Медленно разорвав туманную пелену, капитан молча вышел на палубу и, остановившись посередине, исподлобья осмотрел всех присутствующих на ней, с немым вопросом вглядываясь в глаза каждого из них. Впервые пассажиры «Гортензии», во главе с Гераниным, увидели его лицо таким, искажённым неподдельной испепеляющей яростью. Все замерли. Иван втянул голову в плечи. Девчонки, съёжившись, боялись даже открыть рот. Вовка тупо таращился на Осипова, абсолютно ничего не понимая. А тот всё пытал и пытал их своим исполненным ненависти взглядом, сопя и «играя» желваками. Он напоминал разъярённого быка, вырвавшегося на волю.
— В чём дело, Ген? — наконец решился спросить хозяин яхты.
— В чём дело? — проревел в ответ капитан, впившись в него убивающим взглядом. — Это я вас хотел спросить — в чём дело?!
— Геночка, что случилось? — прошелестела Настя. — Не пугай нас. Ответь нормально. Мы действительно ничего не понимаем.
— Что случилось? А то! — Осипов отвернулся от Вовки и окинул девушек презрительным взглядом. — Доигрались! Вот, что случилось! Засранцы тупорылые.
— Ну ты!!! Полегче с выражениями… — начал было петушиться обескураженный хозяин.
В его интонации сквозил неприкрытый страх перед капитаном.
— Заткнись! — рыкнул на него Гена, после чего тот моментально умолк, потупив свой испуганный взгляд.
Осипов никогда не позволял себе такой дерзости, особенно в общении с хозяевами. Он всегда был предельно вежлив и культурен. То, что творилось с ним сейчас, вообще не подпадало под привычные определения, выходя за рамки его обыденного поведения. Осипов словно с цепи сорвался.
— Весь день, весь вечер и почти всю ночь, вы ползали по яхте как тараканы! Напились до поросячьего визга! Каждый героя из себя начал строить! Думаете, легко мне было следить за всеми вами одновременно?! Пока я одного спасал от чего-то, или вытаскивал откуда-то, тем самым временем, в другом конце яхты, кто-то другой уже что-то вытворял. А мне надо было уследить за каждым! Да ещё и судном нормально управлять! Вы думаете, что это так просто, да? Думаете, я здесь в бирюльки играю? Вы поразвлекались и разошлись, а я кручусь тут как белка в колесе, не требуя никакой благодарности за то, что обеспечиваю вам здесь комфорт и безопасность, что, кстати говоря, совершенно не входит в мои непосредственные обязанности! У вас нет даже самой элементарной культуры поведения! Вы плюёте на технику безопасности… Коне-ечно! Зачем её соблюдать? Есть же Генка, который всегда спасёт! Вытянет за трусы из-за борта, вовремя остановит мордобой, сунет утром таблетку от похмелья или морской болезни… Как хорошо! Думаете легко гоняться по яхте и предотвращать ЧП, которые вы то и дело пытаетесь устроить, нахлеставшись пива или обкурившись в хлам! Думаете я супермен, который всё видит, легко замечает, и запросто перелетает с места на место? Или у меня есть пара глаз на затылке? Ни хрена подобного! Я обычный человек! И меня бесит ваше гнусное поведение! Но я терпел. Терпе-ел… Работа была дорога. Смотрел на всё сквозь пальцы. Привык оттирать засохшую блевотину с палубы, вычищать мусор, чинить движок и радиостанцию. Я мирился. Но то, что я увидел сейчас… Это уже верх! Это край! Это выше моего терпения, друзья! Вы превзошли самих себя, диверсанты-самоубийцы хреновы! Вы…
— Да объясни же нам всё наконец! — не выдержала этой яростной тирады Лидия. — Мы не понимаем, о чём ты говоришь! Что ты увидел?!
Капитан умолк, мрачно переведя взгляд на неё. Он не сразу продолжил свою речь. А когда продолжил, она уже не была столь громкой и пламенной. Он вновь говорил как всегда — тихо, спокойно, привычно.
— Я узнал, ребята, что у нас с вами большие проблемы. Чертовски большие. Мы в дерьме по уши.
— Почему? Говори!
