– С задачей все понятно, – кивнул Соловьев. – Выезжаем с территории открыто?
– Да. В 6.00. До этого подготовить группу для действий в лесу в условиях сильной задымленности.
– Ну, о смоге мог бы и не говорить… Вопрос: что делать с «Газелью»? Если придется зачищать лесной массив до западной границы первого квадрата – а значит, скрытно пройти ни много ни мало, а почти 50 верст, – машина будет просто необходима. Хотя бы для того, чтобы перевозить снаряжение и спецоборудование, так как бойцы пойдут налегке, не считая кислородных аппаратов, оружия и средств связи.
Крымов взглянул на Тимохина:
– Что ты скажешь по этому поводу?
– Не вижу никаких проблем с использованием «Газели». Она следует за группой по лесной дороге, на удалении в километр от личного состава, и встает вместе с остановкой подразделения.
– Понятно, – снова кивнул Соловьев. – Еще вопрос. Обнаруживаем банду, берем под контроль – а Дубинин решает ввести ее в населенный пункт. Наши действия в этом случае?
– Доклад мне, действия по моей команде. В случае необходимости немедленного реагирования – действия по обстановке.
– То есть отстрел боевиков?
– Я сказал, действия по обстановке.
– Да что ты занимаешься формализмом, Крым, – сказал Тимохин и повернулся к Соловьеву: – Конечно, отстрел, Леша, но только рядовых бандитов. Дуба надо брать живым.
– Ясно! И последнее: кто и когда заменит моих людей на посту в ДК?
– Понятно, что сменят их мои ребята, – ответил Тимохин. – В 2.40 на пост пойдут Бирюков и Самойлов. Может, немного позже, так как Самойлову надо здесь с радиопомехами разобраться. В любом случае до 3.30 мои сменят твоих… Вперед, Леша!
И Соловьев покинул кабинет дома размещения группы «Орион».
– Ну, что, Вадим, – Тимохин взглянул на Крымова, – господином Гординцом займемся лично?
– Да, толпа нам не нужна.
– Тогда погоди…
Тимохин вышел и тут же вернулся. Он принес с собой обычный контейнер, в каких обычно содержатся средства для оказания первой медицинской помощи бойцам группы в случае получения ими ранения в ходе ведения боевых действий. Это была групповая аптечка.
– Вот теперь можно и идти.
– А зачем тебе аптечка?
– В ней спецпрепараты. Не думаю, что придется их применять, но черт его знает, как карта ляжет…
– Главное – зайти в его апартаменты не замеченными охраной.
– Зайдем! Я уже продумал, как пройти к дому управляющего…
– Тогда вперед!
Глава пятая
После полуночи местность вновь затянуло дымом, что упростило Крымову и Тимохину задачу обойти посты охраны пансионата и выйти к административному зданию, в одной из комнат которого находилось пристанище Гординца. Но оставался охранник на стоянке, который видел тыловой вход в административный корпус.
У угла здания, остановив друга, Крымов спросил:
– Как будем проникать в дом, Саня, при наличии на стоянке охранника?
– Грохнем его. Я с собой ствол с глушителем взял. Пук – и нет препятствия, – ответил Александр.
– Ты охренел?! Феофанов что приказал? Охрану не трогать!
– Ты совсем утерял чувство юмора, Крым. Неужели на самом деле подумал, что я стал бы стрелять в молодого парня?
– Слушай, Сань, давай вот без этого самого, ладно? Мне не до шуток…
– А чего ты так напрягся, Вадим? Комната Гординца на втором этаже?
– Да.
– А что у нас рядом?
– Окна первого этажа.
– Ну вот, чем не вход?
– Бой стекла услышит охранник, окна наверняка закрыты герметично.
– Кто сказал, что мы будем бить стекло? Нет, Крым, мы его аккуратненько выставим.
– Каким образом?
– Очень простым!
Тимохин достал скотч, проклеил ближнюю к ручкам запоров часть стекла, ударил по ней рукояткой пистолета и снял клейкую ленту вместе с кусками стекла.
– Вот и все!
– И это ты называешь аккуратно выставить стекло?
– А что, разве не аккуратно? Не тихо? – Командир «Ориона» повернул ручки, толкнул раму внутрь: – Вход свободен, Крым!
Старшие офицеры через окна проникли на первый этаж. Вышли к лестнице, поднялись на второй. Апартаменты управляющего находились в конце коридора справа. Окна выходили на центральную площадку. Спецназовцы тихо прошли к двери комнаты Гординца. Александр толкнул дверь, и та бесшумно открылась. Из помещения потянуло прохладой. В большой комнате с туалетом, ванной и кухней работали два кондиционера. Из-за пластиковой перегородки, делившей комнату на отсеки, доносился храп.
