– Дедушка, дать тебе попить? – спросила Керри, наклоняясь к старику, и он отрицательно мотнул головой, а потом слегка улыбнулся.
– Сероглазая. Совсем как Летти. Может... – он внимательно оглядел тонкую фигуру девушки, темные волосы, подвязанные ленточкой и ласковые серые глаза, – Да, надо попробовать, ты последняя, детка. Принеси мне шкатулку из верхнего ящика комода. Открой ее. Это все драгоценности твоей бабушки, они твои, если захочешь. Но одно кольцо возьми сразу и никому не показывай. Это мое распоряжение. Посмотри там, на дне.
– Может потом, дедушка? – отдернула руку от шкатулки Керри, но дед нахмурился.
– Потом может не быть. Достань бабушкино оборотное кольцо, я расскажу тебе о нем.
Керри сразу поняла, что это необычное массивное кольцо, из черненного металла с головой волка, приспособленное к изящной женской ручке, и есть то, о каком говорил дед.
– Ка-а-акое, – прошептала она, беря его в руки, но старик остановил, когда девушка попыталась надеть кольцо на свой тонкий пальчик.
Погоди, Кэролайн. Я сначала расскажу тебе про твою бабушку. Видишь ли, я необычный человек. С одной стороны – я граф Грейстоун. И всю жизнь выполнял свой долг. Но я родился волком и...
– Как это? Волком? Не человеком?
– Нет, с тринадцати лет я оборотень, и милее мне было бегать по лесам, чем заседать в парламенте.
Керри испугалась бы, но дедушка с такой лукавой насмешкой сказал про парламент, что она тоже усмехнулась и погладила его по старой морщинистой руке.
– И что? Бабушка тоже была волком? – с любопытством посмотрела на черную волчью голову Керри.
- Нет, дорогая. Я встретил Летти в Лондоне. Мы полюбили друг друга. И я отдал ей это кольцо, которое получил давным-давно от моего отца. Понимаешь, Летиция была обыкновенным человеком и не захотела превращаться в оборотня. Но какая она была чудная волчица, моя Летти! Я так ее любил... Да и она меня тоже, иначе разве согласилась бы надевать кольцо? Она была похожа на тебя, такая же сероглазая... Знаешь, это ведь не редкость для волков, быть верной парой до самой смерти. Только жаль, что смерть не приходит одновременно.... Как мы бегали по полям под луной! Как любили друг друга! О, Летти, моя Летти...
– Дедушка, а я? Если я надену кольцо, я тоже стану волчицей?
– Да, на то время, когда оно на твоем пальце, ты волчица. Это кольцо по легенде изготовлено было для первого Грейстоуна, который по любви женился на человеческой женщине.
– Так я попробую? – воскликнула Керри, надевая кольцо, и в ту же минуту в комнате оказалась молодая волчица, светло-серая с темной полосой вдоль спины, с настороженно торчащими ушами.
...Она обежала комнату, осматривая ее внимательно и осторожно, обходя стороной освещенный угол, где стояла большая кровать, но вдруг услышала оттуда знакомое рычание. Она вспрыгнула на кровать и с интересом принюхалась. Пахло человеком. Но пахло и волком. Старым волком. Волчица подползла к нему и ткнулась носом в руку. Да, это старый волк, готовый покинуть мир, но не сейчас. Волчица почувствовала вдруг на своей голове его тяжелую руку, поглаживающую мех между ушами. Она заскулила, вильнула хвостом и лизнула руку, а потом осмелилась подползти еще ближе и облизала его лицо. Но он почему-то схватил ее за лапу и потянул. Волчица приподняла верхнюю губу, оскалив зубы, и рыкнула с тихой угрозой, а он засмеялся...
Керри очнулась, стоя на четвереньках прямо на кровати рядом с дедушкой.
– Дедушка! Что это? Как я здесь оказалась?
– Ты славная волчица, милая моя. Я словно снова увидел свою Летти. Но Кэролайн, запомни: не рассказывай об этом кольце ни единой человеческой душе! – серьезно сказал старик, протягивая ей кольцо, – Дай мне слово, иначе я уничтожу его. И никогда не надевай это кольцо одна, ты не сможешь сама его снять и останешься навсегда зверем.
– А как же быть? Дедушка, я что, никогда не смогу снова стать волчицей?
– Ты можешь найти себе пару, если захочешь. Поезжай в Гленстоун, там есть еще несколько семейств. Скажешь, что моя внучка и получила кольцо Летиции. И все.
А-а-а... вот и новый граф. Оставь нас Керри. Прощай, сероглазая! – и дед ласково подмигнул ей.
Браслетик на счастье
Золотой победитель 3 тура конкурса, звание «Золотое сокровище»
Автор: codeburger
Опять явился. Сел к столу, побарабанил пальцами.
