Обратите внимание на небрежный отказ от «узкого эмпиризма» – то есть от настоящих доказательств. Но бессмертие либо существует, либо нет, и очевидно, что ответ на такой важный вопрос должен опираться на что-то большее, чем «любая надежда на личное бессмертие». Как можно утолить «жажду познания» без собственно знаний?
Если апологетика назначена приемлемой системой объяснений, то она обязательно должна разобраться с «трудным вопросом» теологии: естественным злом. Так, зло моральное (кража или убийство) часто оправдывается как неизбежный побочный продукт Божьего дара – свободы воли. Но для таких трагедий, как рак у ребенка или разрушительное землетрясение, из-за которых страдают ничем не заслуживающие этого люди, очевидных объяснений не существует. Мы не будем пытаться перефразировать разнообразные и изобретательные разъяснения богословов о том, как естественное зло сочетается с любящим и всемогущим Богом. Меня они и близко не убеждают (неужели холокост был необходим для сохранения свободы воли немецкого народа?). Однако наука лучше справляется с этой проблемой, ибо такое зло – это именно то, чего можно ожидать в чисто природном мире. Опухоли у детей? Результат случайных мутаций. Цунами и землетрясения? Бесконечное движение земной коры, порождаемое тектоникой плит. Ужасные страдания, неминуемые в процессе эволюции в силу естественного отбора? Неизбежный результат конкуренции генов, управляющих телами живых существ.
Именно страдания как результат естественного отбора – и смерть любимой десятилетней дочери Анны – помогли Дарвину отойти от религии. В письме к американскому ботанику Эйсе Грею, написанному всего через полгода после выхода книги «О происхождении видов», Дарвин размышляет над разрывом между традиционным теизмом и страданиями животных:
В отношении богословского взгляда на этот вопрос. Мне всегда больно говорить об этом. Я в растерянности. У меня не было намерения писать атеистически. Но я признаю, что не могу видеть так ясно, как видят другие (и мне следовало бы этого желать), что доказательства разумного замысла и милосердия всюду вокруг нас. Мне кажется, что в мире для этого слишком много несчастия. Я не в состоянии убедить себя, что благодетельный и всемогущий Бог намеренно создал бы Ihneumonidae [наездников] с конкретным намерением, чтобы они питались внутри тел живых гусениц, или чтобы кошка играла с мышами.
Хотя обычно Дарвин молчал о противоречиях между своими теориями и религией (его жена Эмма была весьма набожна), я вижу в этом письме ощущение того, что его теория заменяет собой любые религиозные объяснения страдания.
Двойные стандарты по отношению к собственным религиозным убеждениям и положениям других религий
Вот некоторые претензии на истину, взятые из теологических положений различных религий:
75 млн лет назад Ксену, диктатор галактической конфедерации, привез миллиарды человекоподобных существ на Землю в гигантском космическом корабле, напоминающем самолет «Дуглас DC-8». Их тела, обездвиженные и сохраненные в антифризе, были сложены штабелями вокруг оснований вулканических гор, а затем уничтожены взрывами водородных бомб в кратерах. Их освободившиеся души, именуемые «тэтанами», были захвачены; их поместили в гигантский кинотеатр и заставили на протяжении примерно месяца смотреть кино, внушающее тэтанам дурные идеи вроде католицизма. После этого тэтаны освободились и поселились в телах тех, кто пережил взрывы. Людей, пораженных тэтанами, можно распознать только при помощи специальных приборов, измеряющих проводимость кожи.
Не особенно правдоподобно, не так ли? А ведь это официальная доктрина церкви саентологии, состряпанная писателем-фантастом Роном Хаббардом. Последователи воспринимают ее как Священное Писание и платят тысячи долларов за приобщение к этим «истинам». Если вы не верите в эту историю, то почему?
А как насчет этой?
В 1827 г. житель Нью-Йорка Джозеф Смит, ведомый ангелом по имени Мороний, откопал в указанном месте золотые листы, покрытые странными буквами. При помощи своей шляпы и «камня пророка» Смит перевел текст на английский. В этом переводе – «Книге Мормона» – утверждается, что Иисус посещал Северную Америку, а индейцы – потомки жителей Ближнего Востока, мигрировавших в Северную Америку.
Если это не кажется вам правдоподобным – в отличие от 15 млн мормонов, – помните, что «Книга Мормона» начинается с данного под присягой свидетельства 11 очевидцев, видевших, по их словам, золотые листы. Это были реальные живые люди, что придает «Книге Мормона» гораздо большую историческую достоверность, чем те, которыми могут похвастать Библия или Коран.
