– И я припоминаю. Но что?
– Он говорил, что Ликвидатор пишет небольшие рассказы. Или эссе? Или повесть. А может и роман? Или репортаж. О! Припоминаю! По-моему, он пишет сказки.
– Какие ещё сказки?
– Я имею в виду философские статьи. И публикует их под разными псевдонимами в разных странах, в том числе и здесь, в Киеве. Так сказал полковник.
– А кто же это его печатает? Просто так, пришла по e-mail статья и – здрасте, напечатали. Такого не бывает даже у нас в Риме. Опять врёт твой Дубина.
– Может и врёт, – согласился пожеванный Скорцени. Обещанки цацанки – а дурному радость. Эту пословицу я, кстати, от него услышал.
– Мне начинает казаться, – задумчиво сказал Бенито, – что тут, в Киеве, какие-то фаталисты живут. Над головой висит нейтронная бомба, – Дубина ведь всё знает! – а они катаются по китайским ресторанам, травят анекдоты и всё им до фени, как говорят на сленге.
– Национальная черта, – пробормотал Скорцени. – Врать и на всё ложить.
– Что ложить?
– Ничего не бояться. Это я тоже сленг употребил. Вчера Моня научил.
– А, Моня! Хорроший музыкант. Помнишь, как они вчера на Крещатике с тем бородатым исполняли испанскую любовную песню. Красота!
– Помню. Орали как ненормальные. Полицию пришлось успокаивать нашими документами. А когда они запели эту странную песню, – все семь человек плюс Дубина, – вызвали патруль НАТО. Вы и отмазывали их. Отдали пятьсот евро.
– Что за песня?
– О какой-то птице, что летает над головой. Ох, орали, шеф. Орали так, что, наверное, в Риме было слышно. Им потом ещё и прохожие стали подпевать. Вообще какая-то шоу-акция получилась. Нас снимал CNN.
– Господи, это правда?
– Да, шеф. К сожалению. Вы теперь, возможно, суперстар. Как и этот Моня с друзьями. Вы подпевали.
– Я?!!
– Да. Сейчас вспомню. Вспомнил: «Ты добыычи не добьёошься!!! Чёрный ворон я не твооой!!!» Ох, и орали. У вас горло не болит?
– Нет. Болит голова. Значит, деньги потрачены даром, о Ликвидаторе информации нет.
– Может и есть, но в подсознании.
Помолчали, вздыхая и держась за голову. Шеф налил стакан воды и медленно выпил. Сказал:
– Будем разрабатывать этого твоего писателя и собачий след. От Дубины никакой информации мы не получим, я это уже понял. Он водит нас за нос, а мы ходили за ним, как идиоты. Семнадцать тысяч евро. Мать святая! За что?
– За релаксацию, вы так вчера говорили.
– Забудь, что я говорил вчера. Вычеркни этот день из памяти. Сотри этот файл в своей голове. Всё! Начинаем с чистого листа! Собака и писатель. Приведи себя в порядок, и через два часа начинаем круглосуточную работу. Скорцени, и не думай, что я что-то забыл в отношении тебя! 22-го мы будем скованы наручниками. Я не пошутил. Можешь демифологизировать.
– По моему, итальянцы снюхались с Киевским Сопротивлением, – сказал посол США в Украине представителю Госдепартамента, срочно прилетевшему в Киев. – Их совместное выступление вчера показывал CNN.
– Что вы имеете в виду?
– Посмотрите сами. – Включил видеомагнитофон. Оттуда понеслось: «Чёорный воорон я не твооой!..»
– Вон тот, мордатый, – командующий оперативным отделом Сопротивления. Полковник Дубина. Разыскивается Интерполом и нашей разведкой. А рядом с ним, – руководитель группы спецопераций итальянского контингента НАТО в Украине. Бывший посол, кстати.
– Я его знаю. А остальные?
– Пока не выяснено. Но все поют, кричат и разговаривают на русском языке.
– Где это они так напились?