— Тасенька, не займешь ли мне сколько-нибудь деньжат. Я непременно отдам вскорости с первого же гонорара.
— Если бы. Я не при деньгах.
— А что браслетик? Все еще у тебя сохранился?
— Твой счастливый? Сохранился. Последнее, что осталось.
— Так может, заложишь? А, лучше, продай, — масляно блеснули глаза небесной голубизны.
— Знаю, кому понадобились деньги, — в горле горчило и пекло. — У нас тоже бывали трудные времена. Но я, кажется, никогда не заставляла тебя выпрашивать чужие вещи. И не стыдно, Миша?
— Стыдно, Тасенька. Уй, как стыдно. Виноват я перед тобой, сильно виноват, но ничего не поправишь.
— Уходи. Видеть тебя тошно.
Встал. Помялся. И ушел.
Господи, сколько же можно?! В груди догорали невысказанные слова.
Таня достала мешочек, вытряхнула на стол тот самый браслет, села. И стала пальцем крутить памятку против часовой стрелки, словно отматывая время назад год за годом.
Поворот. Мишенька. Михаил Афанасьевич. Залпом выпил бокал шампанского и сказал, как поздравил: “Если достану подводу, сегодня из дому съеду и вещи перевезу. Насовсем. К Белозерской. Помоги мне сложить книжки”. Правду топленый воск в воде предсказывал.
Поворот. Советчик нашелся, Толстой: “Жен менять надо, батенька. Чтобы быть писателем, надо три раза жениться”. А Миша и рад науке: “Знаешь, давай разведемся, мне удобнее считаться холостым. Не сердись, Таська, очень трудно в наше время остаться человеком верным и чистым. Но я никогда от тебя не уйду!” Да причем здесь время? Все его бабы. До черта баб. Ради вдохновения. А если по физиономии для вдохновения-то?! Театр какой-то.
Поворот. Эх, лучше бы она промолчала, когда муж глухой скороговоркой прочел с листа молитву Елены по Николке. Нет же, захотелось сумничать: “Ну зачем ты об этом пишешь? Ведь эти Турбины, они же образованные люди!” Рассердился: “Ты просто дура, Тася”. Так и есть, дура. Разве сама не шептала “Господи, если ты есть на небе...”? Ни строчки больше ей не прочел.
Поворот. А как у него руки леденели, когда ночами писал, а она рядом сидела. Грела воду на керосинке, и Миша опускал кисти в таз, из которого валил пар... Днем пропадал — искал постоянную должность. Браслет ее надевал на счастье, и повезло ведь — устроился в “Гудок”. А вечером, вооружившись талисманом, пытал удачи в казино. Катаев, Олеша... приходили поздно, много пили. Милый Илюша Ильф...
Поворот. Не надо было ей ехать в Москву. В одиночку, думая, что мужу — военврачу в Освободительной армии — удастся из Батуми пробраться в Константинополь. Брюшной тиф не дал ему бежать от красных заодно с деникинцами. В городской больнице выходила, отмолила. “Ты слабая женщина! — сказал он, едва оправившись. — Нужно было меня вывезти несмотря ни на что!” Тогда они простились навсегда, но он приехал в Москву следом. С рассказами, написанными во Владикавказе. В “Лито”.
Поворот. Неведомая сила зачем-то сохранила Мише жизнь, наверное, та же сила, которая помогла отвыкнуть от морфия. Которая удержала от искушения, когда наркотик в растерзанном Киеве продавался совсем без рецепта и стоил не дороже хлеба. Страшные дела тогда творились: восемнадцать переворотов один за другим. Дом на осадном положении. Не угадаешь, кто кого и под каким лозунгом придет убивать ночью. Стая взбесившихся от голода крыс, которых Михаил с братьями гоняли палками. Синежупанники, обутые в дамские боты и со шпорами. Хаос и абсурд.
Поворот. Ужас, словно видения морфиниста, дошедшего до 16 кубов в день четырехпроцентного раствора. Тогда она, атеистка, молила о чуде: “Господи, если ты существуешь на небе, сделай так, чтобы этот кошмар закончился! Если нужно, пусть Миша уйдет от меня, лишь бы он излечился! Господи, если ты есть на небе, соверши чудо!” И чудо произошло... Но детей от морфиниста рожать нельзя.
Поворот. Может, наркотический змей раздавил сердце земского врача. А может, их маленький частный ад начался на фронте, когда Миша все время ноги ампутировал, а она эти ноги держала. Если совсем дурно становилось, отходила в сторонку, нюхала нашатырный спирт и обратно.
Быстрее крутнула браслет. Миша надевал его и на выпускные экзамены, и на венчание. Фаты и белого платья не было — свадебными деньгами она заплатила за нерождение ребенка, чтобы не думали, будто она принуждает любимого жениться. Молодая была. Дура.
