– Так вот… Ленки с паспортом не стало точно не скажу, когда именно. Вроде тепло было, но уже и не лето будто бы… А потом где-то через месяц приблизительно этот хахаль ее непутевый подкатил, поднялся в квартиру, пробыл там с полчаса и уехал.
– Точно помните?
– Так он поздно приехал, ночь почти была, – и тоже свет на лестничной клетке зажег. Мне и пришлось ждать, пока он умотает, – и свет потом за ним выключить. В квартиру я тогда и зашла и тетрадок там не обнаружила.
– Что же вы, тетя Зина, меня оговорили за свет, а его?
– Боялась я его, господин хороший, – обиженно надулась тетя Зина. – Ты-то свет включил, смотрю в глазок, приличный человек. А тот…
– Что в нем такого? Описать сможете?
И она начала рассказывать. Подробно! И Власов впервые пожалел, что он не художник. Можно было бы, конечно, эту женщину и в свой бывший отдел свозить, и фоторобот составить, да только что с того? Кто позволит и станет искать человека только за то, что тот открыл ключами квартиру своей девушки и взял оттуда какие-то тетради? Может, это его тетради были? Может, ключи она ему сама дала? И попросила эти тетради забрать?
Все это самодеятельность, скажут ему бывшие коллеги. Он и сам бы так раньше сказал. И еще бы добавил: нету тела, нету дела. А тела и правда нет. И заявлений о его пропаже тоже нет. И даже еще не вышел срок найма жилья. Эта самая Лена может в любой момент вернуться, собрать свои вещички и с тем же, с кем приезжала ранее, укатить.
Кстати, он даже не может подать заявление о пропаже Верочки, потому что он ей никто. И Ева не может подать такого заявления, потому что хоть и подруга, но на момент Вериного исчезновения в городе не была. И Вера запросто могла просто куда-то уехать, отключив телефоны.
Нет, конечно же, она не могла! Но это они так думали: Ева, он, может, еще кто-то. А в полиции их просто засмеют, и заявление не примут, а если и примут, то под сукно, искать точно не станут.
– Итак… – он жирно подчеркнул описание ухажера Лены, которое записывал в свой ежедневник в кожаном переплете почти под диктовку. – У нас есть высокий, стройный, мускулистый молодой человек. Возраст приблизительно чуть за тридцать?
– Знаете, он временами моложе выглядел, временами старше, – закивала тетя Зина. – То какой-то свеженький, то потертый, глаза мутные.
– Глаза? Глаза у него карие, так? – кончик авторучки коснулся строчки с описанием глаз. – Волосы темные?
– Так. Только сначала у него была стрижка короткая, а когда он ее тетрадки уволок, у него челка была вот такая, – тетя Зина провела пальцами по левой щеке до самого подбородка. – И он все головой тряс, пытаясь ее с лица убрать. На кой черт такую прическу делать, если все время головой приходится мотать, а?
– Модно, наверное, – пожал плечами Власов, вспомнив свою редеющую шевелюру, сквозь которую уже отчетливо просвечивало темя.
– Да он вообще-то модный. Ноги длинные, джинсы драные… – она в нескольких местах прочертила свои ляжки пальцем. – Мышцы вот тут, вот тут, – она тронула руки, ноги. – Парень, конечно, интересный, Ленка от него была без ума. Щебетала, в глазки заглядывала. А он ее за зад трогал, осторожно так, словно запачкаться боялся. Иногда за плечо держал, сильно, а пальцы белые делались. А Ленка в такой момент корчилась, но молчала.
– Вы их часто, наверное, видели, да? – удивленно вскинулся Власов.
– Так свет караулила, от глазка не отходила. Ленка безобразно беззаботная была – врубит, сучка такая, и уходит. Вот и пасла ее и его заодно.
– Узнать вы его, если увидите, сможете?
– А то!