Вот еще:
Болезнь и смерть всего лишь иллюзии – всего лишь результат ошибочного мышления. И даже такие «болезни», как диабет или рак, можно преодолеть посредством правильной веры.
Это доктрина церкви Христианской науки, основанной в 1879 г. Как мы увидим, сотни людей умерли, поскольку доверились этой теологии вместо того, чтобы получить надлежащую медицинскую помощь.
Большинство верующих мира отвергает эти утверждения как откровенную ложь. Однако происходит это только потому, что три перечисленные религии относительно молоды. Все они основаны в последние два столетия, и мы рассматриваем их истоки не как божественные, а как очевидно сфабрикованные людьми (в случае с Джозефом Смитом – сфабрикованные аферистом). Но если посмотреть критическим взглядом на доктрины более старых религий, их догматы покажутся столь же нелепыми. Ислам, к примеру, утверждает, что Мухаммеда посетили два ангела, которые раскрыли ему грудь, вынули сердце и очистили снегом, чтобы сделать его достойным роли пророка Бога. Затем ангел Джабраил приказал ему читать, что Мухаммед и делал на протяжении 23 лет. В результате этого был начитан Коран. А в христианской мифологии фигурируют истории о говорящих змеях, всемирных потопах, девственных рождениях и божественном пророке, который сначала воскрешал мертвых и исцелял слепых, а затем воскрес и сам. Очевидный вопрос таков: почему адепты ислама и христианства относятся к своим религиям менее критично, чем к чужим?
Одна из причин заключается в том, что большинство основных религий существует уже не одну тысячу лет. Нас не было, когда они зарождались, и мы не можем отвергнуть их божественное происхождение так же легко, как это можно сделать с саентологией или мормонизмом. Долгая жизнь придала им ауру достоверности и каким-то таинственным образом сделала их утверждения на первый взгляд менее искусственными.
Но основная причина, по которой люди закрывают глаза на невероятность своих религиозных взглядов, такова. Свою веру они обретают не путем раздумий или рассуждений, а через внушение со стороны родных и друзей. Религия взяла на вооружение развившуюся в процессе эволюции склонность человека легко воспринимать авторитетное мнение старших в юности. Вероятно, это повышало шансы наших предков на выживание, ведь учиться лучше на чужом опыте, чем на своем. И если вы родились в Саудовской Аравии, вы, скорее всего, вырастете мусульманином и воспримете догматы ислама как непререкаемую истину. Если вы родились в штате Юта, у вас будут высокие (около 60 %) шансы стать мормоном, а в Бразилии вы почти наверняка станете католиком. Какую религию вы примете, а какую отвергнете, в очень значительной степени зависит от места рождения. А годы религиозности и жизнь в окружении единоверцев заставляют человека морально вложиться в истинность своей веры. Это делает его более восприимчивым к предвзятости подтверждения и менее склонным к скептицизму в отношении веры.
Однако ничто из перечисленного не дает оснований считать собственную религию истинной, а остальные ложными. Правда, некоторые утверждают, что все религии верны и на самом деле все мы поклоняемся одному Богу. Но это не так. Фундаментальные положения различных религий не просто различны, но противоречат друг другу. Многие христиане уверены, что единственный путь к спасению – принять в качестве спасителя Христа. Но если вы мусульманин, то следование этой доктрине отправит вас прямиком в ад. Коран утверждает, что Иисус был убит, но не распят, а на кресте умер какой-то самозванец. Иудеи вообще не считают Иисуса мессией.
В индуизме, в отличие от монотеистических религий, много богов. Свидетели Иеговы считают, что ровно 144 000 праведников из их числа попадут в рай на небеса, тогда как остальные спасенные будут обитать в земном раю. С другой стороны, лестадианство – консервативное течение в лютеранстве – рассматривает себя как единственную истинную веру: только его последователи (общим числом около 60 000) имеют шанс на спасение, а миллиарды остальных обитателей Земли обречены на вечную муку. Католики верят в преосуществление, то есть в то, что вино и облатка во время литургии (причастия) в самом деле превращаются в тело и кровь Христовы.
Напротив, в некоторых православных и протестантских течениях принято соприсутствие, то есть представление о том, что вино и облатка существуют одновременно и как обычная пища и питье, и как кровь и тело Христа. Как можно, хотя бы в принципе, разобраться в истинности этих утверждений? Мы никогда не узнаем, кто из людей спасется, а любые химические или ДНК-тесты ясно покажут, что хлеб и вино остаются хлебом и вином во время любого обряда литургии. На чем же тогда основаны эти верования? (Не забывайте, что при причастии речь идет вовсе не о метафорической или духовной трансформации, а о реальном физическом превращении.)
