— Восковые фигуры тоже, — добавила Танька, на своем горьком опыте знавшая это.
Веселкина совсем скисла, забыв и про гостей, и про чай. Макс недовольно барабанил пальцами по столу.
Вот уж кто точно был копией, а не человеком, — так это он. Бесчувственный, холодный и равнодушный ко всему.
Танька глянула на неподвижное лицо одноклассника, и ей тоже стало не по себе. Наверное, так же, как Кильке в лагере.
До чего же лицо Тихомирова сейчас было похоже на восковую маску!
Фролова даже попятилась, думая о том, в какую дурацкую ситуацию попала — сбежать из Музея, чтобы нарваться на Макса. И зачем они за ним гоняются, если он уже копия?
Танька сделала еще шаг и наступила на хвост мирно жующей Глафире.
От такого наглого обращения кошка взвыла и метнулась по кухне. Ирка успела подхватить чайник, а Глафира уже взлетела на стол и стала носиться по нему, опрокидывая чашки, сахарницу и вазу с печеньем. Последним, до чего она добралась, был графин с водой. Она врезалась в него головой и через секунду была мокрой.
— Третья вода, — завопила Танька, кидаясь к кошке.
Фролова увернулась от Максовых рук, который решил, что одноклассница окончательно сбрендила, подхватила Глафиру и начала ее выжимать над блюдом, в котором недавно лежало печенье.
Ирка в растерянности топталась, не в силах придумать, куда деть чайник. Макс хлопал глазами. Кошка орала. А Танька кричала так, как, наверное, вопили ирокезы, выходя на тропу войны.
Закончив свое дело, Фролова спустила кошку на пол и любовно подняла блюдо на руки.
— Теперь все получится, — торжественно произнесла она. — Собирайте свои манатки. Чтобы к вечеру вас в городе не было! Кошек я беру к себе. А позже зайду, — через плечо бросила она Веселкиной, — ты мне скажешь, чем их кормить.
Ирка качнулась вперед, но Фролова остановила ее царским жестом.
— Спасибо будете говорить, когда все закончится. А пока… — Она погрузила руку в мутную воду, в которой плавали остатки печенья с кошачьими волосами, и окропила кухню. — На удачу!
Танька была так рада появившейся третьей воде, что не сразу сообразила — для удобства воду стоило перелить во что-нибудь другое. Так она и пошла к выходу, следя за тем, чтобы ее драгоценная ноша не выплеснулась через край.
Вероятно, у Фроловой был шанс донести воду до дома. Ни сильно разболевшийся мизинец левой руки, ни косые взгляды прохожих не могли ей помешать. Единственный, кто мог встать на ее пути, был Тихомиров. И он не преминул это сделать.
— Тарелку отдай, — злым шепотом произнес он, дергая блюдо на себя.
От неожиданности Танька разжала руки. Макс потянул сильнее, и бесценная вода оказалась на Танькиной куртке и джинсах. Она еще машинально успела подставить ладошки, подхватывая последние капли. Но и те быстро убежали сквозь щели между пальцами. Танька крутанулась на пятках, взмахивая руками. Остатки «третьей воды» полетели во все стороны.
— Ну ты и… — выдавила из себя Фролова, с ненавистью глядя на спокойного Тихомирова.
Ей много что хотелось сказать глупому Максу. Очень много. И даже эти слова не могли описать всего того, что накопилось за последние пару дней в адрес непрошибаемого одноклассника. Спасение было рядом. Оно было у нее в руках! И какой-то остолоп из-за своей хозяйственности все испортил.
Танька сжала кулаки, из горла у нее вырвался не то стон, не то писк. Видимо, в ее лице было что-то странное, потому что Макс, прижав к себе блюдо, словно щит, стал пятиться назад.
— Не подходи, — крикнул он. — Я умею справляться с буйными психами!
— Если ты сегодня же не уедешь, ты не уедешь уже никогда! — Слова сами сорвались у Фроловой с языка.
Она развернулась и зашагала к своему дому. Видеть Макса она больше не могла.
Танька так и топала к подъезду, сжав кулаки и чеканя шаг, словно репетировала смотр конкурса строя и песни. Лишь когда ее перестало трясти от бешеного раздражения, она смогла расслабиться и почувствовать…
Фролова в панике подняла руки к глазам и начала быстро сгибать и разгибать пальцы. Мизинец на левой руке не отставал от соседей ни на секунду.
— Кошечка моя родная! — завопила Танька, прыгая от восторга на месте. — Подействовало!
Чудо свершилось! Третья вода подействовала! Мизинец вновь стал нормальным! А это значит, что у Таньки есть верное средство против всех ее врагов!
