– Все нормально, Вадим! Шепель прав. Задача выполнена.
К дому номер четырнадцать стала подтягиваться толпа обывателей. Крымов вызвал с позиций бойцов «Ориона», приказал:
– Трупы в мешки, и в дом. Вывезем на «Газели». Шлемы снять, надеть маски. Нас не должны видеть в лицо.
– Меня уже видели Потапенко, – усмехнулся Бирюков.
– Плохо!
– Ну, не в маске же было заходить к ним… Они и так-то испугались. А если бы я был в маске?
– Все, прекратить разговоры! Всем в усадьбу Кузьмина. Макаров, забирай «УАЗ» – он в соседнем проулке – и двигай к Самойлову. Грузите аппаратуру, отвозите на базу, подгоняйте сюда «Газель». Саня! – обратился Крымов к Тимохину. – Свяжись с местной милицией, пусть пришлют людей и выставят здесь оцепление.
– А что с ними связываться? Вон, уже летит сюда патруль на «семерке»!
К дому подъехала машина поселкового отделения милиции. Из нее вышли четверо сотрудников, вооруженных автоматами. Пока Тимохин объяснялся с милиционерами, Крымов прошел в дом, вызвал по радиостанции старшего лейтенанта Самойлова. Говорил он открытым текстом:
– Готовь, Сергей, аппаратуру. Подъедет на «УАЗе» Макаров, отвезите ее в пансионат. Заберете «Газель» и подгоните к нам!
– Я все понял!
Крымов отключил станцию, достал сотовый телефон. Набрал номер начальника управления:
– Здравия желаю, товарищ генерал.
– Здравствуй, Вадим Петрович, слушаю тебя!
– Докладываю: операция «Пламя» успешно завершена. Банда Дробуса ликвидирована. Нами взят Дубинин. Среди личного состава боевых групп «Орион» и «Мираж» потерь нет!
– Дубинина вы взяли; а Дробуса?
– Его, к сожалению, не удалось.
– Почему?
– Подорвал себя гранатой.
– Так! Подробности в отчете. Собирай группы в пансионате, автомобили – без спецаппаратуры, естественно, – передать сотрудникам УФСБ по области, они подъедут в пансионат к 19.00. Они же перегонят их в Москву. В 20.00 ждать прибытия вертолета. На нем эвакуация на полигон антитеррористического центра. Там передача Дубинина и трупов боевиков Потапову. И – возвращение домой. Подробный доклад и письменный отчет представишь завтра, 15-го числа в 10.00 в загородной резиденции. В компании с Тимохиным. До встречи!
Передав обязанности оцепления милиционерам, спецназовцы укрылись в полуразрушенном от поражения гранатометом доме покойного Кузьмина. Настроение у всех было хорошее. Крымов и Тимохин вышли в сад.
– Значит, поддерживаем версию подрыва Обера? – спросил Крымов.
– Точно.
– Отчет писать вместе будем…
– Напишем. В первый раз, что ли?.. А все же хорошие здесь места, да, Крым?
– Ага! Особенно в жару и когда полыхают торфяники. Прелесть, а не места…
– Тяжелым ты стал, Крым! Нудным… Пора тебе на повышение!
– Избавиться от меня хочешь? Не дождешься.
– Это и удручает… Шучу, Вадим, шучу!
Сигналом вызова сработала станция Крымова.
– Первый!
– Это Пятый!
– Что у тебя, где «Газель»?
– «Газель»-то подгоним, но у нас в пансионате проблемы.
– Что за проблемы?
– Гординец скрылся…
– Что? Как это скрылся?! Когда, куда?
– Как только доставил курьера и посадил его в подвал, так и выехал на своей «Ауди» в неизвестном направлении.
– Сбежал-таки, сучонок! Но ничего, далеко не уйдет.
– У него было достаточно времени выехать за пределы области.
– Это, конечно, плохо, но куда ему бежать? Свои хуже чужих.