— Какая-то с-с… Короче, если вы думаете, что мы сейчас стоим на месте — то вы серьёзно ошибаетесь. Мы дрейфуем. Плывём. Нас уносит непонятно куда. И я без понятия, насколько далеко нас уже отнесло от места стоянки!
— А как же якорь?! Мы же должны были бросить якорь! — воскликнул Бекас.
— Я бросил якорь сегодня ночью, убедившись, что мы находимся неподалёку от берега. — мрачно ответил Гена. — Всё проверил с максимальной тщательностью. Якорь лёг удачно. Яхта стояла как прикованная. Я постоянно проверял якорный трос пока все не уснули. После чего я сам лёг спать. Если бы я знал, что вы идиоты настолько — я бы и глаз не сомкнул, карауля трос до утра. Но скажу вам честно, я устал! Я — человек, а не машина, чтобы работать без устали несколько суток подряд, в постоянной беготне и напрягах.
— Что случилось с якорем?! — «ожил» Геранин.
— С якорем — ничего. Он остался где-то там — на дне, — развёл руками Гена. — А вот с тросом действительно что-то случилось. Несколько минут назад я пошёл на бак, чтобы поднять якорь. И что я там увидел? Только болтающийся за бортом огрызок троса.
— Нас сорвало с якоря! — ужаснулась Настя.
— Не смеши, — хмыкнул Осипов. — Этот трос надёжен. Он способен выдержать даже небольшой шторм. Но пока мы спали, не было никакого шторма. Даже качки не было. Я бы проснулся, почувствовав её — привычка у меня такая… Выработанная годами. Штиль был всю ночь. Просто так, сама по себе, яхта сорваться с якоря не могла. Но трос оборван. Вернее — перерезан.
— Перерезан?! — в один голос воскликнули Вовка, Бекас и Лида.
— Да, дорогие мои. Я посмотрел. Там гладкий спиленный срез. Кто-то весьма долго возился с тросом, причём, как специально, выбрав именно то время, когда я спал, ни о чём не подозревая. Спал на этом самом чёртовом баке!!! У меня под носом совершили диверсию! Вандалы чёртовы. Надеюсь у того, кто эту подлость сотворил, хватит смелости признаться в содеянном? По глазам вижу, что ни у кого на это отваги не хватит.
— Остынь, кэп, нужно хорошенько во всём разобраться, прежде чем делать скоропалительные выводы и кого-то в чём-то обвинять, — подошёл к нему Иван. — Может ты заблуждаешься? Да и долбанный туман давит на мозги… Давай посмотрим на этот трос? Может он перетёрся? Был гнилой…
— Гнилой?! Да за кого ты меня принимаешь? — вновь вспылил Осипов. — У меня всё по сто раз проверенно и перепроверено. Я на каждой снасти могу свою подпись поставить, и ответственность за её состояние готов нести своей башкой! Я этот трос лично проверял! Это новый надёжный трос. Он не мог вот так, сам собой перетереться и оборваться. Говорю тебе — его перерезали! Вот только зачем? Хоть убейте — не возьму в толк!
— Действительно. Кому это надо было? — произнесла Ольга.
— Дурдом какой-то, — Иван пнул валяющуюся под ногами пустую бутылку из-под «Колы».
— И я о том же, — капитан упёр руки в бёдра. — Но и это ещё не всё. Кому-то этого было мало…
Все разом подняли на Геннадия исполненные тревожным ожиданием глаза.
— Да-да. Было мало, — кивал Осипов. — Мало того, что этот кто-то перерезал трос, сорвав яхту с привязи. Этот кто-то, вдобавок ко всему, ещё и избавился от запасного якоря, лежавшего там же — на баке!
— Куда он подевал второй якорь?! — воскликнул Владимир.
— Без понятия. — пожал плечами капитан. — Скорее всего, выбросил его в море. Хотя не пойму, как ему это удалось без всплеска? Всплеск воды уж точно бы меня разбудил. Но якорь исчез бесшумно.
— Так может он всё ещё на яхте?
— Не думаю. Я тщательно всё обыскал. Спрятать его попросту негде — слишком уж он громоздкий и заметный. На борту его точно нет.