Еще более странно, что черные мусульмане уверены: белые люди – это дьявольская раса, которую менее 7000 лет назад создал методом селекции безумный чернокожий ученый по имени Якуб. Да, а еще есть Ксену с его водородными бомбами. Добавьте к этому все противоречащие друг другу религиозные доктрины и столь же противоречивые моральные кодексы (они различаются в том, как следует относиться к женщинам, геям, сексу до или вне брака, преступникам, животным и т. д.). Все они просто не могут быть истинными одновременно.
Сколько всего религий? Бессчетное количество. Хотя «основных» всего около десятка, все они делятся на течения, у каждого из которых свои догматы и обряды. По оценке Теологической семинарии Гордона Конуэлла, в одном только христианстве 44 000 сект!
У различий в догматах между религиозными течениями есть серьезные последствия. На протяжении всей истории человечества результатом этих различий становились бесконечные людские страдания. Мусульмане-сунниты и мусульмане-шииты, регулярно убивающие друг друга, первоначально различались только по тому, кого считали наиболее подходящими кандидатами на роль главы церкви: родственников Мухаммеда или просто тех, кто, невзирая на происхождение, лучше всего подходил по своим личным качествам. «Еретические» христианские секты вроде донатистов или катаров безжалостно искоренялись. И даже сегодня в 16 % из 198 стран мира установлены наказания за святотатство, а в 20 % стран запрещено богоотступничество, то есть отказ от веры. Все это страны с преобладанием мусульманского населения.
Религии, очевидно, несовместимы не только с наукой – они несовместимы друг с другом. И эта несовместимость вовсе не была неизбежной: если догматы веры получены смертными от Бога, то нет никаких очевидных причин, по которым на Земле должно было возникнуть больше одной религии. Существование схизм и конфликтов – дополнительное доказательство того, что религия не просто создана человеком, но далеко не ограничивается социальными вопросами. Убеждения имеют значение.
Но предположим, что существует какая-то «правильная» религия – та, у которой верны и концепция Бога, и религиозные обряды, и моральный кодекс, провозглашаемый Богом. Как ее обнаружить? Поскольку большинство религиозных людей обретает веру по месту рождения, причем практически все конфессии конфликтуют друг с другом, получаем с высокой вероятностью, что положения любой случайно выбранной религии неверны. Как вообще можно утверждать, что именно твоя религия истинна? Как мы уже видели, этот вопрос должен бы иметь для верующих первостепенное значение, ибо от ответа на него зависят важнейшие аспекты морали и то место, где вам суждено провести вечность (если вы верите в загробную жизнь).
Единственное рациональное решение этой проблемы – применить к утверждениям своей религии в точности тот же уровень скепсиса, что вы традиционно применяете к другим религиям, отвергаемым вами. Именно такой рациональный и квазинаучный подход предлагает бывший проповедник Джон Лофтус, в кратком изложении которого это выглядит так:
Весьма вероятно, что любая отдельно взятая религиозная вера будет ложной, и вполне возможно, что ложными могут оказаться все. В лучшем случае существует лишь одна истинная вера. В худшем – они все ложны…
Поэтому я говорю… единственный способ разумно испытать воспринятую с культурой религиозную веру – взглянуть на нее с позиции стороннего наблюдателя с тем же уровнем разумного скептицизма, каким верующие пользуются для проверки других, отвергаемых ими вариантов религиозной веры. Так описывается «тест постороннего для веры».
Поскольку вера имеет значение, мудрость такого подхода возражений не вызывает. Но если применять его честно, результат неизбежен. К примеру, если вы христианин, то вы, вероятно, отвергаете положения ислама, поскольку они вам видятся не только ошибочными, но и лишенными доказательств. Если это так, то вы просто обязаны отказаться от своей веры на тех же основаниях. В конечном итоге противоречия между конфессиями вкупе с разумным сомнением, которое верующие обычно применяют к чужим религиям, означают, что привилегированных конфессий просто не существует, ни одной из них не следует доверять, все религии следует отбросить. Именно этот вывод философ Филипп Китчер называет коренным вызовом секуляризма к религии: это «аргумент от симметрии».
Вся эта мешанина противоречивых и неразрешимых утверждений о реальности резко контрастирует с наукой. Несмотря на то что наука тоже распалась на множество дисциплин, в которых используются разные инструменты, все они разделяют, тем не менее, единую методологию, основанную на сомнении, повторяемости, разуме и наблюдении. Иными словами, хотя науки бывают разные, существует лишь одна форма науки, чьи выводы не зависят от национальности и веры исповедующего ее ученого. Благодаря этому нам не нужен «тест постороннего для науки».