– Это еще не все…
– Что еще?
– Курьер найден нами в подвале мертвым.
– Как мертвым?!
– Задушенным удавкой. И задушил Гординец, больше некому!
– Ах, твою мать!.. Вот это уже очень серьезно.
– Что делать?
– Как что делать? Гнать «Газель» сюда!.. Хотя нет, погоди… Узнай, начальник ЧОПа, что охраняет пансионат, на месте?
– Это сын Гординца?
– Да.
– На месте. Недавно приехал.
– Даже так? И что же привело его в Выдово?
– Не знаю.
– Так, Макаров, слушай приказ! Срочно задержать сына Гординца, посадить в «Газель» и доставить в поселок. Понял?
– Понял! А если охрана окрысится? Она тоже вооружена. Не валить же двенадцать человек?
– Тоже верно… Значит, так, отправляй Самойлова в поселок, а сам отвлеки Гординца-младшего. До нашего прибытия. И учти, ты за него головой отвечаешь!
– Так мне проще снять его голову, чем потерять свою…
– Ты не рассуждай, ты выполняй приказ! И быстрее «Газель» к нам!
– Есть!
Крымов в сердцах отключил радиостанцию.
– Гординец сбежал? – спросил Тимохин.
– Хочешь сказать, ты предвидел это?
– Нет. Если бы предвидел, забрал бы с собой… Надо вновь связываться с Феофановым. Только он может поднять ГИБДД и подразделения МВД на перехват господина управляющего.
– Представляю реакцию шефа…
– А ты не представляй, ты работай, Вадим!
Крымов вызвал Феофанова.
– Что-то произошло? – спросил генерал.
– Так точно, – выдохнул Крымов, – Гординец скрылся. Далеко уйти не мог, но покинуть область – вполне. Надо бы…
– Я понял, полковник! – прервал Крымова Феофанов. – Действуйте по определенному ранее плану. Завтра в 10.00 обсудим ситуацию. У меня все! – И генерал отключил телефон.
– Ну вот! – проговорил Крымов. – Получим мы с тобой, Саня, завтра по полной программе…
– Прорвемся, Крым!
– Да, уж что-что, а прорываться нам не привыкать… Ладно, отзываю на базу «Мираж». В 20.00 прибудет «вертушка», полетим в центр…
Часть II
Глава первая
Отъехав от места задержания Закладина, Гординец остановил «Ауди» у поворота к деревне. Задумался. В ближайшее время спецназ ликвидирует банду Дробуса, и в этом бойцам ГУБТ помог он, Станислав Владимирович Гординец. Ночью, когда его самого прижали спецназовцы, управляющий не сказал их командованию всей правды. Да, он имел долги, да, ему нужны были деньги, все это легко проверяется. И проверка подтвердит его слова. Но все кредиты, долги – это лишь прикрытие. И Гординец знал лично Амира Абушера. Еще с Афганистана, когда его и еще четверых разведчиков духи зажали в Панджшерском ущелье. Тогда Абушер командовал крупным отрядом душманов. Десантники дрались до конца, но не Гординец. Он предпочел сдаться. Трусливо укрылся за валуном в то время, когда его подчиненные, отстреляв патроны, пошли на бандитов врукопашную и были расстреляны на месте. Только после этого вышел из-за укрытия, подняв руки.
Он, как сейчас, помнит, что произошло дальше. Его сбили с ног, поставили на колени. К нему подошел полевой командир, которого духи звали саибом Амиром. Главарь банды приставил к затылку Гординца ствол пистолета. Казалось, жизнь кончилась. Но Абушер не стал стрелять. Он приказал связать Гординца и объявил отход банде. Они шли долго, до наступления темноты, перешли через перевал. В соседнем ущелье Гординцу надели на голову черный колпак – и сняли лишь тогда, когда сбросили его в вонючую яму. Там он просидел сутки, без воды и пищи. Потом ему спустили веревочную лестницу, заставили подняться, раздеться догола, вымыться в холодных водах горной речушки. Гординец увидел, что находится в хорошо замаскированном лагере, который ни с воздуха, ни с близлежащих вершин невозможно было заметить. Ему дали штаны и рубаху, провели в палатку, где на кошме, за кальяном, поджав под себя ноги, сидел крепкий мужчина, полевой командир Амир Абушер.
