Популярная в Греции наклейка на автомобиле изображает Реликтовый Знак, возникший еще Византии: «мутза» должна оскорбить водителя едущей позади машины, если он подъедет слишком близко.
Существуют и Реликтовые Знаки иного рода — те, что родились не в прошлом страны, но в прошлом данного индивида. Личные Реликтовые Знаки почти всегда возникают в детстве и сохраняются, пусть и в закамуфлированном виде, в зрелом возрасте. Человек воспроизводит их, когда ощущает то же, что ощущал в детстве в каких-то экстренных ситуациях. Жертвы катастроф, сидящие рядом с телами любимых людей или у разрушенных домов, начинают раскачиваться в тщетной попытке найти успокоение. Их туловища двигаются назад и вперед, руки обхватывают живот или колени. Они плачут и причитают. Все эти телодвижения редко встречаются в обычной жизни взрослого человека, зато они характерны для младенцев. Безутешный взрослый, переживший катастрофу, неосознанно пытается обрести спокойствие и возвращается к «младенческому» поведению, поскольку некогда оно гарантировало ему безопасность и покой. Давно уже нет родительских рук, таких больших в сравнении с тельцем ребёнка, защищающих его от любых невзгод. Объятый горем взрослый должен найти замену родительским объятиям и потому обнимает себя сам. Как в детстве мать нежно покачивала его, держа на руках, так сейчас он раскачивает собственное тело. Эти телодвижения — личные «пережитки», сохранившиеся со времени, когда ребёнок был полностью зависим от родителей. Они могут казаться неуместными, не подобающими взрослому человеку, однако возвращение к ним в критический момент все-таки успокаивает человека, пусть и самую чуточку.
Другой, менее драматичный пример личного Реликтового Знака — это «петушиный наклон головы». Часто можно видеть, как взрослая женщина, желающая обольстить взрослого мужчину, от которого она надеется получить некие блага, кротко улыбается, склоняет голову к плечу и продолжает с надеждой смотреть при этом на того, кого стремится обаять. Подобное поведение несвойственно эмансипированным феминисткам, его воспроизводят женщины, надеющиеся сломить сопротивление мужчины, раздразнить его и подольститься к нему, изобразив «маленькую девочку». Будучи взрослой, женщина играет, тем не менее, роль дочери; петушиный наклон головы — это Реликтовый Знак, сохранившийся со времени, когда ребёнок в поисках отдыха или ласки клал голову на родительскую ногу или руку. Во «взрослой», реликтовой версии голова уже не соприкасается с телом другого человека, однако и наклона головы достаточно, чтобы пробудить в мужчине стремление защитить «ребёнка». В такие моменты мужчина ощущает, как его равнодушие вдруг сменяется нежностью.
Петушиный наклон головы встречается не только в ситуациях, когда один человек пытается заполучить что-то от другого. Его можно наблюдать и на многих фотографиях «привлекательных девушек», которые улыбаются и склоняют голову к плечу, как бы говоря: «Я хотела бы положить голову на твое плечо». Используют этот знак и мужчины, опять же неосознанно, в ситуациях, когда искренне хотят понравиться собеседнику и ободрить его; при этом они подают ему сигнал: «На самом деле я не жестокий и безжалостный взрослый, я всего лишь беспомощный маленький мальчик».
Вероятно, самыми важными из всех личных Реликтовых Знаков следует считать те, что уходят корнями в первые дни нашей жизни, когда нас — младенцев — кормят грудью или из соски. Во время первых сеансов кормления все мы ощущаем себя более чем комфортно, и неудивительно, что они накладывают отпечаток на всю нашу жизнь и проявляются впоследствии в действиях, связывающих сосательные движения с чувством уюта. В зрелом возрасте эти действия, как правило, сильно закамуфлированы, и очень трудно доказать пожилому бизнесмену, который посасывает незажженную курительную трубку или сжимает в губах сигару, что на самом деле он успокаивает себя посредством заменителя детской соски. Когда дети (особенно среднего возраста) сосут большой палец, несложно заметить, что этот знак напрямую связан с сосанием материнской груди и повторяется реже или чаще в зависимости от того, какой дискомфорт испытывает ребёнок. Став взрослыми, мы отказываемся от «детских» знаков (по меньшей мере, явственно «детских»), и сосательные движения претерпевают значительную метаморфозу. Оторванный от груди ребёнок в раннем детстве сосет соску-пустышку, потом, чуть повзрослев, принимается сосать большой палец, в юности мы грызем ногти и ручки, позднее начинаем жевать жвачки, посасывать дужки очков, сосать сигареты, сигары и курительные трубки. Удовольствие, которое доставляет нам никотин, никак не может быть единственной причиной этих действий, и посасывание сладостей завязано в итоге не только на вкусовые ощущения. Когда мы воскрешаем пережитое во младенчестве ощущение бесконечного уюта, оральный контакт и сосательные движения языка и губ также имеют огромное значение.
