Согласно Новому Завету «говорение языками» считалось признаком вселения Святого Духа в тело христианина
Так должны ли мы верить, что этот опыт — истинный пример вселения духа в человека? На самом ли деле неразборчивые речи, результат «говорения языками», — высказывания богов нашими устами? Или и в этом случае мы имеем дело с еще одним рефлексом на нейрофизиологической основе?
О биологической стороне процесса глоссолалии пока известно немногое, но применение электроэнцефалографии (ЭЭГ) помогло понять, что характеристики волн мозга заметно меняются при вхождении в состояние, которое участники процесса называют «помазанным» (Woodruff, 1993). А именно: обнаружилось, что при вхождении в это высшее состояние волны мозга участников внезапно меняли ритм с альфа на бета, таким образом подтверждая, что подобный опыт непосредственно связан с нейронной активностью.
Физическая связь между данным типом религиозного опыта и нашей нейрофизиологией была вновь подтверждена в ходе экспериментов В. С. Рамачандрана и С. Блейксли в 1998 г., когда выяснилось, что главную роль в процессе глоссолалии играет правое полушарие головного мозга. Кроме того, опыты с участниками, подверженными глоссолалии, показали, что изменение температуры левого и правого полушарий также свидетельствуют о том, что «опыт «говорения языками» может быть связан с усилением активности правого полушария»{102}.
Вот еще один пример опыта, который зачастую считается «духовным» по характеру, но несмотря на это с помощью науки мы убеждаемся, что он исходит не из божественного источника, а порожден деятельностью человеческого мозга.
17. Почему Америка настолько религиозна? Биоисторическая гипотеза
Согласно недавним демографическим исследованиям и статистическим данным, по-видимому, существует обратная связь между процветанием страны и степенью религиозности ее населения. То есть чем больше процветает страна, тем выше в ней процент тех людей, которые считают себя нерелигиозными, агностиками, атеистами, светскими, не причисляют себя ни к одной из религий, и чем ниже уровень благосостояния страны, тем больше в ней тех, кто называет себя религиозными людьми.
Эту корреляцию подтверждает «Отчет о развитии человечества» за 2004 г., подготовленный в рамках Программы развития ООН и представляющий собой рейтинг 177 стран мира в зависимости от так называемого индекса развития человеческого потенциала. Данный индекс предназначен для оценки здоровья общества по таким показателям, как уровень младенческой смертности, уровень грамотности взрослого населения, доход на душу населения и уровень образования. Согласно отчету за 2004 г., первые строчки в этой рейтинге заняли Швеция, Норвегия, Австралия, Канада и Нидерланды. Все пять стран характеризовались не только исключительно высоким уровнем нецерковного атеизма: «Из 25 стран, имеющих самый высокий индекс развития человеческого потенциала все, кроме одной Ирландии, имели самый высокий уровень нерелигиозности, процент атеистов в них — наибольший на планете. И наоборот, в странах, имеющих самый низкий индекс развития человеческого потенциала, последних пятидесяти, наблюдалось отсутствие хоть сколько-нибудь значимого процента атеистов»{105}. Более того, «что касается уровня грамотности, то согласно отчету ООН о социальном положении в мире (2003 г.), все 35 стран с наивысшим уровнем неграмотности среди молодежи (процентом населения в возрасте 15–24 лет, не умеющего ни читать, ни писать), характеризовались высокой религиозностью и статистически незначительным уровнем распространения атеизма»{106}.
Кроме того, в статистически менее религиозных странах выше уровень гендерного равенства и равноправия в целом, а более религиозные страны входят в число тех, где степень угнетения максимальна, как и уровень гендерного неравенства.
…В статистически менее религиозных странах выше уровень гендерного равенства и равноправия в целом, а более религиозные страны входят в число тех, где степень угнетения максимальна, как и уровень гендерного неравенства
Вот лишь некоторые статистические данные, подкрепляющие вышесказанное: 42 % западногерманцев и 72 % восточногерманцев либо атеисты, либо агностики (Shand, 1998 г.), 85 % шведов не верят в Бога (Davie, 1999 г.), 44 % британцев не верят в Бога (ВВС, 2004 г.), 65 % жителей Японии не верят в Бога (Norris and Inglehart, 2004 г.), 54 % жителей Франции атеисты или агностики, 44 % голландцев атеисты или агностики (Froese, 2001 г.), 54 % израильтян называют себя нерелигиозными (Yuchtman-Ya'ar, 2003 г.), 31 % израильтян не верит в Бога, и кроме того, 6 % населения страны затруднились с ответом, следовательно, к атеистам или агностикам можно причислить 37 % (Kedem, 1995 г.). Из перечисленных стран все, кроме Израиля, входят в число двадцати «самых удобных для проживания стран мира» согласно рейтингу ООН, составленному в 2005 г. на основании индекса развития человеческого потенциала.
