– Серж, он профи, – воскликнул Макс.
– Шикарно, завтра же выходи на работу, – ажитированно перебил Воронова газетчик.
– Не понял, уточните, – сказал я.
Сергей снова вынул трубку.
– На утренней летучке я представлю тебя коллективу, скажу, что нанял нового сотрудника.
Я нахмурился:
– Неподходящее прикрытие. Каков средний возраст ваших журналистов?
– Ну… лет двадцать пять, – ответил Митяев.
– Вот видите! Сразу возникнут вопросы, отчего зачислили в штат немолодого человека?
Сергей вытащил сигареты:
– Понимаешь, мои сотрудники молоды, работоспособны, энергичны, хотят получать больше денег, готовы ради них босиком по стеклу бегать, но плохо пишут, не в ладах с русским языком.
– Большой минус для журналистов, – согласился я, – но, думаю, хороший корректор легко исправит ошибку в слове «карова»!
Митяев усмехнулся:
– Не в грамотности дело, хотя большая часть поколения пепси не знает правила про то, что жи-,ши- пиши с буквой и-. Поэтому у нас сидят тетеньки-корректорши, бабульки из советских времен, я их переманил из разных мест, купил за хороший оклад, но литературного редактора нет. Смотри.
Сергей открыл портфель, вытащил из него пачку листов и начал перебирать бумаги.
– Вот! Допустим, репортаж Ольги Гадюки.
– Милая фамилия, – не утерпел я.
– Это псевдоним, – отмахнулся Митяев. – Слушай: «Я опустила голову вниз». Здорово, да? А куда еще можно опустить башку, вверх? Или вот замечательный перл: «В большом мегаполисе всегда шумно».
– Фраза банальна, – согласился я, – это штамп, вроде «Нью-Йорк – город контрастов», а еще «большой мегаполис» – это масло масляное. В самом слове «мегаполис» уже заложено значение огромности.
– Сечешь фишку! – обрадовался Сергей. – А как тебе это: «В теплом месяце апреле»?
– Слово «месяц» явно лишнее, апрель не может быть днем недели! – ответил я.
– Вау! – подпрыгнул Митяев. – У тебя какое образование?
– Литературный институт, кроме того, в прошлой жизни я был редактором в толстом журнале.
– Ну Макс! – в полном восхищении заявил Сергей. – Точно в жилу.
Примерно час мы обсуждали план действий, потом Воронов проводил нас с Митяевым во двор. Газетчик щелкнул брелком сигнализации, серебристый джип мигнул фарами.
– Черт, забыл, как отсюда выезжать, – дернул плечом издатель. – На перекрестке налево или направо?
– Давайте я поеду впереди, – предложил я, открывая «Бентли» и устраиваясь на водительском месте.
Митяев издал сдавленный писк, который я принял за согласие. «Бентли» тихо заурчал, я выехал на дорогу, посмотрел в зеркало и с удивлением отметил: Сергей по-прежнему стоит у своего джипа. Пришлось заглушить мотор и выйти с вопросом:
– Что случилось?
– Эт-та твоя тачка? – хриплым голосом поинтересовался Митяев.
– Да. – Я решил не вдаваться в подробности.
– Значит, в случае нахождения крысы я должен купить тебе «Бентли»? – почти в панике поинтересовался Сергей.
– Нет, – сдерживая смех, ответил я, – всего лишь пятнадцатую модель «Жигулей».
– Зачем она тебе? – вытаращил глаза Сергей.
– Видишь ли, – сказал я, отшвырнув в сторону церемонное выканье, – я мазохист. Когда хочу получить удовольствие, оставляю в гараже «Бентли» и сажусь в тачку, сделанную на заводе «ВАЗ», закуриваю сигарету какой-нибудь московской табачной фабрики и чувствую себя счастливым.
– Понятно, – обалдело кивнул Сергей, – у каждого свои тараканы.
