Надюша ушла. Через минуту Малюта появился, хмурый.
- Что скажешь, Ваня?
- На дорогу человека пошли, пусть в лесу сядет. Как из города колонна Серого пройдет, сразу сюда.
- Хорошо придумал, - оживился Малюта. - Малость разомнемся.
- С моста часть людей к нам перекинь, а кто на мосту останется, те должны пошустрить малость. Заметно. Но не очень.
- Понял. На понт Серого возьмем?
Ваня не ответил, выщелкнул в окно окурок. Едва в Надюшу не попал, которая в этот момент стекла на нижней террасе протирала.
Горотдел
Средь бела дня участковый Хлопчик привел в милицию зареванную тетку. Отправил ее умыться - вся тушь потекла, а сам сел протокол оформлять. Потому что тетке еще и легкие побои нанесли.
- Лотерея? - спросил дежурный со злостью.
- Она, - вздохнул Хлопчик. - Что с ей делать? Сколько раз объясняли народу - все без толку. Разбогатеть хотят. Разом. И разом последнего лишаются. Главное в чем? В том главное, что этих сволочей взять нечем лицензия у них, имеют право.
- Надо подумать, - сказал Волгин, выходя из кабинета. - У нас ведь два самоубийства на этой почве. И три инфаркта.
- И люди голодные остаются, - добавил Хлопчик.
Операцию разработали быстро. И так же быстро провели...
Волгин позаботился, чтобы установили прежних потерпевших и свидетелей, провел с ними собеседование.
И вот на рынке появился типичный сельский "лох", скажем, по имени Степаныч. В малом подпитии, в хорошем настроении и при деньгах по случаю удачной продажи собственноручно выращенного кабанчика. Пиджак на нем - еще отцовский, двубортный, черный в широкую белую полосу. Галстук - не иначе дедов. Брюки, однако, свои, но на три размера короче, или ноги далеко в них просунул. В сандалиях-ремешках, без носков.
Ходит, веселый, по всем ларькам, лоткам и прилавкам глазеет, приценивается - городские гостинцы жене и детям выбирает.
- Мужчина! - окликает его бойкая девушка с лотерейным столиком. Попытайте счастья. У нас без проигрыша.
- А мне зачем? - отмахивается. - Я и сам богатый.
- Еще богаче станешь, - не отстает девица.
- Не играй с ними, мужик, - подначивает пожилая женщина. - У меня соседка от такой игры без мужа осталась. Он путевку на Канары выиграл, поехал и не вернулся, там на какой-то богатой немке обженился...
- На хрена мне немка, - все еще отмахивается. - На хрена мне ваши Канары?
- А у нас их и нет, - весело обещает девица, помахивая билетиками. - У нас все больше по мелочи: телевизоры, музцентры, трактор малюсенький...
На "малюсенький" мужик клюет. Берет билетик - выиграл!
Правда, не трактор, а видик. Вот ладно-то! - гостинцы можно не брать, всей семье подарок.
Но тут запятая появляется - у какой-то девушки тоже видик в выигрыше. И дальше по обычной схеме - торг: вам теперь надо застраховать выигрыш, такие правила игры, а теперь перекрыть взнос вашей соперницы, а она вас опять обошла...
Опомнился мужик Степаныч, когда сообразил, что вложил в дешевый видик уже в три раза больше его цены.
- А ну его на хрен! Вертай деньги, отказываюсь. До утра с вами торговаться?
- Ну и зря, - итожит девица с билетами, уже без улыбки. И сопернице его: - Поздравляю вас, девушка. Вы можете получить ваш выигрыш завтра, в магазине "Сони" вот по этой квитанции.
- А я? - столбенеет мужик, еще не полностью осознавая свои потери.
- А вы проиграли. - И другому клиенту: - Мужчина, попытайте судьбу, возьмите билетик счастья.
- Постой, - пугается мужик, - а деньги мои? Ну-ка, вертай.
- Да проиграли вы деньги, - отмахивается девушка. - Будьте мужчиной.