– Мы не выяснили. После этой ночи все исчезли, включая итальянцев. Мы не можем официально задавать вопросы на эту тему. Всё происходило на Крещатике, в свободной экономической зоне и на нейтральной полосе. Итальянцы имеют право пить в нерабочее время с кем хотят. Я как-то пробовал общаться с этим бывшим послом, – Бенито его зовут, – но контакта не получалось. Он мне прямо сказал, что у него идиосинкразия на американцев и кинул трубку. Я сомневаюсь, что он вообще нормальный.
– Хорошо, это всё нюансы, которые мы возьмём под контроль. Что по Ликвидатору?
– Активный поиск не прекращается в течении 24 часов в сутки.
– В чём он заключается?
– Компьютерный перехват электронной почты всех киевлян, склонных к самостоятельным действиям и решениям, не поддающихся рекламной обработке и политпсихотерапии.
– Таких много?
– Достаточно. Кроме этого ведётся активная оперативная работа среди населения. За террориста Ликвидатора назначена премия – десять тысяч долларов.
– Почему так мало?
– Для киевлян это очень много.
– Поль, не надо экономить. Увеличьте сумму на порядок. И готовьтесь к эвакуации.
– Мы готовы уже давно.
– Как себя ведут русские?
– Вроде бы, занимаются тем же, что и мы. Прикидываются, что им ничего не известно. Они хотят нас убедить, что не имеют никакого отношения к Ликвидатору.
– Этого не может быть. Так считает и президент, и глава ЦРУ. Такого же мнения придерживаются англичане. Их агентура из Москвы даёт информацию о компьютерной связи Ликвидатора с российской СВР.
– Есть факты?
– Косвенные.
– Найдите прямые и мы будем давить на Москву. Когда, по вашей информации, произойдёт взрыв?
– 22 июня в 12 часов дня по Киевскому времени.
– 21-го, в полночь, все должны быть эвакуированы.
– Мы готовы. Три самолёта стоят в Борисполе.
– Если не найдёте выхода из такой тупиковой ситуации, то постарайтесь ликвидировать этого Дубину. 22-го он из Киева исчезнет, а появиться может в Вашингтоне или Нью-Йорке. Нам эта проблема не нужна. Дубина в Киеве – это ещё терпимо, но в Вашингтоне – неприемлемо.
– Я вас понял. Но надо его обнаружить!
– Займитесь этим более серьёзно. Киев пора списывать с карты мира, но Вашингтон остаётся на месте. Дубина в Вашингтоне и Нью-Йорке может кристаллизировать, и активизировать националистов из Брайтон-бич. Вы помните атаку русских хакеров на сервер ЦРУ? Это были люди из Брайтон-бич. В тот день списки секретных агентов попали в Интернет в разделы новостей. Четыреста человек по всему миру арестовано или уничтожено. Таких потерь у ЦРУ не было вообще никогда. В этой истории замешана Национал-Большевсистская партия России. НБП. Это её работа. Русские в Америке – вторая головная боль после чёрных. А может быть уже и первая. Когда исчезнет Киев, мы этим воспользуемся, спишем всё на Россию и интернируем активистов Брайтон-бич, как в своё время японцев во время второй мировой войны. Так сказал президент.
– Очень разумное решение. Уже после провала операции под Дубровником это надо было сделать немедленно. Но лучше поздно, чем никогда.
– Всему своё время. Так что гибель Киева нам, возможно, будет даже выгодна. Везде есть свои плюсы.
– Тем не менее, будем активно искать Ликвидатора!
– Ищите. Но готовьтесь к отлёту.
– Всё давно готово.
– Надеюсь, информация о детонации атомного заряда верна.
– В любом случае мы готовы ко всему.
Зазвонил телефон. Его владелец открыл глаза и посмотрел в потолок, потом по сторонам, не сразу соображая – где он. Понял, что дома. Встряхнул головой, поморщился и поднял трубку.
– Дубина на проводе.