Согласно одной теории, даже когда мы вертим головой из стороны в сторону, желая сказать собеседнику «нет», мы воспроизводим знак, усвоенный во младенчестве. Сытый ребёнок отказывается от груди или от очередной ложки с кашей, резко отворачиваясь от них. Другими словами, данный знак воспроизводит отказ младенца от пищи: «нет» добавке! Между тем мы принимаем этот знак как естественный, не задумываясь о его происхождении и не отдавая себе отчет в том, что, когда взрослый вертит головой, желая сказать «нет», он копирует знак, усвоенный в далеком и забытом прошлом.
Ребёнок отвергает пищу, отворачиваясь от нее, а зачастую он еще и отталкивает пищу языком. Высунутый язык — еще одно базовое телодвижение, сигнализирующее об отказе. Взрослея, мы «вспоминаем» этот знак в ситуациях двух типов: концентрируясь на какой-либо сложной задаче или работе — и желая нанести кому-либо оскорбление. Когда мы показываем язык с намерением оскорбить, этот знак очевидным образом связан с телодвижением младенца, обозначающим отказ, а вот поведение человека, который в состоянии глубокого сосредоточения высовывает кончик языка, объяснить совсем не так просто. Однако скрупулезное изучение данного знака, воспроизводимого не только взрослыми, но и детьми в детских садах, и высшими приматами, например гориллами, позволило установить, что и здесь мы имеем дело с Реликтовым Знаком.
Наблюдатели отмечали, что дети младшего возраста слегка высовывали язык всякий раз, когда хотели избежать общения с кем-либо. Если ребёнок был погружен в какое-то занятие и ему казалось, что кто-то пытается ему помешать, он просовывал между сомкнутыми губами кончик языка. Это неосознаваемое телодвижение явно не было вариантом грубого знака «показать язык». Не был это и знак «крайнее сосредоточение» в чистом виде: высунутый язык означал скорее «пожалуйста, оставьте меня в покое». Стало ясно, почему дети иногда высовывают язык, когда делают уроки или выполняют требующую концентрации физическую работу. Установив значение этого знака как «отказ от общения», ученые смогли поставить его в один ряд с телодвижениями младенца, отвергающего пищу, и демонстрацией языка с намерением оскорбить. Изучив поведение обезьян, наблюдатели обнаружили, что те высовывают язык по схожим поводам. Как оказалось, данный Реликтовый Знак распространен не только среди людей.
Критики этой теории могут возразить: во время эротической игры высунутый язык подает скорее сигнал «иди сюда», нежели «оставь меня в покое». Однако при ближайшем рассмотрении эротические знаки, связанные с языком, оказываются весьма специфическими. Здесь язык не отталкивает нечто. Наоборот, он изгибается и все время движется словно в поисках чего-то. Это телодвижение, вероятно, можно связать с ситуацией, в которой язык младенца ищет сосок матери, а не отвергает его. Подобные знаки также являются Реликтовыми, но совсем иного рода: они отсылают нас к стремлению младенца получить удовольствие.
В эту категорию попадают и поцелуи. В архаичных сообществах, где нет детского питания промышленного производства, матери отнимают младенцев от груди, пережевывая пищу и передавая ее детям изо рта в рот, что, разумеется, предполагает соприкосновение губ и языков. Современным людям такое «птичье» кормление кажется странным и чуждым, однако наш вид практиковал его, возможно, более миллиона лет, и взрослые эротические поцелуи сегодня — это явные Реликтовые Знаки, уходящие корнями в первобытные времена. Заметим, что в данном случае мы имеем дело с пережитком не из нашего личного прошлого (мы уже не кормим младенцев таким образом), но из нашего общего доисторического прошлого. Мы не можем сказать, передавался ли этот знак из поколения в поколение, как это случилось с греческой «мутзой», или же у нас есть врожденная предрасположенность к поцелуям. Так или иначе, когда современные любовники целуются и соприкасаются языками, они имитируют передачу пищи изо рта в рот, обычную для наших пращуров. Таким образом, можно установить происхождение многих телодвижений взрослых людей.
Некоторые авторы замечают, что при изучении реликтовых элементов в знаках взрослых людей создается впечатление, будто знаки эти нелепы или избыточны. На деле верно обратное. Если мы до сих пор воспроизводим Реликтовые Знаки, значит, они что-то значат для нас и сегодня. В силу неких причин они сопутствуют нам, даже когда мы перестаем быть детьми. Понимая, откуда взялись эти знаки, мы проясняем их значение, а не вешаем на них ярлыки «инфантильных» или «вышедших из употребления». Когда человек, переживший катастрофу, раскачивается назад и вперед и находит успокоение, вновь ощутив себя словно в материнских объятиях, он может легче справиться с обрушившимся на него горем. Когда юноша и девушка соприкасаются языками и получают удовольствие, сравнимое с тем, какое получал в первобытную эпоху младенец во время кормления, они проникаются большим доверием друг к другу, и их взаимное чувство крепнет.
