– Хорошо твой ефрейтор работает, – похвалил Солоухин старшего лейтенанта Вадимирова, словно Вадимиров сам обучал снайпера.
– Он – специалист… – отозвался старший лейтенант.
– Мы все, надо думать, специалисты, – сказал Доктор Смерть. – Каждый в своей области. Но время торопит и самых специальных из специалистов. Скоро пожалует уважаемый полковник Омар, а мы пока ничего толкового не нашли, кроме этого симпатичного заводика…
– Пошли искать… – майор Солоухин опять пошел первым, быстро огляделся с порога и шагнул на крыльцо смело. – В темпе к большому дому…
Расстояние в двадцать с небольшим метров преодолели бегом. Остановились под стеной, чуть ниже окон первого высокого этажа.
– Может быть, через террасу? – предложил Доктор Смерть. – Там только два охранника внутри, и двери нараспашку. Оттуда атаки не ждут… И вообще, неизвестно, есть ли там пост охраны. Может, просто охранники от главного входа сюда прогуливались…
Да, стеклянные двери на террасу были распахнуты, как спецназовцы наблюдали еще со скал. Рядом с дверями стояли три низких столика и кресла с пологими спинками. Вокруг установлены горшки с цветами и бочки с пальмами. В жару в таком месте можно пить мягкие прохладительные напитки, поскольку пить пиво, как европейцам и американцам, правоверным мусульманам запрещает Коран. И с двумя охранниками, если они у двери все же есть, можно справиться без выстрелов.
– Во-первых, если есть пост у главного входа, значит, есть и у террасы. Иначе нет смысла и в первых охранниках. Во-вторых… Терраса прекрасно просматривается с поста от ворот. Голову случайно повернут, а мы тут, встречайте… – задумчиво почесал подбородок Солоухин. – Если в нас начнут оттуда стрелять, нам придется отвечать… И откуда еще ждать тогда выстрелов? Мы даже не знаем, где находится сменная охрана…
– А если ползком, под стеной до самой двери… – старший лейтенант Семарглов вспомнил, как много пришлось ему поползать во время подготовки к отправлению в Афган на полигоне в Чирчике. В десанте приходилось больше летать и прыгать, но вот ползать значительно меньше. И оттого после интенсивных многодневных тренировок страшно болели локти и колени. Но – себя не жалел, не щадил, и научился, и сейчас готов был продемонстрировать навыки.
– Пост у ворот расположен высоко… Все равно могут заметить… Я бы предпочел тихий вариант… Мало ли, как дело повернется… – у Солоухина, похоже, были свои мысли по поводу происходящего сейчас и того, что должно произойти позже. – Не хотелось бы, чтобы со стороны видели нашу работу. Чтобы ни одного трупа на открытом месте не валялось и чтобы внешние часовые были на посту…
– Ну, не с главного же входа… – сказал Доктор Смерть. – Если с главного, то только строем и с песней. Под «Марш энтузиастов»…
– Тоже не очень хорошо… – согласился Солоухин. – Во-первых, у меня голос плохой… Во-вторых, сразу такой шум поднимем… У тебя, Доктор, пластырь остался?
Майор Гагарин вытащил из одного большого кармана начатый рулончик, из второго два неначатых. Показал.
– Тогда готовь плечи…
Замысел командира поняли все. Проникать в дом с тыльной стороны через окно первого этажа. Стекло придется выдавливать. Чтобы шума не было, можно использовать пластырь. Доктор Смерть аккуратно уложил на траву пулемет, уперся руками в стену и присел. Старший лейтенант Вадимиров, как самый легкий из всех четверых, устроился у него на плечах. Доктор начал медленно подниматься.
– Тише… Тише… В окно заглядываю… – прошептал Александр Владимирович. – Чуть выше, еще… Большая комната… Пустая… Рама в одно стекло… В полный рост, товарищ майор!..
Доктор Смерть выпрямился во все свои два метра и стоял непоколебимо. Казалось, танк над головой выстрелит, он не шелохнется. На таких устойчивых «лесах» работать в удовольствие любому. Старший лейтенант быстро сделал на стекле «сетку» из лейкопластыря, «прокатал» пластырь рукой, чтобы держался плотнее, чуть отодвинулся и с силой надавил плечом. Стекло негромко хрустнуло и провалилось. Осталось только снять скрепленные пластырем осколки, что Вадимиров быстро и сделал.
И тут же сам шагнул на подоконник.
– Оружие подайте…
Ему передали автомат.
– Спину! – скомандовал Гагарин.