В палатке Гординец поел и с жадностью выпил кувшин холодной чистой воды. Дождавшись, пока пленный утолит голод и жажду, Абушер начал задавать ему вопросы: где родился, жил, учился, служил до Афганистана, имеет ли семью, почему решил сдаться в плен. Что мог ответить Гординец на последний вопрос? То, что струсил? То, что хотел жить? Но сказал, что не видел смысла в продолжении боя, когда бо́льшая часть разведывательной группы была уничтожена. Абушер поставил в пример подчиненных Гординца – мол, твои-то солдаты дрались до конца; почему ты, офицер, командир, предал их? Впрочем, полевой командир и не ждал ответа. Он просто спросил, будет ли Гординец работать на него. И Станислав согласился, поинтересовавшись, в чем заключается эта работа. Амир объяснил, что работа заключается в передаче разведданных по планам полка, взводом разведроты которого он командовал. Передаче через надежного человека, уже внедренного в часть. Отказаться Гординец не мог.
Тогда Абушер вывел его на улицу и приказал привести двух пленных солдат. Душманы подвели двоих молодых избитых парней в рваной форме. Амир достал из кобуры пистолет, передал его Гординцу и приказал: убей их. Пришлось стрелять. Расстрел душманы записали на видеокамеру. А ночью Гординца вывели в Панджшер и отпустили, вернув форму и оружие. К утру он вышел к своим, ко второй разведгруппе роты. Взводного переправили в полк, где за него взялись особисты. Но на войне часто бывает, что командир остается жив, потеряв всех своих подчиненных. Может быть, комитетчикам со временем и удалось бы вывести Гординца на чистую воду, но в одном из ближайших рейдов предатель получил ранение и контузию. Его отправили в Союз. Война Гординца закончилась, а с ней, как ему казалось, закончилось и все остальное, что было связано с предательством…
Действительно, долгое время его не трогали. Войска вывели из Афганистана, затем там вспыхнула гражданская война, потом объявились талибы. Гординец уверовал, что о нем забыли. Скорей всего, Абушер со своим отрядом был разгромлен. Выйдя в запас, Гординец принял предложение Темеринского стать управляющим пансионатом. И жизнь, как говорится, стала налаживаться. И казалось, что Афган остался лишь в памяти…
Но однажды во время летнего сезона 2006 года к нему подошел мужчина средних лет, восточной внешности. Один из отдыхающих. И… передал привет от Амира Абушера. Незнакомец назвался Сафаром Алимовым, представителем бывшего афганского полевого командира, ныне весьма влиятельного бизнесмена и общественного деятеля, проживавшего в Турции. У Гординца словно что-то оборвалось внутри, когда он услышал имя Абушера. Сразу вспомнил холод приставленного к его затылку ствола пистолета и расстрелянных мальчишек, пленных солдат… Алимов успокоил Гординца. Сказал, что долг платежом красен, а бывший подполковник обязан Амиру жизнью. Напомнил о том, что пленка с расстрелом пленных солдат прекрасно сохранилась и лежит по сей день в сейфе глубокоуважаемого Амира Абушера. Гординец спросил, что хочет от него Абушер. Алимов ответил, улыбаясь: ничего, пока ничего. Всего лишь выполнение отдельных мелких поручений, за которые Амир готов хорошо платить. Что за поручения, выяснилось позже. В пансионат завозились небольшие партии наркотиков, Гординец осуществлял безопасность их хранения и передачи определенным лицам. Наркотики поступали в пансионат беспрерывно, и так же беспрерывно завозилось оружие – в основном переносные зенитно-ракетные комплексы «Игла». Были и автоматы с боеприпасами. Оружие также долго не лежало в домике управляющего – до пожаров он проживал в отдельном доме. Алимов не солгал, Абушер платил хорошо.
