Почему я вспомнил старика? Его глупые слова - может, они не так глупы? Существует ли надземье? Кому мне верить: себе или ему? Как долго мне искать это надземье? Мир пещер безграничен.
Я находился перед маленьким живым ручейком. Он выбегал, весело журча, из стены, падал на пол в выдолбленную им чашу, переливался через нее и исчезал в неширокой трещине пола. Что питает его наверху, там нет вод Стикса? Я умылся и долго пил, чувствуя, что у этого ручейка совсем другой вкус, не такой, как у нашей реки или бездонного озера-моря. Эта вода из верхних галерей. Из надземья?
Я лег на холодный камень, прислушиваясь к щебету ручья. Он может рассказать мне, что скоро конец пути, я упрусь в тупик каменного мешка и пойму, что никакого надземья не существует, а мифы и легенды - всего лишь интересные, но лживые сказки.
Возвращаясь, я нашел чьи-то жалкие останки. Кости человека. Может, он возвращался из надземья, а может, не дошел до него? Кто это был? Этим человеком мог быть отец Эрики - Тор. Жалкие, обглоданные останки - все, что осталось от него... Жрец-оператор прав, когда говорил, что искать надземье лучше всему племени.
После той находки я не стал бояться. Почувствовал больше ответственности. Ведь главное - не только найти мифическую страну, но и вернуться назад, и, если она есть, рассказать о ней людям, вывести их потом в надземье. Возвращаться труднее всего...
Гриб мой умер, а два дротика я потерял, отбиваясь от стаи крылатых вампиров. Затем мне пришлось долго обходить и петлять по узким коридорам после того, как в главном туннеле я обнаружил едкий, свежий помет паукодава...
Я убил еще двух желтых пауков и превратился в чемпиона поселка - жаль, что я не смог взять с собой их панцири, чтобы доказать свое первенство лучшего охотника. Я становлюсь профессиональным убийцей пауков. Но, когда я пытаюсь спать, мне сквозь дрему слышится их предсмертный свист и шипение вырывающейся из распоротой глотки ядовитой слюны.
Все, достаточно для отдыха. Я наполнил банки свежей водой, поблагодарил ручей за угощение и осторожно двинулся вперед по петляющему коридору. Я клялся не спешить, но сейчас, не в силах удержаться, торопился, предчувствуя, что конец пути близок. Что ждет меня впереди, что?
Все-таки ничего хорошего... Вчера я наткнулся на перепуганную колонию вампиров. Они пролетали мимо меня, со свистом рассекая воздух, не обращая никакого внимания. В их колонии, разрушая гнезда, хрустя перепонками крыльев вампиров, защищающих свое потомство, бесновалось какое-то чудовище. Оно ловко лазило по верхнему своду потолка, цепляясь за камни всеми восьмью лапами и чем-то напоминало сильно увеличенного и раздутого светящегося речного червя. Долго не рассматривая чудовище, я скрылся в узком боковом проходе вместе с перепуганными вампирами. Этот проход вывел меня в пещеры, густо заросшие столбами сталактитов. Но они были дальше, а здесь, на небольшой свободной площадке стоял отвратительный едкий запах гнили. Вампиры, обезумев от ужаса, кинулись в обратную сторону, потому что впереди зияла нора паукодава.
Я побежал направо, с той стороны тянуло сквознячком. Кривой коридор закончился узкой расщелиной, тянувшейся вверх. Я вполз в нее, потому что где-то недалеко раздался боевой вой паукодава. Узкая щель становилась все уже и уже. Я отчаянно карабкался вверх, зная, что она не может окончиться тупиком. Легкий сквознячок овевал мое лицо. Кто вырос в пещере, никогда не приведет себя к тупику, потому что тупик - верная смерть. Мы с рождения учимся выбирать правильные коридоры. Жрец-оператор и взрослые мужчины учат находить их по запахам, сквознякам, вкусу воздуха и его влажности, по наклонам коридора и его структуре.
Я отпил воду из банки и бросил ее вниз. Она мне больше не понадобится, острый боковой выступ распорол ее по всей длине. Узкая щель стала вертикальной. Я уже не полз, а поднимался вверх. Наконец, забрался в прямой, слишком правильный коридор. Стены этого коридора были отделаны такими же плитами, как и комнаты эл-станции.
- Ушельцы, - прошептал я. - Они и здесь оставили свой след. Неужели...
Никто, кроме таких избранных, как я, не поднимался сюда. Может оказаться так, что я первый. Я чувствовал, как изменился гуляющий по пещере воздух, он был полон странных, незнакомых мне запахов.