— Так, — Иван хлопнул себя руками по коленям. — Пошли, посмотрим что там за саботаж, и насколько всё сложно. Показывай, Ген.
Осипов сделал приглашающий жест, и они с Бекасом первыми направились на нос яхты. Остальные члены экипажа, зябко поёживаясь, двинулись следом за ними, стараясь отгонять от себя тоскливые мысли. На какое-то время все кажется забыли о мучительной головной боли и изматывающей жажде. Всеобщее волнение было выше этих физических напастей, порождённых похмельем. Люди ещё до конца не понимали в какой сложной обстановке они оказались. Одни, где-то посреди моря, в объятьях тумана…
— Вот, смотрите, — сидя на корточках, Гена облокотился на кнехт, обмотанный тросом, представлявшим из себя жалкий огрызок, бесполезно болтающийся вдоль седого борта. Капитан подтянул его край наверх и, стащив с кнехта, показал собравшимся на баке пассажирам. Бекас принял трос и начал внимательно его изучать.
Якорный трос был достаточно тонким, в палец толщиной, но очень прочным. Во всяком случае, удержать такую яхту, как «Гортензия», на якоре он мог даже в условиях сильной качки. Трос был новым и, безусловно, надёжным.
— А может всё-таки перетёрся? — неуверенным тоном предположил Ваня.
Капитан лишь презрительно хмыкнул в ответ.
— Какому дебилу понадобилось его резать?! — воскликнул Владимир. — Руки оторвать за это мало!
— А почему вы решили, что это кто-то из наших сотворил? — нахмурилась Лида. — Вдруг это кто-то чужой жестоко над нами пошутил, пока мы спали? Какие-то уроды подплыли тихонько на лодке, перерезали трос, украли якорь и уплыли.
— Вот, смотрите, — сидя на корточках, Гена облокотился на кнехт, обмотанный тросом, представлявшим из себя жалкий огрызок, бесполезно болтающийся вдоль седого борта. Капитан подтянул его край наверх и, стащив с кнехта, показал собравшимся на баке пассажирам. Бекас принял трос и начал внимательно его изучать.
Якорный трос был достаточно тонким, в палец толщиной, но очень прочным. Во всяком случае, удержать такую яхту, как «Гортензия», на якоре он мог даже в условиях сильной качки. Трос был новым и, безусловно, надёжным.
— А может всё-таки перетёрся? — неуверенным тоном предположил Ваня.
Капитан лишь презрительно хмыкнул в ответ.
— Какому дебилу понадобилось его резать?! — воскликнул Владимир. — Руки оторвать за это мало!
— А почему вы решили, что это кто-то из наших сотворил? — нахмурилась Лида. — Вдруг это кто-то чужой жестоко над нами пошутил, пока мы спали? Какие-то уроды подплыли тихонько на лодке, перерезали трос, украли якорь и уплыли.
— А что? Может это действительно так? — кивнул Геранин.
— Не вижу смысла кому-то нас так разыгрывать, — капитан повернулся к борту и сплюнул в воду. — И потом, я спал на баке. Допустим я не расслышал плеска вёсел, согласен. Не расслышал стука борта чужой лодки о борт нашей яхты. Не расслышал, как психованный злоумышленник перерезает якорный трос… Всё это я могу допустить. Но как, позвольте спросить, тогда этому негодяю удалось стащить запасной якорь?! Ему бы пришлось перебираться через борт, залезть на палубу, в буквальном смысле перешагнуть через меня, забрать якорь и вернуться назад тем же путём! На это способен разве что призрак. А в призраков я не верю. А так же не верю в то, что мог проспать перепиливание каната и кражу якоря, происходившие буквально у меня под носом!
— Ген, мы конечно все тебя уважаем, — улыбнулся Бекас. — Но ты ведь и сам недавно упоминал о том, что ты всего лишь человек. А человек не всегда способен себя контролировать. С кем не бывает? Намаялся за день, уснул, отключился… В этом нет ничего предосудительного…
— Я не нуждаюсь в вашем понимании, — капитан выхватил у него из руки обрывок каната и швырнул его на палубу. — Я ни хрена не понимаю, что здесь произошло, и есть ли в этом хотя бы какой-то смысл! Я знаю лишь то, что всё сделал правильно, а кто-то всё взял и испортил. Для чего — непонятно. Но думаю, мы сумеем выяснить причину, если узнаем кто это сделал.
