И вот что еще удивительно. Сначала пацан следовал за Ольгой в некотором от нее отдалении. Но через некоторое время расстояние между ними заметно сократилось и с каждым новым шагом продолжало и продолжало сокращаться.
Закончилось это тем, что Ольга и подросток пошли уже рядом. Правда, они по-прежнему ни о чем не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Они просто шли рядом.
Остановившись возле продавщицы мороженого, Ольга мельком взглянула на подростка и вдруг неожиданно для себя самой попросила два эскимо.
Одно взяла себе, другое протянула подростку.
— Держи!
Поколебавшись какое-то мгновение, подросток мороженое взял. Но ничего не сказал Ольге, даже не поблагодарил ее.
Так они и шли вдвоем. Ели мороженое и по-прежнему молчали.
Когда мороженое закончилось, а они как раз дошли да знакомой парикмахерской на углу, Ольга вспомнила вдруг, что давно собиралась зайти в парикмахерскую, да все откладывала и откладывала…
— Мне сюда надо, — почему-то сообщила Ольга подростку. — Хочешь — пошли вместе, а еще лучше — подожди меня вон на той скамейке. Не бойся, я не сбегу.
Подросток ничего не ответил. Он просто смотрел на Ольгу, и взгляд у него был совершенно не детский. Дети так не смотрят, не должны смотреть…
Не выдержав пристального этого взгляда, Ольга первой отвела глаза.
— Ну, я пошла! — сказала она бодро. — Хочешь — жди!
Она взялась за ручку двери, и в это самое время женщина в синем халате, подойдя к двери повесила на стекло табличку с надписью «Технический перерыв».
— Не повезло! — проговорила Ольга, вновь поворачиваясь в сторону подростка. Потом ее словно осенило: — Это ты сделал?
Подросток неожиданно кивнул.
— Ну и зачем?
Она не надеялась на ответ, но на этот раз подросток все же проговорил:
— Там было опасно!
— Опасно? — не поняла Ольга. — Для кого опасно? Для меня, что ли?
Она еще раз посмотрела на двери парикмахерской, заложенные изнутри щеткой, потом перевела взгляд на странного подростка.
— Может, ты объяснишь мне, что происходит? Кто ты такой, в конце-то концов?
И снова этот недетский взгляд исподлобья.
— Зря ты во все это ввязалась! — сказал вдруг подросток с прежним равнодушием. — Не надо было тебе в это ввязываться!
— Во что это я ввязалась? — зло и одновременно умоляюще выкрикнула Ольга. — Ты можешь толком объяснить?
— Не могу!
— Не можешь или не хочешь?
— Не хочу!
Подросток повернулся и медленно пошел прочь.
— Подожди!
Догнав подростка, Ольга схватила его за плечо, повернула к себе.
— Ну? — проговорил подросток без всякого выражения. — Что еще?
— Послушай, мальчик… — Ольга присела на корточки… теперь она смотрела в лицо подростку снизу вверх. — Ты ведь хороший мальчик, да?
«Хороший мальчик» ничего не ответил.
— Это из-за тех очков, да? В них все дело?
И вновь никакого ответа.
— Но ведь я их выбросила! Точнее, не выбросила, а… просто оставила дома! У меня их нет с собой, понимаешь?
Она перехватила взгляд подростка. Подросток смотрел на сумочку в руке Ольги.
— Там их нет! — нерешительно проговорила Ольга, открывая сумочку. — Вот, смотри, если не веришь! Я их и в самом деле оста…
Она запнулась, не договорив.
В сумочке лежали очки.
А когда Ольга, оторвав, наконец, взгляд от сумочки, хотела объяснить подростку, что она тут совершенно ни при чем, перед ней никого уже не было.
* * *Вернувшись домой и войдя в квартиру, Ольга испытала новое сильнейшее потрясение.
В квартире был полнейший разгром и кавардак. Видно было, что тут что-то усиленно искали, и Ольга даже знала, что именно искал тут неизвестный налетчик. Или налетчики…
Все шкафы были отворены настежь, а все их содержимое валялось на полу. На полу валялись истерзанные подушки, и матрас на кровати был тоже располосован чем-то острым крест-накрест. Многие книги были не просто сброшены с полок, но еще и основательно изодраны. Когда же Ольга, вдоволь насмотревшись на разрушение, вошла в кухню, увидела еще больший разгром. Здесь на полу, густо усеянном мукой и раздавленными макаронинами, громоздились еще и мелкие осколки вдребезги разбитой посуды.
— Мило! — негромко проговорила Ольга. — Очень мило!
И вдруг, выхватив из сумочки злополучные очки, Ольга на вытянутой руке провела ими по воздуху.
— Ну что, довольны? Довольны теперь? Хорошо получилось?
Она смотрела на очки почти с отвращением.