Коридор Ушельцев, своды которого имели овальную форму, поднимался вверх. Я осторожно скользил вдоль его стены...
Выход из туннеля перекрывала толстая серебряная паутина. В центре паутины слабо раскачивался на легком сквознячке черный паук. Таких я никогда не видел. В таком обличье сам Темный может перекрыть дорогу наверх, в надземье. Раскачивающийся паук словно говорил: "Все - здесь конец мира. Дальше тупик". Черное волосатое тело покрыто жесткой короткой щетиной, красные глаза холодны и пусты, они делают вид, что не замечают меня, длинные лохматые черные лапы: все это вместе составляло плотный черный клуб живой плоти радиусом метров двенадцать. Таких чудовищ никто не видел...
Куда идти: в объятия воплотившегося в этом гигантском пауке Темного, или отступить и ползти по расщелине обратно, к логовищу паукодава? Если бы они оба схлестнулись в поединке... Интересно было бы посмотреть кто кого...
Я боялся сделать шаг вперед. Красные глаза чудовища предупреждали не делать ничего лишнего. Медленно повернуться и уйти.
Если он бросится ко мне? Что ему стоит соскочить со своей паутины, мне некуда деться, в этом коридоре нет боковых ходов. Я проделал слишком долгий путь, Темный меня обязательно догонит.
Паук задергал лапами, словно и вправду собирался прыгать. По паутине пробежали серебристые волны, мне показалось, что его красные глаза увеличились. Паук приближался. Я выставил перед собой последний дротик... Нет, он сидел на своей паутине, но его лапы еще быстрее стали дергать, раскачивать и растягивать паутину. От жуткого шевелящегося центра, от красных глаз разбегались, следуя странным интервалам, серебряные волны. Рубиновые глаза приблизились, по ним пробегали темно-бардовые волны, их ритм совпадал с ритмом дергающейся паутины.
И тут я почувствовал удар такой силы, что упал на колени. Невидимая сила стала толкать меня вперед. Что-то страшное, черное пыталось проникнуть в мое сознание, завладеть им. В голове раздавался непонятный шепот, похожий на легкий свист сквозняка. Шепот... Голос... Он велел мне... Он велел мне... Стоя на коленях, я прополз несколько шагов. Два огненных глаза заняли весь проход, а вокруг них бегали серебряные волны.
Непонятный, притягательный ритм и чья-то злая воля, требовательно шепчущая в моей голове и призывающая продолжать свой путь.
Под моими коленями что-то хрустнуло. На миг это отвлекло меня. Я посмотрел на пол и чуть не задохнулся от ужаса. Весь пол туннеля был усыпан серыми иссохшимися останками людей. Я не знал, что наши кости могут превратиться в эти серые, ломкие, полые трубки, громко лопающиеся под коленями и превращающиеся в пыль. Эта пыль оседала мне на колени, руки, грудь, в ее запахе чувствовалась плесень. Сколько же нас было, избранных волосатыми жрецами-операторами? Сколько не дошло до этого туннеля, а сколько дошедших обрели здесь ужасную смерть? Я закричал от ужаса и гнева и вскочил на ноги. Чужой шепот-воля отступили. Но паутина вибрировала и дрожала от жуткого танца и подпрыгиваний паука. Я слышал его тихое возбужденное верещание, этот ублюдок был уверен, что, наконец-то, сможет утолить свой голод. Его ярко-красные глаза были рядом.
Я скинул сумку с плеча, там хранилось мое самое страшное оружие. Мне хватило одного удара по огненному камню, чтобы факел вспыхнул ярко-желтым пламенем. Я сделал шаг вперед и кинул свое оружие в проклятые красные глаза. Паутина словно взорвалась. Огненное серебряное полотно скрутилось вокруг черного тела, скрыла красные глаза. Затем, что-то огромное, визжащее, охваченное огнем, вырвалось из трескучего пламени и кинулось мне навстречу. Я прикрыл глаза рукой, плотно стиснул веки, чтобы не ослепнуть и отступил в сторону...
...Мне удалось отомстить за всех избранных... Путь вперед был открыт... Когда пламя погасло, я обошел стороной усохшее, ставшее маленьким и не страшным, обугленное черное тело. Вдруг, одна из лап шевельнулась и медленно потянулась в мою сторону. Скованный ужасом, я застыл на месте, только легкие рвались в клочья от моего крика. Возле моих ног лапа паука застыла и обмякла, из нее ушла вся сила. Обезумевший, я бросился на черное тело, кромсая его своим дротиком.
