Орлов насупился, безнадежно махнул рукой и заявил:
— Ну, давайте, валяйте дальше! Начнем воздавать не по закону, пусть и несовершенному, а по понятиям. Организуем команду каких-нибудь робингудов, начнем сами и выносить приговоры, и исполнять их. Ну и что тогда начнется? Хаос, беспредел!..
— Не кипятись, начальник, — Лев Иванович иронично усмехнулся. — Мы уже сто раз спорили на эту тему. Но в любом случае, как видишь, и я, и Стас продолжаем работать в рамках существующих законов. Речь-то не о том, чтобы злостно нарушать их. Да, мы обязаны считаться с законом, но вовсе не раболепствовать перед ним. Идеальных законов пока еще никто не написал, а наша судебная практика слишком богата двойными стандартами. Так что хаос, как видишь, начинается вовсе не с нас. И тебе это прекрасно известно. Ладно, нам пора. Я завтра с утра попробую разыскать Антоновского и еще раз хорошенечко его допросить. Правда, и насчет него есть серьезные опасения. Он уже вполне мог удариться в бега. Что еще? Надо будет увидеться с авторами проектов, которых отфутболил Сивяркин.
— А я попробую разыскать дамочек из «Садов Астарты» и выяснить, кто из них встречался с нашим киллером и дал ему исчерпывающую информацию об этом клубе. Параллельно с этим надо бы напрячь городских гаишников на предмет поиска синего «Форда» и белой «Мазды». Думаю, на уличных камерах видеонаблюдения они могли засветиться в момент преследования машины Сивяркина, — проговорил Стас, встал с кресла и зевнул.
— А у него какая тачка? — осведомился Петр.
— Тебе до него далеко. — Крячко многозначительно взглянул в потолок: — «Бентли Континенталь» комплектации экстра-класса, миллионов этак за двенадцать. Не хило, да? Пока, мон женераль!
Гуров вернулся домой уже в сумерках, поднялся на свой этаж, вошел в темную прихожую. Мария сегодня играла и появиться должна была позже, часам к девяти. Лев Иванович прошел на кухню и перекусил там на скорую руку.
Потом он немного подумал, вышел во двор и сел в свой «Пежо». Дома ему отчего-то не сиделось, в душе корявой занозой саднили какие-то неприятные предчувствия. Лев Иванович запустил двигатель и покатил по вечерней улице.
Как назло, этот вечер опять выдался богатым на пробки. Полковнику пришлось объезжать заторы по боковым улочкам и даже проходным дворам. Лишь в девятом часу он подъехал к театру, нашел свободное место, припарковался и направился к входу.
Гуров прошел в фойе и остановился у окна, глядя на город, уже окутанный мраком. Через двери, ведущие в зрительный зал, до него доносились голоса актеров. Иногда там звучали аплодисменты, причем довольно бурные, перерастающие в овацию.
Лев Иванович несколько раз прошелся взад-вперед, постоял у стенда с расписанием постановок текущего сезона, посмотрел на большие цветные фотоснимки плакатного типа, на которых были отображены самые интересные моменты тех или иных спектаклей.
На многих из них объективом так или иначе была схвачена Мария Строева. Вот она в роли чудаковатой, эксцентричной графини из веселой, оптимистичной постановки. А тут — суровая монахиня, которая должна сделать непростой выбор: соблюсти заповедь «не убий», но позволить гнусному злодею погубить девочку, почти ребенка, или совершить смертный грех, своей рукой вонзить в грудь мерзавца острый кинжал.
«Да, непростой выбор, — отметил Лев Иванович, продолжая осматривать эту театральную диораму. — Теперь понятно, почему Мария, когда у них шла эта постановка, была постоянно на нервах. Слишком уж входит в образ и не может выйти из него даже дома. Нет, ну их, все эти драматические роли. Пусть лучше будет больше комедийных. Когда графиню играла, веселой была, жизнерадостной».
Еще полчаса спустя в зале раздались громкие заключительные аплодисменты. Через некоторое время двери распахнулись, и в фойе хлынул поток зрителей. Гуров стоял в сторонке и наблюдал, как люди, направляясь к выходу, оживленно делятся впечатлениями по поводу постановки.
Мария появилась, когда толпа уже сошла на нет. Она вышла из боковой двери, отчего-то хмурая и озабоченная. Следом за ней выбежали двое каких-то парней туповатого вида, типичных «быков» какого-нибудь крупного бандитского главаря. Они загородили ей дорогу, что-то настырно втолковывали. Мария отмахнулась и попыталась их обойти, однако «быки» не унимались, не пропускали ее.
Лев Иванович вдруг понял, почему его так терзали неприятные предчувствия. Интуиция сыщика не дала сбоя и на этот раз.
Он быстрым шагом приблизился к парням и негромко, но жестко приказал:
— А ну-ка, убрались отсюда!