Теперь в ее распоряжении две кошки, с которых можно будет сколько угодно собрать третьей воды. И пускай только эти мертвые короли и королевы попробуют к ней подойти. Она окропит им восковые головы водичкой! Посмотрим, что с ними после этого станет!
Фролова оглядела себя. Одежда успела немного подсохнуть, из нее уже ничего не выжмешь.
Танька сделала несколько шагов в обратную сторону, собираясь немедленно идти к Ирке, и начать экспериментировать с очередной кошкой, но вовремя остановилась. Занудный Макс все еще был у своей ненаглядной, а встречаться с ним Таньке сейчас совсем не хотелось.
— Подождем, — решила Фролова, поднимаясь в свою квартиру. — До ночи время есть.
Она была убеждена: до того, как сядет солнце, Карл не появится. Танька почему-то решила, что принцу для перемещения по городу нужна темнота — восковые фигуры боятся солнца, да и видок у Карла не совсем обыкновенный, чтобы просто так на людях показываться.
Как же Танька на его счет ошибалась! А когда поняла свою ошибку, было уже поздно.
Мамы дома не оказалось. Ленка о чем-то шушукалась со своей любимицей.
— И о чем вы тут секретничаете? — ехидно осведомилась Фролова, картинно останавливаясь в дверном проходе.
Младшая сестра тут же спрятала куклу себе под юбку.
— Ни о чем, — с вызовом произнесла она. — Кукла Таня хочет, чтобы я ей сшила новое платье.
— А она не хочет, чтобы ей голову открутили? — вкрадчиво спросила Танька. — Если бы ты знала, с кем ты тут секретничаешь! Это же убийца!
— Таня хорошая! — заканючила Ленка.
— Это я хорошая, а кукла плохая, — Танька попыталась отнять игрушку у сестры, но Ленка ловко увернулась, вскочив с ногами на кровать. Фроловой достался только кукольный ботинок. — Вот отправит она тебя на трамвае покататься, будешь знать, какая она хорошая.
Фролова швырнула в сестру ботинком и ушла, хлопнув дверью.
— Хорошая! Нет, вы слышали? — возмущалась Танька, вышагивая по своей комнате. — Кукла хорошая, а сестра нет! Ну, я с куклой ночью разберусь! Мы еще посмотрим, кто хороший, а кто плохой!
В дверь поскреблись.
— Не буду я с тобой мириться, — проворчала Танька, останавливаясь у окна. — Ты глупая и ничего не понимаешь!
Но Ленка не ответила. Она продолжала водить ногтем по двери, шевельнула ручку.
— Я с тобой не разговариваю! — отрезала Фролова.
Пусть знает, что со старшей сестрой нельзя так себя вести.
Ленка и не собиралась разговаривать. Настойчивый стук в дверь повторился, и Таньку начало это злить.
— Ты что, язык проглотила? — выкрикнула она, выходя из комнаты.
Стоящий на пороге гость был немного выше Ленки, поэтому Фроловой пришлось перевести взгляд с ажурного воротника на лицо, чтобы увидеть бледную улыбку и тусклые серые глаза.
— Пойдем, — легко сказал Карлуша, протягивая восковую руку.
— Куда? Как? — Танька бросилась обратно, распахнула штору. — Не подходи! Я выпрыгну!
— Это будет хороший выход, — еле заметно кивнул принц. — Давай, я подожду.
Фролова глянула в окно и обомлела. По воздуху, негромко позвякивая, плыл разрисованный трамвай. На месте машиниста виднелась широко улыбающаяся зеленая морда.
Это было до такой степени невероятным, что Танька сползла с подоконника и поскорее задернула штору.
— Карета подана, — Карлуша склонился в галантном поклоне.
— Да ты что! — замахала руками Фролова. — Еще не ночь. Я не сплю. А потом — у меня дел полно. Меня кошки ждут!
Не прекращая мило улыбаться, принц выслушал бессвязную Танькину тираду, покачал головой и произнес:
— Нам пора! А спишь ты уже давно — посмотри.
Танька глянула на кровать и увидела саму себя, лежащую поверх одеяла, в куртке и джинсах. Она спала, подсунув под щеку кулак, и на губах у нее играла блаженная улыбка. Видимо, прошедшая ночь ее сильно утомила, раз она уснула, даже не заметив этого.
За спиной раздался оглушительный грохот. На полном ходу трамвай врезался в окно и, разбрызгивая стекла, влетел в комнату.
«Голубой вагон бежит-качается…» — донеслось до Фроловой, прежде чем железная махина накрыла ее.
Но даже в эту секунду она продолжала смотреть сама на себя. Девушка на кровати продолжала спать. Грохот ее не разбудил.