– Спит, сучонок! – хмыкнул Тимохин. – Намаялся за день…
– Может, притворяется, а сам ждет за перегородкой с пистолетом в руках?
– И чего ждет? Мы на виду, самое время либо стрелять, либо выходить и разоружать нас. Ты давай к окну, смотри за пропускным пунктом, а я разбужу управляющего. Разговаривать с ним, – Тимохин осмотрелся, – будем в углу. Там два кресла для нас, столик… Недалеко стул, на него посадим клиента.
– Ты осторожней! Гординец хоть и в прошлом, но офицер-десантник, разведчик…
– Я тоже, Крым, не пальцем деланный. Работаем, у нас не так много времени.
– Учти, у него и в постели может быть ствол.
– Как я об этом не подумал? – усмехнулся Тимохин и направился к перегородке.
Вошел в отсек. У окна, зашторенного плотными шторами, стояла полуторная деревянная кровать, на тумбочке напротив телевизор, рядом с постелью столик, на котором лежали сотовый телефон, портативная радиостанция, пачка сигарет «Кент», зажигалка, стояли пепельница и бутылка с минеральной водой. Ничего лишнего, все чуть ли не по-армейски. Тимохин бесшумно подошел к постели, просунул руку под подушку. Оружия там не оказалось. Александр улыбнулся, обошел кровать и вытащил «ПМ» из пространства между стеной и кроватью. Известный трюк, который, впрочем, говорил о том, что спящий знает, где прятать оружие, дабы в случае необходимости быстро применить его. Это только герои киношных боевиков кладут ствол под подушку. Во-первых, неудобно спать, во-вторых, мгновенно не достать. Тимохин пробовал как-то на полигоне – не получилось ни уснуть, ни выхватить мгновенно. Другое дело простенок… Ну что ж, Гординец профессионал. Тем лучше. С профессионалом легче работать. Он адекватно и быстро оценивает реальную обстановку и умеет проигрывать, если… если поймет, что сопротивление бесполезно. Но профессионал опасен в любом положении. Стоит ему почувствовать слабость противника, он тут же воспользуется ею… Впрочем, особо завышать уровень профессионализма Гординца не стоит. Управляющий уже наделал массу ошибок. Непростительных ошибок. Долгая служба в военкомате сыграла свою роль.
Александр аккуратно извлек «ПМ» Гординца, засунул под ремень своих брюк и потрепал за щеки спящего на спине управляющего:
– Подъем, Станислав Владимирович!
Гординец вздрогнул, открыл глаза:
– Что?.. Вы?
– Тихо, Станислав Владимирович, не надо шуметь.
– Но что, черт побери, вам надо?
Его рука потянулась к простенку.
Александр поднял майку. Гординец, увидев свой пистолет под ремнем Тимохина, протянул:
– Та-а-ак… Я догадывался, что вы не сотрудники МЧС. Но не мог понять, что за ведомство представляете. Сейчас, кажется, начинаю понимать…
Внешнее спокойствие Гординца понравилось Тимохину.
– Вставайте, Станислав Владимирович, одевайтесь. Впрочем, шорт будет достаточно. Нам надо поговорить, серьезно и в темпе.
– Вы из ФСБ?
– Без комментариев. Вам помочь подняться?
– Благодарю. Обойдусь без посторонних.
– Хорошо, но прошу, без глупостей – мы уже не в том возрасте, чтобы устраивать бои без правил, да и скакать сайгаками по зданию – тоже.
Гординец встал, натянул шорты, надел майку, тапочки, спросил:
– И куда дальше?
– В соседний, гостевой отсек.
Управляющий вышел в главную комнату и увидел сидевшего в углу в кресле Крымова.
– И вы тут? Значит, произошло что-то действительно серьезное.
Крымов указал на выставленный перед столиком стул:
– Вы проходите, Станислав Владимирович, присаживайтесь, я вот и стул специально приготовил для вас.
– Стул? По-моему, хоть и непрошеные, но гости здесь именно вы, и не вам решать, что мне делать.
– Ошибаетесь, господин управляющий. Теперь все, что касается вас, решать нам. Проходите и садитесь без лишних базаров.
– Грубо, Вадим Петрович!
– А мы не на приеме у Темеринского, так что всякая церемония излишня.
– И все же попрошу вести себя повежливей.
– Нет, Сань, ты посмотри на этого джентльмена! – воскликнул Крымов. – Влез по уши в дерьмо, сучонок, а просит вежливости… А как насчет того, чтобы по печени, козлячья твоя рожа? Садись на стул, пока предлагаю. А то по полу ползать будешь. Ну?
Гординец повернулся к Тимохину:
– Если ваш напарник и дальше будет вести себя подобным образом, никакого разговора не состоится… Впрочем, я и сейчас не вижу, о чем мы можем разговаривать.
