— Пойду проверю.
— Погоди, после обеда, как я уйду отдыхать, сходишь за доктором, заодно пройдешь до торговцев, поинтересуешься, не приезжал ли сегодня Керим. Меня до утра не будить. Утром обсудим твою задачу. А теперь ступай.
Но идти Халилу никуда не пришлось. В проеме двери появилась фигура его жены:
— Извините, обед подавать?
— Подавай, женщина, — махнул он рукой.
Майса вышла, через несколько минут вернулась, сняла старую скатерть, застелила новую, забрала пиалы, чайник, пепельницу. Принесла все чистое, затем лепешки и зелень, казан с аппетитно дымящимся хорошо прожаренным мясом молодого барана. Поклонилась, пошла на выход. Хадыр взглянул на Халила, и тот остановил жену:
— Постой, Майса!
— Да, Тахир? — обернулась женщина.
— Ты это, как уберешь, будь в женской половине, да белье смени, я приведу доктора, он посмотрит тебя. Куплю козьего молока, масла, надо лечиться, не нравится мне твое покашливание.
Было заметно, что женщина не ожидала подобного отношения мужа, который уже ждал ее смерти, и растерялась. Но тут же взяла себя в руки:
— Спасибо, Тахир!
— Ступай. Зайдешь убраться, как позову, так что будь рядом.
— Да, Тахир! — кивнула Майса и ушла.
— Представляю, в какой она растерянности, так с ней я не разговаривал последних лет пять, — усмехнулся Халил.
— Женщинам много не надо. Но беречь жену и заботиться о ней ты обязан, раз взял в жены. Или избить, если она проявила непослушание.
— Проще убить!
— Но не в твоем случае. Твоя жена хорошо готовит, прекрасное мясо, и зелень подобрана как надо. Некоторые нарвут все подряд, а твоя жена выбирала, чтобы подходило к жареному мясу.
Отобедав, Халил вызвал жену. Пока она убиралась, он проводил Хадыра в хижину Куниров. Внешне она была похожа на развалюху, внутри же ничего, временно жить можно. Из мебели только кровать чарпай, которая не вписывалась в комнату. Чарпаями в основном пользовались зажиточные оседлые афганцы. Странно, что братья не продали кровать, бежав к хатуитам. Но это их дело. На кровати циновка, сверху кошма, свернутый матрас с подушкой внутри, рядом чистое белье. В доме прохладно.
Хадыр расстелил постель. Халил же отправился к доктору и на рынок, держа полученные деньги в кармане штанов. Таких денег у него еще не было. А Хадыр обещал еще столько же, а потом еще. Так можно жить. Майса все равно помрет, лечи не лечи, а выживет, будет работать, как мул, а он ласкаться с молодой второй женой. Да с такими деньгами он быстро поднимется. Там, глядишь, и третью жену в дом приведет. Тахир повеселел, страхи отошли, для него начиналась новая жизнь. Если бы он знал, как ошибался.
Глава пятая
Хадыр настолько устал, что проспал до следующего утра. Около 9 часов его разбудил Халил:
— Ислам! Просыпайтесь.
Хадыр открыл глаза, посмотрел на хозяина дома, пришел в себя:
— Салам, Тахир!
— Салам! Долго же вы спите.
— А сколько времени?
— Почти 9 часов.
— Это сколько же я проспал?
— Почти восемнадцать часов.
— Да-да! Много. Где я могу умыться, привести себя в порядок?
— Жена принесла теплую воду, туалет, сами знаете, во дворе.
— Хорошо. Ты приводил врача?
— Да. Он осмотрел Майсу, сказал, что это какое-то воспаление, но не легких, чего-то, что я не запомнил. Вы были абсолютно правы, доктор сказал, что ей надо больше пить теплого козьего молока с маслом.
— Вот видишь. — Хадыр поднялся и изучающее взглянул на Халима: — А что по Кериму? Был он вчера в Альдаге?