— Хотите, чтобы я вас надела? А я не буду! С меня во как довольно! А впрочем…
Ольга надела очки.
— Может, покажете мне, кто это сделал? Или это не в ваших силах? Тогда какого черт…
Она вдруг умолкла, потрясенная.
На ее глазах кухня принимала прежний облик. Собиралась рассыпанная мука, ловко соединялись в единое целое мелкие осколки чашек и тарелок… сами же чашки и тарелки не менее ловко запрыгивали на прежние свои места.
Прошло совсем немного времени, и вот уже на кухне царил образцовый, можно сказать, порядок.
Сорвав очки с переносицы, Ольга убедилась, что все это не оптический обман. На кухне по-прежнему было идеально прибрано. Тогда она, вновь нацепив на нос очки, рванулась в комнату.
Там с ее приходом тоже все начало само собой реставрироваться.
И вскоре все стало как прежде…
И даже лучше, чем прежде…
И в это же самое время раздался вдруг звонок в дверь.
Некоторое время Ольга стояла в нерешительности, испуганно глядя в сторону входной двери.
Звонок повторился.
Метнувшись на кухню, Ольга вооружилась топориком для отбивания мяса и, крепко сжав грозное свое оружие в правой руке, двинулась в прихожую. Очки она теперь держала в левой руке.
Звонок прозвенел в третий раз.
Ольга осторожно прильнула к дверному глазку, потом вздохнула с облегчением и открыла, наконец, дверь. В комнату не вошла, а буквально ворвалась мать вчерашней девочки. Упав перед Ольгой на колени, женщина принялась лихорадочно и исступленно целовать ей руки.
— Простите меня! — сотрясаясь от рыданий, бормотала она, в то время как растерянная Ольга тщетно пыталась высвободить руки. — Простите меня, ради бога!
— Привет!
Подняв голову, Ольга увидела и саму Леночку. Девочка весело ей улыбалась и выглядела теперь совершенно здоровой.
— Привет, малышка! — Ольге наконец-таки удалось высвободить руки, и теперь она попыталась поставить женщину на ноги. Пусть не сразу, но ей удалось и это.
— Простите меня! — еще раз повторила женщина и замолчала.
— А я уже не больна! — торжественно объявила Леночка, подходя к Ольге вплотную. — Мне это самый главный врач сказал!
— Правда? — обрадовалась Ольга. — Вот здорово!
Потом она посмотрела на топорик в своей руке и несколько смутилась.
— Вы проходите! — сказала она. — Не стесняйтесь! Я тут… вроде как уборкой занималась…
— Может, вам помочь? — с надеждой спросила женщина.
— Да нет, я уже закончила.
Она замолчала, и в прихожей повисло продолжительное и довольно-таки неловкое молчание.
— А где ваш муж? — спросила Ольга женщину, просто чтобы хоть что-то спросить.
— Внизу, у машины! — как-то несмело проговорила женщина. — Позвать?
— Конечно, зовите! Сейчас чай пить будем.
Женщина метнулась за дверь, а Ольга, взяв Леночку за руку, повела ее в комнату.
— У тебя тут красиво! — сказала Леночка, осматриваясь. Она подошла к фотообоям на стене, изображающим морское побережье, остановилась.
— Тебе нравится? — Ольга наконец-таки сумела избавиться от топорика, засунув его под диван. — А мне не очень!
Она села на диван, посадила девочку рядом с собой.
— Знаете, о чем я теперь мечтаю? — спросила Леночка, все еще продолжая всматриваться в морской пейзаж. — О море!
— В чем проблема! — Ольга прижала девочку к себе. — Теперь тебе любое море по колено! Правда?
Леночка несмело кивнула и вновь обняла Ольгу тоненькими ручонками.
В это время в прихожей послышался шум, потом в комнату все так же несмело вошла мать Леночки с огромным тортом в руке. У отца, который следовал за ней, в каждой руке было по бутылке шампанского плюс еще какой-то увесистый сверток под мышкой…
* * *— А может, все же возьмете?
Был вечер, они стояли недалеко от подъезда, прощаясь, и в руках у доцента-таксиста были деньги. Довольно крупная сумма в рублях и частично в валюте.
— Мы ведь от чистого сердца!
— Я знаю!
Ольга почему-то вздохнула и посмотрела на машину. Леночка уже сидела там, на заднем сиденье, и тоже внимательно смотрела на нее через довольно запыленное стекло.
— Знаете что, — сказала Ольга, в который уже раз отстраняя руку доцента с деньгами. — На эти деньги вы лучше свозите Леночку к морю! На Кипр, в Италию, в Болгарию… но только не в Крым! Я там была… ничего интересного!