К столику стягиваются стриженые парни в джинсовых куртках, замыкают вокруг мужика кольцо. Он еще этого не замечает.
- Верни деньги, лахудра! - звереет от отчаяния мужик. И тянет руку через столик.
Девушка передает деньги одному из парней и истерически кричит:
- Ты чего хулиганичаешь! Сейчас милицию позову! Нажрался, игрок! Вали отсюда, пьянь ненасытная!
Мужик опрокидывает столик и упирается в парня с деньгами, хватает его за шиворот и трясет. На него наваливаются остальные парни. Шум, крики. Девица визжит громче всех:
- Милиция! Милиция!
А вот вроде как бы и милиция - дяденька в костюме, с красной повязкой на рукаве. Рявкает поставленным голосом:
- Прекратить безобразие! В чем дело?
- Вот, товарищ начальник, - подыгрывает девица, - проиграл в лотерею и деньги обратно рвет. Обозвал меня, ударил.
Дяденька в повязке хмурится, строго смотрит на девицу в упор- Степаныч в этот момент чувствует надежду - и зловеще про износит:
- А ну-ка, девушка, предъявите вашу лицензию. У вас есть разрешение?
- Пожалуйста, - оскорбляется девица, достает из сумочки документ.
Дяденька внимательно его рассматривает, возвращает; качая головой, поворачивается к Степанычу:
- Сожалею, гражданин. Здесь все по правилам, разрешение на проведение лотереи выдано городской администрацией. Ваши претензии необоснованны. Так что не хулиганьте, идите домой. Тем более что вы нетрезвы.
Пока он говорит, вся команда начинает незаметно рассасываться. Вернее - пытается. Но почему-то ничего из этого не выходит. Внутреннее кольцо сжимается внешним - это еще более крепкие парни, да с дубинками. А из-за крайней палатки резко выскакивает задним ходом милицейский "уазик" с распахнутой дверцей. И как-то само собой "лотерейщики" оказываются в машине. И вместе с ними соперница Степаныча по игре, подначивающая тетка, а также возмущенный дяденька с красной повязкой на рукаве: "А я-то здесь при чем?"
Девица, правда, пытается ускользнуть, но "Степаныч" берет ее сзади одной рукой за ворот, другой за ремень брюк и, качнув, забрасывает в машину. Дверцы захлопываются.
"Степаныч" собирает вещдоки - лотерейный столик, барабанчик, стопку билетов - и садится вместе с понятыми в другую машину.
В милиции Следователь достает бланки протокола и обращается к дядьке в повязке:
- Фамилия?
- Мутный. А в чем дело? На каком основании?
- Обвинение вам будет предъявлено позже. Самое меньшее- в мошенничестве.
- Какое мошенство, гражданин следователь?
- Большое. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Ст. 165, часть 3. От двух до пяти. Это по УК РФ. А по УК им. Сергеева, боюсь, гораздо серьезнее.
- Какого Сергеева? У нас лицензия. Все по закону. Это игра, гражданин следователь. Добровольная.
Следователь отрывается от протокола, кладет ручку.
- Игра говорите? Больно жестокая игра. Да и заведомо безвыигрышная, для потерпевших. Послушайте, неужели у вас ни разу не дрогнуло сердце, когда вы обманом, молодые и здоровые, отбирали последнее у какой-нибудь бабки? Скажите честно.
- Так добровольно же! Кто ее заставлял?
- Нужда, гражданин Мутный. Отчаяние. Вы прекрасно знаете, что в вашу поганую лотерею богатые люди не играют, у них другие игрища. А играют бедняки, рискуют своим малым в надежде хоть на время поправить дела. Вот официальный документ, посмотрите: после игры с вами гр. Худякова покончила с собой, потому что проиграла вам - на водку и баб - свою пенсию. Так что отвечать придется еще и по 110-й. Тоже - до пяти лет. Но это опять же - как Сергеев посмотрит. Тем более, что у пятерых ваших ребят оружие изъято.
- Ладно, - начинает, как ему кажется, понимать намеки Следователя Мутный. Косится на стоящего у дверей сержанта.- У нас же договор, вы не знаете? Позовите капитана Локтева, он вам объяснит.