Быстрее крутнула браслет. Миша надевал его и на выпускные экзамены, и на венчание. Фаты и белого платья не было — свадебными деньгами она заплатила за нерождение ребенка, чтобы не думали, будто она принуждает любимого жениться. Молодая была. Дура.
Поворот. Как они любили... Безрассудно. Бесстыдно. Самозабвенно. Выдержали три года разлуки после первых встреч...
Поворот. Поворот. Ей исполнилось пятнадцать и мать не скупилась на зуботычины: “У тебя глаза порочные! Мужчин так и буравишь!”
Таня оставила браслет и вышла в коридор к телефону. Набрала затверженный номер. “Это мне, это мне!” — зазвенел в трубке напористый женский голос. “Люба, так невозможно, я работаю!” — послышался усталый баритон. “Ничего, Мака, ты же не Достоевский” — рассмеялась далекая женщина.
Дернула вниз рычаг, губы дрожали.
— Да уж, не Достоевский. Глаза твои пусть потухнут, пусть книги твои сожгут, в смертный час позовешь меня... — испуганно зажала ладонью рот. — Господи, да что со мной такое?
Вернулась в комнату, снова взяла браслет. Что с ними обоими сталось? Где синеглазый гимназист, пылко шептавший “ты ведьма, ты свела меня с ума”, водивший ее через шумный Купеческий сад в безлюдный Царский — целоваться? Ведьма. Киевская. С московскими чертовками не сравнится. Ненавистный город, сожравший Мишеньку. Он истребляет ее. Отторгает. Тошно и одиноко, хоть в петлю лезь. Надо бежать, пока цела, пока жива. Слишком много вины, чтобы надеяться на счастье, но за покой она еще поборется.
Слезы луны
Автор: Vlada
Перед самым обедом в кабинет Игоря Леонидовича, начальника отдела снабжения, впорхнула секретарша Оленька.
– Я подготовила все, что вы просили, – почти пропела она, и с робкой надеждой в голосе прошептала: – Могу я сегодня уйти после обеда, мне очень нужно к врачу...
Игорь Леонидович внимательно взглянул на нее из-под очков. Оленька покраснела. На ней было обтягивающее голубое трикотажное платье, на груди поблескивала серебряная цепочка с подвеской в виде ведьмы, летящей на метле.
– Не возражаю, – кивнул начальник и усмехнулся. – Знаешь, тебе подходит эта вещица. Ты, случайно, не летаешь по ночам, как булгаковская Маргарита?
– Ой, скажете тоже! Это мне жених подарил, – кокетливо ответила секретарша и убежала, только ее и видели.
«Эх, молодежь, молодежь...» – снисходительно подумал Игорь Леонидович, и перед глазами у него встала подвеска. «Хм...Придумают же!» Сам он в разряд «библейских старцев» перешел всего полгода назад, когда дочь Елена осчастливила их с женой внучкой Полиной. Вот они все на фотографии в рамочке на рабочем столе: Елена с мужем, сам Игорь Леонидович и супруга Маргарита Николаевна с Полинкой на руках.
И тут его будто током ударило. Он вспомнил, какой завтра день – двадцать пять лет, как они с Маргаритой живут душа в душу. Серебряная свадьба... Накануне жена в очередной раз напомнила ему о том, что в этот день принято дарить серебряные украшения. А ей так хочется похвастаться перед родными и коллегами подарком мужа!
«Придется в обед выскочить в ближайший ювелирный», – с тоской подумал Игорь Леонидович. Он терпеть не мог ходить по магазинам. Если бы он только не отпустил секретаршу с работы, можно было бы поручить это дело ей! Но делать нечего, пришлось наскоро пообедать и вызвать служебную машину.
Ювелирный магазин с загадочной вывеской «Слезы Луны» нашелся в двух кварталах от места работы.
Прежде чем войти, Игорь Леонидович заученным движением быстро пригладил рукой намечающуюся лысину на голове, и только потом толкнул дверь с колокольчиком. К своему облегчению он увидел, что в магазине никого нет, только скучающая продавщица за торговым прилавком. Смазливая девица с затейливым украшением в носу тут же улыбнулась профессиональной улыбкой удава и, глядя в глаза Игорю Леонидовичу, простонала:
– Вам показать что-нибудь?
– Помогите мне выбрать подарок для жены, у нас с ней завтра – серебряная свадьба, – поспешно выдохнул Игорь Леонидович и, понизив голос, доверительно добавил: – Мне нужно нечто особенное, желательно комплект украшений. – Девица оценивающе покачала головой. – Хочется, чтобы в этот день мы вновь почувствовали себя молодыми и полными сил... Цена не имеет значения, главное, чтобы украшения были оригинальными. Могу ли я, полагаясь на Ваш изысканный вкус, – тут он бегло взглянул на ее украшение в носу, – попросить Вас подобрать мне подарок к 18 часам? Да, и футляр не забудьте!