— Знаете что, — сказала Ольга, в который уже раз отстраняя руку доцента с деньгами. — На эти деньги вы лучше свозите Леночку к морю! На Кипр, в Италию, в Болгарию… но только не в Крым! Я там была… ничего интересного!
Родители переглянулись. Кажется, затея пришлась им по душе.
— А ей это не вредно? — нерешительно спросила мать и тут же поправилась: — Впрочем, мы проконсультируемся у врача.
— Разумеется! — сказала Ольга и, помахав напоследок Леночке рукой, пошла к своему подъезду.
Родители уже садились в машину, когда Ольга, вновь обернувшись, стремглав бросилась к ним.
— И никому ни слова! Вы меня поняли: никому обо мне ни слова! Для вашего же блага!
В ответ доцент лишь испуганно кивнул и торопливо захлопнул дверцу.
Машина, взревев, быстро рванула с места, унося счастливое и в то же время весьма озадаченное семейство. Впрочем, девочка Леночка, обернувшись, принялась оживленно махать Ольге рукой на прощание.
Но Ольга уже не смотрела в ее сторону, теперь она смотрела в сторону совершенно противоположную. На детскую площадку, расположенную как раз между двумя домами.
Там, на качелях, сидел подросток. Тот самый. Качели медленно раскачивались, как бы сами по себе, подросток же, не спуская глаз с Ольги, приветливо ей улыбался.
Ольга подошла к качелям, остановилась, некоторое время молча наблюдала, как раскачиваются качели, сами по себе, без малейших усилий со стороны подростка.
— Следишь?
Подросток ничего не ответил. Он по-прежнему улыбался Ольге, но теперь скорее равнодушно, нежели приветливо.
— Ну, следи, следи!
И снова некоторое время они молчали, слышалось только негромкое поскрипывание качелей.
— Это ты мою квартиру разворотил?
Подросток, продолжая улыбаться, лишь отрицательно мотнул головой.
— А кто, знаешь?
Утвердительный кивок головой.
— Скажешь?
И вновь отрицательное покачивание.
— Ну и черт с тобой! И со всей вашей паршивой конторой тоже!
Она повернулась и быстро пошла в сторону подъезда.
— Будь осторожна! — донеслось со стороны площадки.
Ольга стремительно обернулась.
На площадке уже никого не было. Совсем никого. Только качели все еще продолжали медленно раскачиваться, словно от порыва ветра.
Некоторое время Ольга молча рассматривала поскрипывавшие качели, потом кто-то неожиданно ухватил ее за плечи.
— Приветик!
Испуганно вскрикнув, Ольга сначала просто отшатнулась, а уж потом обернулась. Некоторое время молча смотрела в недоуменное и слегка испуганное лицо Стаса.
— А, это ты! — проговорила она равнодушно, почти холодно. — Какими судьбами? Мимо проходил?
— Почему мимо? — встревоженный столь неласковым приемом, Стас неуверенно улыбнулся. — А ты что, не рада меня видеть?
Ольга ничего не ответила. В памяти у нее вновь пронеслись те унизительные утренние картинки: Стас и рыжеволосая… Стас и японка… а может, китаянка…
— Она и в самом деле японка? — невинным тоном осведомилась Ольга, внимательно глядя на парня. — Или китаянка?
— Кто? — спросил Стас, явно изменившись в лице.
— Ну, эта… подруга твоя восточная! Или она тебе уже не подруга?
Стас ничего не ответил.
— А эта, рыженькая, она ничего! У вас с ней как, серьезно?
Стас виновато и заискивающе улыбнулся.
— Я тебе сейчас все объясню!
— А вот этого не надо! — покачала головой Ольга. — Зачем врать без надобности. Тем более, что я на тебя ни капельки не сержусь! И даже приглашаю в гости, если ты не особенно сейчас занят!
— До пятницы я совершенно свободен! — аж просиял от удовольствия Стас. — А ты что, и вправду на меня не сердишься?
— Вправду, вправду! — рассеянно проговорила Ольга, думая о чем-то своем. — А впрочем, вру! Сержусь, и здорово! И все же приглашаю в гости.
А теперь спроси: почему?
— Почему? — сразу же спросил Стас.
— Не хочу сегодня оставаться одна. Устраивает такой вариант?
— Не то чтобы совсем, — несколько обиженно пробормотал Стас. — Впрочем, это лучше, чем ничего!
Он обнял девушку, нежно поцеловал ее в висок, потом в ухо… Затем принялся жадно и торопливо целовать шею Ольги, ее щеки, подбородок… Сама Ольга никак на все это не отреагировала… скорее всего, она просто ничего этого не заметила…
Поверх плеча Стаса Ольга смотрела на пустые качели, которые все продолжали и продолжали раскачиваться сами по себе…
Глава 4
В комнате царил густой вечерний полумрак, и лишь зеленоватый ночник на стене тускло освещал небольшую часть комнаты с кроватью в центре.