Осенью Сафар снова приехал, привез с собой спутниковую станцию. Абушер желал лично разговаривать со своим старым агентом. Поговорили. В разговоре Амир посоветовал взять кредиты в банке, занять деньги у знакомых и вложить в строительство новой большой квартиры. Откуда Амир знал, что строительная компания вскоре быстро разорится и исчезнет, для Гординца так и осталось тайной. А когда наступила жара, объявился Дробус со своей бандой. Гординец, естественно, знал, чем занимается человек Абушера, но никак не реагировал. Его это, по большому счету, не касалось. Абушер приказал управляющему пансионатом оказывать всю возможную помощь Ирвину Дробусу, что Гординец и делал, не посвящая в свои темные дела единственного сына. Виталий ничего не знал о жизни отца. Для сына Станислав Владимирович оставался героем афганской войны, которого государство бросило на произвол судьбы, да еще и подставив под строителей-мошенников и банкиров-удавов.
Между тем на счетах Гординца скопилась приличная сумма. И спецназ допустил ошибку, выполнив его просьбу не блокировать счета, чтобы семья могла рассчитаться по долгам. Оставалось только воспользоваться ситуацией… Но теперь он, Гординец, оказался в сложном положении. Абушер будет искать виновника гибели группы Дробуса. И, рано или поздно, узнает о том, что именно он, Гординец, подставил Обера под смертельный удар. Тогда Амир достанет его и в тюрьме. Он не прощает предательства. Значит, надо что-то придумать, дабы постараться обезопасить себя… Понятно, что в первую очередь необходимо убрать Закладина. А затем сыграть на опережение – бежать из пансионата, благо время и возможности для этого еще есть. А потом выйти на Алимова, номер его мобильника забит в память сотового телефона. Да, выйти на Сафара и первым сообщить тому печальную весть! И вот тогда появится реальный шанс не только выжить, но и скрыться от правосудия. Разве стал бы он выходить на человека Абушера, если был замешан в предательстве? Не стал бы! И Амир поймет это. Он-то знает, что спецслужбы прикрывают тех, кто работает на них. Надо запутать ситуацию, а вину за провал свалить на Закладина. Тот был в курсе того, что за груз везет в Глумино, и мог сдаться – или его смогли как-то просчитать спецы, задержав вместе с Гординцом на месте встречи. Слабое место в том, как ему удалось уйти от спецов… Хотя почему слабое? Спецназ изолировал задержанных в пансионате, так как спешил выполнить главную задачу. А пансионат Гординец знает как свои пять пальцев. Сумел выбраться, уничтожив при этом Закладина. Это Амир, имея обширные связи, тоже в состоянии проверить и получить подтверждение словам Гординца. Да, надо бежать и выходить на Алимова, пока еще не поздно переиграть ситуацию в свою пользу. Вряд ли Абушер ему поверит, даже получив подтверждение, но и предъявить по-серьезному Гординцу ничего не сможет. А дальше будет видно. Главное – уйти от спецов, а там как карта ляжет. Но шансы он получит неплохие. Да и выбора особого у него нет…
Увеличив скорость, управляющий подъехал к пансионату. Ворота открылись, и он въехал на территорию. Обогнул административное здание и встал у тылового входа. Втащил в корпус бесчувственное тело Закладина, спустился с ним в подвал, бросил на бетонный пол. Накинул на шею прихваченную из машины тонкую проволоку, стянул ее. Курьер, на мгновение придя в себя, захрипел, тело его задергалось в судорогах. Убедившись, что Закладин мертв, Гординец сфотографировал труп на сотовый телефон, вбежал в свой кабинет, открыл сейф, достал оттуда пятьдесят тысяч рублей – запас на черный день – и вернулся к машине. У «Ауди» столкнулся с сыном:
– Виталий, ты?