– Кстати, а вы тут говорили, что он на машине приезжал, – запоздало опомнился Власов и открыл новую страничку в ежедневнике. – Цвет, модель, номера? Что-нибудь запомнили?
– В моделях не разбираюсь, большая машина – и все. Темная. Но номера записала.
Тетя Зина подошла к старомодному комоду, выдвинула ящик, принялась рыться в старых квитанциях, потрепанных общих тетрадках, листочках от календарей. Наконец нашла, протянула крохотную записку с коряво выведенными цифрами и буквами Власову.
– Вот. На этой машине он приезжал. Но редко, правда. Чаще он на такси ездил. – И она вместе с ним. Только вы мне эту записку верните. Мало ли что…
Власов переписал данные на новой странице. Захлопнул ежедневник, убрал его в портфель и засобирался. Тетя Зина запоздало начала приглашать его на чай с домашним печеньем. Он отказался.
– Вы только свет не включайте, – попросила тетя Зина, провожая его к двери. – Я лучше свою дверь подержу открытой, пока вы спускаться будете.
Но как только она открыла свою дверь, в лицо им ударил сноп света. Хозяйка задохнулась от возмущения, уперла кулаки в бока и уставилась на мужчину, стоявшего к ним спиной и державшего палец на кнопке звонка квартиры напротив.
– Это что же такое??? – на высокой ноте завопила тетя Зина. – Ты чего свет включил, а?
Мужчина медленно повернулся. Он оказался молодым, очень красивым, но совершенно не подходящим под описание Ленкиного ухажера. Этот был крепким, пружинистым, с волевым лицом, умным взглядом, и стрижка у него была характерной. Власов сам так в свое время стригся.
– Простите, – мужчина встал к ним боком, указал пальцем на Ленкину дверь. – Где хозяйка, не подскажете?
– А ты кто такой, чтобы спрашивать?! – голова тети Зины тряслась, губы сжались. – Кто?!
Мужчина, как и предполагал Власов, полез за удостоверением, потом представился Воиновым Александром, пояснил, что он тут по делу.
– Мне нужна ваша соседка, – закончил он и убрал удостоверение обратно в карман.
– Мне тоже, – на сей раз Власов полез за удостоверением и принялся представляться. – Так что мы тут с вами, можно сказать, по одной причине, тезка.
– Да, да, наверное. – Воинов нахмурился, рассматривая частного детектива. – Так где она?
– Никто не знает, – развел руками Власов. – Предположительно, пропала.
– Пропала?! – изумленно покачал головой Воинов.
– Ну да! А почему это вас так удивляет? – немного смягчилась его чину тетя Зина. – Ее тут давно не видать.
– Переехала?
– Нет. Вещи на месте, – встрял Власов. – Все, включая нижнее белье.
– Тетрадки пропали, – деловито кивнула тетя Зина, она с тоской посматривала в сторону подъездного выключателя и тихонько теснила мужчин к лестнице.
– Какие тетрадки? – Воинову пришлось пятиться.
– Он вам расскажет, – она легонько подтолкнула майора в отставке следом за полицейским. – Я ему все рассказала и номер машины дала. Давайте, давайте, ребятки… Холодно мне тут.
Они послушно пошли к лестнице. Не успели преодолеть и пары ступенек, как площадку накрыла темень. Следом грохнула дверь тети Зины, и защелкали запоры.
– Экономная, – проворчал Власов.
– Да уж… – поддакнул Воинов.
Они осторожно спустились на два пролета. Потом пошли свободнее, там свет везде горел. Вышли из подъезда, дошли до своих машин, которые стояли рядом. Остановились и уставились друг на друга.
– Надо кое-что прояснить, – нарушил молчание Воинов.
Он зябко поежился, оглянулся на Евину машину. Залезть бы туда, завести, прогреть как следует, чтобы снять шапку и распахнуть куртку, и мчаться потом на предельной скорости до дома. Там красиво теперь – снегом все укутано так, что каждое дерево, куст, скамейка, крыша дома кажутся надувными и ненастоящими. А сегодня утром Ева обещала притащить откуда-то ель и нарядить в кухне.