Ровно в десять утра я вошел в просторный кабинет и сел в самом дальнем углу. Сразу стало понятно, что с одеждой я промахнулся. Собираясь впервые на службу в редакцию одной из самых популярных газет России, я решил, что следует быть серьезным, поэтому выбрал строгий серо-синий костюм, белую сорочку, соответствующий галстук и сейчас смотрелся белой вороной. Сновавшие туда-сюда сотрудники поголовно носили джинсы, толстовки на «молнии» и кроссовки. В пиджачной паре был лишь главный редактор, который влетел в помещение, словно торнадо, и заорал:
– Все сели!
– Ну вот, – сказала себе под нос темноволосая девушка в джинсах, плюхнувшись на стул возле меня, – добро пожаловать на утренний сеанс анального секса с бутылкой шампанского.
– Для начала – вы идиоты! – не понижая голоса, вещал Митяев. – Сборище долдонов. Капустина!
Темноволосая девушка в джинсах вздрогнула и подняла голову:
– Чего?
– Встань, когда с тобой начальство разговаривает, – начал краснеть Сергей.
– У нас че тут, зона? – окрысилась та. – И ваще я женщина!
Митяев всплеснул руками:
– Поглядите-ка! Женщина! Ну и ну! Кто бы мог подумать! Эй, внимание! Читаю фразу из суперматериала Капустиной: «Целый вагон голландской травки прибыл сегодня в Москву».
По залу пробежал смешок.
– Круто, – воскликнул паренек в рваных джинсах, – у нас теперь есть колонка «Новости наркодилеров»! Эй, Капуста, попроси у своих информаторов мешочек на всех.
Журналисты заржали.
– Дураки, – топнула девушка, поддергивая джинсы, – идиоты! Не о той траве речь!
Она наклонилась, без всякого стеснения задрала штанину и почесала ногу. Я увидел на щиколотке девицы странную татушку – розово-голубой ангел с оторванным крылом. Писаки тем временем продолжали веселиться.
– Заткнулись! – легко переорал всех Митяев. – Никто не потрудился в заметке пояснить, что речь идет о новом покрытии для футбольного поля. Капустина, место!
Девушка шлепнулась на стул и исподлобья посмотрела на меня, я сочувственно улыбнулся ей. Капустина фыркнула и отвернулась.
– Хорош гундеть, – бушевал Сергей. – Кто у нас ведет на последней полосе «Советы»? Эй, автор, покажись народу!
– Я, – снова подал голос юноша в отвратительных штанах.
– Миша! – ласково протянул Митяев. – Ты супер! Молодец! Сам писал или кто помог?
– Не понял? – насторожился Михаил.
– Сейчас разъясню, – соловьем заливался Митяев.
И тут у меня в кармане зазвенел мобильный, все присутствующие мигом обернулись. Я живо вытащил телефон, отключил его и положил на стоявший рядом журнальный столик. Сергей как ни в чем не бывало продолжал:
– Наш Миша наваял раздел, называется «Древнерусский сонник».
– И чего? – возмутился корреспондент. – Народ тащится от такого!
– Зачитываю, – перекричал юношу редактор. – «Сонник был составлен личным астрологом Ивана Грозного»!
Капустина тоненько захихикала, Митяев нахмурился:
– Тишина! Ладно, пусть будет Иван Грозный, никто не против, но дальше-то мрак! «Телевизор снится к больному желудку»!
– А что здесь не так? – удивился Миша. – Как позыришь новости, сразу гастрит скручивает.
– «Если увидите во сне телефон, вам предстоят пустые хлопоты», – продолжал Митяев.
– Ваще-то верно, – подала голос Капустина. – От мобилы одна головная боль.
– «Компьютер – предвещает расходы», – взвизгнул Митяев.
Я начал кашлять, пытаясь замаскировать рвущийся наружу смех.
– Гоблины, – пошел вразнос начальник, – телевизор, телефон, ноутбук! Михаил, огрызок вонючий! Каким образом в сонник, составленный личным астрологом Ивана Грозного, попали плоды научно-технического прогресса двадцать первого века?