Не знаю, после какого удара дротик у меня сломался. Я бросил обломки на неузнаваемо искалеченное тело и побежал вперед, твердо решив отыскать другую дорогу назад...
...Она... Оно!... Есть!!! Есть! Надземье существует. Вот оно - прямо передо мной. Жрец-оператор и его мифы оказались правильными. Только никто, даже жрец, никогда не подумали и не представили - какое оно, надземье, на самом деле... Надземье... Здесь редкая тьма, она похожа на комнату старика с распустившимися на стенах огненными зеленными грибами. Высоко надо мной ярко светит, переливаясь в серебряных лучах... Что это? Светлое Солнце или Луна? Жрец-оператор говорил, что нет ничего ярче Солнца, находящегося в небе. Значит, это Солнце? И вокруг него небо, усеянное маленькими огоньками грибов-светильников? Что они означают? Жрец-оператор странно называл их... Как? Звезды?! Запахи... ветер - все чужое, незнакомое, непривычное, странное...
...Она... Оно!... Есть!!! Есть! Надземье существует. Вот оно - прямо передо мной. Жрец-оператор и его мифы оказались правильными. Только никто, даже жрец, никогда не подумали и не представили - какое оно, надземье, на самом деле... Надземье... Здесь редкая тьма, она похожа на комнату старика с распустившимися на стенах огненными зеленными грибами. Высоко надо мной ярко светит, переливаясь в серебряных лучах... Что это? Светлое Солнце или Луна? Жрец-оператор говорил, что нет ничего ярче Солнца, находящегося в небе. Значит, это Солнце? И вокруг него небо, усеянное маленькими огоньками грибов-светильников? Что они означают? Жрец-оператор странно называл их... Как? Звезды?! Запахи... ветер - все чужое, незнакомое, непривычное, странное...
Я шагнул вперед и закричал - здесь не было стен. Они исчезли, уступая место невидимому и неосязаемому простору, пустоте, уходящей в бесконечность. В моем мире не было такого. Я никогда даже от встречи с пауком не чувствовал такого страха и ужаса, который овладел мною. Нет привычных стен... камня... Странный, пустой мир надземья...
У меня закружилась голова. Я шагнул в сторону, пытаясь дотянуться рукой до серого камня скалы, но поскользнулся и с криком упал. Крича, покатился по крутому склону вниз.
В последний раз перевернувшись, я испуганно замер, сердце бешено колотилось, чувствовал, как сильно бьется пульс у виска... вокруг меня ничего не было, пустота окружала меня. В лицо ткнуло что-то мягкое, с приятным незнакомым запахом. "Трава", - мелькнуло в голове чужое забытое слово, теперь мне его подсказал скрипучий голос жреца-оператора. Я осторожно погладил ее рукой. Маленькие мягкие и нежные волоски приятно щекотали ладонь. Я, улыбаясь, опустил лицо в траву, начиная понемногу успокаиваться. Сквозь травяной запах пробился еще один. Я погрузил свои пальцы в теплую "землю". Хоть я и не верил в учение Нирвана Мученика и всегда скептически относился к его Хронике, но теперь с благодарностью вспоминал незнакомые, почему-то успокаивающие и чарующие слова Ушельцев.
Но почему-то мне стало плохо - сильно закружилась голова, тошнота подступила к горлу... Я впился руками в землю, вырывая траву, словно прося у нее защиты. Мне никогда не было так плохо. Я не мог привыкнуть к тому огромному пустому пространству, которое меня окружало. Здесь не было привычных ориентиров-стен, мне казалось, что я заблудился. Мне хотелось зарыться в землю, найти ход в подземелье. "Зачем я покинул туннель?" ругался я, проклиная свою глупую любознательность. Я громко застонал и потерял сознание...
...Меня продолжали преследовать ужасы этого мира. Я очнулся от обжигающего пламени, обрушившегося на меня с неба. Я не мог поднять голову, открыть глаза и посмотреть на это покрытое огненным покрывалом небо...
Значит... значит, наступил день... Это вчера была ночь и светила Луна... "Нет ничего ярче небесного Солнца". Вот он каков - безжалостный небесный огонь... Я чувствую его жар, проникающий в тело, свет, пробивающийся сквозь плотно закрытые веки... Его свет ослепляет меня, я не могу открыть глаза, их режет невыносимая боль, я устал кричать. Я не могу определиться в этой пустоте, я потерялся, я не могу скрыться от всепроницающего небесного Света. Великий Светлый, оставь меня!