Парни окинули его пренебрежительными взглядами.
— Чего за баклан? Охранник, что ли? — с типично блатными интонациями, скривив рот, проговорил кудлатый мордоворот в крутом прикиде, стоявший справа.
— Это мой муж! Полковник полиции! — с радостью во взгляде объявила Мария.
— Ой, напугался! — Кудлатый тип пренебрежительно хмыкнул: — Да у нашего босса генералы на побегушках. Полковник? Дворником, может, и возьмет…
— Как его фамилия? Кто такой? — осведомился Гуров и насмешливо прищурился.
— Скажу — обделаешься. Понял? — глумливо изрек второй мордоворот со шрамом на щеке.
— Ты, я смотрю, на язычок слишком бойкий. Может, тебе его укоротить? — Лев Иванович говорил совершенно невозмутимо, но, встретившись с ним взглядом, меченый негодяй даже чуть отшатнулся.
Второй отморозок, как видно, вовремя сообразил, что они затеяли опасную игру с огнем, и поспешил внести ясность:
— Тут такое дело. Короче, наш босс сейчас в «Золотом Эдеме» справляет именины. С корешами, то есть с гостями, поспорил, что Мария Строева туда приедет и выдаст чего-нибудь. Типа, выступит перед уважаемыми людьми. Гонорар — лимон. Чего, мало, что ли?
Гуров снисходительно усмехнулся и жестко отчеканил:
— Передайте своему боссу, что он проспорил. Знаете, есть фильм «Миссия невыполнима»? Считайте, что это тот самый случай. Молчать, когда я говорю! — без малейшего намека на какие-либо церемонии оборвал он меченого типа, который попытался возразить. — И последнее: я здесь не с пустыми руками, хотя могу и без оружия вас обоих порвать и скомкать. Еще вопросы есть? — Он демонстративно коснулся правой рукой того места, где под пиджаком угадывалась подмышечная кобура.
Парни угрюмо промолчали.
— Тогда счастливо оставаться!
Они с Марией направились к выходу, сопровождаемые хмурыми взглядами холуев некоего крутого босса.
Сев в машину, Строева с загадочной улыбкой окинула Гурова признательным взглядом и с оттенком восхищения в голосе удовлетворенно резюмировала:
— Все-таки здорово иметь такого мужа! Недаром мне многие наши дамочки завидуют. Вроде того, и за что ей такое везение? Роли дают самые лучшие, да и мужик достался настоящий, каких немного.
Выруливая на дорогу, Лев Иванович изобразил утрированную мину, которую можно было понять без особого труда: мол, знай наших!
Но он тут же совершенно серьезным тоном негромко отметил:
— Как же хорошо, что я догадался приехать за тобой! Домой с работы вернулся, и прямо что-то аж давить начало внутри. У меня уже какое-то звериное чутье на неприятности выработалось. Кстати, если помнишь, что-то похожее года три назад уже было. Как же ее много развелось, этой зажравшейся нечисти!..
Гуров свернул на проспект, где уже рассосались последние пробки. Теперь по его полосам бежали потоки машин, вполне себе жиденькие для Москвы. Сыщик прибавил газу, и в этот момент зазвонил его телефон. Он опять-таки интуитивно почувствовал, что этот звонок несет в себе какой-то черный негатив, и нажал кнопку включения связи. Относительно негатива сыщик догадался безошибочно.
Какой-то малоприятный субъект, не поздоровавшись и не представившись, хрипло, неприязненно спросил:
— Гуров, ты чего, блин, ставишь из себя охеренного крутяка? Тебе же ребята объяснили, что у человека личный праздник. Чего выеживаться надумал? Какого хрена всю малину перебил? Чего молчишь-то? Язык отнялся?
— Да вот думаю. — В голосе Льва Ивановича сквозили легкая скука и нескрываемое пренебрежение. — Как далеко послать хрен знает кого, который несет хрен знает что, а вести себя, я так понял, не умеет вообще? Ты кто такой?
— Константин Журувако. Слышал? — явно любуясь собой, изрек этот субъект.
— А, Журувако, — насмешливо протянул Гуров. — Миллиардер. Седьмой по списку «Форбса». Да-да, в курсе. Так, Журувако, давай-ка уточним кое-какие детали. Значит, ты послал своих отморозков, чтобы они принудительно доставили мою жену в ресторан «Золотой Эдем», где проходит сейчас твой день рождения. Верно?
— Не отморозков, а охранников. И не доставили, а пригласили! — недовольно поправил тот.
— Ну, кого и как называть — это мое личное дело. Да и давать оценки я тоже буду сам. Ты плевать хотел на человека, который сам вправе решать, куда ему ехать, что и где делать, заранее решил, что Мария никуда не денется, будет насильно доставлена к месту вашей пьянки и вынуждена развлекать всю перепившуюся кодлу. Так?