– Садитесь на стул, Гординец, – приказал Тимохин, – и вы убедитесь, что нам есть о чем поговорить. И не провоцируйте моего напарника. Кстати, вы напрасно жмете клавишу тревожной кнопки в кармане шорт. Никто вам не поможет.
Гординец повернулся к Тимохину:
– Если ваш напарник и дальше будет вести себя подобным образом, никакого разговора не состоится… Впрочем, я и сейчас не вижу, о чем мы можем разговаривать.
– Садитесь на стул, Гординец, – приказал Тимохин, – и вы убедитесь, что нам есть о чем поговорить. И не провоцируйте моего напарника. Кстати, вы напрасно жмете клавишу тревожной кнопки в кармане шорт. Никто вам не поможет.
– В чем дело?
– Вы не поняли, что от вас требуется?
Гординец сел на стул:
– Ну? И что дальше? Может быть, представитесь, в конце концов?
– Обязательно! – Крымов достал служебное удостоверение, раскрыл его перед физиономией Гординца: – Я – полковник Крымов, начальник отдела специальных мероприятий Главного управления по борьбе с терроризмом, которое подчинено лично Верховному главнокомандующему. Мой напарник – полковник Тимохин, командир одной из групп боевой группировки управления. Вы были правы, сомневаясь в том, что мы сотрудники МЧС.
Узнав, кто перед ним, Гординец заметно сник. От его напускного спокойствия не осталось и следа. Ему было известно о существовании Главного управления по борьбе с терроризмом, а также о том, что его сотрудники наделены практически неограниченными полномочиями при исполнении служебных обязанностей. Гординец испугался. Он понял, что делают в районе офицеры ГУБТ. Однако пока еще пытался вести игру.
– Главное управление по борьбе с терроризмом? Это в корне меняет дело. Одно мне непонятно: чем моя скромная фигура вызвала интерес у столь серьезной спецслужбы?
– Не надо скромничать, господин Гординец. Не такая уж вы скромная персона… – сказал Крымов и посмотрел на часы. – У нас мало времени, поэтому перейдем к главной теме. Мы находимся здесь для того, чтобы пресечь террористическую деятельность банды некоего Ирвина Дробуса, или Обера. Мы знаем, что вы связаны с Дробусом и оказываете ему содействие в преступной деятельности, а конкретно в поджогах леса, имеющих цель уничтожение сел и деревень, расположенных в заповеднике.
Гординец хотел возразить, но Крымов не дал ему сделать это:
– Не стоит пытаться выгородить себя, Гординец. Нам известно, что вы постоянно общаетесь с Дробусом – и по связи, и при личном контакте. Это общение зафиксировано специальной аппаратурой. Также нам известно, что Дробус на ближайшие выходные планирует провести завершающий этап террористической операции «Факел» в Переславской области, разработанный боссом Обера, известным террористом Амиром Абушером, скрывающимся в Турции. Завершающий этап планируется в районе населенных пунктов Торфяновка, Плетневка и Коршуновка, Горовка, Жуковка. Для проведения этапа Дробусу необходимы зажигательные шашки. Завтра их вам должен доставить курьер, некий Григорий Закладин. Сказать, где вы запланировали с ним встречу?
– Не надо, – процедил Гординец.
– Теперь понял, мужик, что ты влип по самое не балуйся? – сменил тон Крымов. – Что за участие в террористической организации, деятельность которой привела к многочисленным жертвам, тебе грозит пожизненное заключение?
– Я не участвовал в организации.
– Скажи еще, что не знал, чем занимается Дробус!
– Узнал, когда было уже поздно что-либо менять.
– Как ты познакомился с Дробусом?
– Мне о нем сообщил Темеринский. Сказал, приедет группа людей в Глумино и я должен оказать им всяческое содействие. В чем именно, Темеринский не уточнил. Да мне и не было интересно. За содействие было обещано большое вознаграждение, а мне сейчас очень нужны деньги.
– Наверняка на дорогую операцию близкого человека? – усмехнулся Тимохин.
Гординец отрицательно покачал головой:
– Два года назад я взял кредит на покупку квартиры. Все вложил в строительную компанию. А тут этот чертов кризис… Компания прогорела. Ее руководство исчезло вместе с деньгами вкладчиков, а банк затребовал погашение кредита. Я его на три года оформил. А чем отдавать?
– Ну, нас это не касается, – сказал Крымов. – У семьи хату не отберут, а тебе теперь плевать на все долги. После суда эта тема для тебя станет неактуальной.
– Но я же ничего не делал! Не поджигал, не убивал, лишь выполнял мелкие поручения…
– Типа снабжения банды необходимыми для проведения диверсий средствами… Ты, Гординец, тут жертву из себя не строй!