– Новый год никто не отменял, – произнесла она с печалью на прощание. – Вдвоем хотя бы посидим, послушаем бой курантов. Желание загадаем…
Желание у нее теперь было одно, и Саше очень хотелось исполнить его, по возможности, со счастливым финалом. И если бы получилось, то за пару часов до боя курантов. Он размечтался сегодня, пока ехал сюда, как вводит Верочку к ним в дом, как обрадуется Ева.
Но пока никаких следов. Никаких! Они просто обрываются у него перед носом – и все! Теперь вот и Елена Воробьева, с телефона которой был сделан звонок на телефон Лагутина, исчезла.
– Надо прояснить, – кивнул Власов, выглянул из-за его плеча, кивнул на машину. – Для начала хотелось бы знать, откуда у тебя, тезка, машина Поляковой?
– А? – Воинов проследил за его взглядом – усмехнулся. – От хозяйки, разумеется, по доверенности. Вы знакомы?
– С этой сумасшедшей? А как же! – Власов вдруг развеселился. – Выходит… Выходит, мы с тобой… Ничего, что на «ты»?
– Валяй! – Воинов с удовольствием пожал протянутую руку.
– Выходит, мы с тобой, тезка, одним делом занимаемся?
– А почему выходит-то?
Воинов хитро прищурился, ему хотелось услышать все сначала от детектива, а потом уже раскрывать свои карты.
– Потому что мы с тобой ищем одного и того же человечка. Но не эту дурочку, – Власов махнул рукой в сторону подъезда, из которого они только что вышли. – А? Кого, тезка?
– Веру. Веру Белову.
– Точно!!! – Власов еще раз протянул ему руку. – Слава богу, моего полка прибыло. Я просто изнываю от вынужденного, не подкрепленного квалифицированными кадрами, одиночества. Ты вон корочкой махнул, и свет загорелся.
– Веру. Веру Белову.
– Точно!!! – Власов еще раз протянул ему руку. – Слава богу, моего полка прибыло. Я просто изнываю от вынужденного, не подкрепленного квалифицированными кадрами, одиночества. Ты вон корочкой махнул, и свет загорелся.
– Ненадолго, – хохотнул Воинов. – А тебя аж в дом позвали. Удостоили!
– Так… Корочки красивее у бывшего полицейского, ныне частного сыщика, – он взял парня под локоток, увлек ближе к машинам. – Давай где-нибудь уже приземлимся и потрещим…
После недолгих переговоров решили ехать к Власову на работу. Благо это было недалеко от места, где их столкнула судьба.
Майор отключил сигнализацию, зажег свет в холле, потом в приемной, следом в своем кабинете. Пошутил еще, что тетя Зина его за подобное расточительство линчевала бы точно. Он повесил пальто в шкаф, походя решив, что переночует тут. Диван имелся, умывальник в углу за большим стеллажом тоже. Сорочка запасная висела в шкафу. А пиджак…
Пиджак в химчистке, твою мать!
– Присаживайся, – он включил чайник, загремел чашками, ложками. – Чай, кофе?
– Давай чай, хотя я бы с радостью съел чего-нибудь. День сегодня – ужас просто!
– Я сейчас, – с пониманием кивнул Власов.
Он хоть и отобедал знатно, компанию с радостью составил бы тезке. Он нервничал, без конца упираясь в тупики, а когда он нервничал, он ел.
В крохотном холодильнике у секретарши нашлась круглая баночка с мягким сыром, вакуумная упаковка с сервелатом, половинка торта, коробка конфет и – ура! – буханочка бородинского хлеба.
Они в две пары рук быстро соорудили бутерброды, нарезали тортик на крохотные треугольнички, уселись к столу.
