Чикаго.
– Тебе следует проверить, что записал Уэствуд четыре месяца назад, – сказал Ричер. – Нам необходимо знать, что занимало тогда Маккенна. До того, как мы с ним встретимся. Нужно выяснить, что спровоцировало его первый звонок.
Чан достала телефон и при помощи больших пальцев стала искать сайт «Лос-Анджелес таймс». Сотовая связь работала медленнее, чем беспроводной Интернет, но, в конце концов, она нашла что требовалось.
– Ровно четыре месяца назад? – уточнила Мишель. – Или мы можем предположить, что он начал раньше?
– Хорошая мысль, – сказал Ричер. – Если Маккенн помешан на Интернете, он в состоянии найти все, что угодно. Но список статей, которые написал Уэствуд за всю свою жизнь, нам не поможет. Попробуй промежуток в три месяца. То есть четыре, пять и шесть месяцев назад.
Чан активировала собственную поисковую систему, напечатала Уэствуд – и получила массу информации о людях с такой же фамилией, живущих в Лос-Анджелесе. Тогда она изменила критерии поиска и набрала Эшли Уэствуд в кавычках – и получила более конкретный результат. Справа появилась врезка с фотографией и биографией журналиста. Снимок был сделан несколько лет назад, в удачный день. Уэствуд выглядел моложе, волосы и бородка казались более аккуратными и не такими седыми. В биографии говорилось, что он имеет степени выпускника университета по молекулярной биологии и журналистике. Слева высветился список его статей – название и краткое содержание каждой. Сначала шла реклама написанной им истории пшеницы, которая должна была выйти в ближайшее воскресенье. Ниже – отрывок из статьи о черепно-мозговых травмах той, что они видели в спальне Кивера в Оклахома-Сити.
Чан стала прокручивать назад список статей и пропустила восемь, что соответствовало четырем месяцам. Уэствуд печатал около двух статей в месяц; каждая получалась довольно длинной – очевидно, он всякий раз тщательно изучал вопрос. С точки зрения гражданских, это было легче, чем добывать уголь в шахте или работать врачом на машине «Скорой помощи», но, по мнению Ричера, очень даже непросто. Он никогда не писал ничего длиннее рапорта о проведенной операции. Обычно тот получался достаточно коротким, и Джеку не приходилось тщательно все изучать, не говоря уже о том, чтобы заниматься публицистикой.
Первой шла статья о выращивании экологически чистых продуктов. Фрукты, овощи и основные зерновые культуры. Заголовок был провокационным, а в кратком изложении намекалось на то, что крупный агробизнес подрывает саму идею, – чтобы поднять цены, не прикладывая особых усилий. Двумя неделями раньше Уэствуд писал о песчанках. Точнее, о древних песчанках, если судить по заголовку. Видимо, появились исследования, доказывающие, что в средневековой Европе разносчиками бубонной чумы были не блохи на крысах, как считалось прежде, а гигантские песчанки из Азии.
Между тем движение стало замедляться – во всяком случае, на правой полосе. На средней и дальней полосах машины двигались с прежней скоростью и начали их обгонять. Однако водитель не перестроился.
Чан продолжала просматривать список публикаций. Вслед за песчанками она обнаружила статью пятимесячной давности об изменении климата. В заголовке утверждалось, что уровень океанов повышается, а в кратком содержании говорилось, что геометрия фракталов показывает, что для построения дамбы Восточного побережья потребуется больше бетона, чем человечество использовало когда-либо.
– Все пишут про изменение климата, – сказала Чан. – Маккенн выбрал Уэствуда не из-за этой статьи.
– Согласен, – сказал Ричер.
Дальше шел материал о Невидимой сети. Или об Интернете и поисковых машинах. То есть о тех сайтах, которые нельзя найти с помощью обычных поисковых машин. Затем – статья о пчелах. Очевидно, пчелы вымирают по всему миру, а без них зерновые культуры не будут опылены, и человечество ждет голод. Но это намного больше, чем двести человек. Сейчас Ричер вполне мог видеть двести человек в окно, потому что движение замедлилось еще сильнее. Такси по-прежнему находилось на правой полосе. Средняя и левая продолжали ехать немного быстрее.