– Вы мне не верите, это ваше право. Но тогда не вижу никакого смысла в продолжении беседы. Считаете, что я совершил преступление, – арестуйте меня, и дело с концом. Отправьте в СИЗО или еще куда. Чего воздух понапрасну гонять?
Крымов нагнулся к Гординцу:
– Сколько человек в банде Дробуса?
– С ним еще семь человек. Но, повторяю, я не знал, что эта банда. Сначала не знал…
– А сколько человек сейчас в доме четырнадцать по улице Луговой?
– Четверо. Сам Дробус, хозяин дома и еще двое мужчин, одного из которых Дробус называл Ринатом.
– А где остальные?
– Где-то в районе названных населенных пунктов.
– Почему и когда Дробус отправил их к реке Плета?
Гординец опустил голову и пробормотал:
– Я не вижу смысла откровенничать перед вами. Если мне грозит суд, то буду общаться только со следователем, и только в присутствии адвоката.
Крымов с Тимохиным переглянулись. Александр кивнул.
– А смысл есть, Гординец! – сказал Вадим.
– Какой?
– Простой. Ты помогаешь нам, мы помогаем тебе. Все просто!
– Я вам не верю. Лучше чистосердечно признаюсь во всех своих проступках следователю.
– Логично. Да вот мы не можем позволить тебе такую роскошь… – Крымов повернулся к Тимохину: – Давай, Саня, спецпрепараты! У нас осталось не более десяти минут на разговоры.
Во взгляде Гординца мелькнула тревога. Он знал, что спецслужбы имеют на вооружении препараты психического воздействия на человека и располагают правом применять их.
– Что вы хотите сделать?
– Да ничего особенного, – вздохнул Крымов. – Вколем тебе кубик кое-какой гадости, и ты ответишь на все наши вопросы. Вот только после применения препаратов ни о каком добровольном сотрудничестве в нейтрализации банды речи быть не может. Пойдешь к следователям под полную раскрутку, как член террористической организации. И вряд ли тебе поможет даже самый известный адвокат. На хрена ему имидж свой портить? Не та ты фигура… Однако хватит болтать. Готов, Саня?
– Готов!
Тимохин подошел к Гординцу, держа в руке шприц с тонкой короткой иглой, заполненный темно-коричневой жидкостью. Спросил у Крымова:
– Начинаем?
– Давай!
– Подождите!! Не надо никаких препаратов!
– Значит, ты готов помочь обезвредить банду Дробуса? – спросил Крымов.
– Да! – выпалил Гординец. – Но… я хотел бы знать, что получу взамен?
– Гарантии требуешь?
– Не требую – в моем ли положении требовать что-либо? – просто хочу узнать, чем вы поможете мне. Я не могу оставить семью один на один с проблемами…
– Забота о семье – это похвально… Короче, Гординец, если ты действительно непосредственно не замешан в поджогах и убийстве людей и реально поможешь нейтрализовать террористов, мы выведем тебя из игры. Это значит – останешься на свободе, решать свои проблемы. Такой расклад тебя устраивает?
– Но это лишь слова…
– Да, слова. Но слова офицера. Ты же сам в прошлом офицер, воевал в Афганистане, орденом награжден, разведчиком был… Должен знать, что слово офицера надежнее любой письменной гарантии.
– Согласен… Что от меня требуется?
– Ответить на уже заданный вопрос: когда и почему Дробус отправил половину банды к реке Плета.
– В прошлую пятницу. Почему? Могу только догадываться. Думаю, он отправил Дубинина и еще троих человек к реке для того, чтобы они определились с местом проведения диверсии. А возможно, и для ее проведения в подходящий момент, если здесь что-то сложится не по плану Обера.
– Но для поджога требуются «шизы», – ввернул Тимохин, – а их Дробус должен получить лишь завтра…
– У Дубинина есть зажигательные шашки. Он забрал последние, что оставались в Глумино.
– Откуда тебе это известно? – поинтересовался Крымов.
– Случайно. Из разговора Обера с Дубининым. Для проезда к Горовке им нужен был пропуск. Я сделал его и отвез на Луговую. Там и услышал часть их разговора, как раз насчет ШЗБ-500. Дубинин должен был забрать последние пять шашек. Остальные, как знаете, завтра подвезет Закладин. Это уже для самого Дробуса. Дальнейшие планы Обера мне неизвестны.
– Он перечислил деньги на твой счет?
– Вы и об этом знаете?
– Мы знаем больше, чем тебе хотелось бы. Так перечислил или нет?
– Это я узнаю только утром.
– Во сколько назначена встреча с Закладиным?
– Точное время не оговаривалось. Закладин должен позвонить мне сразу, как выйдет из Переслава и пройдет основной пост ДПС за Окой.
– Откуда Закладин должен привезти зажигательные шашки? – спросил Тимохин.