Тихонько подвывая, запечатав лицо ладонями, я искал путь назад, ползая по траве. В конце концов, я попал в чащу высокой и густой травы. Не обращая внимания на колючки, я полз в зеленую глубину спасительного полумрака.
У этого мира надземья свои законы. Если мы - его наследники, нам придется по-новому знакомиться и завоевывать его. Как? Скорчившись в три погибели, уткнувшись лицом в траву, я не чувствовал уверенности, что люди захотят оставить подземелья, когда познакомятся с надземьем. Мы не покинем своего убежища, этот мир стал чужим...
Незнакомые запахи, растения, пение птиц... Я услышал звуки, издаваемые таинственными и легендарными птицами, но у меня не было сил поднять голову и рассмотреть, что они представляют собой.
Когда наступил поздний вечер, стало намного легче. Странно, но я, почему-то быстро привык к тому пустому пространству без камня, которое меня окружало. Приступы боли стали реже раскалывать голову, почти полностью исчезли позывы к тошноте. Боль скрылась и пульсировала в плотно сжатых глазах. Светлый заразил меня красными радужными кругами, пульсирующими и расплывающимися передо мной. Я принюхался - где-то здесь должен быть источник. Выбрав направление, я пополз сквозь колючие заросли на влажный запах. Вскоре я оказался под очень высокими растениями. Жрец-оператор назвал бы их деревьями. Я рассмеялся и дотронулся до шершавого теплого ствола. Он пах... у него был... смолистый запах... "Смола", - прошептал я незнакомое слово в полной уверенности, что раньше никогда и ни от кого я его не слышал.
- Дерево! - закричал я, запрокидывая голову вверх и раскрывая глаза. Я тут же болезненно ойкнул. В небе появился серебристый диск луны, который я вчера назвал Солнцем. Он ослепил меня...
Я стоял у реки. В ночной темноте она немного напоминает воды подземного Стикса, только ее вкус совсем другой, в ее воде раскачиваются отражения Луны и звезд..., слышен плеск играющей рыбы. В этом мире все другое - даже рыба. Недавно я поймал несколько рыб у берега. Ел, медленно разжевывая, наполняя рот странным, непривычным вкусом... Слишком поздно до меня дошло, что они могут быть ядовиты, как пещерный карась... Но, пронесло...
Я жив... Все больше я начинаю привыкать к этому миру. Я начинаю чувствовать его и он нравится мне. Это действительно наш мир и мы будем его наследниками. Будем...
Сегодня, когда лежал под деревьями в их успокаивающей тени, я смог на миг открыть глаза... Но мне страшно взглянуть на Солнце - лик Великого Светлого, как говорит жрец-оператор. Слава тебе, что ты есть! Слава!
...Я зарезал ножом... Это не паук. Я не знаю, кто это... Серое вытянутое тело, заросшее коротким серым мехом, имеет четыре лапы вместо восьми. Странная вытянутая пасть снабжена острыми клыками. Она... Он... Оно... Зверь напал поздней ночью первым. Я перерезал ему глотку, но мои плечи и грудь навсегда сохранят следы его ногтей. ...Старые, полуразрушенные горы... Я медленно поднимаюсь вверх по осыпающемуся склону. Кажется, что еще вчера я скатился с него, парализованный открывшейся пустотой и ослепленный вечерним светом. За моей спиной осталась узкая зеленая травяная полоса, молодой высокий лес и река. Впереди резко обозначился, с каждым шагом приближаясь, темный овальный рукотворный проход в пещеры...
Ярко светит око Светлого. Я иду с открытыми глазами, его свет уже не страшен для меня. Я не боюсь его света, я ощущаю себя маленькой частицей его пламени.
"Я ухожу, но я вернусь. Я вернусь, - даю обещание солнцу, - и вернусь не один. Я обязательно вернусь с теми, кто послал меня, с теми, кто верит в надземье и захочет вернуть себе утерянный Ушельцами мир."
У входа в катакомбы я останавливаюсь и поворачиваюсь к новому миру, который открыт со всех сторон, у которого нет стен.
- Услышьте меня! - кричу я новому миру и его хранителю-Солнцу. - Мы скоро вернемся. Вернемся, чтобы никогда больше не уходить. Никогда! Да будет Свет! - кричу я и начинаю долгий спуск в темный мир подземелья за своими сородичами.
- Мы вернемся, - шепчу я новую молитву. - Обязательно вернемся...
Тьма обступила меня... и испугала...
...Мы вернемся...
февраль-март 1997г
г.Витебск