— Он и сейчас здесь. Более того, Керим Кунир в моем доме. Он приехал вчера утром, торговал, сегодня собирался уезжать, остановился у своего давнего товарища, многодетного Али. Их семьи были дружны. Они даже договорились, что в будущем сын Керима возьмет в жены дочь Али.
— Как ты заманил его в дом?
— Сказал, что с ним хочет поговорить троюродный брат из Кандарама.
— И он вот так, ничем больше не интересуясь, пришел?
— Я еще сказал, что вы тоже по торговой части.
— А?! Молодец, сообразил. Так, я быстро привожу себя в порядок, ты же ступай к Кериму. Скоро подойду. Как появлюсь, найди предлог, чтобы уйти.
— Хорошо!
— Давай, Тахир! Ты начал очень активно, это поощряется.
— Надеюсь на вашу щедрость.
— Все тебе будет, ступай! Да, как вы шли сюда, многие видели?
— Не считал, но в этом нет ничего особенного. Керим и раньше заходил ко мне.
— Ступай!
Халил вышел, а Хадыр умылся, причесал бородку, оделся, захватил с собой телефон, включил функцию диктофона и отправился в дом Тахира.
Керим поднялся при появлении гостя, поздоровался:
— Салам алейкум, уважаемый!
— Ислам, зови меня Ислам.
— Салам, Ислам!
— Салам, Керим! Наслышан о тебе, об истории бегства вашей семьи от головорезов Фарди.
— Да, было дело, пришлось бежать к хатуитам.
Халил, помня наказ Хадыра, сказал:
— У меня дела, друзья, позвольте, я оставлю вас, Майса принесет чай, поговорите.
— Хорошо, Тахир, занимайся, конечно, делами, — кивнул Хадыр.
Майса принесла чай, лепешки, сладости, посуду, пепельницу и также тихо удалилась.
Хадыр разлил чай по пиалам.
— Люблю местный чай, он здесь какой-то особенный.
— Его привозят из Кандагара.
— Тем более, кандагарский чай славится на всем Востоке, да и не только на Востоке.
Керим взглянул на Хадыра, и его пробила дрожь, когда он уперся глазами в его жесткий, пронизывающий взгляд.
— Поче… Почему… ты так смотришь на меня?
— А что? Что-то не так?
— У тебя взгляд, как… я даже не знаю.
Хадыр опустил глаза, но тревога, зародившаяся в Кунире, не прошла.
— Я вот о чем хотел поговорить с тобой, Керим. Слышал, вы с братом неплохо живете у хатуитов?
— Неплохо, и что? Почему это интересует тебя?
— Но хатуиты убили много твоих соплеменников, когда вместе с русскими напали на Альдаг.
— Местных у Фарди было немного, но к чему этот разговор?
Хадыр оставил без внимания слова Керима.
— И вы с братом живете в племени, которое убивало ваших односельчан. Разве это правильно?
Кунир попытался сосредоточиться, но этому мешал пронзительный взгляд собеседника, внимательно смотревшего на него.
— Кто ты на самом деле? Человек, служивший у Фарди?
— Нет, Керим, я никогда не служил у Фарди, — неожиданно рассмеялся Хадыр. — Но я сторонник истинной веры и порядка, который должен быть в исламской стране, со строгим соблюдением всех законов шариата. Такого, что был в Афганистане до вторжения сначала русских, потом американцев с их союзниками. Разве плохо мы жили при шахе Мухаммеде Захире? Никто ни с кем не воевал, жили мирно, занимались сельским хозяйством, почитали законы и традиции. А что сейчас? Полный бардак. То русские пытались учить нас жить, желая сделать своей колонией, то американцы с союзниками и марионеточным правительством. Но это ненадолго. То, что не смог сделать «Талибан», сможем сделать мы.
— Кто это мы? — тихо спросил Кунир.
— «Исламское государство», Халифат. И каждый правоверный, если он действительно истинный мусульманин, обязан помогать нам. На то воля Всевышнего. Обязан помогать и ты. Ведь ты, Керим, истинный мусульманин?