Миша заморгал, в кабинете установилась звенящая тишина, потом откуда-то слева раздался жизнерадостный возглас:
– Ой, сейчас подохну! – и следом – заливистый смех.
– Эт-та кто у нас самый веселый? – завертел головой Митяев. – Никак Слава Виалин, лучший папарацци всех времен и народов! И что с тобой сделать?
– Я глупости не пишу, – загудел бас, – только фоткаю, а на снимках все как есть! Не придерешься.
– Щелкать с умом надо! – прошипел Митяев. – Вот! Любуйтесь все! К сожалению, это уже вышло! Читатели телефон оборвали, рецепшен трясет, словно наркомана в ломке.
Сергей встал, подошел к доске, прикрепил на ней развернутую газету и ткнул указкой в середину полосы.
– Что видим?
– Материал о несчастных пенсионерах, – затараторила Капустина, – о бедных старушках, которые всю жизнь пахали на общество, а теперь вынуждены у метро пирожками торговать. Эта тема многим близка.
– Не о статье речь! Смотрим фото! – перебил некстати разболтавшуюся девчонку Митяев. – На двух колонках слезливый рассказ про тетку, которая, чтобы не умереть с голоду, печет дрянь с мясом и стоит на улице со своей продукцией. Есть иллюстрация! Кто-нибудь, опишите снимок! Виалин, говори, чего нафоткал.
– Бабка самого несчастного вида, – загундел Слава, – с корзинкой, в одной руке пирожок! Жаль печальная, слезы наворачиваются, картинка из жизни, суперснимок! Я за него могу премию получить!
– На конкурсе кретинов! Что у старухи на шее висит? – спросил Митяев.
– Табличка, – ответил Слава.
– И что на ней написано?
– Не вижу!
– Ты не прочитал текст, когда сдавал фото? – уточнил Сергей.
– Ну… не обратил внимания, – признался Виалин, – там, скорей всего, цена пирожков с мясом указана!
– Ошибаешься, дружочек, – сладким, как самый лучший рахат-лукум, голосом простонал издатель. – Милейшая бабуля, трогательное существо, поверженное жестоким правительством в бездну нищеты, стоит около корзинки с домашней выпечкой с начинкой из свежего мяса, а на шее у нее объява: «Возьму котят в хорошие руки».
В кабинете вновь установилась полнейшая тишина.
– Жесть, – отмерла Капустина, – ваще, блин, круто!
Глава 4
– Согласен, – сказал Митяев. – Так вот, чтобы у нас больше не случалось древнерусских хитов с компьютерами, я…
«Ду-ду-ду», – заныло над моим ухом, я невольно дернулся. Нет, это не мой телефон.
Капустина выхватила из кармана мобильник и принялась нажимать кнопки, но сотовый не желал молчать.
– Наталья! – побагровел издатель. – Это уже запредельное хамство! Сколько раз говорил: выключайте мобилы!
Бедная Капустина пыталась нажать на нужную кнопку, но ей это никак не удавалось. Я, видя, что сотовый девушки похож на мой как две капли воды, бесцеремонно отнял его у Капустиной и мгновенно утихомирил.
– Спасибо, – шепнула Наташа.
– Рад был помочь, – еле слышно отозвался я. – Чтобы выключить, нажмите вот сюда.
– Так вот, – вещал Митяев, – теперь у нас есть отличный редактор, суперпрофи, человек, который закончил Литературный институт…
– Пушкин? – ехидно спросил кто-то.
– Подушкин, – ляпнул Митяев.
Отвязные журналисты захохотали, они явно приняли последние слова начальника за удачную шутку.
– Иван Павлович, покажись! – приказал Сергей.
Я встал, смех стих.
– Теперь все ваши опусы будут проходить через руки Ивана Павловича, надеюсь, нововведение пойдет газете на пользу, – подвел итог Митяев. – Живо по местам, Подушкин, останься.