Устав от любовных игр, Ольга и Стас теперь просто лежали рядышком. Стас курил, Ольга, заложив руки за голову, внимательно на него смотрела.
— Знаешь, — внезапно проговорил Стас, стряхивая пепел в пепельницу, стоящую на тумбочке, — все эти мои… Ну, скажем так, прежние мои увлечения, все эти брюнетки, блондинки, рыженькие… да они мизинца твоего не стоят!
— Да неужели? — с деланым удивлением отозвалась Ольга. — Ладно, спасибо за комплимент! Впрочем, ты, наверное, каждой из нас такое говоришь?
— Да нет же, нет! — заволновался Стас. — Не каждой! Далеко не каждой! Тебе только! Ты… ты знаешь, какая ты?
— Знаю, — сказала Ольга довольно равнодушно. — Девятнадцать лет уже знаю, какая я. И какой ты… тоже знаю…
— А что я? — Стас на мгновение замялся, как-то виновато вздохнул. — Я такой, какой есть… ну, в общем, сама понимаешь…
— Понимаю! — сказала Ольга еще более равнодушно. — Это я давно уже поняла. Я другого понять не могу…
— Чего именно?
— Мне б гнать тебя в три шеи, а я вот лежу с тобой в кровати, любовью занимаюсь. Это от боязни одиночества, да?
— А может, я тебе просто нравлюсь? — внес предположение Стас.
— Не смеши! — Ольга фыркнула. — Ты меня просто устраиваешь в постели… вот и все твое достоинство!
Видно было, что Стас обиделся. И даже здорово. Он ткнул окурок в пепельницу и демонстративно повернулся к Ольге спиной.
— Ладно, не сердись! — сказала Ольга, приподнимаясь на локте и снисходительно хлопая его по спине ладонью. — Лучше послушай, что со мной приключилось!
— А что с тобой могло приключиться? — ворчливо отозвался Стас, не повернув головы. — Встретила, наконец, принца своей мечты?
— Да нет, другое! — Ольга вздохнула. — Странная какая-то история со мной произошла, вернее, происходит со вчерашнего дня! Я даже не знаю, как тебе о ней рассказать. Ведь все равно не поверишь! Или поверишь?
— Слушай! — Стас, наконец-то сменив гнев на милость, соизволил вновь повернуться к собеседнице. — Сваргань кофейку, а!
— Кофейку? — Ольга невольно посмотрела на часы, висевшие на стене. Обе стрелки приближались к цифре двенадцать. — Не уснешь ведь потом, балбес!
— А я и не собираюсь! — Стас внезапно привлек к себе Ольгу, принялся исступленно ее целовать. — Не усну и тебе спать не дам! И вообще, устрою тебе сегодня совершенно незабываемую ночь!
— Остынь, мачо! — Ольга легко вывернулась из объятий юноши и, накинув халат, направилась в сторону кухни. — Тебе сколько сахара класть?
— Семь ложек, и не размешивать! — тут же отозвался Стас. — Не люблю сладкого!
— А я не люблю остряков! Особенно плоских!
В это время часы на стене принялись бить полночь.
— Так как насчет кофе? — осведомился Стас, широко улыбаясь.
— Никак!
Ольга показала Стасу язык и вышла, а он, закинув руки за голову, широко и довольно улыбнулся. Вдруг его улыбка исчезла, глаза испуганно расширились.
Прямо из стены напротив выплыла какая-то тень. Человеческая. Тень двинулась в сторону Стаса.
— Что это? — прошептал Стас сдавленным голосом. — Кто это?
— Я — это ты! — негромко отозвалась тень, стремительно принимая облик Стаса, тоже неодетого, с испуганными, широко раскрытыми глазами. — А ты — это я! Понял?
* * *— Ваш кофе, сэр!
Ольга внесла на подносе чашечку кофе и тарелочку с бутербродами. Все это она поставила на тумбочку, рядом с пепельницей.
— Прошу отведать, сэр!
Стас как-то странно улыбнулся ей, но кофе пить не стал.
— Ты ведь что-то хотела рассказать мне? — сказал он почти деловито. — Говори, я слушаю!
Ольга растерянно посмотрела на дымящуюся чашку с кофе, потом перевела взгляд на непривычно серьезного, непохожего на себя Стаса.
— А кофе? — спросила она почти жалобно.
— Кофе подождет! — в голосе Стаса проскользнули вдруг почти повелительные нотки. — Итак, что с тобой произошло?
Некоторое время Ольга с удивлением смотрела на парня, не понимая, почему он внезапно так изменился за те несколько минут, пока она отсутствовала.
— Ну, так как? — вновь произнес Стас сухо и деловито. — Будешь рассказывать?