– Что с вами, дорогая?
Дэни облизала губы, рот пересох.
– Нет… нет, все в порядке. Я… я счастлива познакомиться с вами, – проговорила она, обращаясь к Рейфу, про себя благодаря Господа, что никогда не называла Ричарду имя человека, с которым когда-то была помолвлена. Человека, который разбил ее жизнь.
Глаза Рейфа остановились на ней:
– Мне тоже очень приятно, уверяю вас, мисс Дюваль.
Она наконец смогла отвести взгляд, не обращая внимания на сумасшедшее биение сердца, и оглядела комнату, ища, куда бы ускользнуть.
– Мне… мне очень жаль. Но, боюсь, здесь слишком душно. Мне надо глотнуть свежего воздуха.
Ричард обнял ее за талию.
– Тогда позвольте мне проводить вас, дорогая. Короткое пребывание на террасе, и я уверен, что вы снова почувствуете себя прекрасно, – сказал он, провожая ее к французским дверям, выходящим в сад. Пока они шли через гостиную, некоторые из гостей провожали их взглядами, но Дэни едва замечала их. Мысли лихорадочно крутились в голове, сердце бешено колотилось…
Рейфел приехал следом за ней. Зачем? Чего он хочет?
Неужели он так ненавидит ее, что объявился здесь, чтобы вновь разрушить ее жизнь? Лишить ее шанса обрести счастье с Ричардом?
Усилием воли Дэни подавила страх и молилась, чтобы открылась иная причина, заставившая герцога проделать долгий путь в Америку.
Рейф наблюдал, как Даниэла вышла из зала, и сожалел, что все получилось так, а не иначе. Она была такой бледной, испуганной. А чего, собственно, он ожидал?
Прежде чем ступить на борт «Триумфа», он сделал все, чтобы собрать любую информацию, которая помогла бы ему найти Даниэлу, но времени у него было в обрез. Он знал название судна, на котором она отправилась в Америку, – «Уиндем» и то, что она плыла в Филадельфию, очевидно, там жил ее жених, богатый мануфактурщик.
Но где точно искать ее, Рейф понятия не имел. Он прибыл в город с рекомендательными письмами, которыми снабдил его Говард Пендлтон. Это были письма от влиятельных людей Лондона к друзьям в Филадельфию, которые могли помочь ему найти Даниэлу.
Говард Пендлтон, полковник, служивший в Военном министерстве Британии, когда-то помог Корду и Рейфу вернуть Итана из Франции, где тот попал в тюрьму. Узнав от Итана, что Рейф собирается в Америку, Пендлтон обратился к нему с предложением своей помощи. Но взамен Рейф должен был оказать и ему определенную услугу.
– Ходят слухи, – говорил полковник, – что между Америкой и Францией ведутся тайные переговоры в интересах Наполеона. Нам нужно ваше содействие, ваша светлость. Если вы согласны, мы дадим вам сопровождающего. Макс Брэдли поедет с вами.
Рейф хорошо знал Брэдли как профессионала высокого класса и так же как человека, на которого можно положиться. Англия враждовала с Францией во все времена. Тысячи британцев полегли в этой битве.
Рейф согласился бы поддержать полковника в любом случае, а сейчас еще и получил от него рекомендательные письма. Когда Рейф поднялся на палубу «Триумфа», одного из современнейших кораблей во флотилии Белфорда, Макс Брэдли был уже там. Он был тайным сотрудником военного министерства, проще говоря, шпионом.
По прибытии в Америку Брэдли потихоньку собирал информацию, а Рейф воспользовался письмами, чтобы найти человека, который мог привести его к Даниэле. Его представили Маркусу Уитмену, близкому другу Ричарда Клеменса, и он получил приглашение на вечеринку в честь жениха и невесты в доме Уитмена.
Рейф оглядел террасу. В золотистом платье, с блестящими рыжими локонами, поднятыми наверх, Даниэла была несказанно красива. Еще прелестнее, чем в тот последний раз, когда он видел ее.