И наоборот, в большинстве стран Ближнего Востока, Азии, Южной Америки и Африки менее 1–2 % населения либо нерелигиозны, либо не верят в Бога[30].
А теперь — вопрос, который я так старательно приберегал напоследок: в какой же список входит Америка? Где наша статистика? И еще: согласуется ли она со статистическими корреляциями, полученными по данным опросов во всех других странах? Если отвечать коротко — ничего подобного. Мы — вопиющая аномалия.
По данным опроса Института Гэллапа, опубликованным в ноябре 2003 г., 60 % американцев сообщили, что религия играет «очень важную» роль в их жизни. Между тем в Канаде и в Великобритании, двух странах, культурное сходство которых с нашей мы считаем наиболее выраженным, лишь 28 % и 17 % отвели религии важное место в своей жизни. Исследование, проведенное аспирантами Городского университета Нью-Йорка в 2001 г., выявило, что 85 % американцев причисляют себя к приверженцам той или иной религии.
Согласно базирующемуся в Великобритании агентству по изучению общественного мнения ICM опрос, проведенный в январе 2004 г., показал, что 91 % американцев верит в сверхъестественное, 74 % — в загробную жизнь, 82 % считает, что вера в Бога или высшую силу меняет человека в лучшую сторону, 76 % верят, что Бог или высшая сила оценивает их поступки, а 71 % заявляли, что готовы «умереть за своего Бога/веру». Для сравнения: лишь 5 % американцев не верят в бога или в высшую силу (Gallup, 1999 г.). Более того, по данным опроса, проведенного ABC News в феврале 2004 г., 60 % американцев верят в буквальное толкование таких библейских событий, как Сотворение мира (как в Книге Бытия), момент, когда расступились воды Чермного моря, в предание о Ноевом ковчеге.
Очевидно, что Америка в значительной мере религиозная страна. В сущности, из 50 стран с наибольшим процентом жителей, считающих себя нерелигиозными, Америка занимает сорок четвертое место, а за ней следуют такие слаборазвитые страны, как Уругвай, Казахстан, Эстония и Монголия. Более того, если ни одна из перечисленных выше стран даже близко не подходит к первой десятке рейтинга самых удобных для жизни стран по индексу развития человеческого потенциала, Америка входит в эту десятку.
Откуда же взялось это поразительное несоответствие? Как получилось, что столь процветающая страна, как США — с низкой младенческой смертностью, высокой грамотностью взрослого населения[31], высокой степенью гендерного равенства, высоким средним доходом на душу населения и уровнем жизни, страна-изобретательница такого множества успешных технологий, общество, существующее в условиях повсеместного распространения научной культуры, страна ученых, удостоенных максимального количества Нобелевских премий в области естественных наук (пять стран, следующих за Америкой по количеству Нобелевских премий, в 1901–2003 гг. получили в общей сложности меньше премий, чем она: Америка — 137, Германия — 49, Великобритания — 47, Франция — 18, Нидерланды — 11, Россия — 11), — явно религиозна? Напрашивается вопрос: что такого особенного в Америке, если она бросает вызов социальной статистике, систематически наблюдаемой почти во всех других странах мира?
В соответствии с биотеологическими предпосылками этой книги, мне хотелось бы предложить генетическую гипотезу данного феномена: говоря о национальном характере, необходимо прежде всего обратиться к происхождению нации, которую предстоит охарактеризовать. В случае с Америкой о происхождении нации рассказывает история иммигрантов из Европы XVII в. Почему все эти люди покинули Европу, чтобы поселиться на другом континенте? Они руководствовались различными причинами, в том числе стремлением к экономическому процветанию, но если и существует единый общий знаменатель, объединяющий почти все первые сообщества европейцев, обосновавшихся в Северной Америке, то это поиски свободы вероисповедания: независимо от пола, религиозные убеждения этих переселенцев были настолько непоколебимы, что они решили рискнуть жизнью и здоровьем, чтобы исповедовать свою веру так, как они считали нужным.