– Здравствуй, Дубина.
– Э… Это вы? Здравствуйте. Я всё время жду от вас контакта. На e-mail вы не отвечаете.
– Я хочу, чтобы ты увёл своих людей из Киева. Весь город не эвакуируешь, но мне не хотелось бы, чтобы люди, рискующие своей головой по принципиальным соображениям, распались на молекулы. Я уважаю твою группу. До 2 часов ночи 22 июня ты должен уйти и увести всех своих людей.
– Вы запустили таймер? – Полковник вяло глядел в окно.
– Это тебя не касается. Ты не сумел обеспечить мне информационную защиту, меня ищут американцы, русские, англичане и итальянцы. Но я на тебя не в обиде. Надеюсь, ты не продал кому-либо моё видео изображение, когда я передавал «паспорт»?
Дубина молчал. Сказал:
– Прости меня, Ликвидатор. Я дал диск русским и итальянцам. – Поморщился и добавил. – Дал, так дал. Не скрываю.
– Зачем?
– Я не хочу, чтобы исчезнул Киев. Пойми меня правильно. Разве можно уничтожить такой город? – вздохнул и посмотрел на себя в зеркало. Отвернулся.
– Это вопрос не ко мне, Дубина. Если бы у меня была не холодная кровь, ты разговаривал бы с другим Ликвидатором. Мне жаль Киев, вот и всё, что я могу сказать. Русские тебе не помогут, не помогут и итальянцы. С видео пленки не снимешь тепловой рисунок лица. И больше я тебе по этому поводу ничего не скажу. Повторяю, я уважаю вас всех, особенно после Киево-Могилянской операции.
Дубина помолчал и сказал:
– Я врать не буду. Это была не спланированная акция. – Закрыл зеркало тряпкой и стал пить воду из графина.
– Да какая разница? Единственное, что я ценю в людях, это отсутствие страха перед смертью из принципиальных соображений. Оборонявшиеся в академии имеют это качество. Ты должен увести своих людей из Киева.
– Я смогу с вами связаться до 2 часов 22 июня? – поставил графин на место.
– Нет.
– Дайте какой-нибудь e-mail. Мало ли что может произойти. А вдруг бомба не сработает? Надо же вам об этом сообщить.
– Хорошо. Я ценю юмор. [email protected]
– Я записал. Надеюсь, вы просматриваете почту.
– Желаю всего хорошего.
– Подождите… Вы обещали мне дать контакт с Политбюро. Так не делается. – Встал с кровати и стал ходить босиком по комнате.
– Я передумал. Вам не стоит с ним общаться.
– Но… – Дубина стал менять тон. – … Если ты такой умный и непогрешный, то скажу тебе вот что: всё расписано наперёд. Твоя бомба не может сработать. Ты меня понял? И жми, сколько хочешь на кнопку своего таймера. Мне совершенно всё равно, что ты думаешь о людях, но если я, Дубина, останусь в живых и выйду на твой след – то берегись. Ты – придаток, управляемый из прошлого. Взорвать Киев? Ты – не человек. Берегись встречи с Дубиной. Мне понятно, что я отличная мишень. Дубина на виду, ты же – голос в телефоне. Кажется, Ликвидатор что-то говорил об уважении к людям, не боящимся смерти? Да, они на прицеле американских танков и тысячи солдат. А чем рискуешь ты? Кто ты такой? С чем ты будешь умирать? Ты – дерьмо, управляемое из такого же дерьмового Политбюро. Мы – не боимся смерти. А ты? Чего боишься ты, рискуя не запустить таймер? У тебя чувство долга? Перед кем? Ты же русский, я это понимаю, даже не зная тебя. Уничтожить Киев? Ты его возводил? У тебя комплекс Герострата? Жми кнопку. Никто из нас город не покинет. Но берегись! – Упал на кровать после такой длинной речи и стал пить воду.
– Всего хорошего.