- Капитан Локтев арестован, находится под следствием.
Мутный делает большие глаза, съеживает плечи и, озираясь, хватается за подбородок.
- Пригласите потерпевшего, - обращается Следователь к сержанту, какого покрепче.
Входит крупный мужчина рабочей внешности.
- Этот? - кивает Следователь на Мутного.
Вошедший приглядывается, говорит уверенно:
- Он самый.
- Расскажите, как дело было?
- Значит, я покупку делал. А маманя у другого ларька что-то выглядывала. Деньги у ней в руке зажатые были. Они, значит, к ней: давай, мол, мамаша, сыграем. Сперва билетик впихнули, потом деньги, считай, силом выдернули. Маманя в крик. Я на помощь кинулся. Ну, значит, насовали они мне. И мамане досталось, она меня выручать взялась. Всей ихней кодлой разве одному совладать?
- Здорово насовали?
- Здорово, - смущенно признается потерпевший. - Две недели отлеживался, в лазарете. А потом дома.
- Этот тоже совал? - кивок в Мутного.
- Этот больше всех, - темнеет лицом мужчина. - Помнится так, сквозь туман, железкой какой-то тыкал.
Мутный, дурачина, ухмыляется.
- Ладно, - решает Следователь, - вы с ним потолкуйте, а я протокол допишу. Можете у сержанта дубинку взять.
- Нам ни к чему, - светлеет лицом потерпевший. - И так ладно будет. Один на один ведь.
Следователь склоняется над бумагами, с удовлетворением прислушивается: за меня, за маманю, за меня, за маманю...
- Посадите его на стул, - велит он по окончании экзекуции, - и подпишите протокол. Вот здесь, и здесь. Всего доброго. - Поворачивается к Мутному: - Эк он вас. Понравилось? Или мало? За дверью еще ждут, своей очереди.
- Что ты хочешь? - прерываясь дыханием, роняет Мутный.
- А справедливости. Око за око. На кого работаешь?
- Тарасик у нас командир. Из Заречья.
- Тарасика нет больше. Сколько ему шло?
- Семьдесят процентов.
- Когда последний раз деньги сдавал?
- На прошлой неделе.
- Сержант, пригласите еще одного потерпевшего.
- Не надо, - вздрагивает Мутный. - Двухнедельный сбор у меня на квартире.
- Кто руководит другими группами? Адреса? Состав?
Следователь старательно записывает показания, откидывается на спинку стула.
- Вот, добрый молодец, на совести твоей лично и твоих мерзавцев одна жизнь, тяжкие телесные, сердечные заболевания, ограбленные вами старики и дети...
- Так ведь никто их не заставлял, - отчаянно цепляется. - Игра...
- Игра. - Следователь вздыхает. - Ну давай с тобой сыграем. Выщелкивает из обоймы патрон, заводит руки за спину. - Отгадаешь пустой кулак - жить будешь. - Вытягивает руки над столом. - Ну! Играй! Лови свое счастье!
Мутный машинально указывает на правый кулак. Следователь разжимает его - в ладони патрон.
- Я ж говорил - игра безвыигрышная. - Разжимает левый кулак - там тоже патрон. - Все понял? Уведите его.
Следователь забирает бумаги и идет к Волгину.
- Думаю, так, - докладывает он. - Поработаем с потерпевшими и свидетелями по всем возможным эпизодам. Деньги конфискуем и опять же по возможности вернем потерпевшим. И всем чохом эту банду - в суд. В соответствии со степенью вины.
- Русакова ознакомьте с материалами. И скажите, чтобы закончил информацию по этим делам обращением к гражданам в том плане, что впредь за участие в подобных играх будем нещадно штрафовать.
Следователь вздохнул.
- Так ведь жалко, товарищ начальник. Ведь этим играм государство учит. Вы гляньте в телевизор - по всем каналам дурят людей. Мол, играйте, ребята, ловите удачу. Каждый может дуриком разбогатеть. Без труда и без науки. Всего-то - отгадай слово из трех букв, первая "ху", последняя...