– Здравствуй, папа! Ты объяснишь, что здесь происходит? Охрана доложила о каких-то непонятных экологах…
– Все нормально, сын. Извини, у меня сейчас нет времени с тобой говорить, срочно надо в Переслав. Ты лучше езжай отсюда. Завтра подъедешь, поговорим.
– Я дождусь тебя!
– Как хочешь… Но лучше езжай домой.
Гординец сел в машину и под удивленный взгляд сына выехал за пределы пансионата. Поведя «Ауди» через Озерную и Панскую, ушел на грунтовку, что шла к райцентру параллельно шоссе. Он спешил. Спецназ скоро хватится его. Охранник на КПП видел, что «Ауди» пошла не к Переславу, а к Кучинску; там паром через Оку. Этот-то путь спецы и перекроют. Поэтому надо уходить на Владимир, а оттуда к Москве. Лишь бы и эту дорогу не заблокировали…
К счастью для Гординца, ветер изменил направление на южное, и местность все сильнее начало затягивать дымом. Это играло на руку управляющему. Он успел проскочить районный центр, проехал с десяток километров по трассе на Владимир, затем вновь свернул на лесную дорогу. Не доезжая Владимира, поняв, что оторвался от спецов – если те, конечно, начали его преследование, – остановил машину. Достал сотовый телефон, нашел номер Алимова, нажал на клавишу вызова. Человек Абушера ответил не сразу. Гординец хотел уже выключить телефон, как наконец услышал раздраженное и немного удивленное:
– Ты?
– Я, Сафар. Не ждал звонка?
На том конце воцарилась тишина.
– Ну, что замолк? – прокричал в трубку Гординец. – Я это, я, и у меня чертовски мало времени!
– Откуда звонишь? – наконец спросил Алимов.
– Из леса. Группу Дробуса, судя по всему, повязали.
– Я в курсе.
– Оперативно… Интересно, от кого ты узнал об этом?
– Не от тебя.
– Мне было не до того, чтобы звонить! Надо было срочно убирать Закладина и сваливать… С божьей помощью и благодаря спешке спецназовцев мне это удалось. И сейчас я у Московской трассы. Еле ноги унес из пансионата!
– Много говоришь…
– Да? Ты не хочешь слушать? Значит, как работал на вас, был нужен, а как попал в переплет, то пошел на хер? Но со мной такие штучки не проходят! Мне нужно надежное укрытие…
– Ты мой адрес знаешь, приезжай.
– А ты не подумал, что после убийства курьера на меня начнется охота? Возможно, пару постов ДПС я еще успею пройти, но до Москвы, даже сменив тачку, мне не доехать.
– И что предлагаешь?
– Я не предлагаю! – вновь повысил голос Гординец. – Я требую, чтобы ты вытащил меня из опасного района.
– Я не могу покинуть столицу.
– Так, да? Ну, тогда придется выбираться самому. Но будь любезен, свяжись с Абушером и скажи ему: если меня возьмут, я молчать не буду.
– Ты угрожаешь?
– Вы не оставляете мне выбора.
– Хоп! Не горячись! Тебе известны подробности действий спецназа в лесу?
– Нет.
– Так! Тогда на трассу не выезжай. Есть место, где укрыться часа на три-четыре?
– Есть.
– Я пошлю за тобой машину.
– И что это даст? Меня вычислят на посту, как только спецы разошлют ментам ориентировку.
– Я пошлю машину, которую на постах ДПС останавливать не будут. При подъезде к повороту на Переслав водитель свяжется с тобой. «Ауди» уничтожите и приедете в Москву. Ко мне!
– Хорошо! Но учти, Сафар, я в Глумино, у хорошего товарища, оставил одну вещичку, которую тот передаст в ФСБ, если я не буду звонить ему.
– Опять угрожаешь?
– Страхуюсь.