— Да, я чту наши традиции, обычаи, но я не хочу воевать. Мы бежали из Альдага не потому, что здесь правил Мохаммад Фарди, а потому, что он хотел, так, по крайней мере, говорили люди, силой забирать мужчин в свои отряды.
— Этим Фарди и сделал большую и, как оказалось, роковую ошибку. Но, помогая нам, необязательно воевать, брать в руки оружие.
И вновь Кунир ощутил дрожь от пристального взгляда Хадыра.
— Я плохо понимаю тебя.
— Мне надо одно, Керим, знать, что происходит и будет происходить в селениях Хату, особенно в окружении Ардана.
— Но я не имею доступа к вождю, и брат не имеет. Мы в Бурде, он в Докуре.
— У тебя есть уши, территория у вас небольшая, каждая новость мгновенно расходится по кишлакам. Все это — нужная мне информация, которую ты будешь передавать Тахиру Халилу. И все! Никакого оружия, никакой войны, сиди в своем Бурде, разводи баранов.
— Ты говоришь так, будто я уже согласился работать на тебя.
Хадыр вздохнул, налил себе чаю, взял пиалу и, делая небольшие глотки, покачал головой:
— А у тебя, Керим, просто нет другого выхода.
— Как это нет? Ты убьешь меня?
— Конечно. Но не здесь и не сейчас.
— Как же ты отпустишь меня, если я могу сдать тебя Ардану? А он немедленно примет меры.
— Ты не сдашь меня, Керим, — вновь рассмеялся Хадыр, — ведь ты же не хочешь, чтобы семья Али, с которой ты намерен породниться, однажды ночью была полностью вырезана. У тебя двое детей. Если ты считаешь, что у Хату они защищены, то заблуждаешься. В любом племени найдется человек, готовый за большие деньги сделать все, что нужно нам. Так что, сдав меня, ты потеряешь еще и собственную семью. И это я тебе гарантирую. Когда я сказал, что у тебя нет выхода, то допустил неточность — выход у тебя есть, это работа на меня. Будешь делать все с умом, никто никогда не узнает о нашем сотрудничестве. Более того, ты от Халила будешь получать деньги. Неплохие деньги, если информация окажется достойной интереса. И не пытайся водить нас за нос, сообщая всякую ерунду. Так как, Керим, договорились?
— Если бы я знал, зачем Халил позвал меня к себе, — вздохнул тот.
— И что бы сделал?
— Бросил все и уехал домой!
— Но ты пришел сюда. Значит, такова воля Всевышнего. И не переживай, Хату не узнают о нашем сотрудничестве, мы же не тронем ни тебя, ни твоих близких. Ты заработаешь неплохие деньги и со временем сможешь перебраться в Кандагар или Кабул и жить безбедно. Мы не прощаем предательства, но и заслуг не забываем. Я не слышу ответа, Керим.
— Я согласен, — произнес загнанный в угол Кунир. Он знал, на что способны люди из появившейся на Востоке, как смертельная эпидемия, организации радикалов, именующей себя «Исламским государством». Они не остановятся ни перед чем. И если среди хатуитов не найдут убийцу, то зашлют своего. О семье же Али и говорить нечего. Она беззащитна. Уехать же ей не дадут.
— Не слышу! — повысил голос Хадыр.
— Я согласен, — воскликнул Кунир.
— Ты принял верное решение, — усмехнулся Ислам.
Он достал сотовый телефон, переключил клавиши, положил его на скатерть, и Кунир услышал свой голос. Их разговор, оказывается, записывался.
— Данной записи будет достаточно для Ардана, чтобы выгнать тебя с семьей из Бурда. И даже нанимать людей не придется. Мы встретим вас за пределами территории Хату. Ты понял, что должен делать?
— Да!
— Что именно?
— Сообщать Халилу о том, что происходит и будет происходить на плато Барни.
— Верно. Текущую информацию сбрасываешь, когда приезжаешь сюда торговать, срочную — по телефону. Думаю, не надо напоминать, что ты должен соблюдать повышенные меры безопасности, особенно выходя на связь с Альдагом.
