Этой ночью следователь был дружелюбным и не орал на меня, мы поговорили как друзья. Я рассказывал ему, как выживал на этой планете, тот удивлялся, часто переспрашивал. Когда я в своих рассказах добрался до чужого корабля скрытого под пирамидой, то он очень заинтересовался и попросил еще раз сходить на корабль и сфотографировать тот самый стол с картой. Я заметил, что прибыл на эту планету абсолютно голым и у меня нет фотоаппарата, чтобы сфотографировать тот стол со странной трехмерной картой. Следователь очень удивился, что я знаю такие термины как "фотоаппарат", "сфотографировать" и "трехмерность". Мысленно я пожал плечами, ведь мой родной мир является техногенным и там уже доросли до таких понятий. Следователь слегка задумался, а потом стал рассказывать, где на этом корабле я смогу найти фотокамеру, как ей пользоваться и настраивать. Когда я мысленно все стал выполнять правильно, то следователь пожелал мне спокойного сна и ушел, а с ним отключился и мой разум.
Утром я встал прекрасно отдохнувшим, так что съел четвертинку ореха и отправился к пирамиде. Сегодня я успел расчистить путь до того места, где я предполагал установить основание для моего трапа. В намеченном месте я вбил в землю почти вертикально, с небольшим наклоном наружу три кола так, чтобы они были чуть ниже толщины бревна основания под трап. По своим следам я выбрался из воронки и прикатил бревно основания к краю воронки. Теперь мне следовало его спустить до вбитых мною кольев. Просто скатить его до них я не мог. Он бы покатился вниз и остановить его уже ничто бы не смогло. Поэтому я вооружился двумя длинными шестами для торможения чурбана. Я встал чуть ниже бревна и стал подкапывать край под чурбаном своими шестами. Наконец он стронулся с места и я уперев шесты в землю прямо перед чурбаном, дал ему слегка накатится на шесты. После этого начал слегка отступать, давая шестам легонько соскальзывать по земле. Чурбан соскальзывал вместе с моими шестами. Так я и отступал, пока не прошел вкопанные колья. Чурбан подкатился не очень ровно, поэтому пришлось его этими шестами кантовать, пока он равномерно не уперся на все три кола. Это была самая непредсказуемая часть моего плана. После этого я перетащил все приготовленные бревна для трапа и уложил их на чурбан, недалеко выдвинув их за его край, чтобы я мог их обвязать. Передний край обвязался легко, так как концы бревен были на весу. Обвязывал я их стоя почти на самом краю внутренней части воронки. Обвязка задних концов была более трудоемкая. Канавку для моей веревки я сделал не на самом краю, а отступив около двух метров. По моим предположениям, когда я буду сталкивать трап вперед, его задняя часть будет волочиться по земле, так что веревки могли бы и перетереться, а так они будут чуть приподняты над землей. Наконец бревна трапа были связаны между собой в двух местах, и я начал сзади, шестами сталкивать трап вперед. Трап потихоньку стал сдвигаться по чурбану вперед. Наконец, по моим подсчетам от переднего края трапа до кормовой площадки с дюзами осталось чуть меньше метра, тогда я выбрался из воронки и стал таскать камни и загружать ими заднюю часть трапа. Груда камней росла, а я боялся попробовать пройти на передний конец. Мне казалось, что я перевешу созданный мной противовес. Наконец я остановил себя. Нужно пойти и проверить, когда трап под моим весом начнет опускаться вниз, тогда сразу назад и буду еще загружать заднюю часть камнями. Я прошел почти до самого конца. Бревна, под моим весом прогнулись, и конец трапа опускался чуть ниже площадки, куда мне нужно будет сойти. Это один широкий шаг, я покачался на конце трапа, вроде держит крепко и не сильно раскачивается. Я решился, и сделал тот самый широкий шаг на кормовую площадку. Постоял там немного, а потом шагнул на трап. Тот качнулся вниз и мотнулся влево-вправо, но равновесие можно было легко удержать, так что я поздравил себя с удачным завершением проекта. На этот раз я слегка задержался, солнце уже опустилось достаточно низко, так что я припустил со всех ног. Бежал и ругал себя, нужно было понатыкать вешки, чтобы в тумане можно было по ним выйти к челноку или пирамиде. Всякое может случиться. На этот раз туман поймал меня метров за сто от челнока. Я взял ориентир и дальше брел наугад. Когда, по моим расчетам, я должен был подойти к челноку, то тот так и не появился из тумана, когда я уже совсем было отчаялся найти мой новый дом, то вдруг туман прорезал лучик света. Я засек направление и буквально через минуту был возле корабля. Меня так и подмывало громко спросить, кто мне помог, но понимал, что это мог быть один из габаритных огней периодически вспыхивающий на какой-нибудь крайней точке челнока. Просто я раньше не ходил около него в тумане так долго. Я, придерживаясь рукой за корпус шаттла, добрался до моей импровизированной лестницы и забрался по ней вверх. Втаскивая лестницу наверх, я погладил обшивку челнока и поблагодарил его за помощь. Туман уже заволок все вокруг и я поспешил закрыть жалюзи на окнах, так как рассчитывал поспать завтра подольше, так как сегодня натаскался бревен на десять лет вперед. Мелькнула мысль, что нужно что-то решать с обувью. Мои сандалии уже рассыпаются, а сегодня, при строительстве переходного мостка я из заранее снял, так как они бы не выдержали соревнования с почвой, когда я упирался ногами, чтобы не дать всей конструкции соскользнуть вниз по склону воронки. Я, не снимая комбинезона улегся на любимое кресло и провалился в сон.