— Это не я, — твёрдо заявил Вовка. — Мне-то зачем? Чё я, дурак что ли?
Все сочувственно на него посмотрели, а Иван слегка улыбнулся и еле заметно кивнул. Лида заметила это и прыснула в кулачок.
— Да пошли вы! — Геранин махнул на них рукой и, пошатываясь, побрёл по палубе, постепенно растворяясь в тумане.
— Вряд ли это Вован сделал, — глядя ему вслед произнёс Бекас. — Такой жирдяй непременно бы тебя разбудил. Он же неуклюжий как бегемот.
— Допустим, Владимир отпадает, — согласился Осипов. — Это сужает круг поисков. Остаются пятеро подозреваемых: Ты, Сергей, Лида, Оля и Настя.
— Я?!!! — услышав своё имя, взвизгнула Лида.
Но внимания на неё никто не обратил.
— Девчонок тоже можно отбросить, — почёсывая затылок, рассуждал Иван. — Сомневаюсь, что они смогли бы это осуществить. Выходит, что остаются только двое: Я и Серёга?
Они оба мрачно посмотрели в ту сторону, откуда недавно доносились кашляющие звуки. Туман окончательно заволок яхту и силуэт Сергея растаял в нём без следа. Кроме клубящейся белой завесы ребята ничего не увидели.
— Поговорим с ним? — обратился к Бекасу Гена.
— А что нам остаётся? — пожал плечами тот. — Хотя, зачем ему это было нужно? Ума не приложу…
— Постойте! — выступила вперёд Лида. — О чём вы вообще говорите?! Давайте начнём все друг-друга подозревать. И что из этого выйдет? Может продолжим играть в детективов на берегу? А сейчас предлагаю попытаться как-нибудь сориентироваться на местности, запустить мотор и возвращаться в порт.
— Дело говоришь, женщина! — Иван рассмеялся и обнял свою подругу. — Действительно, сейчас у нас есть дела поважнее, нежели поиск виновного. Нам бы не помешало связаться с берегом и выяснить наши координаты.
— Каким образом? — хмыкнул Осипов.
— По радиостанции.
— Которая не работает. Я же вам вчера ещё говорил о том, что не успел её починить.
— Да починим сейчас. Какие проблемы?
— Там транзистор полетел. Замена требуется. Сейчас рацуху починить не реально. И потом, у вас же с Гераниным мобильники есть. Вот и созвонитесь с береговыми патрулями. А насчёт движка, так запускать его в таком тумане, в условиях полной дезориентации, дело рискованное и глупое. Неизвестно, насколько далеко нас могло унести от места последней стоянки, которую я успел отметить на карте. Самое надёжное сейчас — это связаться с береговой патрульной службой и указать им наши примерные координаты. Хотя бы в каком квадрате мы находимся. Тогда они нас найдут и сопроводят до порта. А так плыть неизвестно куда — это глупо. Так можно и в открытое море уплыть, или заграницу.
— Заграницу. Это было бы забавно, — вздохнув, улыбнулась Оля.
— Да, ты прав, кэп! — радостно воскликнул Бекас. — А у меня прямо из головы вылетело то, что у меня сотик с собой! Девчонки, мы спасены! Сейчас свяжусь с МЧС, и нас быстренько найдут.
— И спасут, — себе под нос добавила Лида.
— Так, — похлопал себя по карманам Иван. — А где он? Куда я его положил? Блин. Зараза! Пойду искать.
Он уверенно направился по палубе вдоль борта и вдруг остановился как вкопанный, едва не столкнувшись нос к носу с Сергеем, неожиданно выплывшим из тумана навстречу ему.
— Опс. Доброго утречка, — широко улыбнулся Сергей.
— Эээ. Привет, — растерянно проблеял Бекас.
— А вы чё тут собрались все? Что за собрание без меня?
— Да мы так… Просто… Кстати, Серый, а ты случайно мой сотовый нигде не находил?