Со стороны Чан с такси поравнялся черный «Линкольн» и некоторое время ехал рядом. Впереди возник свободный промежуток. Боковое стекло «Линкольна» опустилось, и Ричер успел заметить лицо парня, повернувшегося в их сторону. На долю секунды у него возникла абсурдная мысль, что водитель «Линкольна» хочет что-то им сказать, но в следующее мгновение произошло неизбежное. «Линкольн» находился на средней полосе, но двигался со скоростью автомобилей на правой, водитель ехавшего за ним маленького красного купе отвлекся и врезался в его задний бампер. Разность скоростей была невелика, не более пяти или десяти миль в час, но «Линкольн» прыгнул вперед, и голова пассажира ударилась о подушку заднего сиденья, а потом дернулась вперед в полном соответствии с законами Ньютона – инерции, действия и противодействия. Ричера впечатлили пришедшие в действие силы. И он тут же подумал, что, возможно, травма от внезапного резкого движения головы и шеи – дело серьезное.
«Линкольн» ушел вперед, заняв освободившееся впереди пространство, ни один из автомобилей не начал торможения – оба не получили видимых повреждений. Очевидно, бамперы оказались достаточно надежными.
На дороге не возникло никакой суматохи. Никто не начал сигналить, никто не показывал средние пальцы. В общем, обычный день на автостраде Лос-Анджелеса.
Движение на правой полосе замедлилось еще сильнее. Через несколько секунд «Линкольн» и красный купе исчезли из вида. Левая полоса двигалась еще быстрее.
– Почему вы не уходите влево? – спросил Ричер, наклонившись вперед.
Водитель бросил на него взгляд в зеркало.
– Скоро все равно будет пробка.
– Так почему же не поехать быстрее и не попытаться ее избежать?
– Это история про зайца и черепаху, друг мой.
Чан положила руку на плечо Ричера и потянула его назад.
– Пусть он занимается тем, что умеет делать. Ты ведь не слишком хорошо водишь машину, помнишь?
Она снова взялась за телефон. Последняя статья в выбранном ими трехмесячном периоде была об океанском коридоре, параллельном Западному побережью, от Калифорнии до Орегона, которым пользовались большие белые акулы во время сезонных миграций. Не проблема для большинства людей, за исключением француза, предложившего воспользоваться им, чтобы пересечь Тихий океан, стартовав в Японии. Ночью он собирался спать на сопровождавшей его лодке и плыть к своей цели по восемь часов в день. Очевидно, акулы-людоеды были не самой главной его заботой. Сначала ему предстояло преодолеть Северо-Тихоокеанское течение, представлявшее собой медленный тысячемильный водоворот, полный токсичных отходов и прочего мусора.
– Французы безумны, – заметила Чан.
– Моя мать была француженкой, – сказал Ричер.
– А она была безумной?
– Невероятно.
Движение снова замедлилось – все три полосы пропорционально: теперь левая сравнялась по скорости со средней, средняя – с правой, а правая практически стояла на месте. Однако их водитель так и не поменял полосы. Он продолжал тормозить и останавливаться, стартовал и снова тормозил, и они двигались со скоростью пешехода.
Вскоре они поняли, в чем причина.
Сразу после Калвер-Сити, перед Инглвудом, когда до аэропорта оставалось совсем немного, таксист свернул с автострады на узкий съезд, ведущий к заброшенному ремонтному заводу. Колеса машины зашуршали по щебеночному покрытию, усыпанному мусором. Они ехали по пустой дороге мимо ржавых железных ангаров, потом резко свернули и покатили по разбитому бетону к тупику, где стоял древний склад с косо висящей распахнутой дверью.
Водитель въехал внутрь, в темноту.
Глава 31
Ржавые железные ребра поддерживали крышу, темноту расцвечивал свет, пробивавшийся сквозь сотни мелких дырочек в стенах. Это было просторное помещение, длиной почти в триста футов, практически пустое, если не считать сваленного грудами непонятного оборудования и железного лома, с бетонным полом, в некоторых местах гладким, в других с пятнами машинного масла. Повсюду валялись ржавые обломки и голубиные перья. Хруст мусора под колесами и шум выхлопной трубы казались невероятно громкими из-за открытого окна Чан.
Водитель въехал внутрь, в темноту.
Глава 31
Ржавые железные ребра поддерживали крышу, темноту расцвечивал свет, пробивавшийся сквозь сотни мелких дырочек в стенах. Это было просторное помещение, длиной почти в триста футов, практически пустое, если не считать сваленного грудами непонятного оборудования и железного лома, с бетонным полом, в некоторых местах гладким, в других с пятнами машинного масла. Повсюду валялись ржавые обломки и голубиные перья. Хруст мусора под колесами и шум выхлопной трубы казались невероятно громкими из-за открытого окна Чан.