– Ну, будем! – чокнулись они пузатыми боками фарфоровых чашек, до верха наполненных крепким, сладким чаем. – За знакомство!
Минут пять они жевали бутерброды с сыром и сервелатом, запивали чаем с громкой, вкусной прихлебочкой. За это их обоих, Власова – жена, а Воинова – Ева, дома ругали. Рекомендовали настоятельно дождаться, пока чай остынет, а потом уже пить скромно и тихо. Тут женщин не было, тут можно было громко и с наслаждением.
– Итак, коллега, – отставил в сторону пустую чашку Воинов. – Что у нас есть?
Воинов достал успевший истрепаться по углам блокнотик, раскрыл его.
– У нас есть следующее, тезка…
Власов достал свой пижонистый ежедневник в кожаном переплете и начал зачитывать.
В основном это были сведения, добытые методом убеждения и пары подзатыльников у Юрика Горелова. То есть, он рассказал Саше о девушках, которым были не по карману услуги брачного агентства «Встреча», но однако же они ими пользовались.
– До поры до времени! – поднял палец вверх Власов.
Потом эти девушки вдруг бесследно исчезали.
– Подчеркиваю особо! – Власов сделал паузу, посмотрев поверх ежедневника на Сашу. – Бесследно! Никаких неопознанных трупов женского пола не всплыло за последние пару лет. Нет, трупы, конечно, были, но они никакого отношения к нашей истории не имеют. Девушки просто исчезали!
– Где?
– Думаю… Где-то за границей.
И Власов рассказал о загранпаспорте, который Ленка Воробьева выставляла напоказ своей любопытной соседке.
– Стоит проверить, – Воинов сделал пометку в потрепанном блокноте. – Выезжала или нет в этом году Елена Воробьева за границу? Это же проще простого! А заодно и другую девушку проверить. Настя?
– Да, Настя. Фамилию следует уточнить у этого придурка. Он мямлил и не назвал. Думаю, знает. А также…
Власов мгновенно поник, вдруг осознав, к своему стыду, сколько времени потерял, топчась на одном месте. Вера… Вера ведь тоже могла улететь или уехать поездом! Она могла запросто покинуть страну. А он даже не додумался попросить своих бывших коллег сделать запрос подобного рода!
– Без багажа? – усомнился Воинов.
– И что?! Воробьева тоже куда-то отправилась с загранпаспортом и без трусов! Может, это чудовище ей все купило? Или сказало, что купило? Женщины… Они ведь так падки на лесть, на внимание. Представь себе: подкатывает красавец на дорогом джипе, с букетом, с чемоданом тряпок для нее. И везет ее в аэропорт…
– Дорогой джип принадлежит Лагутину.
Саша Воинов пощелкал пальцем по номеру машины, который продиктовала сначала тетя Зина Власову, а потом тот уже ему.
– Лагутину, которого выбрала Верочка, – вспомнил тут же Власов свой визит во «Встречу».
– И которому фотография вовсе не принадлежала.
– И который погиб под колесами автомобиля после звонка с телефона Воробьевой.
– Н-да-ааа… – протянули они в один голос и уставились друг на друга без особой радости.
Решили сделать еще одну паузу и выпить чая. В ход пошли треугольники торта, исчезнувшие из коробки в рекордные сроки.
За окном снова взвыл ветер, гремел оторвавшийся с одного бока оконный отлив. В стекло молотила снежная крупа.
Власов поежился.
Укрыться бы теперь где-нибудь в тепле, съежиться под толстым невесомым одеялом, лениво пережидая непогоду. Чтобы ходики неторопливо щелкали, кот мурлыкал, хотя он и не любит животных в городских квартирах. И чтобы не мерещились убитые девушки, чтобы не терзала душу мысль, что одной из них запросто может быть и Верочка.