– Послушайте, я больше не намерен терпеть такого сумасбродства и вседозволенности! Этот генерал переходит все разумные грани! Нет, вы мне скажите, нам мало вечных скандалов в прессе и обвинений в связях с мафией? Наверное, мало, и появился новый, харизматичный тип руководителя выступающего с песнями и плясками на CNN! На CNN! На этом шизофреническом телеканале, готовому залезть к любому известному человеку в постель! Это позор на всю Европу! Как я буду смотреть в глаза коллегам на Брюссельском саммите? Что я отвечу на вопросы, типа: «Как здоровье руководителя Итальянского контингента в Украине? Когда планируется выпуск первого компакт-диска? У вас давно такие тесные отношения с представителями вооруженной украинской оппозиции? А как вы относитесь к украинской горилке?» О, Санта Мария, что творится! Что происходит? И этот человек из Сицилии? Пускай посмотрит кинофильм «Крёстный отец» и поглядит на настоящих итальянцев. Где, где они? – Премьер-министр вопрошающе поднял руку; Опустил; Сел в кресло, схватил сигару, и принялся её раскуривать. Более спокойным тоном спросил министра обороны:
– Он хоть как-то объясняет своё поведение?
– Никак. Но… Вы, наверное, знаете, что он двоюродный правнук Муссолини?
– Да, слышал, слышал, – махнул сигарой премьер.
– У него такой же характер, что и у прадеда. Упёртый, как бразильский ишак. Из-за такого характера этот Бенито лишился должности посла в США, потом в Австралии, затем в Чехии и, наконец, в Украине, и всего за три года. Но это очень способный человек, Господин премьер-министр. У него громадный опыт – это раз. И… И ему просто нет замены как специалисту, разбирающегося в тонкостях славянского экстремизма.
– Славянского экстремизма?
– Да. Он лично знаком со всеми известными бандитами России, Украины, Белоруссии и Казахстана.
Премьер удивлённо поднял брови. Уточнил:
– Лично знает глав «семейств» четырёх стран?
– Да, это так. И почти все проблемные вопросы на Востоке решаются с его участием. Служба внешней разведки с него сдувает пылинки. Должность посла в США он потерял, побив директора Госдепартамента, на сессии ООН, в кулуарах, во время перекура. Он ненавидит американцев.
– Нууу… Ну, так это резко меняет всю картинку. Ух… ух… ух… – Повздыхал, успокаивая нервы. Проговорил, уже другим тоном:
– Впрочем, что тут такого – спеть и сплясать перед видеокамерой? Мы, итальянцы, занимаемся этим каждый день, особенно в Риме. И… В Киеве пел не тоскливый, мокрый англичанин; не немец, со своим калькулятором; не француз, обнимая своих жен, любовников и шампанское; не серб, со снайперской двухстволкой на плече; не американец, с «биг-маком» в руках; не японец с букетом икебаны, а жизнерадостный, розовощёкий, жизнь любящий итальянец! Верно, Адриано? Он представлял и утверждал независимую, обетованную Италию! Не Израиль, кстати, и не Саудовскую Аравию. Вы знаете, Адриано, я воодушевился этим Муссолини. Благодаря таким парням, Рим будет двигаться вперёд и рано или поздно станет супер-державой, как тысячелетия назад. А ядерное оружие мы у русских и американцев выкупим. Верно?
– Очень, очень верно. Я же вам говорил, что Беннито очень прямой и очень итальянский политик жесткого воздействия на контрагентов. Таких мало. Их надо беречь. Я даже думаю, что он в состоянии уговорить русских отдать ядерное оружие бесплатно.
– Ха-ха! Я теперь это понял. Вы изменили моё мнение об этом человеке. Мне очень радостно, что неприятной ситуации больше нет. – Премьер отложил сигару и деловито спросил:
– Ну, хорошо. Что мы имеем по проблеме с человеком, который решил уничтожить Киев?
– Муссолини сообщил, что у него всё под контролем.
– Да? Ну, тогда я ему верю. Тему закрываем.