Наблюдая, как она идет по комнате, опираясь на руку мужчины, которому суждено вскоре стать ее мужем, Рейф не заметил ни искорки радости в ее глазах, уж не говоря о страсти. Может быть, она, как и он, научилась утаивать свои истинные чувства?
Он видел, как она скрылась в саду, и думал о том, как бы найти лучший способ для осуществления задуманного. Но он хотел познакомиться с Ричардом Клеменсом, узнать, что это за человек. А так как свадьба должна была состояться через три недели, у него было не слишком много времени.
Рейф беседовал с мистером Уитменом и его женой – миловидной стройной брюнеткой, но все время посматривал в сторону террасы, надеясь поймать взгляд Даниэлы.
– Неужели это его светлость герцог? – ахнула Флора Чемберлен, круглолицая полная женщина с добрыми голубыми глазами. – Вот уж действительно мир тесен! Никогда не знаешь, кого встретишь, оказавшись за тысячи миль от дома. – Она пристально разглядывала его. Глаза из-под светлых ресниц смотрели остро и подозрительно. – Никогда бы не подумала, что вы можете приехать.
Их взгляды встретились.
– Разве? Но вы ведь могли предположить, что я узнаю правду, когда дали Джонасу Макфи то письмо? Неужели вы и вправду верили, что я оставлю все как есть, не поговорив с Даниэлой?
– Вы могли узнать эту правду пять лет назад, если бы сделали хотя бы минимальное усилие.
– Я был молод и чересчур вспыльчив. И так ревновал Даниэлу! Да что и говорить, настоящий болван.
– Мне кажется… вы повзрослели и теперь уже не столь импульсивны.
– Именно. Когда я последний раз видел Даниэлу и она вновь заговорила о своей невиновности, я решил заняться этим вопросом и, к моему запоздалому сожалению, узнал, что зря обвинял вашу племянницу.
– Какой сюрприз! И решили предпринять такое длительное путешествие?
– Я готов был проделать и более длинный путь, лишь бы найти ее.
– Честно говоря, я надеялась, что вы приедете. Уверена, Даниэла заслуживает того, чтобы выслушать ваши извинения. Даже если вам пришлось ради этого преодолеть четыре тысячи миль.
– Вы считаете, это единственная причина? – с просил он. Оглянувшись вокруг, она остановила свой взгляд на террасе.
– На сегодня… да.
– Я должен поговорить с ней, леди Уиком. Когда можно это устроить?
Какое-то время графиня молча смотрела в сторону террасы, затем снова повернулась к Рейфу.
– Приезжайте ко мне завтра утром на Арч-стрит, 221. В десять часов. Ричард не приедет раньше полудня.
Рейф наклонился и, взяв руку леди Уиком, затянутую в белую лайковую перчатку, поднес к губам.
– Благодарю вас, леди Уиком. Вы всегда были верным другом для вашей племянницы.
– Что бы вы ни задумали, смотрите, чтобы я не пожалела о своем участии в этом деле! Обещайте мне, что вы больше никогда не обидите ее.
Рейф посмотрел на маленькую полную даму с высоты своего роста. Сейчас ему казалось, что она даже более преданна Даниэле, чем прежде.
– Даю вам слово.
Одетая в тонкую сорочку и прозрачный шелковый халат, так как ночь выдалась на редкость теплая, Даниэла сидела на вертящемся стульчике перед зеркалом в своей комнате. Кэролайн Лун устроилась на краю широкой кровати напротив нее.
– Он был там вчера, Каро. Я до сих пор опомниться не могу. Подумать только, приехать из Англии! Зачем ему это понадобилось?
– Может быть, это совсем не то, что вы думаете. Возможно, тот человек, что представил вас, говорил правду и он прибыл по делам? Вы как-то сказали мне, что герцог очень богат. Вполне вероятно, что у него какие-то финансовые дела не только в Англии, но и в Америке.