1.16. Глава 16.
* * *
На этот раз я спал как убитый, только раз в мои мысли залезло напоминание, что нужно взять фотоаппарат и сфотографировать карту прохода. Подсознательно я понимал о какой карте прохода идет речь. В моих мыслях отчетливо отпечаталось, где я должен взять фотоаппарат и как с ним обращаться. Было жутко интересно, найду ли я этот самый фотоаппарат в запертом сейфе, тем более, что мне было объяснено, как его открыть. Но спать было интереснее и я погрузился в глубокий сон до утра.
Когда я открыл глаза, то чувствовал себя полностью отдохнувшим, но голодным. Четверть ореха сделали меня почти счастливым, не давала успокоиться только одна мысль, а именно, неужели я смогу открыть сейф в кабине по тому коду, который приснился мне сегодня ночью. В великих сомнениях я подошел к сейфу. Это была дверца в стене рубки, которую я обнаружил, но открыть не смог. Сейчас в моей голове находился код для того, чтобы открыть эту дверку, но разум твердил, что такого не бывает. Хуже того, если код подойдет, то это значит, что кто-то может проникать в мой разум, а это настораживает и вообще, кто, этот кто? Скорее всего, это ИскИн корабля, вроде больше некому. Ведь не из могилы же эти двое подают мне сигналы. Есть правда еще робот, но он в таком состоянии, что выглядит как металлолом.
Пока все эти мысли бродили у меня в голове, руки сами, на полном автомате, набирали комбинацию неизвестных мне символов, да так, как будто я каждый день открывал и закрывал этот сейф. Вот последнее нажатие и дверца лязгнув, открылась. Первое, что бросилось в глаза, это было оружие. Никакое земное оружие эти два предмета мне не напоминали, но я твердо знал, что это оружие и его брать не нужно, слишком большая мощность. Глаза мои, как по писанному скользнули вниз и я, протянув руку, вытащил фотоаппарат. Внутренний голос кричал, "беги", но я понимал, что сейчас прохожу проверку на лояльность. Если сорвусь, то, судя по возможностям того, что на меня воздействует, я, труп. А если сделаю все, как просят, то может мы и подружимся, ведь, скорее всего у меня потом, попросят помощи. Ведь если бы тот, кто просит, сам бы мог туда пройти, то он сделал бы все без меня давным-давно. Значит симбиоз, мезальянс, да хоть как назови. Мне бы хотелось это назвать союзом, но, похоже, равноправием здесь и не пахнет. Ладно, выполню задание, а потом попытаюсь оговорить свои права и обязанности. Я вытащил фотоаппарат и закрыл сейф просто хлопнув дверцей. Подергал, закрыто, значит, код только на открытие. Взял в руки фотоаппарат и оглядел его. Судя по всему его можно было прикрепить к скафандру, потому что я там видел точно такой же крепеж, как и на фотоаппарате, а можно воспользоваться ремнем или веревкой, что это плетеное чудо было, я не знал, но с помощью его удобно было повесить фотоаппарат себе на шею, что я и сделал.
Теперь нужно было отправляться к пирамиде и проникнуть на второй корабль, вернее он по счету первый, а этот второй, но какие могут быть счеты между своими, так что я направился ко входу в щель в основании пирамиды чтобы добраться до моего мостка и проникнуть на корабль, находящийся под пирамидой. Время приближалось к полудню, так что я поднажал, чтобы не плутать потом в тумане, как вчера. Погода была отличная, настроение приподнятое, так что до пирамиды я добрался за рекордно короткий срок. По щели я теперь пробирался как обезьяна, даже не снимая комбинезона. Буквально полчаса, и я стою перед своим творением. Все вроде целое. Никто мой трап не испортил, так что раздевшись и разувшись я приготовился к переходу на чужой корабль. Тот, на просеке, я считал своим. Фотоаппарат занял место на шее и я отправился по покачивающемуся под моим весом, трапу. Как и вчера, трап прогнулся под моим весом, так что мне осталось сделать только один большой шаг на корму чужого корабля, где между дюз была спрятана клешня одного из бывших его хозяев.