Мы с Наташей одновременно схватили со столика телефоны-близнецы и включили их.
Когда весело гомонящая толпа молодежи покинула кабинет, хозяин, отдуваясь, спросил:
– Ну как? Есть версии?
– Пока нет, надо осмотреться, – спокойно ответил я.
– Восьмая комната, – кивнул Митяев, – там твое рабочее место. Ну, с богом или с чертом, мне по барабану, с кем ты дружишь, только поймай крысу.
Я вышел в коридор и встал у окна. Следует признать, я произвел не лучшее впечатление на коллег, явился в костюме, чем уже установил дистанцию, да еще Митяев обратился ко мне по отчеству. Думаю, сейчас нужно пойти в кабинет, осмотреться, а потом уехать. Завтра приду в редакцию в джинсах, куплю толстовку с провокационной надписью и попытаюсь продемонстрировать коллективу веселый нрав и толерантность. Может, купить выпивку с нехитрой закусью?
В кармане завибрировал телефон, я поднес аппарат к уху, но не успел произнести и слова, как из трубки посыпалась темпераментная речь.
– Натка, супер. Ты превзошла себя, дали сегодня в номер, гонорар можешь получить в три часа дня в кафе «Чао». Материал про Карину бомба, народ в экстазе, но будь осторожна!
Я не успел никак отреагировать, человек явно ошибся номером. Собеседник отключился, через пару секунд телефон судорожно вздрогнул, я вновь посмотрел на экран. Эсэмэс! Причем от того же парня! «Кафе «Чао», 15.00. Принесет Машка, я занят. Чмок. Ге».
Я начал нажимать на кнопки, надо сообщить этому Ге об ошибке, и тут дверь кабинета распахнулась, из нее вылетел Сергей. Мне стало не по себе. Лицо главного редактора приобрело оттенок спелой свеклы, глаза вылезли из орбит.
– Суки, – хрипел он, – суки! Ваня! Смотри!
И он сунул мне газету. «Карина – жена депутата Силкина», – кричал огромный заголовок.
– Что случилось? – спросил я.
– Материал про Карину сенсация, он у нас планировался на среду, а сегодня появился в «Желтой правде». Каково?
Я вздрогнул. Перепутавший номер мужчина сказал: «Наташка, супер. Дали сегодня в номер, гонорар можешь получить в кафе «Чао» в три часа. Материал про Карину бомба…» Это явно звонили из «Желтой правды», значит, номер моего телефона очень схож с номером мобильника крысы из «Часа пик».
– Успокойся, – сказал я Сергею, – и попроси принести в кабинет список всех номеров мобильников сотрудников твоего издания. Это возможно?
– Легко, – ответил Митяев. – Что, есть идея?
– Да, – успокоил я издателя, – расслабься, скоро я найду крысу, получишь ее в подарочной упаковке. Позвони мне, как только сведения прибудут. У тебя есть лекарство? Например, валидол? Ты плохо выглядишь.
– Есть, – кивнул Митяев и достал из кармана незнакомую мне упаковку, – ты прав, надо успокоиться, на этой работе инфаркт с инсультом заработаешь! Голова целыми днями кружится, желудок болит…
Продолжая жаловаться, Сергей начал вытаскивать таблетку.
– Стой! – воскликнул я. – Это явно не валидол!
Митяев вздрогнул, посмотрел на коробочку, потом засмеялся.
– Вот черт! Верно! У меня же левитра в кармане лежала, случайно упаковку с огоньком вытащил. Ха! Даже настроение лучше стало. Спасибо, Ваня!
– Упаковка с огоньком? – удивился я. – А что это такое?..
– Давай зайдем ко мне в кабинет, как известно, и у стен есть уши! Левитра – моя палочка-выручалочка! Ты видишь, какая у меня нервная работа? Дурдом! Каждый день пожар в курятнике! Меня трясет с утра до ночи, ну и начались некие неполадки, понимаешь?