– Вы правы. Если он так сказал, то можно не волноваться. Считайте, что Ликвидатор уже нейтрализован.
– Я в этом совершенно не сомневаюсь. Бенито Муссолини Италию не подведёт. Если у кого возникнут сомнения, пусть послушает песню «Блек игл», в его исполнении.
– Она называется «Чёрный ворон».
– Ну да, «Чёрный ворон». Очень, очень характерное выражение настоящих патриотических чувств. Муссолини, одним словом.
– Да, это наш человек.
– Что мы имеем? – мрачно вопросил хмурый Дубина, держась за голову. И сам ответил: – Мы имеем проблему. – Замолчал и прошелся по комнате. В кресле понуро сидели Седой, Моня и Француз. Остальные, из-за плохого самочувствия, явиться не смогли. Полковник продолжил: – И проблему трудно решаемую. Ликвидатора необходимо устранить до 22 июня. Вопрос – как? Ответ – при помощи головы. – Поморщился и потёр лоб. Добавил: – Больше никаких «Экспрессов». Всё – и тема спиртного закрыта.
Седой держал в руке бутылку е минеральной водой. Моня то и дело брал её у него и наливал полный стакан. Француз жевал резинку, морщился и пил из пластиковой упаковки томатный сок. На часах, висевших на стене, было шесть тридцать вечера. Дубина посмотрел на швейцарский хронометр. Недовольно пробурчал:
– Шесть тридцать. Остальных, скорее всего, не будет. Ничего до завтрашнего утра очухаются. Ммм… уффф… Значит так – есть конкретная задача. Её подбросили итальянцы, наши новые сотрудники и друзья. Для того, чтобы найти этого дебила, этого недоноска, этого полурусского нехристианского придурка… Этого психопата, этого… Ох…
– Ликвидатора?
– Маринин, как это ты догадался? Но я тебя волок с острова Змеиный не для разгадывания кроссвордов! Ты прилетел сюда, чтобы продуктивно работать! Как и все остальные. Ох… Всё, «Экспресс» остался в прошлом. Переходим к делу. Запрягаем лошадей. Готовим летом сани… Так… О чём я? Да. Мой новый друг, Бенито, поделился кое-какой информацией. Задача такая – мы ищем собаку.
– Собаку? – спросил вялым голосом Седой.
– Шотландского терьера. Вот фоторобот. – Положил на стол компьютерную распечатку.
– Фоторобот собаки? – невозмутимо поинтересовался Моня. – Можно посмотреть? – Взял в руки распечатку и стал разглядывать.
– Это не всё, – сказал Дубина. – Сама собака нам не нужна. Нас интересует её хозяин. Пёс принадлежит Ликвидатору и, вполне возможно, тот по утрам бродит с ним по Киеву. Исходя из этой оперативной информации, мы и будем действовать. Итальянцы ищут эту псину уже пять суток с отрядом такс, натренированных на поиск героина. Нашли уже с пол-тонны наркотиков, но больше, пока, ничего. У нас таких спецсредств нет. Но у нас есть голова. Думайте. – И упал в кресло, кинув в рот жевательную резинку.
– Это даже не иголка в стоге сена, – сказал Француз. – Это… Мда…
– Естественно, это собака, – уточнил Дубина и стал маленькими глотками пить холодный чай.
– А особые приметы? – поинтересовался Седой. – Какие у этого кобеля особые приметы?
– Особые приметы этого пса – его хозяин. Другие приметы на компьютерной распечатке. Вова, не задавай идиотских вопросов. – Дубина поморщился и выплюнул резинку. Пробурчал: – Впрочем, кое-что есть. ЗАПАХ. Синтезирован компьютером на основании памяти человека, близко видевшего терьера и, в подсознании, как говорят специалисты, сохранившего импульсы от обонятельных рецепторов. Я не верю в эту чушь. Но запах, всё же, дам. – Вытащил ампулы с пластиковыми пробками и положил на стол.