- Ладно, хрен с ним, с этим государством. Это Сергеева забота.
И оба рассмеялись.
- Товарищ начальник, - доложил дежурный, положив трубку. - "Самовар" обнаружили.
- Вы мне этот жаргон бросайте. Где? При каких обстоятельствах?
- В реке, у моста. В мешке. Видимо, всплыл, когда веревка перетерлась. Там железа много на дне, от старой фермы осталось.
- Группу выслали?
- Да. Вы поедете?
- Поеду. Что у нас в розыске пропавших?
- Двое. Гражданка Евсеева, восьмидесяти семи лет. Гражданин Симаков Орел Евгеньевич...
- Опять жаргонишь?
- Да нет, имя такое.
- Труп мужской?
- Не сообщали пока. Неизвестно.
- Ладно, я поехал.
- Сергееву доложить?
- Что же все Сергеев да Сергеев? А мы хуже, да?
- Не намного если.
- То-то!
Труп без головы и конечностей, "самовар" по терминологии криминалистов, обнаружили у самого моста пацаны, которые все еще собирали на набережной гильзы после недавнего боя. Увидев плавающий невдалеке от берега белый синтетический мешок от сахара, притянули его куском проволоки, но вскрывать не стали - запах остановил. Позвали прохожего, тот вызвал милицию.
- Ну что? - спросил Волгин, выходя из машины.
- Да ничего пока, - ответил эксперт, снимая перчатки. Предварительно - мужчина, около сорока лет. На теле никаких особых примет. Конечности отчленены очень грубо, неумелой рукой. Похоже - топором и ножом. Нож тупой...
- Топор щербатый, - добавил Волгин.
- Вроде того. А шея - будто ржавой пилой ее терзали. С двумя зубьями.
- Ранения есть?
- Колотое, в сердце. Но не ножевое, на заточку похоже.
Подошел следователь.
- Мальчишек опросил?
- Конечно. Да без особого толка. Увидели - вытащили.
- Мешок?
- Два мешка. В один бы не влез, мужик был крупный, широкий. Мешки вдоль распороты и увязаны. Узлы, бечевки - самые обычные, ничего характерного.
- Штампы на мешках сохранились?
- Да, из двух один получится.
- Постарайтесь, чтоб два все-таки установить.
- Понял. Одна партия могла быть.
- Да, и сразу оперов на рынок и в магазины. На оптовые склады. Ранее судимых тоже пошерстить, если уж заточка. - Волгин повернулся к эксперту. Давность примерно скажете?
- По первому впечатлению - семь-десять дней.
- Хорошо, работайте. Как только что, так сразу мне.
- Товарищ начальник, - дежурный даже вытянулся, когда Волгин вошел в здание. - Еще одно заявление. На розыск.
- Дайте посмотреть.
Гражданин Тихоня Владислав Вячеславович, сорока лет. Не появляется дома и на работе девятый день. Заявитель - Тихоня Анна Андреевна, супруга пропавшего без вести.
- Это вы? - Волгин повернулся к сидевшей на диванчике женщине.
Она кивнула и встала.
- А почему только сейчас заявляете?
- Все ждала, - она перебирала пальцами ручку пластикового пакета, - он и раньше исчезал. Но ненадолго. Два-три дня отгуляет- и домой. Отдыхать. Полюбовницу завел.
- А к ней вы не обращались?
- Так не знаю ее. Ни имени, ни звания. Живет где-то у реки.
Волгин и дежурный переглянулись.
Волгин снова взглянул на заявление: худощавого телосложения, особые приметы - на груди две родинки рядом, почти слившиеся. Вздохнул. Еще один мешок искать?
Вернулась опергруппа. Ничего нового не принесла.
Позвонил из морга эксперт. Тоже не порадовал.
Стали поступать доклады от оперов и участковых, которые опрашивали жильцов старых новостроек, ближайших к реке. Ни зернышка.