В глазах Дэни промелькнула тень надежды.
– Ты действительно думаешь, что это возможно?
– Конечно.
– А тебе не приходило в голову, что он явился отговорить Ричарда жениться на мне? Ведь он считает меня женщиной определенного сорта.
– Ваш жених знает правду. Причем от вас. Нет ничего такого, что вы скрыли от мистера Клеменса, а герцог мог бы рассказать ему.
– Я не уверена. Ричард придает большое значение внешним фактам. Возможно, он верит в мою невиновность, но чтобы он был полностью убежден, нужно кому-то еще подтвердить это.
Каро постучала серебряной щеткой для волос.
– Вы сказали, что прошлым вечером герцог притворился, будто не знает вас? Тогда скорее всего он и дальше будет хранить молчание.
Дэни покачала головой.
– Рейф ненавидит меня. Однажды он уже испортил мне жизнь. Как я могу быть уверена, что он не попытается сделать такое и на этот раз?
– Может быть, вам следует поговорить с ним, узнать, что у него на уме?
Странное чувство проснулось в груди Дэни.
– Возможно, ты права. По крайней мере я пойму, чего мне ждать.
Каро поднялась с постели, она была выше Дэни, на голове чепчик, из-под него выбивались белокурые локоны.
– Уже поздно. Повернитесь и дайте мне расчесать ваши волосы, а потом постарайтесь поспать. Завтра мы сообразим, как поступить.
Дэни кивнула. Она повернулась на стуле, позволяя Каро вынуть шпильки из волос. Тяжелые пряди упали на спину. Затем Каро прошлась по ним щеткой, расчесывая густые локоны. Каро права. Завтра надо составить план, как противостоять Рейфелу.
Под ложечкой засосало. Вряд ли ей удастся сегодня уснуть.
Под ложечкой засосало. Вряд ли ей удастся сегодня уснуть.
На следующее утро Даниэла пробудилась рано, по крайней мере по лондонским стандартам. Как выяснилось, американцы не привыкли нежиться в постели, наслаждаясь беспечными утренними часами, как было заведено в той стране, откуда она приехала. Там светские приемы заканчивались далеко за полночь, после чего их участники долго прохлаждались в постели по утрам, готовясь повторить тот же ритуал на следующий вечер. В Америке люди могли позволить себе развлечься и порой засиживались допоздна, но это случалось крайне редко, скорее было исключением, чем нормой. Все, кого она здесь встречала, отличались большой работоспособностью и амбициями.
Ричард принадлежал к их числу.
Но сегодня он обещал, что они проведут день с его детьми, поужинают в узком семейном кругу, то есть с его матерью и самыми близкими друзьями. А потом он уедет на фабрику в Истон, маленький городок в пятидесяти милях от Филадельфии, где ему предстоит работать в течение последующих нескольких дней.
– Дэни! Дэни! – Каро ворвалась в комнату, ее голубые глаза были величиной с блюдца. – Он здесь! Он внизу, в маленькой гостиной!
– Подожди, Каро. О ком ты?
– О герцоге, конечно! Он сказал, что ему необходимо видеть вас. Говорит, что вопрос чрезвычайно важный.
На секунду ей стало нехорошо, тошнота подкатила к горлу, руки задрожали. Дэни набрала побольше воздуха в легкие и постаралась остановить бешеное биение сердца.
Но ведь она именно этого хотела, разве не так?
Она желала сама поговорить с ним, узнать его намерения.
Дэни быстро взглянула в зеркало. Повернувшись спиной, посмотрела, хорошо ли сидит на ней платье из голубого муслина. Разгладила складки юбки, поправила вырез высокого лифа.
Осмотр удовлетворил ее. Каро, быстро орудуя щеткой, разделила ее волосы на прямой пробор, закрепив на висках черепаховыми заколками. Тяжелая волна шелковистых локонов легла на спину.