— Ну, кого и как называть — это мое личное дело. Да и давать оценки я тоже буду сам. Ты плевать хотел на человека, который сам вправе решать, куда ему ехать, что и где делать, заранее решил, что Мария никуда не денется, будет насильно доставлена к месту вашей пьянки и вынуждена развлекать всю перепившуюся кодлу. Так?
— Гуров, не зарывайся! — В голосе Журувако зазвучали угрожающие нотки. — Не бери на себя слишком много. Я ведь могу и отреагировать на этот твой тон!
— Да что ты говоришь! — Лев Иванович саркастично рассмеялся. — И как же ты отреагируешь?
— Как? — Судя по всему, перебравший олигарх совсем потерял чувство меры и весьма неосторожно развязал свой язык. — Отреагирую так, что ты об этом очень пожалеешь. Понял?
— Ты угрожаешь мне убийством? — не скрывая иронии, уточнил Гуров.
Как видно, в пьяных мозгах толстосума отключились последние предохранители, и он заорал во весь голос:
— Да! Я сам, своими руками зарою тебя заживо. Ну, ты меня достал! Теперь держись, легавый!
— Держись ты. Смотри не упади, — произнес Лев Иванович совершенно буднично, без каких-либо эмоций. — Твои угрозы записаны на диктофон и сейчас будут отправлены генерал-лейтенанту Орлову. Думаю, в ближайшие полчаса тебя заберут, и ночевать ты будешь в Лефортово. Там и протрезвеешь. Что, считаешь себя самым крутым? Зря. Один тоже так считал. Сейчас на зоне парится. Кстати, по «Форбсу» был богаче тебя, причем намного.
— Э, Гуров, Гуров! — встревоженно зачастил Журувако, который мгновенно начал трезветь. — Ты чего? Серьезно, что ли?
Вместо ответа Лев нажал на кнопку отбоя и тут же перевел номер олигарха в черный список, чтобы избавить себя от его звонков. Еще немного повозившись с кнопками, он отправил аудиозаписи своего разговора с «быками» в фойе театра и диалог с Журувако на адрес Петра Орлова.
— Что творится с этим миром?! — Мария огорченно вздохнула. — Куда он катится? Интеллигентность сегодня стала каким-то анахронизмом. Я это и по нашей публике вижу. По ее языку, реакции на те или иные повороты сюжета. Вот и этот Журувако — что он из себя изображает? Почему считает, что вправе помыкать другими людьми?
— Ничего особенного. — Гуров сунул телефон в карман. — Криминальная психология. Наши олигархи, если объективно разобраться, не так уж и редко являются настоящими ворами, только не пойманными и не посаженными. Отсюда и уголовные замашки, и претензии на самость. Это мы уже проходили в девятнадцатом веке и начале двадцатого. Что тогда было? Вызывающая помпезная роскошь, хамские попойки в ресторанах, и обязательно с актерками!.. Сегодня то же самое. Ты в курсе, что начинающих балерин одного из наших крупнейших театров прямо-таки по разнарядке принуждают участвовать в попойках толстосумов? Причем не просто так, а обязательно с продолжением в постели. Да! Театральное начальство использует бедных девчонок как… ты поняла, кого именно.
— Это и в самом деле так?! — Судя по ее реакции, Мария была ошеломлена услышанным. — Какая низость! И что же эти девочки? Соглашаются?
— Наверное, не все. Но многие вынуждены. В противном случае их ожидает увольнение с формулировкой «профнепригодность». Обнародовала это в западной прессе одна француженка. Она оформилась в тот театр в надежде перенять мастерство наших балерин и была ошеломлена, узнав о том, что за выход на сцену обязана платить. Даже не самая главная партия в балетной постановке стоит около десяти тысяч долларов. А участие в оргиях толстосумов — это плата только лишь за право состоять в труппе.
— Да, дожили… — Строева горько усмехнулась. — Вот и настало это самое светлое капиталистическое сегодня, обещанное нам трубадурами либерализма. Но какое же оно мерзкое и гнусное!..
Лев Иванович уже свернул к дому, и в этот момент снова зазвонил его телефон. Это был Петр:
— Лева! Я прослушал записи и охренел! Это ничтожество совсем уже зарвалось и потеряло чувство меры. Короче, сейчас я буду ставить вопрос о его задержании. Это немыслимая наглость! Ты там как? Как Мария?
— Да мы-то нормально. Только вот что тут надо бы учесть. Этот Журувако — очень близкий приятель твоего лучшего друга. Ну да, того самого типа из наших верхов. Они почти всегда кутят в одной компании. Не исключено, он с ним и сейчас. Допускаю даже, что выходка Журувако произошла с подачи этой коррумпированной крысы. Это был сознательный демарш, чтобы проверить тебя на излом. Других версий у меня нет. Как видишь, под тебя копать не устают. В принципе, аудиозапись тебе я послал для чего? Так, на всякий случай. Скажем, если бы со мной и Марией в дороге что-то произошло, то была бы хоть какая-то да зацепка. Сам я сейчас, по прибытии домой, сброшу эти разговоры на компакт-диск и оставлю его в столе у себя в кабинете.