Внутри не было людей – во всяком случае, насколько мог видеть Ричер, – и этот факт тут же отметила задняя часть его мозга. Один удар по виску водителя решит проблему. Сильный, ошеломляющий, правой, нанесенный немного вниз. Неожиданный. Без предупреждения. Что должно повредить шею. Ричер сжал руку в кулак и приготовился действовать.
Но в следующее мгновение он расслабился. Таксист ехал вперед медленно, но уверенно и с постоянной скоростью, словно уже проделывал это множество раз.
– Заяц и черепаха, друг мой, – сказал водитель. – Я сэкономил нам двадцать минут.
В дальнем конце склада Ричер увидел такую же распахнутую дверь, и они по растрескавшемуся бетону выехали на яркий свет, миновали еще несколько заброшенных ангаров и вскоре оказались на северной дороге, идущей вдоль периметра международного аэропорта Лос-Анджелеса, сразу за высокой проволочной оградой. Прямо впереди Ричер увидел диспетчерскую вышку, взлетные полосы и рулежные дорожки, припаркованные самолеты и снующие повсюду маленькие грузовички, деловитые и невинные под зависшим высоко в небе сияющим солнцем.
– Строго говоря, мы проникли на чужую территорию, но я работал здесь в те времена, когда это имело значение, и считаю, что у меня есть такое право. Так можно выиграть время – ведь сейчас на основной трассе огромная пробка. Как и всегда в это время дня. Я теряю несколько долларов на пробеге, но с лихвой отыгрываюсь из-за того, что получаю новый заказ раньше. Мой тайный источник дохода. Знание местности всегда помогает.
Водитель свернул на грузовую дорогу и поехал вдоль еще одной высокой ограды, а еще через десять секунд они оказались посреди множества лимузинов и такси, кативших к терминалам. Через минуту их машина притормозила перед терминалом местных авиалиний, подъехала к тротуару и остановилась. Еще через минуту чемодан Чан был извлечен из багажника, она подняла ручку и приготовилась идти дальше, водитель получил свои деньги и уехал.
* * *Чан получила в автомате тонкие посадочные талоны, и они направились на предполетный досмотр. Однако до него они не дошли, потому что дорогу им преградил мужчина лет сорока, розовая кожа, коренастый, с короткими светлыми волосами. Он был в бежевых брюках из хлопчатобумажного твида и голубой футболке поло под синей курткой. Нечто вроде формы. На шее у него висел жетон, перевернутый обратной стороной.
– Мадам, сэр, я видел, что вы подошли со стороны тротуара.
– Неужели? – спросил Ричер.
– Вы прошли мимо стойки для сдачи багажа и ничего не сдали.
– В самом деле?
– Сэр, у вас нет багажа. Вы ничего не сдали, у вас нет ручной клади. И никаких личных вещей.
– А это проблема?
– Если откровенно, сэр, то да. Это необычное поведение. То, что входит в наш список.
– Чей список?
Мужчина несколько мгновений смотрел на Ричера, потом сообразил, что происходит, опустил взгляд и увидел, что его жетон перевернулся. Он раздраженно фыркнул и поправил жетон. Ричер увидел маленькую фотографию справа, слева буквы ЛАПД, а также несколько строк, которые были слишком мелкими, чтобы он смог их прочитать.
– Контртерроризм, – сказал мужчина.
– Согласен, отсутствие багажа – статистически редкий случай, – сказал Ричер. – Это сразу бросается в глаза. Однако я не понимаю, почему вы делаете негативные выводы.
– Не я устанавливаю правила. Боюсь, вам придется пройти со мной. Обоим.
– Куда? – спросила Чан.
– К моему боссу.
– И где он находится?
– В фургоне, который стоит у тротуара, вон там.
Ричер выглянул в раздвинувшиеся двери и увидел темно-синий фургон без окон, припаркованный на запрещенном для стоянки месте. Не слишком чистый. Не слишком блестящий.
– Слежка, – продолжал мужчина. – И под боссом я имею в виду начальника сегодняшней смены. На самом деле не он мой настоящий босс. Однако тот, кто находится в фургоне, располагает соответствующими полномочиями. Все предельно просто. Обычная рутинная проверка. Не займет у вас много времени.