— Не надо!
— Ну, и отлично! Мы поняли друг друга. Теперь же ступай. Удачи тебе, Керим, — ухмыльнулся Хадыр.
Кунир вышел из дома, на пороге, обуваясь, увидел бывшего соседа и не удержался от вопроса:
— Зачем ты поступил так подло, Тахир?
— А ты не понял? Меня так же взяли за горло. А подыхать из-за тебя я не собираюсь.
— Ты продажная собака, Тахир!
— Ты не лучше. И оставь гонор. Ты же предал хатуитов, которые помогли тебе. Мы теперь повязаны одной веревкой, как мулы в караване. И нам не надо ссориться. Дружбу не предлагаю, но тебе придется приходить ко мне. Так что давай хоть сделаем вид, что у нас хорошие отношения. Признаюсь, для меня это будет тяжело. Для тебя тоже. Но другого не дано. Иди, да надень на физиономию улыбку, а то у тебя такой вид, будто ты родственника только что похоронил.
— Я похоронил честь свою!
— Да брось ты, Керим! Из любой ситуации найдется выход. Главное, суметь его найти. До свидания.
— Будь ты проклят!
Кунир повернулся, вышел со двора и на своем подержанном пикапе «Форд» выехал в Бурд, к семье.
А Хадыр тем временем, оставшись один, взял сотовый телефон, отключил диктофон и набрал номер.
— Салам, Наваб, это Ислам!
— Салам. У тебя новости?
— Да. Можешь сегодня же часам к 4 вечера высылать машину в ущелье Карак.
— Ты изменил свое решение встретиться с одним из братьев, бежавших к хатуитам?
— Нет, я уже встретился с Керимом.
— Вот как? Быстро.
— И в этом мне помог Халил. Керим оказался в Альдаге по торговым делам, Халил привел его домой. Он согласился работать на нас в плане передачи информации с плато проживания Хату.
— Наверное, тоже запросил изрядную сумму?
— Нет! Ему много платить не будем, я взял его страхом.
— На это ты мастер. Значит, твоя миссия в Альдаге на данный момент выполнена?
— Да.
— Хоп! К тебе пойдет мой внедорожник «Сузуки», за рулем будет Ахмад Садат. Он встанет у скалистого обрыва в двенадцати километрах от входа в ущелье со стороны Альдага. Ты сможешь скрытно пройти этот участок?
— Попробую.
— В ущелье никого не должно быть.
— Я тоже думаю, что никто не встретится.
— Тогда с 16.00 у скалистого обрыва Карака тебя будет ждать Садат.
— Да.
— Доброго пути тебе, Ислам, ты сделал важную работу и будешь поощрен.
— Благодарю. До встречи.
— До встречи!
Карбалла отключился.
Выключил телефон и Хадыр. Прикинул, на прохождение селения, учитывая до входа в ущелье, уйдет более часа, если не привлекать к себе внимания. На двенадцать километров уйдет четыре часа, на привал еще один час. Итого около шести часов. Сейчас без пятнадцати минут десять. Если он выйдет в начале одиннадцатого, то к четырем подойдет к участку скалистого обрыва. А задержится, ничего, Садат подождет.
Он вышел в коридор, крикнул:
— Тахир?!
Хозяин дома появился тут же.
— Прикажи жене наскоро сделать завтрак и приготовить пару лепешек, заполнить флягу водой, через полчаса я ухожу.
Как показалось Хадыру, Халил облегченно вздохнул.
— Я все понял, сейчас скажу жене о завтраке. Мне проводить вас до границы селения?
— Обойдусь.
Плотно позавтракав, забрав сумку с едой, водой, личными вещами, Хадыр вышел из дома Халила.
Ровно через полчаса он пешком, незамеченный — селение жило своей повседневной жизнью — спустился в ущелье, огляделся, прикурил сигарету и двинулся на запад.
К участку скалистого обрыва он вышел в 15.40. Садата еще не было. Впрочем, уже через пять минут послышался звук работы двигателя, и вскоре внедорожник остановился перед скалами, развернулся.