— Твой сотовый? — Сергей глупо посмотрел на него, а затем простодушно рассмеялся. — Ха-ха! Нет, Ванёк, ты в натуре кадр!
— Я тебя не понимаю, — прищурился Бекас. — Чего смешного-то?
— Да ничего. Это я так… Неужели ты сам ничего не помнишь из вчерашнего? У меня тоже не все события в памяти сохранились, но это отпечаталось наиболее ярко! Хе-хе.
— А что было-то? Где мой телефон?!
— Утопил ты его, братишка, — Сергей похлопал его по плечу. — Вывалился он у тебя из чехла, когда ты за борт чуть не свалился. Да фиг с ним, с сотиком. Самое главное, что сам не утонул вместе с ним.
— Чего ты гонишь? — упавшим голосом пробормотал Бекас.
— Да чё мне гнать? Мы тебя вон вместе с Генкой спасали. Он подтвердит.
— Чёрт… — Иван больше не смог произнести ни слова.
Он разинул рот как рыба, и, испустив вместо слов лишь сдавленное шипение, покачал головой, после чего понуро направился вдоль борта — в туман, время от времени делая какие-то немые жесты руками. Сергей проводил его взглядом и повернулся к остальным, глупо улыбаясь. — В чём дело, ребята?
— Серый, ты якорь не трогал? — строго спросил его Гена.
— Нет. А на кой он мне сдался? — всё ещё сохраняя улыбку произнёс тот.
— Ладно. Потом разберёмся, — капитан устало махнул рукой. — У Владимира есть мобильник. Пойду, поищу его.
Придерживаясь рукой за штаг, опускающийся с верхушки мачты на нос яхты, Осипов ловко развернулся и быстро скрылся за кабиной. Он снова стал таким, каким был всегда: невозмутимым, незаметным и хладнокровным. Горячка отпустила не только его, но и остальных членов экипажа, столпившихся на баке. Девушки заметно успокоились, услышав про телефон Геранина.
— Сроду у нас без приключений не обходится, — усмехнулась Лида.
— Да уж. Странно всё это, — Оля сложила руки на груди.
Настя таинственно молчала, отвернувшись от остальных и глядя в туман.
— Девчонки. Кофе никто не желает? — развеял нарастающую было тишину затянувшейся паузы Сергей.
В его голосе слышалась необычная бодрость. Похмельный недуг частично его отпустил и он был этому рад. К тому же, он ещё ничего не знал о загадочном происшествии, связанном с потерей двух якорей.
— А он есть? — недоверчиво повернулась в его сторону Лида.
Услышав про кофе, Настя заметно встрепенулась.
— Полтермоса! — весело воскликнул Сергей. — Мы вчера его мало выпили. Правда остыл он существенно, но…
— Где?!!! — бросилась к нему Лидия.
Вслед за ней к Сергею метнулась и Настя, едва не налетев на Ольгу, которая почему-то и с места не сдвинулась.
— Пойдёмте, — кивнул головой Сергей. — Там на всех хватит.
— Слава богу! — вздохнула Настя. — Главное, чтобы Вовка раньше нас термос не нашёл!
— Нет уж! В этот раз он обойдётся! — заявила Лида. — Пойдём, Серёж. Оля! Идём с нами кофе пить!
— Да-да. Иду, — Ольга настроилась было идти за ними, но словно какая-то неведомая сила удерживала её на одном месте.
Весело щебеча, друзья скрылись в тумане, и она осталась совсем одна. На неопределённом треугольном отрезке, которым являлся нос одинокой прогулочной яхты, направленный своим острием в туман, в неизвестность. Пустая бутылка из-под водки, глухо звеня, лениво перекатывалась с боку на бок, неподалёку от края борта. На некоторое время, Ольга сконцентрировала своё внимание на ней, глядя куда-то сквозь. В определённый миг, звук, издаваемый бутылкой, напомнил ей простуженный шёпот. Сначала, на каком-то подсознательном уровне, она смогла различить одно хриплое слово, затем другое. Слова выстраивались в словосочетания. Словосочетания — в предложения. Какая-то мантра. Или молитва.