Старший лейтенант Семарглов крякнул с неудовольствием, предчувствуя, какое сложное атлетическое упражнение ему предстоит выполнить, присел и согнулся. Доктор Смерть, уже передавший Вадимирову свой пулемет, поставил на крепкую спину старшего лейтенанта ногу, легко толкнулся и ухватился за подоконник. Остальное было несложным делом – подтянуться и забраться выше. Майор Солоухин последовал за Доктором тем же манером, только ему и подтягиваться не надо было, потому что сам майор Гагарин ухватил его за руку и забросил на тот же подоконник. Семарглов передал свой автомат и ухватился за опущенный ремень. Доктор Смерть вместе с майором Солоухиным за пару секунд втащили его к себе.
– И обошлись без стрельбы… – Солоухин остался доволен проникновением на враждебную территорию. – Всегда бы так…
Большая комната с высоким потолком, должно быть, являлась библиотекой. Полки со старинными книгами, судя по корешкам, не только арабскими, украшали три стены из четырех от пола до потолка. Резной инкрустированный письменный стол стоял у стены. Телефонный аппарат на столе сразу привлек внимание Солоухина. Он подошел, снял трубку и послушал. Гудка не было. Значит, снайпер ефрейтор Щеткин свою задачу выполнил качественно, в чем, впрочем, офицеры и не сомневались.
– Вперед! – Солоухин показал на дверь…
9
По дороге в аэропорт Баграм, где двух генералов уже дожидался заправленный вертолет, тот самый, на котором прилетел Раух, почти не разговаривали о том, что их может ждать после прилета. Только познакомились и высказали каждый зону собственного интереса. Генерал КГБ Ларионов, как оказалось, специализировался вовсе не по тому профилю, которым занимался генерал Раух. Ларионова больше интересовали как раз мистические моменты происходящего, возможные способы организации и появления этих моментов и способы распространения среди простого люда в условиях неразвитой афганской медиасистемы.
– Вы понимаете, слухи о святом имаме Мураки и о его мести советским солдатам уже вовсю гуляют по России. Кто их отсюда экспортировал, каким образом?
– Они и здесь гуляют… – вяло отреагировал на вопрос московского гостя генерал Раух. – И каждый день увеличивают количество душманов. В день по несколько новых отрядов появляется… По крайней мере, так нас в ХАДе оповещают. Тот же самый полковник Омар. Но сейчас ему верить трудно. Омару выгодно нас напугать…
– Здесь они пусть гуляют. Это естественный ареал распространения данных слухов. Но у нас слышать о подобном не хотелось бы…
– Ерунда все это, поговорят и перестанут, – Раух почти отмахнулся.
Генерал Ларионов позволил себе не согласиться.
– Мне кажется, вы многого недопонимаете. Я недавно читал наш ведомственный доклад о деятельности ЦРУ. Не секретный, с грифом «Для служебного пользования», поэтому могу информацией поделиться. Так, оказывается, в ЦРУ работает целый отдел из 62 человек – неудавшиеся литераторы-юмористы. Заняты тем, что сочиняют анекдоты о Чапаеве, о Штирлице, о наших партийных руководителях. Чем, вы думаете, это вызвано? Американцы умеют считать свои деньги и не будут просто так содержать целый штат бездельников. Я вам объясню. Анекдоты о народных героях, пусть и литературных, как Штирлиц, разрушают патриотический дух советского человека, анекдоты о партийном руководстве подрывают в народе веру в партию и правительство и вообще в коммунистические идеалы. При этом американцы одновременно проводят эксперимент – через свою агентуру, в основном через журналистов, отслеживают скорость, с которой проходят пущенные устно анекдоты через всю страну. Оказывается, почти с быстротой авиаписьма… А это зачем, спросите? Я эксперимент имею в виду… Объясню… Когда надо, они сумеют запустить какой-то слух… И слух этот моментально обойдет весь народ. Слухам всегда верят больше, чем официальным заявлениям. Так уж человеческая психика устроена. Вот потому я и занимаюсь изучением слухов, механизмом их распространения и возможной угрозой…
Раух только плечами пожал.
В аэропорту, уже около самого вертолета, генералу Рауху передали телефонограмму от начальника разведуправления. Разведуправлением получена новая телеграмма из штаба соединения, и начальник разведки хотел держать непосредственного адресата в курсе дела. С небольшой группой спецназовцев майор Солоухин пошел на захват виллы, принадлежащей управлению ХАДа провинции. Предполагает, что там прячется имам Мураки, и туда же должен прилететь полковник Омар. Солоухин запросил поддержку живой силой и авиацией. Начальник штаба соединения выслал поддержку имеющимися в наличии силами спецназа.