Глава V Девочка с седыми волосами
В этот раз Мари была не такой приветливой. Она сидела за чайным столом и недовольно ковыряла ложечкой кусок торта.
Но даже в эту секунду она продолжала смотреть сама на себя. Девушка на кровати продолжала спать. Грохот ее не разбудил.
Глава V Девочка с седыми волосами
В этот раз Мари была не такой приветливой. Она сидела за чайным столом и недовольно ковыряла ложечкой кусок торта.
«Снова старик пошел к морю, неспокойно синее море», — процитировала Танька, поднимаясь с пола.
Теперь справляться с телом было легче.
— Ну, и где же твои друзья? — бровки мадам Тюссо были сомкнуты на переносице. — Кажется, мы договаривались? И что это за фокус с водой?
— Химический эксперимент, — соврала Танька. — Говорят, кошки после себя оставляют воду, в которой медь растворяется. Хотела попробовать. Я же не знала, что на воск она тоже действует. Думала, на него только огонь действует.
— Думала она! — Маленькая ладонь опустилась на стол так сильно, что чашки подпрыгнули. — Здесь за всех думаю я! А те, которые пытаются думать сами, лишаются головы! Можешь у Марии-Антуанетты спросить.
Изящная дама с высокой пышной прической поклонилась и ласково улыбнулась Таньке. На ее открытой шее был отчетливо виден глубокий рубец, словно голову сначала отрубили, а потом приставили обратно. Фролова непроизвольно потянула руки к горлу.
— Так где они? — Мари отодвинула от себя растерзанный торт и встала. — Я не могу больше ждать! У меня для вас уже есть дело.
Она кивнула себе за спину. Там вдоль стен на низкой банкетке стояло несколько голов. В первую секунду Таньке показалось, что это настоящие отрубленные головы и сейчас хозяйка Музея заставит ее снимать маски с покойников. Но приглядевшись, она заметила, что это все-таки воск, и мысленно выдохнула.
— Вы должны будете украшать свежесделанные головы волосами. Каждую волосинку вставляют отдельно. Тысячи, миллионы волосков! И все должны быть на своем месте. Это достойная работа. И заметь — лысых среди моих подопечных нет! Но тебе нужны помощники. Когда ты их приведешь? А то ведь заставлю работать одну!
Перспектива возиться с чьими-то волосами Фролову не очень радовала. Тем более с помощниками. Да еще с такими, каких ей навязывали, — с Килькой и Тихомировым.
Но тут по полу простучали шаги, и из-за длинных юбок дам вынырнула кукла Таня.
— Предательница, — гордо бросила ей Фролова. Сколько бы Ленка ни плакала, сколько ни просила, эта кукла не жилец на свете. Уж Танька придумает ей достойную расправу.
— Как наши дела? — повернулась к кукле Мари. — Хоть ты скажи мне что-нибудь приятное.
Кукла что-то пискнула хозяйке Музея и потянула ее за юбку в сторону.
Столпившиеся фигуры расступились, и перед изумленной Танькой показалась Ирка Веселкина с Глафирой на руках.
— Как интересно, — пропела Мари, чье настроение мгновенно улучшилось. — Кажется, кошек мы еще не делали.
— Она ничего не знает! — кинулась вперед Танька, а вернее, сделала несколько неуклюжих шагов. — Ее можно отпустить. Она все равно ничего не сможет рассказать!
— Она знает достаточно, чтобы здесь оказаться, — отмахнулась от фроловских криков хозяйка.
Килька топталась на месте, не в силах сдвинуться или хоть что-нибудь сделать со своим телом.
— Отпустите ее! Она должна уехать! — не унималась Танька. — Совсем уехать, в другой город.
— Деточка, — ласково похлопала ее по щеке мадам Тюссо. — От нас нельзя скрыться.
— Но она же ничего не сделала! — продолжала настойчиво защищать одноклассницу Фролова. — Она вся из себя положительная! Ее не за что убивать!
— Дитя мое, — на лицо Мари вернулась ее извечная улыбка, — если бы у нас убивали только по делу, то не случилось бы и половины казней. Что бы мне тогда пришлось делать? Оставаться безработной? Вспомни, я всегда жила за счет смертей!
— Нашла чем гордиться, — пробурчала себе под нос Танька.
— Это все дело привычки. — С хорошим настроением к Мари вернулась словоохотливость. — Что же, остался еще один.
— Вот уж Макса вам сюда ни за что не притащить! — убежденно произнесла Фролова.
Услышав знакомое имя, Килька забеспокоилась, начала двигаться быстрее.
— Мак-сим? — Веселкиной удалось разлепить губы.
— Еще ни одному человеку не удалось избежать смерти! Так что и ваш отличник Тихомиров в конце концов у нас окажется.