Научная истина прогрессивна и кумулятивна, теологическая «истина» – нет
Прогресс науки очевиден и ощутим для всех, чем бы его ни измеряли, – повышением качества или продолжительности человеческой жизни (с 1800 г. средняя продолжительность жизни удвоилась) или просто дальнейшим проникновением в тайны природы. Уже при моей жизни в мире была ликвидирована оспа и почти исчез полиомиелит, открыт Большой взрыв, выяснена структура ДНК и механизм, при помощи которого она управляет построением тела, разработана технология трансплантации органов, в значительной степени восстановлена эволюционная история жизни на Земле, появились и завоевали мир персональные компьютеры, произошла первая высадка на Луну и первый полет космического челнока, на Марс отправились марсоходы для исследования планеты, обнаружен бозон Хиггса, появились и стали привычными экстракорпоральное оплодотворение, сотовые телефоны и вакцина от вируса папилломы человека. И все это с 1949 г.
Продвинулось ли теологическое знание после 1949 г.? Очевидно, что нет. Более того, я бы сказал, что теологическое знание не развивается последние 5000 лет – более чем в десять раз дольше, чем существует современная наука.
Когда я говорю, что теология не продвинулась вперед, я вовсе не имею в виду, что она не изменилась, поскольку это очевидно не так. Многие религии отказались от концепции ада или переосмыслили ее как «отделение от Бога». Было принято понятие непорочного зачатия. Католическая церковь ликвидировала (в 1966 г.!) свой Index Librorum Prohibitorum – список запрещенных книг, считавшихся опасными для морали, в который входили работы Юма, Мильтона, Локка и Коперника. Разумеется, возможность читать этих авторов, не подвергаясь проклятию, можно рассматривать как прогресс – но не как прогресс теологии. И, конечно, появились совершенно новые области теологии, такие как теология процесса или теология освобождения, и совершенно новые религии, такие как саентология или христианская наука.
Я не говорю, что аспекты церковной доктрины не стали более современными и никак не синхронизировались с реальностью. Прежние взгляды на Адама и Еву и их одномоментное творение, а также на всемирный потоп в значительной степени вышли из моды, поскольку наука ясно показала их ошибочность. Наконец, я не утверждаю, что мораль, продвигаемая некоторыми религиями, не получила развития, ибо это не так: многие конфессии сегодня признают права геев и женщин, и вообще западная религия в целом стала более просвещенной и либеральной. Более того, теология освобождения – это движение, призванное оживить традиционное католичество представлениями о социальной справедливости. Сегодня крайне трудно найти конфессию, которая поддерживает рабство, хотя до Гражданской войны в США это делали многие.
Я имею в виду две вещи. Во-первых, религия, очевидно, никак не приблизилась к пониманию божественного. После древнееврейских мудрецов, Фомы Аквинского и Кьеркегора мы по-прежнему не имеем ни малейшего понятия о том, существует ли Бог; он один или богов много; будет ли тот или иной бог, если он существует, деистическим (то есть практически не вмешивается в дела мира) или теистическим (то есть взаимодействует с миром); какова природа любого из богов (добр он, безразличен или зол?); подвержен ли этот бог, как утверждает теология процесса, влиянию мира, или же он неизменен; какой жизни хочет от нас бог; наконец, существует ли жизнь после смерти, и если да, то какая. Происходит другое: рядом с традиционными появляются новые разделы теологии и новые религии, а кое-что из старого постепенно исчезает. У нас по-прежнему есть иудаизм, но кроме него имеются католицизм, мормонизм и саентология. Древний политеистический индуизм по-прежнему с нами, существуя бок о бок с буддизмом и религией австралийских аборигенов. Фундаменталисты, воспринимающие чуть ли не всю Библию как буквальную истину и рассказ о реальных событиях, сосуществуют с апофатическими богословами, которые утверждают, что о Боге ничего невозможно сказать, но при этом пишут на эту тему книгу за книгой. Таким образом, теология не прогрессивна, и за все время ее существования не достигнуто никакого согласия по поводу богов и их воли. В этом теология, разумеется, сильно контрастирует с наукой, где консенсус достигается в любой области; научные взгляды могут меняться со временем, но эти изменения всегда ведут к более глубокому пониманию Вселенной, расширяют наши возможности и делают наши прогнозы более точными. До 1940 г. не было никакой возможности определить, кто из приматов – наш ближайший родич, как отправлять ракеты на Луну. Мы не знали, как в генетическом материале закодированы строение тела и поведение, не могли определить свое положение на планете с точностью до нескольких метров.