– Да… Нам надо спешить… – сев в вертолет, сказал Раух. – События развиваются по нарастающей… Майор! – позвал генерал пилота. – Покажи-ка нам карту нашего района… Где там вилла ХАДа?..
– Не могу знать, товарищ генерал, – пилот был не в курсе карьерного роста командира соединения и во все глаза смотрел на новые погоны Рауха.
– Запроси по своей связи наш штаб… Пусть подскажут… Если по пути, мы заглянем туда…
* * *– Этот дом не захватывать надо, сюда надо людей на экскурсии водить… – старший лейтенант Семарглов с уважением попробовал пальцем тонкую орнаментную лепнину на стене. – «Красота спасет мир»,[32] спасет и Афганистан…
– У меня жена такие красивости любит, – сказал Вадимиров, улыбаясь каким-то своим мыслям. – Как квартиру, помню, получили, она всякой лепнины на три квартиры накупила… Карнизы какие-то, под люстру что-то такое же… Даже, представь себе, на балконе, и то место нашла…
Весь коридор первого этажа был украшен этими гипсовыми орнаментами. Коран запрещает мусульманам воспроизводить изображения людей и животных. Но в растительном орнаменте мусульманский мир дошел до совершенства.
Не выходя в холл, где они были бы сразу замечены охранниками от входных дверей, спецназовцы обыскали почти весь первый этаж. Почти, потому что часть первого этажа была отгорожена от остальных посещений и попасть в отгороженное крыло можно было только минуя пост охраны. Но и там, где доступ был свободным, работы поисковикам хватило – дом большой. К счастью, двери здесь оказались совершенно без замков. В двух комнатах стояли телефонные аппараты. Но ни один не работал. Или все они были параллельными, или все подсоединены к одной антенне и, благодаря стараниям снайпера, не могли функционировать. Предназначение всех этих комнат угадать было трудно, но ни одна из них не походила на постоянное или даже временное жилище. Кроватей или чего-то, их заменяющего, не было.
Оставшуюся часть первого этажа можно было бы осмотреть, только уничтожив охрану у дверей. То есть вступив в бой и подняв шум.
– Надо за них приниматься… – кивнул Доктор Смерть, показывая в сторону поста.
– Не надо пока… – отчего-то не захотел обострения ситуации Солоухин. – Осмотрим, что можно… Стрелять только в крайнем случае.
– Что тебя смущает? – не понял Доктор.
– Полковник Омар… Если он на подлете заметит что-то подозрительное, он не сядет…
– А наши штурмовики зачем? Они его так «посадят», что мало не покажется… Отобьет всю задницу…
– Штурмовики могут опоздать. Могут потерять его в небе. Мало ли что еще… Не будут же они за ним почетным эскортом лететь…
– Пристроятся позади, и никаких проблем. Где ты видел у вертолета зеркало заднего вида?..
– Не знаю… На любом повороте случайный взгляд, и… Не будем рисковать… Пойдем на второй этаж… Искать жилые комнаты. Мураки не должен спать на столе… Мураки – наша основная задача… Вторая – полковник Омар… Лучше совместить первую со второй… За мной…
Лестниц было две. Одна широкая, парадная, с полированными перилами над резными балясинами – эта просматривалась с поста у дверей. Вторая – боковая, та, что бывает обычно предназначена для прислуги и иногда называется пожарной. Поднимались, естественно, по второй.
Верхний этаж почти с точностью повторял конфигурацией первый, только вместо нескольких небольших комнат были построены большие. Здесь, на втором этаже, уже нашлись три спальни, почти европейские, с современными удобными кроватями. Но кровати аккуратно застелены, и сразу было видно, что ими давно не пользовались. На подоконниках лежала пыль. Внешний вид гарантировал, что здесь давно никто не проводил ночь.
Оставалось осмотреть три последние комнаты.
– Товарищ майор… – шепотом позвал из коридора старший лейтенант Семарглов, который страховал поиск остальных.
Солоухин вышел к двери.
– Там стук за стеной.
– Где? – насторожился Солоухин и сам тут же услышал слабый стук, словно кто-то робко спрашивал разрешения войти.
Он поднял за спину раскрытую ладонь – всем известное требование сохранять полную тишину, хотя и без того шуметь никто не пытался, только Доктор Смерть снял со стены, украшенной коллекцией старинного оружия, тяжелое копье. Но и это он сделал почти без звука. Вадимиров с той же стены снял длинный и узкий кинжал, повертел в руках и вернул на место. Оружие его не устроило.
Привлеченные зовом Семарглова, Доктор Смерть со старшим лейтенантом Вадимировым тоже подошли ближе, стараясь ступать как можно тише. Минуту все прислушивались. Стук повторился еще раз. Теперь уже стало возможным определить точно – звук шел из-за стены, перегораживающей коридор. То есть из того крыла дома, куда попасть можно было только мимо поста охраны.