– Вы выглядите прекрасно, – сказала Каро и потянула Дэни к двери – Вы хотели поговорить с ним? Теперь представляется такая возможность. Вы сможете узнать, зачем он приехал вслед за вами в Америку.
Дэни глубоко вздохнула и подняла подбородок. Сжала руки и ждала, пока они перестанут дрожать, затем направилась к лестнице. Когда она вошла в гостиную, прелестную комнату, декорированную в бледно-розовых и белых тонах, то увидела, что Рейф сидит на софе. Он мгновенно поднялся ей навстречу.
– Спасибо, что согласились принять меня, – сказал он с подчеркнутой вежливостью.
– А разве у меня был выбор? – Она знала Рейфела. Если ему вздумалось поговорить с ней, можно было разве что пристрелить его, любой другой способ не увенчался бы успехом.
– Да, похоже, вы правы. – Он шагнул к софе. – Вы не хотите присесть?
– Я предпочитаю стоять, – сухо отвечала она. Рейфел был на шесть лет старше Даниэлы, значит, ему сейчас тридцать один. Едва заметные морщинки пролегли вокруг ярко-синих глаз, на лице лежала печать усталости, чего не было раньше. Но все равно он был потрясающе хорош собой. Пожалуй, один из красивейших мужчин, которых ей доводилось видеть.
Она почувствовала на себе его пристальный взгляд.
– Я преодолел тысячи миль, чтобы увидеть вас, Даниэла. И ваша враждебность не удивляет меня. Но я был бы вам очень признателен, если бы вы присели, чтобы мы могли спокойно поговорить.
Понимая, что спорить бесполезно, Дэни опустилась на софу, обтянутую розовым бархатом. А Рейф поднялся и закрыл дверь. Она была удивлена, когда он устроился на почтительном расстоянии от нее.
– Может, попросить, чтобы принесли чай? – спросила она. – Раз уж у нас все так цивилизованно…
– Не обязательно, важно только ваше внимание. Я пришел, чтобы извиниться, Даниэла.
Она приподняла брови.
– Что?
– Вы не ослышались. Я здесь, потому что все, что вы говорили, оказалось правдой. В ту ночь, пять лет назад, не вы, а я предал вас.
Она проглотила комок в горле, чувствуя легкое головокружение. Хорошо, что она согласилась присесть.
– Я боюсь… боюсь… Правильно ли я поняла вас?
Рейф решительно повернулся к ней.
– Оливер Рэндалл солгал, рассказав, что случилось в ту ночь. Собственно, вы так и говорили… Он все подстроил. Сам сочинил записку, которую я получил и из-за которой пришел в вашу спальню…
Вспоминая события того вечера, Рейф объяснил, почему он был так убежден, что она изменила ему. Все происходящее было настолько невероятно… Слова его хороводом кружились у нее в голове.
– Почему?.. – мягко спросила она. – Почему Оливер сделал все это? Я пыталась выяснить, но так и не нашла причину.
– Он сделал это, потому что любил вас, Даниэла, но не мог получить то, что хотел. И страшно ревновал ко мне.
Дэни отклонилась на спинку софы. Сердце неистово билось, от напряжения стало трудно дышать. Рейф поднялся и подошел к столу. Налил бренди в тяжелый стеклянный бокал и, вернувшись к софе, протянул Дэни.
– Выпейте. Это успокоит вас.
Но она не могла даже поднять бокал. Тогда, взяв ее руку, он поднес его к ее губам. Дэни сделала глоток, почувствовала, как горячо стало внутри, и выпила еще. Силы возвращались к ней.
Она смотрела на Рейфа, все еще не веря, что он стоит перед ней в этой прелестной гостиной.
– Как вы узнали все это?
– Я нанял детектива с Боу-стрит, профессионала высшего класса, к услугам которого прибегал и раньше.
Даниэла вскинула голову.