В соответствии с биотеологическими предпосылками этой книги, мне хотелось бы предложить генетическую гипотезу данного феномена: говоря о национальном характере, необходимо прежде всего обратиться к происхождению нации, которую предстоит охарактеризовать. В случае с Америкой о происхождении нации рассказывает история иммигрантов из Европы XVII в. Почему все эти люди покинули Европу, чтобы поселиться на другом континенте? Они руководствовались различными причинами, в том числе стремлением к экономическому процветанию, но если и существует единый общий знаменатель, объединяющий почти все первые сообщества европейцев, обосновавшихся в Северной Америке, то это поиски свободы вероисповедания: независимо от пола, религиозные убеждения этих переселенцев были настолько непоколебимы, что они решили рискнуть жизнью и здоровьем, чтобы исповедовать свою веру так, как они считали нужным.
Первой из этих религиозных групп, основавших колонию в Северной Америке, стали отцы-пилигримы. В XVI–XVII вв. религиозная группа пуритан добивалась, как видно из ее названия, чистоты Англиканской церкви путем реформирования ее политики и устранения любых напоминаний о римском католичестве и папизме. Эта группа дала начало еще более радикальной сепаратистской секте, многие приверженцы которой переселились из Англии в Лейден, Голландия, чтобы исповедовать свой вариант христианства. Группа, известная под названием отцов-пилигримов, отделившаяся от лейденской, решила создать свою общину в Новом Свете, где в 1620 г. основала Плимутскую колонию.
Под угрозой гонений со стороны Англиканской церкви из Англии в Северную Америку устремилась вторая волна пуритан, в 1630 г. основавших колонию Массачусетского залива. Более 20 тысяч пуритан эмигрировали в Америку из Англии с единственной целью — беспрепятственно исповедовать свою религию.
Обнадеженные успехом первых пуританских общин, по стопам пуритан вскоре двинулись и другие религиозные диссиденты. Одной из первых таких групп стали гугеноты — французские протестанты. К тому времени зверства совершали уже обе стороны: католики и протестанты развязали войну, охватившую большую часть Европы. Самым страшным конфликтом стала резня в Париже в 1572 г. — Варфоломеевская ночь, во время которой тысячи гугенотов были убиты католиками. Несмотря на издание в 1598 г. Нантского эдикта, подкрепившего шаткое перемирие, напряжение между религиозными группами в конце концов вынудило гугенотов искать «пастбища, где трава зеленее»; в итоге почти четыреста тысяч гугенотов эмигрировали в разные части света, в том числе британские колонии в Северной Америке.
Во времена правления английской династии Стюартов в XVII в. католики постоянно подвергались притеснениям. Движимый чувством священного долга Джордж Калверт, член британского Парламента и бывший протестант, принявший католичество, в 1632 г. получил на территорию между Пенсильванией или Виргинией документ от Карла I, в дальнейшем известный под названием «Мэрилендская грамота». Калверт предложил желающим присоединиться к нему возможность свободно исповедовать свою веру, и в 1634 г. два судна, «Ковчег» и «Голубь», доставили первых колонистов в Мэриленд, где они основали первую в Новом Свете католическую общину.
На протяжении многих лет евреи из Голландии, преуспевавшие на принадлежащих этой стране территориях Бразилии, внезапно столкнулись с угрозой со стороны инквизиции. Это произошло после захвата бразильских земель португальцами в 1654 г. После того как одного из местных евреев сожгли на костре, двадцать три еврейских беженца из голландской Бразилии отплыли в Новый Амстердам (будущий Нью-Йорк), искать религиозного убежища. Именно там, в Новом Амстердаме, вновь прибывшие мужчины и женщины создали первую в Северной Америке еврейскую общину и построили первую синагогу. Это переселение стало первой из трех отдельных волн еврейской эмиграции в Америку. Вторую волну в XIX в. образовало многочисленное сообщество евреев, переселившихся в Америку из Германии в поисках лучшей жизни. Третья, и самая большая, волна эмиграции — бегство из Польши и России в 1881–1906 гг. евреев, спасающихся от погромов, которые совершались с одобрения царя.
В 1652 г. в Англии религиозная община сложилась во главе с харизматичным лидером Джорджем Фоксом, основателем движения квакеров. Квакеров, которых в то время воспринимали как радикально настроенных пуритан, подвергали в Англии жестоким гонениям за попытку отойти от ортодоксального христианства. К 1680 г. более десяти тысяч квакеров было заключено в тюрьмы Англии, где некоторых их них замучали до смерти. Убежищем квакерам стал Новый Свет, когда глава общины Уильям Пенн получил от Карла II грамоту на земли в колонии Пенсильвания. К 1685 г. в квакерских общинах Пенсильвании насчитывалось восемь тысяч человек.