– Нет, – ответил Ричер.
– Сэр, это неправильный ответ. Речь идет о национальной безопасности.
– Нет, мы в аэропорту. В том месте, где люди садятся в самолеты. Что мы и собираемся сделать. С одним чемоданом на двоих. Так что либо арестуйте нас, либо отойдите в сторону.
– Такой вариант поведения также есть в списке наших правил.
– Выше или ниже проблемы, связанной с отсутствием багажа?
– Сэр, вы усугубляете ваше положение.
– В каком смысле?
Мужчина напрягся, увидев пару полицейских, на массивных бедрах которых висел целый арсенал, и снова фыркнул, то ли разочарованно, то ли раздраженно.
– Ладно, приятного вам полета, – сказал он.
И по диагонали зашагал прочь, глядя куда-то вдаль.
* * *Золотая карта Чан позволила им пройти обычный досмотр значительно быстрее, не снимая обуви. Ричер сложил монеты в поддон и поднял руки, давая возможность проверить себя сканером, после чего присоединился к Чан на другой стороне. Они вошли в специальный зал для обладателей золотых карт, где устроились на удобных мягких креслах. Оба согласились с тем, что это аналог скамеек из красного дерева, расположенных на платформе железнодорожной станции в Материнском Приюте, и что они гораздо удобнее, чем кажутся. А это оказалось весьма полезным, потому что до их рейса оставалось еще довольно много времени. И Ричер пришел к выводу, что золотая карта имеет свои недостатки.
Но, когда они поднялись на борт самолета, она вновь сработала в их пользу – их места оказались у выхода, где имелось больше места для ног, что Ричер не мог не оценить. Однако и здесь были свои минусы. В экстремальной ситуации пассажиры будут вынуждены покидать самолет как раз в этом месте, через иллюминатор, на крыло. Перед конструкторами стояла задача сделать все расстояния минимальными, но достаточными, чтобы люди сумели выбраться наружу. С другой стороны, какой минимальный размер позволит человеку не испытывать неудобств, и если он есть, почему расстояния между другими рядами не такие же? Эту головоломку Джек уже давно не мог разгадать.
– Здесь очень удобно, – заметила Чан.
– Точно, – ответил Ричер.
– Почему тебе не понравился тот полицейский в аэропорту?
– Мне он очень даже понравился. Мне все нравятся. Я счастливый, веселый и компанейский парень.
– Ничего подобного.
– Мне он понравился, – повторил Ричер.
– Однако ты вел себя с ним агрессивно.
– В самом деле?
– Ты сказал ему «нет» и начал оказывать давление. Ты практически провоцировал его на арест.
– У меня вопрос.
– Какой?
– Все было правдоподобно. Очень. Мы оба не раз видели такие вещи. Какие-то умники сверху придумывают инструкции, неизвестно на чем основанные. Может быть, отсутствие багажа в девяти случаях из десяти означает, что ты злодей. Однако я бы сказал, что вероятность этого – один на миллион. Думаю, он считает так же. Однако следует инструкциям. Потому что должен.
– Так в чем твой вопрос?
– Ты видела свежее фото жетона ЛАПД? Ну, чтобы сравнить?
– Я не помню.
– Как и я.
– Ты думаешь, он был фальшивым?
– Я бы очень хотел знать. Но если нет, он доказал, что у него отсутствует здравый смысл. В противном случае он был бы счастлив, что у нас нет багажа. В самолете осталось бы больше свободного места.
– Но если он не полицейский, то кто?
– Возможно, еще один кузен Мэлоуни.
– В Лос-Анджелесе? Сколько их может быть? Я не верю.
– В таком случае, почему он вдруг оставил нас в покое?
– Потому что ты его убедил. У него не было серьезных оснований нас задержать. А я практически уверена, что они необходимы. Вероятно, инструкции дают ему не слишком большие полномочия.
– Нет, он отступился, когда увидел, что появились полицейские.
– Его коллеги.
– Давай предположим, что это не так. Он никакой не коп, и его задача заключалась в том, чтобы заманить нас в фургон. До какой степени для него было важно добиться своего? Он профессионал и хочет работать и дальше. Он не знал, как я поступлю. Я мог прийти в ярость. Но он не хотел рисковать и привлекать к себе внимание. Поэтому сразу смылся, как только заметил приближающихся полицейских, которые непременно отреагировали бы на шум. Иными словами, просто прикрыл свою задницу и сбежал.