Хадыр дошел до него, сел на переднее сиденье, бросил котомку назад и поздоровался:
— Салам, Ахмад!
— Салам, Ислам!
— Как проехал ущелье?
— Нормально проехал. Никого не встретил, да и кто сейчас может в нем быть?
— Значит, все спокойно?
— Да!
— А в лагере?
— Тем более. Работы развернуты, руководит ими Максуд. Карбалла же сегодня в селении Харас, но обещал подъехать к ужину!
Хадыр откинулся на спинку кресла и уставился в окно, глядя на склоны ущелья.
Приехав в Бурд, Керим не вошел в дом, зайдя во двор, он сел на топчан и задумался. Проклятые радикалы все же достали его. Только начал жить по-человечески, как на тебе, Хадыр. И взгляд у него такой, словно пожирает и жжет душу.
— Керим? Здравствуй, дорогой, а ты чего сидишь здесь, не идешь домой? Мы ждем тебя, — воскликнула его жена Гули, выходя на крыльцо.
— Не до этого, Гули.
— Что-то случилось?
— Не задавай лишних вопросов, скажи лучше, где брат?
— Был в саду. Резал лозу. Он, наверное, и сейчас там.
— Посмотри, пожалуйста, и позови его сюда.
— Да что произошло, Керим? На тебе лица нет!
— Мне очень нужен брат, — повысил голос Кунир, — я потом тебе все расскажу, если… если будет можно.
— Ничего не понимаю, — мотнула головой Гули и ушла, а вскоре появился Али Кунир.
— Салам, Керим, что произошло?
— Салам, брат, присаживайся.
Али сел на топчан.
Керим рассказал ему о вербовке Хадыром, представителем местной организации ИГИЛ.
Выслушав брата, Али проговорил:
— Да-да, дела. Но какая же сволочь этот Халил! Мало, что за бесценок взял у нас и дома и землю, так он еще связался с бандитами. Сам бы — ладно, но он других вербует!
— Неужели опять вернутся радикалы?
— Теперь я ни в чем не уверен.
— И что мне делать? Ведь угрозы их не шутка. Если я не стану работать на них, они зашлют сюда убийц, чтобы вырезать всех нас. Какой выход, брат?
— Знаешь, Керим, тебе надо поехать к вождю племени и все ему рассказать, — подумав, ответил Али.
— А не узнают про это игиловцы?
— Главное, что ты предупредишь Ардана о вербовке. Иначе, если к нему попадет запись твоего разговора с этим Хадыром, нам несдобровать, нас отправят обратно в Альдаг. Всех. А там мы окажемся под угрозой смерти. Но только сначала позвони вождю, может, его нет на плато.
— А если он не захочет говорить со мной?
— Ардан не тот человек, чтобы отказывать нуждающимся.
— Но если у Хадыра в Докуре уже есть свой человек и он увидит, как я приезжал к вождю сразу по возвращении из Альдага?
— Брат, если бы у игиловцев уже был агент, то зачем им ты? Но даже если и есть предатель, то Хадыр что тебе велел? Собирать информацию о племени. Вот ты и начал работать, мало ли о чем ты говорил с вождем, этого-то никто не узнает.
— Хоп! Ты, как всегда, прав.
Мобильный номер вождя был почти у каждой семьи племени. Кунир-младший достал сотовый телефон, набрал номер.
— Да?! — сразу же ответил вождь.
— Салам алейкум, господин Ардан!
— Салам. Кто это?
— Керим Кунир, из семьи, что бежала из Альдага.
— Что-то произошло?
— Надо поговорить, вождь. С глазу на глаз. Это срочно и важно.
— Подъезжай!
— Прямо к тебе?
— Да, домой. Поговорим. Жду.
Керим отключил телефон.
— Ну что? — спросил брат.
— Ардан сказал, приезжай. Поговорим.
— Так не теряй время.
— Да, поеду. Гули! — позвал он жену.
— Да, Керим?