Майор Солоухин торопиться не стал. Сам подошел к стене, даже ухо приложил, а остальным показал пальцами – осмотреть три оставшиеся комнаты. Теперь осмотр был уже беглым и торопливым. Спецназовцы один за другим возвращались к командиру, отрицательно качая головами.
Стук тем временем повторился еще раз, и сомнений не было, стучали именно в эту стену.
– Нам кто-то сигнал дает… – прошептал Доктор Смерть.
– Очень может быть… – согласился Солоухин. – Только кто может знать о нас? Кто-то нас видел в окно?
– Имам Мураки… – предположил старший лейтенант Вадимиров.
– Если бы он нас видел, он прятался бы от нас… А здесь, мне кажется, нас зовут…
– Все равно здесь, – Доктор Смерть показал пальцем за спину, – имама нет… И он может быть только под флигелем в убежище или там… – большая ладонь без стука легла на стену.
Оттуда повторился стук, словно подтверждая свой сигнал.
Солоухин пожал плечами и постучал сам. Точно так же тихо и аккуратно.
Из-за стены отозвались.
– Вот черт! – Доктор Смерть возмутился. – И почему у нас не делают пластырь шириной хотя бы в метр… Сейчас бы наклеили, и…
– И что? – спросил майор.
– И я бы эту стену в два счета пробил…
Он толкнул стену растопыренной ладонью, будто бы попробовал покачать ее.
– Наверняка это перестройка последних лет. Перегородка в полкирпича, как все внутренние перегородки делают…
Солоухин задумчиво отошел к окну. Выглянул. Окно находилось примерно над входной дверью, но из-за карниза крыльца видно не было. Во дворе было спокойно. Командир вернулся к подчиненным. Поочередно посмотрел на каждого, словно согласия спрашивая.
– Действуй, Бульдозер… – сказал, наконец.
Доктор Смерть отложил пулемет и копье, которое в комнате не оставил, к стене сбоку и потер ладони, готовясь к удару. Вымерил дистанцию и отступил на два шага.
– Семарглов, контролируй окно. Вадимиров – парадную лестницу… – распорядился майор Солоухин.
Старшие лейтенанты, как ни хотелось им вблизи рассмотреть работу Доктора, поспешили выполнить приказ. Но и издали смотрели, ждали, что произойдет.
Доктор Смерть не торопился. Долго сосредоточивался, глядя в пол.
– Тебя только за смертью посылать… – проворчал майор Солоухин.
Но дольше ждать Бульдозера не пришлось. Доктор сделал скачок, потом еще мелкий шаг, резко развернул тяжелый корпус на триста шестьдесят градусов и всей мощью ноги и корпуса ударил в стену. Рухнула не вся стена, только вывалился ее большой кусок. Шум, конечно, был, но не такой сильный, какой ожидался. Солоухин сразу наставил на образовавшееся отверстие автомат. Кто бы ни был за стеной, осторожность не помешает.
Из-за стены что-то тихо сказали по-английски. Ответил Доктор Смерть.
– Что он говорит? – спросил майор Солоухин, из иностранных языков владеющий только португальским, потому что несколько лет работал в Анголе.
– Жалуется, что чуть не убили его.
– Кто он?
Доктор начал разговор, одновременно попросту вырывая новые кирпичи из стены. Вырывал и, чтобы не бросать на пол и не грохотать, передавал майору Солоухину, который аккуратно выкладывал стопочку у стены.
– Это имам Мураки. Он здесь в заточении. Его никто не видит, кроме полковника Омара. И даже еду ему передают под закрытой дверью, ключ от которой, вероятно, есть только у полковника Омара, потому что дверь открывается только тогда, когда полковник приезжает.
– Вертолеты… – сказал от окна старший лейтенант Семарглов. – Два… Направляются в нашу сторону. Делают круг над виллой.
– Штурмовики?
– Транспортники…
– Вот и полковник Омар пожаловал. Сообщи ему, Доктор.
Доктор сообщать начал без подсказки. И, продолжая работать, переводил слова имама.
– Имам Мураки ненавидит нас, советских. Говорит об этом честно и откровенно, положив руку на Коран. Он всегда говорит честно. Но он ненавидит еще больше тех, кто заставляет его обманывать правоверных мусульман. Мы – просто враги. Полковник Омар – враг без чести. Имам просит спасти его от Омара, но предупреждает, что нашим другом он не станет никогда. И торопит… Полковник Омар никогда не прилетает один. Всегда с солдатами. Они что-то увозят отсюда…