– У нас в магазине отличный сервис для клиентов! – заверила его продавщица.
После работы Игорь Леонидович заскочил в цветочный магазин на углу за букетом из маргариток, любимых цветов жены, и помчался на машине в «Слезы Луны». Мужчина подлетел к прилавку, на ходу открывая кейс и доставая портмоне. Увидев его, девица мигом вытащила из-под прилавка синий бархатный футляр и движением индийского фокусника открыла его, демонстрируя клиенту подобранный ею комплект украшений:
– Как Вам это? – просияла она.
Игорь Леонидович мельком заглянул в футляр, где в бархатных гнездах утопали серебряные штучки, и замахал руками:
– Сколько я Вам должен?..
Через час он подъехал к дому, поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру. Дверь открыла Маргарита Николаевна.
– Дорогая, это тебе! – мужчина поцеловал жену и протянул ей букет и бархатный футляр. – Поздравляю!
– Игорь, ты самый лучший муж на свете, – растроганная женщина взяла подарки и прошла в зал. На диване лежало новенькое платье, купленное накануне Маргаритой Николаевной специально к серебряной свадьбе. Не хватало только подходящих украшений. Женщина аккуратно присела рядом с платьем, и осторожно, стараясь не испортить торжественность момента, открыла футляр. Из него на ковер выпал яркий листок, обнажив содержимое.
И в ту же секунду Игорь Леонидович, втискивающий усталые ноги в узкие кожаные тапочки, услышал крик жены. Он бросился в зал и увидел перепуганную супругу с бархатным футляром в одной руке и листком бумаги в другой.
– Господи, Рита, что случилось?!
– Игореша, что это такое?.. – Она потрясала листком бумаги у него перед носом.
– Да что случилось-то? – мужчина выхватил из рук жены злополучный листок и начал читать вслух: «Поздравляем! Вы стали обладателем комплекта украшений для пирсинга! Надеемся, наши изделия добавят вам сексуальности и шарма!»
Закончив читать, он молча взял у плачущей жены футляр и начал внимательно разглядывать его содержимое, а затем захохотал и упал на диван. Только через пять минут он смог рассказать Маргарите Николаевне о том, каким образом к нему попали эти вещи.
– Ну-ну, Ритуля, не плачь, – Игорь Леонидович ласково обнял жену и провел рукой по лицу, убирая прядь волос. – Обещаю, ты не останешься без подарка. Хочешь, закажем тебе подарок в Интернет-магазине, а курьер доставит нам покупку домой? И вытри свои «слезы луны»...
– Что вытереть? – не поняла Маргарита Николаевна.
– «Слезы луны» – так индейцы Южной Америки называли серебро, – пояснил мужчина. – Это мне та продавщица в ювелирном сказала... Ну, а с этим, что будем делать? – он кивнул на бархатный футляр. Возвращать товар в магазин ему не хотелось. – Слушай, а давай подарим его Полинке, когда ей исполнится шестнадцать! Пусть думает, что дед с бабкой были «крутые»...
Маргарита Николаевна вытерла остатки слез и отстранилась от мужа.
– Идем лучше ужинать, крутой дед, – усмехнулась она.
Чья потеря? Моя находка!
Автор: Алюль
Когда Маняша перешла на третий курс университета, ей стало ясно, что все в ее жизни складывается как-то неправильно. Конечно, она была умницей и отличницей, но это не добавляло ей популярности среди немногочисленных однокурсников мужского пола. На лицо и фигуру ей тоже было грех жаловаться, а вот поди ж ты, никто не обращал на это внимания. Никто не приглашал в кино, в кафе-мороженное, или просто так погулять по парку. Хотя, справедливости ради, нужно заметить, что «никто» – слишком сильно сказано. Ну да, приглашали иногда всякие-разные. А Юрка Волков из параллельной группы вообще ходил за ней хвостом, надоел прямо. Но тот единственный, который Маняшу интересовал больше всех, никак на нее не реагировал.
Никогда Он не подходил к ней с каким-нибудь, пусть даже пустяковым, вопросом. Ни разу не посмотрел в глаза своими удивительными серебристо-серыми глазами с такими темными и длинными ресницами, что любая девчонка позавидует. А уж куда там что-нибудь другое! Нельзя сказать, что Он совсем на нее не смотрел. Иногда Его взгляд случайно и равнодушно скользил по ней. И тогда Маняша старалась принять гордый и независимый вид, чтобы никто не догадался, как ей хочется плакать от этого равнодушия. Да, Маняша определенно чувствовала себя глубоко и непоправимо несчастной.