Миг, и я очутился на одной из загадок этого мира. Время поджимало, поэтому я перекинул фотоаппарат на спину и полез по привязанному мной ремню вниз, предварительно взяв с собой клешню. Она конечно мешала, но все равно, соскальзывать было легче, чем подниматься. Так что вскоре я был перед шлюзовым люком. Створка люка послушно отъехала в сторону, но не так быстро, как в прошлый раз. Это было заметно на глаз. И струи дезинфицирующей жидкости были слабые, так что я постарался уберечь фотоаппарат от слишком обильного поливания. Но ничего, он находится в специальном чехле, надеюсь, что герметичном. Наконец сушка и я вхожу внутрь.
Мне не понравилось, что силовая установка корабля похоже истощилась. Как происходит зарядка энергии, неизвестно, а значит, это, скорее всего, последнее мое проникновение сюда. Я положил у входа клешню и стал спускаться по ремням, привязанным к люкам переборок. Так, через внутренние переборки, я и добрался к тому самому столу, который мне нужно заснять на фотоаппарат. Знания, как пользоваться аппаратом были вложены мне в голову еще во сне, так что я расчехлил агрегат и застыл. Мне не сказали, с какого ракурса снимать. Я опять убрал фотоаппарат в чехол и решил, что раз я догадался о том, что это какой-то путь, потому, что сам стол был сориентирован по пути следования корабля, так что и мне нужно показать заказчику направление движения. Я решил выложить из валяющегося барахла стрелку, указывающую направление и положить на край стола какую-нибудь вещь, чтобы иметь представление о размере.
Если с первой проблемой я справился буквально за пару минут, уж слишком много было разломанных предметов. Стрелка получилась хорошо заметная и должна была быть видна на изображении. Тут мне пришла в голову мысль, что дома мы снимали такие вещи с разных ракурсов, чтобы можно было получить более полное представление об объекте. Потратив еще пять минут, я соорудил еще несколько стрелок, чтобы они всегда отображались на фотографиях, с какого бы я места не снимал.
Наконец я пришел к выводу, что все готово для съемки. Не знаю, какая чувствительность у пленки или что там ее заменяет, но будем надеяться, что хоть что-то да запечатлится. Я умудрился снять этот злосчастный стол со всех сторон. Мне пришлось даже проползти по боковой стене, которая сейчас являлась потолком, так что если бы я сейчас решил по этим фотографиям сделать объемный чертеж, то мне это бы удалось. Решил, что раз уж работать, так работать и снял все рабочее поле стола крупным планом по кускам. Их получилось шесть. Чтобы потом их не перепутать, я держал свободную руку на краю стола и показывал номер фотографии пальцами. Тут меня осенило, а ведь за шкалу размера можно принять размер моей руки, так что у заказчика будут все данные. Я убрал фотоаппарат в футляр, застегнул его и стал выбираться к шлюзу. Несколько узлов с барахлом, которое я насобирал в корабле, я перетащил поближе к внутреннему люку шлюза. Соорудив из обрезков ремней и подручного материала что-то в виде крючков, я решил развесить мешки с барахлом вдоль борта снаружи, рядом с входным шлюзом. Если мне они мне понадобятся, то я всегда могу прогуляться к кораблю и вытащить их на кормовую площадку с дюзами. Дальше тащить предметы с корабля не имеет смысла, как только они соприкоснуться с любыми элементами этого мира, то произойдет аннигиляция. Так что пусть лучше повисят здесь.
Я направился к внутреннему люку шлюзовой камеры. Тот стал натужно открываться. Это происходило на протяжении примерно двух минут. Да, похоже, что аккумуляторы практически полностью разрядились. Мне нужно, чтобы энергии хватило на открытие наружного люка, а то придется тратить орехи на прорезание внешнего люка. Как только внутренний люк открылся так, что я смог бы в него пролезть, то я стал закидывать приготовленные узлы. Закинув их, я влез в шлюз сам и поднес клешню к наружному люку. Внутренний люк пополз обратно. Это происходило намного быстрее, видимо устройство было таковым, что легко закрывалось. Вот наконец и наружный люк стал отползать в сторону. Когда просвет позволил, то я стал цеплять крючки узлов за все, до чего дотягивался на наружной обшивке корабля. Вот и самому можно выбираться. Я ухватился за свешивающийся ремень и зажав клешню между головой и плечом, как и в прошлый раз, полез вверх. По сравнению с прошлым разом этот подъем происходил гораздо легче, ведь мне не нужно было тащить ничего лишнего. Вот уже показался край кормового отсека. Еще одно усилие и я выбрался наверх. Спрятав клешню как и в прошлый раз, между дюзами, я перебрался на мой трап. Еще пара минут, и я выбрался на край воронки. Теперь следовало немного поторопиться, так как времени прошло достаточно много, а блуждать в тумане не хотелось бы. Я быстро оделся, а потом бросился к трещине. Минут двадцать я пробирался по ней наружу. Вот наконец показался край плиты и я вырвался на свободу. Вздохнув с облегчением, я припустил по моей тропинке к кораблю.