– С женщинами? – догадался я.
– Большинство неохотно признаются в проблемах, – с вызовом заявил Митяев, – но у меня комплексов нет. От моей работы и у орангутанга сбой случится. Мне про левитру приятель рассказал, действует сразу, даже ждать не надо, и эффект замечательный… Понимаешь, у меня сейчас роман с молодой, очень красивой, страстной женщиной. Не хочется ударить в грязь лицом, а левитра стопроцентно помогает. Кстати, хочешь попробовать? На, держи!
И Сергей начал всовывать мне коробочку.
– Спасибо, не надо, – я попытался отказаться от подарка.
– Бери, бери, – настаивал Митяев, – отличная штука! У меня она во всех пиджаках лежит, на всякий пожарный случай!
Я хотел было сказать, что не испытываю никаких проблем в интимной жизни, но потом сообразил: на фоне признания Сергея это будет выглядеть некорректно. Митяев искренне хочет поделиться со мной замечательным средством. Наверное, ему приятно осознавать, что не у него одного есть подобные проблемы.
– Спасибо, – кивнул я и положил в карман подарок, – непременно воспользуюсь.
Сергей кивнул и, продолжая тяжело дышать, пошел в свой кабинет. Я отыскал дверь с цифрой «8», постучал, не услышал ничего в ответ и заглянул внутрь.
В небольшом помещении стояло несколько столов. Около одного, заваленного бумагами и украшенного плюшевыми игрушками, не было никого, другой радовал глаз идеальной пустотой, а за третьим сидела Наташа Капустина.
– Еще раз добрый день, – заулыбался я.
Девица кивнула.
– Теперь мы с вами соседи, – решил я продолжить беседу.
Наташа равнодушно пожала плечами.
– Где можно устроиться? – Я упорно пытался завязать разговор.
– Там, – односложно сообщила журналистка и вновь уставилась в компьютер.
– Читаете нечто интересное? – сделал я еще одну попытку к сближению.
– «Желтую правду» просматриваю, – неожиданно пояснила Капустина.
– Зачем? – удивился я.
– Надо знать, о чем пишут конкуренты! В основном, конечно, врут, но иногда прикольные статьи печатают, – вдруг засмеялась Капустина, – вот, например. В городе Екатеринбурге судили воровку, некую Нину Суржикову, она украла в магазине с прилавка серебряный молочник. Полная дура! Стырила вещицу на глазах у продавщицы и двух покупательниц. Суржикову тут же задержали и через некоторое время отправили на скамью подсудимых. Дело совершенно ясное, три свидетельницы преступления, да еще камера наблюдения четко зафиксировала факт кражи. А Суржикова отделалась условным сроком, ее отпустили. Знаешь почему?
– Нет, а действительно, почему? – заинтересовался я.
– Адвокат прикольный попался, – усмехнулась Капустина. – Заявил в своей речи: «Мой клиент не виноват. Подзащитный преступил закон помимо своей воли, его принудили участвовать в воровстве, он даже не знал, что совершает гадкий поступок, и поэтому не может нести наказание!» И бах! Положил перед судьей на стол фото воришки. В результате – условный срок.
– Невероятно, – воскликнул я, – свидетели, камера… и Суржикова не виновата? А! Сообразил! Она клептоманка!
– Серебряный молочник – вещь дорогая, клептоманы же тырят фигню, – фыркнула Наталья, – нет, ответ другой!
– Какой?
– Не дошло? – усмехнулась Наташа.
– Нет, – растерянно ответил я, – воров было двое? Но тогда это называется преступной группой, и срок им светит больше, чем одиночке! Можно я прочитаю статью?
– Нет, – тоном вредной учительницы заявила Капустина и снова схватила «мышку», – сам догадайся, в чем там было дело! Я сразу поняла, но у меня замечательный ум и редкая сообразительность!