– Я все еще не могу поверить в это.
– Во что именно?
– Что вы проделали тысячи миль, просто чтобы прийти и сказать мне, что были не правы.
– И еще чтобы сообщить, что Оливер Рэндалл заплатил высокую цену за свое вероломство.
Дэни быстро вскочила с софы. Бренди выплеснулось через край.
– Вы убили его?
Рейф взял бокал из ее рук и поставил на стол.
– Я вызвал его на дуэль, как делал и прежде, но на этот раз я заставил его принять вызов. Пуля задела спинной мозг. Оливер навсегда лишился возможности ходить.
Она старалась почувствовать сожаление, заставить себя осуждать то, что сделал Рейф. Но, зная кодекс чести английского аристократа, Даниэла всегда понимала: если когда-нибудь Рейф узнает правду, Оливеру придется заплатить.
– Мне жаль, – наконец произнесла она.
– Жаль Рэндалла?
– Всех нас. И те годы, что мы потеряли из-за того зла, которое он сотворил.
– Рэндалл разрушил наше счастье, Даниэла. Мою жизнь и вашу.
– Что ж, теперь он отомщен, значит, с этим покончено. Спасибо, что рассказали мне. Я боялась…
– Чего, Даниэла?
Ее подбородок задрожал.
– Я опасалась, что вы приехали, чтобы и на этот раз вмешаться в мою жизнь и расстроить мои планы на будущее. Мой шанс найти счастье с Ричардом.
– Неужели вы думаете, что я так сильно ненавижу вас?
– А разве нет?
– Я ничего не сказал никому о той ночи. Ни слова за все эти годы.
– Но и не опровергали слухов. Вы исчезли спустя два дня, после того как это случилось. Разорвав помолвку, вы дали понять всем, что я виновата.
Что-то изменилось в выражении его лица. Возможно, это сожаление?
– Да, моя роль в том, что произошло, не исключена. Если бы я мог изменить… если бы… я мог… я бы это сделал.
– Но мы не в силах ничего переделать, ведь так, Рейфел?
– Да, мы не можем вернуть прошлое.
Даниэла поднялась с софы.
– Прощайте, Рейфел. – Она быстро пошла к двери, боясь разрыдаться при нем.
– Вы любите его? – вдруг спросил он.
Даниэла на мгновение застыла на пороге гостиной. Подняв юбки, она внимательно смотрела под ноги, чтобы не упасть с лестницы. Ступенька за ступенькой она поднималась наверх в свою комнату, оставив его вопрос без ответа.
Глава 7
Рейф вернулся в апартаменты, которые он снимал для себя и Макса Брэдли в отеле «Уильям Пени». Он сидел на софе, обхватив голову руками, упершись локтями в колени, и перебирал в памяти подробности встречи с Даниэлой.
В такой позе его застал Макс Брэдли.
– Что, все так плохо? – произнес он, подойдя к нему тихо, как привидение. Он всегда появлялся без предупреждения. Рейф никак не мог привыкнуть к этой его привычке.
– Ужасно, – кивнул он, откидываясь на спинку софы и вытягивая вперед длинные ноги. – Когда я сказал ей, что окончательно убедился в ее невиновности, она так посмотрела на меня… До конца дней буду помнить этот взгляд. Боже милостивый, она ненавидела меня прежде, но сейчас еще больше.
– Вы уверены? А может, вы сами не находите себе прощения?
Рейф вздохнул, понимая, что и это правда.
– Увы. Как я мог не поверить ей тогда? Я хотел бы что-нибудь сделать для нее.
Макс подошел к бару и налил себе бренди. Он был почти одного роста с Рейфом, постарше его лет на семь и худой до изнеможения. Его жесткое лицо избороздили глубокие морщины – след той напряженной жизни, которую он вел. Густые темные волосы всегда были чуть длиннее, чем требовала мода, и легкими завитками спадали на воротник простого коричневого сюртука.