— Лева, я все понял. — Орлов тяжело вздохнул. — Но все же попробую рискнуть.
Гуров припарковался, первым вышел из машины и огляделся по сторонам. Рядом с подъездом и в отдалении ничего подозрительного заметно не было. Он открыл дверцу, протянул руку Марии и поставил машину на сигнализацию. Они поднялись на свой этаж, и, едва вошли в квартиру, запиликал их городской телефон. Уже догадываясь, кто это может быть, сыщик поднял трубку.
Журувако с оттенком укора поинтересовался:
— Гуров, ты чего, всерьез понял наш базар? Это была шутка. А ты сразу бросился звонить по инстанциям, понимаешь!
— А ты чего так переполошился? — Лев Иванович говорил абсолютно невозмутимым тоном. — Я тоже пошутил. Только по-своему. Тебе насчет инстанций Курдачев шепнул?
Журувако, как видно, ошарашенный осведомленностью Гурова, издал какое-то маловразумительное междометие, после чего закашлялся и недоуменно спросил:
— Ты в курсах? Ну а раз так, то чего тогда спрашивать? Блин! А ты, оказывается, ухарь еще тот.
— Я так понял, идейку насчет Марии тоже он подкинул? — столь же невозмутимо, без малейшего намека на эмоции, продолжил Гуров. — И пари затеял, подловив тебя на «слабо». Знаешь, я не подстрекатель, но сдается мне, это была не хилая подстава. Ну да не о том речь. Раздувать кадило я не собираюсь и крови ничьей не жажду. А уж если бы кто-нибудь подкинул мне информашку насчет того, кто и за что грохнул Валентина Сивяркина, то вообще мог бы забыть про этот инцидент.
Журувако некоторое время молчал, потом напряженно вздохнул и проговорил:
— Слышал я про это дело, но как-то спецом в него не вникал. Я в другой сфере, наши интересы не пересекались. Пока что могу сказать только то, что его приговорили, скорее всего, за былые заслуги. За ним много чего тянется. Давай так. Я по своим каналам это дело прозондирую, и тебе мои пацаны информашку организуют.
— Нормальный вариант, — сдержанно согласился Гуров. — Тему будем считать закрытой.
Мария, стоя в дверях залы, с интересом прислушивалась к их разговору.
Когда Лев Иванович положил трубку, она негромко поинтересовалась:
— Лев, а Курдачев это кто?
— Есть такой скунс, который пролез на генеральский пост в нашем ведомстве благодаря своему тестюшке. Тот большая шишка в верхах, он и пристроил своего зятька, тупицу и бездаря, на хлебное место. Единственное, что Курдачев умеет, — это кого-то подсиживать да протаскивать наверх своих протеже. Уже говорили, что он и самого нашего министра пробовал спихнуть. Правда, ничего не вышло — у того прихваты и крепче, и выше. Но Петра он гложет постоянно. Одного такого дельца в нашей системе мы уже перемололи. Теперь вот этот фрукт нарисовался. Вся эта затея с приглашением на банкет была им придумана, что Журувако сейчас и подтвердил, пусть и косвенно. Курдачев бил по нам с тобой, но целил он в Орлова.
— Слушай, а что же этот Журувако так быстро пошел на попятную? Я так поняла, он в какой-то мере даже испугался.
— Он коммерсант, владеет двумя крупнейшими торговыми сетями, которые охватывают всю европейскую территорию России и даже часть Сибири. Любая антиреклама для него — колоссальные убытки. Пойди в СМИ и Интернет информация о том, что он поступил очень недостойно, его конкуренты этим воспользуются в момент. Он многих потеснил. Они наверняка хотели бы вернуть утраченное.
Мария улыбнулась, кивнула в ответ и понимающе проговорила:
— Ну а ты явил завидную сыщицкую хватку и даже из такой ситуации сумел извлечь выгоду для своей профессиональной деятельности. Так что, давай по чаям?
Глава 5
Ближе к девяти утра Гуров на своем «Пежо» прибыл на Полтинную. Перед самым выездом он просмотрел на компьютере материалы по Антоновскому и Бубниксу, присланные ему Жаворонковым. К досаде Льва Ивановича, их оказалось не так уж и много.
Антоновский, как явствовало из справки, родился в шестьдесят пятом году в Днепропетровской области. В восемьдесят пятом он окончил автодорожный техникум, отслужил в армии и до девяносто второго года работал в Черниговской области мастером дорожно-строительной организации.