Хлопчик устало взбирался на пятый этаж очередного подъезда очередного дома. Отдышался, позвонил в квартиру 20. Не открыли. Нажал кнопку 19-й. Тоже никого. Отметил в блокноте.
В 18-й чья-то нетвердая рука долго шарила по двери. Нащупала замок. Дверь распахнулась. На пороге - женщина в халате, лохматая, пьяная. Развела в восторге руками:
- Кавалер! Мужчинка! Прошу! - отодвинулась, пропуская Хлопчика в квартиру.
- Как поживаете? - спросил, осматривая запущенную комнату. - Какие жалобы? Я ваш участковый.
- Грустно, - женщина упала на стул. - В одиночестве. Одна осталась, никого уже больше нет. - Потянулась за бутылкой, едва не опрокинула, но все-таки ухитрилась наполнить стакан.- Мужчинка, выпейте со мной.
- Что за повод? День рождения?
Женщина кивнула, уронив голову на грудь. Покачала непослуш ным пальцем.
- Совсем наоборот. Поминки, - кивнула снова, но в сторону, продолжив движение всем телом, едва не упала со стула.
Хлопчик глянул: на комоде - мужская фотография, возле нее - одинокая гвоздичка.
Понял, что сейчас делать здесь нечего, попрощался, пошел к выходу.
- Эх, мужчинка! - донеслось вслед. И стук об стол донышком опорожненного стакана.
Хлопчик прикрыл за собой дверь в комнату и увидел на ней настенный календарь. Машинально отметил, что два числа в соседних месяцах жирно обведены фломастером. Одно число сегодняшнее.
Хлопчик добрел до Горотдела самым последним. В голове гудели тысячи дневных разговоров. В общем-то бесполезных и потому - особо утомительных. Правда, что-то одно застряло, незаметной такой занозой. Которую, если не коснешься, не чувствуешь. А если зацепишь - остро кольнет.
Сидя у Волгина на оперативном совещании, он все пытался эту занозу нащупать и выдернуть.
"Розка-то? А кто ее знает, чего она пьет? Она всегда пьет. То одна, то с полюбовником. Да что-то его давно не видать. Может, муж его пуганул? Какой муж? Первый? А хрен их кто считал. Можа, и третий. Приезжал к ней, повидаться. Когда? Да с неделю назад. Где с неделю? Девять дней".
Ага, что-то есть, нащупал, тяни, Хлопчик, тяни.
"Где работает? А не поймешь. Вроде и нигде. Одно время на рынке пробовала, сахар продавала, мешками. Прогнали ее. Сейчас в подъездах убирает".
Теперь бы второе число припомнить в календаре, обведенное черным траурным кружком. Не на месяц ли оно от первого отстоит?..
- А вы что скажете, участковый Хлопчик? - разбудил его голос Волгина.
Хлопчик встал, похлопал сонными глазами.
- Думаю, завтра можно обыск у одной гражданки провести.
- Что за гражданка?
Хлопчик раскрыл мятый блокнот, быстро нашел нужную запись.
- Гражданка Пупкова. Зовется Розалией. А по паспорту еще веселее: Резеда Ивановна. Одно время торговала на рынке сахаром в синтетических мешках. Злоупотребляет спиртными напитками. Девять дней назад у нее гостил ее прежний муж. С того времени ни мужа, ни любовника соседи не видели...
- Это все?
- Сегодня гражданка Пупкова справляла поминки. Девятый день. А в календаре еще и сороковой день у нее отмечен. В то же время соседи утверждают, что никто из ее родни девять дней назад не умирал. Да у нее и родни-то нет.
И Хлопчик, запахнув блокнот, устало плюхнулся на место.
Резеда-Розалия, когда за ней приехали, находилась в тяжелом состоянии. Допрашивать ее было бесполезно - на все вопросы она с готовностью тяжело кивала головой, едва не падая вслед за этим кивком со стула.
Только на один вопрос попыталась ответить отрицательно. Когда ее спросили, является ли она гражданкой Пупковой, Розалия с трудом покачала пальцем возле своего носа и выдавила в два совершенно измотавших ее приема: "Оши... баетесь".