Власов окинул взглядом свой офис. Не тесный, не холодный, с хорошим ярким светом, с неплохой мебелью. Но веяло из каждого угла на Власова какой-то холостяцкой необжитостью. Дизайнеры бились тут целый месяц, рисуя, выстраивая в ряд стулья с креслами, пряча умывальники. И секретарша старалась, сажала цветы, вовремя вытряхивала переполненные пепельницы, не гнушалась вытереть пыль со стола и подоконника, если уборщица прогуливала.
И все равно: что-то не то, хоть убей! Как-то прохладно, неуютно. Может, это только его ощущение? Может, оно давит на него изнутри, а?!
Власов встряхнулся, посмотрел на парня, просматривающего свои записи. Подивился тому, как он с чокнутой Евой уживается, и вдруг решил его немного потравить.
– Лагутин, скорее всего, после нашего визита позвонил кому-то, кто нашел Ленкин телефон. Ты ведь не думаешь, что это была она? Что она ему звонила? – с легкой надменностью, подразумевающей высокий уровень профессионализма, спросил Власов.
– До недавнего времени думал, – не стал врать Саша, но ухмылка тезки его покоробила. – Но совершенно точно уверен, что звонил он тому человеку, который предположительно пользовался его тачкой, когда он бывал за границей.
– Правильно! – подхватил Власов, одернув себя.
Парень не дурак, маневр его разгадал на раз, глаза обиженно сверкнули. Затаит обиду, а зачем? Ему сейчас он в союзниках нужен. Да и потом не помешает, если что.
– И этот человек либо посовещавшись с кем-то, либо сам принявший решение, потом перезванивает Лагутину, назначает ему встречу.
– Лагутин на нее приезжает и погибает. Вывод?
– Выводы делать рано, – покачал головой Саша, он просто вредничал, мстил Власову за выпендреж. – Лагутин мог звонить необязательно из-за нашего визита. Это могло быть просто совпадением.
– А не много ли совпадений? – Власов недоверчиво выпятил нижнюю губу, помотал головой.
– Нет, ну посуди сам, коллега. Телефонные перезвоны, сначала он, потом ему, снова ему… Это ведь по сути ничего не доказывает? Мы же не слышали, о чем он говорил?
– Не слышали, не слышали. Надо стоянку аэропортовскую брать на абордаж.
– Ух ты! – насмешливо цокнул языком Воинов. – Есть полномочия?
– У тебя есть!
– Полномочия да, способность читать мысли – нет.
– Что ты этим хочешь сказать?! – Власов рассердился, схватил пустую коробку из-под торта, скомкал ее в руках и зашвырнул за шкаф к умывальнику, там у него мусорная корзина стояла. – Ясно же, что брали машину со стоянки!
– Согласен.
– Лагутин смотался за бугор, тачка стоит. Почему бы не воспользоваться? Тачку мог взять только кто-то из сотрудников.
– Согласен. Только кто?! Там их девять человек. Девять!
Саша потряс в воздухе растопыренными ладонями с подогнутым большим пальцем на левой руке.
– Всех проверить, – чуть тише пробубнил Власов, вытирая запачканные крошкой от торта ладони влажной салфеткой.
– Проверить всех… Ладно, число, когда Вера села в машину Лагутина, мы знаем. Узнаем, какая смена работала. Четыре человека. Один впускает и выпускает машины на шлагбауме, трое курсируют по стоянке, плюс один начальник. Причем у нас имеется словесный портрет. Тот парень, что привозил на тачке Воробьеву, наверняка работает там.
– Ну вот! Умница! Его по приметам мы быстро найдем, тезка…
Глава 11
Не нашли. Не было там парня с такой внешностью.
Воинов полночи не спал, все думал и думал, как завтра удачнее слинять со службы, чтобы не засветиться и потом вернуться с результатом. Если и получать по шее, то хоть знать, за что. Но судьба с утра пошла ему навстречу – было поручено присоединиться к следственной бригаде. И, не особо раскрывая карты, он убедил старшего следователя, что ему ну просто позарез нужно побывать на платной стоянке аэропорта.