В ходе Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) многие протестантские общины Германии, а именно меннониты, окунанцы (братья Шварценау), последователи Швенкфельда, моравские братья, стали жертвами религиозных гонений. Узнав об этом, Уильям Пенн, к тому времени основавший квакерскую общину в Пенсильвании, занялся распространением в угнетенных религиозных группах Германии литературы, в которой расписывались преимущества жизни в Пенсильвании, и звучали призывы переселяться туда. В ответ тысячи жителей Германии отплыли в Новый Свет, где в Пенсильвании обрели свободу вероисповедания. Ввиду массовой иммиграции такого множества разных религиозных групп колония стала, по выражению одного автора, «пристанищем для изгнанных сект».
…Общины Нового Света называли «Библейским содружеством», так как они, по сути дела, представляли собой теократические государства, где Библию толковали как свод общественных законов
Общины Нового Света называли «Библейским содружеством», так как они, по сути дела, представляли собой теократические государства, где Библию толковали как свод общественных законов. К 1606 г. Англиканская церковь приобрела в Виргинии официальный статус, а в 1610 г. к закону о ней было добавлено положение об обязательном посещении церкви. Та же тенденция продолжалась, закон об Англиканской церкви распространился на Нью-Йорк в 1693 г., Мэриленд в 1702 г., Южную Каролину в 1706 г., Северную Каролину в 1711 г. и Джорджию в 1758 г., примеру которых вскоре последовали остальные колонии. В результате такого притока преимущественно религиозно-ориентированных сообществ, к 1700 г. 75–80 % населения колоний регулярно посещало церковь, новые здания которой возводили ускоренными темпами.
Прежде чем я изложу выводы, относящиеся к перечисленным выше данным, мне хотелось бы предложить аналогию: представьте себе, что мы собрали всех музыкантов Нью-Йоркского филармонического оркестра, человек двести, не просто увлеченных музыкой, но и обладающих несомненным врожденным талантом, и переселили их на далекий остров. Теперь представим, что двести лет спустя мы навестили выживших потомков этих переселенцев: наверняка несложно предположить, что мы скорее всего найдем общество, буквально пропитанное музыкальной культурой. Да, поскольку основатели этого сообщества постараются привить любовь к музыке своему потомству и дать ему музыкальное образование, во многом образование музыкальной культуры можно приписать внешним факторам. Тем не менее неужели нелогично будет допустить, что отчасти музыкальность этого сообщества стала результатом врожденных способностей и склонностей, переданных вместе с музыкальными генами предков? Даже если за прошедшее время на острове появятся новые иммигранты, в том числе с почти полным или полным отсутствием таланта или склонности к музыке, что удивительного в том, что богатое музыкальное наследие острова отчасти сохранится?
Этот случай представляет собой гипотетический пример эффекта основателя или первопроходца, одного из аспектов процесса эволюции, известного как генетический дрейф, при котором небольшая группа значительно более многочисленной популяции мигрирует на изолированную территорию, унося с собой уникальный генетический коктейль, благодаря которому через несколько поколений может возникнуть совершенно новый вид, или, в случае с человеком, — новая раса или культура, обладающая уникальными физическими характеристиками и, возможно, даже генетически унаследованной предрасположенностью к определенному поведению.
Приведем реальный пример этой силы в действии: «Эффектом основателя, вероятно, объясняется почти полное отсутствие третьей группы крови (В) у американских индейцев, предки которых прибывали крайне малочисленными группами через Берингов пролив в конце последнего ледникового периода, около десяти тысячелетий назад. Менее давние примеры — такие религиозные изолированные группы, как окунанцы или амиши старого обряда в Северной Америке. Эти секты основаны небольшими группами мигрантов, прибывших из гораздо более значительных по численности общин Центральной Европы. С тех пор эти общины остаются почти полностью закрытыми для иммиграции представителей других американских популяций. В результате частота встречаемости генов группы крови у них кардинально отличается от наблюдаемой в соседних популяциях как в Европе, так и в Северной Америке{107}. Ввиду этого генетического изоляционизма среди амишей невероятно высок процент распространения синдрома Эллиса-ван Кревельда, сопровождающегося полидактилией (лишними пальцами на руках и ногах).