1.17. Глава 17.
* * *
Знакомое чувство гнало меня к кораблю, я уже научился предвидеть, когда появится ночной туман, так что у меня оставалось еще немого времени. Вот уже вдали показался корабль, еще немного, и я полез по приставленному бревну на крышу челнока. Туман уже выползал из-за ближайших деревьев, я прошел по крыше челнока и влез в шлюзовую камеру. В чреве корабля было темновато, но еще немного света проникало через открытые жалюзи рубки управления. Никто меня не встретил, так что я направился к своему любимому креслу. Удобно усевшись, я вытащил оставшуюся четвертинку ореха и с удовольствием съел ее. Я был не столько голоден, сколько меня мучила жажда, ведь я преодолел весь путь в хорошем темпе. В голове появилась мысль, что это не экономично, нужно, чтобы голод и жажда совпадали по времени, тогда один прием части ореха восстановит и энергию и водно-солевой обмен. Свет был уже не нужен, я скинул с себя фотоаппарат и положил его на переднюю приборную панель, завтра разберусь, а сейчас можно ложиться спать. Я нащупал рычаг закрытия переднего ветрового стекла и, поерзав на кресле, провалился в сон.
Спал я не долго, внезапно я осознал, что кто-то зовет меня. У меня было странное чувство, с одной стороны я точно знал, что сплю, а с другой я прислушивался к голосу, который шел, казалось, ото всюду. Вскоре часть меня поднялась с кресла, а вторая осталась в нем спать. Первая часть вытянулась от меня в сторону шлюза и скрылась из моих глаз. Та часть, что сейчас спала, удивилась такому цирковому номеру. Она никак не могла понять, как можно быть одновременно в двух местах, да еще и не контролировать свою вторую часть себя. Мое я попыталось соединить обе части, но вторая была чем-то занята и не желала отвлекаться. Мои руки чувствовали, что работу они делают тяжелую, в то время, как та часть, что лежала на кресле, подложила руки себе под голову. Такое раздвоение моей личности было неприятным и я начал просыпаться. Когда вторая моя часть, та, что исчезла неизвестно куда, почувствовала, что я сейчас открою глаза, то она огромным скачком вернулась в мое тело. Миг, и я стал озираться вокруг. Все было как всегда в последнее время, только страшно болели руки, ноги и спина. Я решил, что они просто перетрудились, когда я лазил по чужому кораблю. Я уже решил, что нужно просто доспать и стал укладываться в кресло, когда я, по привычке положил руки себе под щеку, то почувствовал скользкую полужидкую субстанцию. Я снова сел в кресло и потрогал ладонь одной из рук. Она была липкая, и я ощутил, что кожу на ладонях саднит. Сон пропал моментально. Я стал прислушиваться, но все было тихо, нигде ничего не скрипело. Тишина стояла гробовая. Звуки издавал только я.
Неизвестность пугала и я решил открыть жалюзи, все же на улице было немного света, так что я, хотя бы увижу, что или кто так поиздевался над моими руками. Я так и просидел в кресле до самого утра. Больше ничего не происходило. Наконец лучи света стали проникать напрямую через стекло, и я более внимательно оглядел рубку. Все было на своих местах, какая-то неувязка была, но я никак не мог ее понять. Перевел взгляд на свои руки. Ладони были в таком состоянии, как будто я тянул машину руками за металлический трос. Кресло было заляпано кровью, но не сильно. Видимо все остальное на моем лице и волосах. Придется отправиться к озеру, здесь вымыться негде, да и воды нужно будет принести, чтобы отмыть кресло от моей крови. Я прикинул, что оставлять ценные для меня вещи здесь нельзя. Я взял несколько орехов, так на всякий случай. Что же еще есть у меня ценного? Ой, а фотоаппарат? Я глянул на приборную панель, и тут у меня все встало на свои места. Так вот что не давало мне покоя, вот что изменилось в рубке, фотоаппарата на месте не было. Он не упал и не закатился куда-либо, так как просто было некуда. По моей спине пробежали мурашки. Я представил себя, мирно спящего в кресле, а злоумышленник обгрыз мои ладони и утащил фотоаппарат. Ерунда какая-то!