— Этот конец наступит лет через шестьдесят, — проворчала Танька. — Что же, нам теперь сидеть и ждать его?
— Сидеть не надо, — разрешила Мари. — Ты отправишься обратно, а твоя подруга останется. Так ты будешь более сговорчивой.
— Ага, — Танька уже давно не боялась всей этой разряженной компании, — а вы пока ее распилите на части и начнете делать восковую фигуру.
— Зачем? — Мадам Тюссо обошла вокруг замершей Ирки. — Девушка ехала на трамвае, а он сам делает копии. Ну, ты же знаешь эту легенду про трамвай вне расписания?
— Теперь знаю, — проворчала Танька, соображая, что бы еще такого придумать, чтобы вытащить отсюда бестолковую Кильку. В голове вертелось только одно — кукла.
— Вот и умница, — потрепала ее по голове Мари. — А теперь иди на выход за Карлушей. Мы будем с нетерпением ждать твоего возвращения.
Танька поплелась за принцем. Проходя мимо Кильки, она ободряюще шепнула:
— Держись, Веселкина, мы что-нибудь придумаем.
Карл ждал ее около лестницы.
— Почему ты не хочешь помогать Мари? — Он явно не спешил, собираясь немного поболтать. — Она хорошая. Она так много для нас делает. Она дает нам вторую жизнь, делает нас бессмертными. Ты сможешь жить сколько захочешь!
— Я и так буду жить сколько захочу! — буркнула Танька, сбегая по ступенькам. Но сколько она ни бежала, лестница все удлинялась и удлинялась, а Фролова так и оставалась на ступеньку ниже Карла.
— Но если твоя судьба умереть послезавтра? — Слова принца были такие же бледные, как и он сам. — Почему ты ей противишься?
Танька перестала бежать и остановилась, уперев руки в бока.
— Это вы хотите, чтобы я послезавтра померла! — возмущенно заговорила она, поднявшись на один уровень с принцем. Под ногами Карла тут же выросла новая ступенька, которая снова разделила его и Таньку.
— Другие тоже могут быть судьбой, — невозмутимо продолжал Карл, чем стал жутко напоминать занудного Макса. — И эту судьбу надо принимать, а не убегать от нее.
— Тоже мне, великий учитель! — фыркнула Фролова. — Да тебя под ногами не видно, а туда же, поучает. — Танька развела руками, словно в упор не видит принца. — Да еще неизвестно, настоящий ли ты! Мари рассказывала легенду, по которой принцу помогли сбежать, а вместо него подложили недавно умершего мальчика. — Карл отвел глаза, Танька тут же заметила это. — Ага, — торжествовала она, — молчишь! А говоришь, судьба. Кто-то, кажется, попытался ее избежать?
— Иди.
Ступеньки под ногами принца стремительно сложились, и он вместе с Фроловой оказался на площадке перед дверью. Не произнеся больше ни слова, Карл распахнул дверь и чуть не вытолкнул Таньку на улицу.
На остановке ее уже поджидал трамвай.
Предусмотрительная кукла не стала переодеваться контролером — ее место около перегородки кабины водителя было свободно.
Другой песни в репертуаре бегемотика, видимо, не было.
Танька плюхнулась на сиденье, вагон качнуло — машинист резво взял с места в карьер. От очередного толчка Танька чуть не полетела на пол. И только встав на ноги, она заметила свою мучительницу — кукла удобно устроилась на заднем буфере.
Фролова снова подпрыгнула, но теперь уже от негодования. Проникнуть сквозь стекло, чтобы схватить обидчицу и проучить, возможности не было. Поэтому оставалось только мечтать о том, что она сделает с гадкой игрушкой, когда доберется до нее. Но замыслам ее не суждено было осуществиться.
Трамвай услужливо довез ее почти до дома и высадил на остановке. Танька спрыгнула на землю, собираясь догонять тут же юркнувшую в подворотню куклу, как вдруг увидела Макса. Он садился в трамвай.
— Стой! — завопила Танька, забыв и про куклу, и про то, что бежать навстречу трамваю гиблое дело — вагон первым не свернет.
Тихомиров на секунду замер, но увидев, что это всего лишь его сумасшедшая одноклассница, пожал плечами и легко вскочил в салон. Двери захлопнулись, чуть не прищемив тихомировскую куртку.
На месте машиниста появилась довольная зеленая морда, готовая вот-вот разразиться известной песенкой.
Танька заколотила кулаками по разноцветному боку трамвая.
— Открывай! Я с вами! Он без меня не доедет!
Но равнодушная махина дрогнула и покатилась по рельсам. Через секунду вагон исчез. А вместо него приехал обыкновенный, желто-белый, с облупившейся краской. И Танька машинально села в него.