Подобные действия никак нельзя назвать бесполезными, и хотя во фрейдистских терминах они «регрессивны», в жизни взрослых людей эти действия играют весьма важную роль. Фрейдистская теория часто обрушивается на них лишь потому, что психоанализ сталкивается с такими действиями в их крайних проявлениях, когда пациенты стремятся сбежать из взрослой жизни и впасть в детство. Однако нападать на все Реликтовые Знаки без разбора, как поступают многие фрейдисты, — все равно, что утверждать, что при головной боли аспирин принимать нельзя, потому что некоторые люди страдают ипохондрией. Исследователи, наблюдающие за людьми в повседневной жизни, а не в стенах психиатрических клиник, лучше подготовлены к тому, чтобы не допускать подобных ошибок.
МЕСТНЫЕ ЗНАКИ — Как знаки меняются от страны к стране и от местности к местности
Местный Знак используется на ограниченном географическом пространстве. Если кореец, норвежец и масаи окажутся вместе на необитаемом острове, каждый из них без труда сможет дать понять соратникам по несчастью, в каком он настроении и что намеревается сделать. Человечество располагает обширным набором общих для всех людей поз, телодвижений и выражений лица. Однако и без недоразумений жертвам кораблекрушения не обойтись. Каждый из этих людей усвоил особый, принадлежащий лишь его культуре набор Местных Знаков, которые покажутся остальным не имеющими никакого смысла. Если норвежец попадет на необитаемый остров вместе со шведом и датчанином, общаться им будет куда легче, поскольку все они происходят из одного региона и разделяют достаточно много местных знаков, которые, как и многие слова, часто игнорируют современные границы государств.
Сравнение знаков со словами существенно, поскольку позволяет уяснить суть проблемы: пока что география знаков для нас — темный лес. Мы знаем, как выглядят лингвистические карты, а вот карты жестов и знаков полны белых пятен. Попросите лингвиста описать распространенность любого названного вами языка — и он предоставит вам подробную, систематизированную информацию на этот счет. Выберите любое слово — и лингвист продемонстрирует вам его «путь» из страны в страну. Он даже покажет вам диалектные карты некоторых регионов мира и, уподобившись профессору Хиггинсу из «Пигмалиона», расскажет о том, какие сленговые выражения утвердились в тех или иных районах больших городов. Но попробуйте найти где-нибудь мировой атлас знаков — и вы останетесь с носом.
Впрочем, научная дисциплина «география знаков» существует, и составление атласа жестов уже начато. Пока что ученые делают первые шаги, в частности, не так давно они исследовали страны Европы и Средиземноморья и получили ценные сведения о том, как жестикуляция меняется от одной местности к другой. Взять простой знак: указательный палец постукивает по крылу носа. Большинство англичан считает, что этот знак означает секретность и конспирацию, требуя: «Держи это в секрете! Не разбалтывай нашу тайну!» Если мы переместимся из Англии в центральные регионы Италии, окажется, что знак поменял значение — теперь это предупреждение: «Осторожнее, вам грозит опасность, эти люди весьма коварны!» Два значения знака связаны между собой, у них есть общий элемент — лукавство. В Англии лукавим мы с собеседником — чтобы не выдать секрет. В Италии лукавят другие люди, о чем нас и следует предупредить. В обоих случаях постукивание пальцем по носу символизирует лукавство, меняются только «действующие лица».
Постукивание пальцем по крылу носа в Англии означает конспирацию или секретность, а в Италии это дружественное предупреждение: «Осторожнее, вы в опасности».
Этот знак, как и ряд других, сохраняет повсюду и форму, и основное значение, но означает в разных регионах совсем не одно и то же. По мере составления карты знаков выясняется, что этот тип знаков относится к самым распространенным. Подтверждение тому — знак «прикосновение к веку»: указательный палец касается кожи под веком и оттягивает ее вниз, из-за чего глаз открывается еще шире. В Англии и Франции данный знак означает в основном: «Вы меня не обманете, я вижу, что вы задумали». В Италии его значение меняется: «Глядите в оба, будьте начеку, этот человек — злодей». Иными словами, основное значение знака связано с бдительностью, оно варьируется от «я бдителен» до «вы должны быть бдительны».
И в том, и в другом случае в каждой названной стране есть небольшая группа людей, воспринимающая знаки не так, как большинство. Единодушия в оценке знаков не наблюдается, возможно лишь сказать, как воспринимает тот или иной знак большая часть населения. Провести четкую границу между регионами, в которых значения знака разнятся, часто невозможно. Изредка мы, перемещаясь из одной местности в другую, видим резкий переход от одного значения к другому, однако куда чаще оба значения сосуществуют, просто одно из них распространено более, а другое — менее.
Иногда мы можем увязать географическое распределение современных Местных Знаков с конкретными историческими событиями. Во Франции и на севере Италии человек, который резко проводит тыльной стороной пальцев по коже под подбородком в направлении от горла, наносит вам оскорбление. Там этот знак означает: «Исчезни, ты меня раздражаешь». В Южной Италии данный знак также не относится к позитивным, но не является и оскорбительным. Здесь он означает всего-навсего «ничего особенного», или «нет», или «я не могу», или «я не хочу». Значение изменяется между Римом и Неаполем, отчего возникло предположение, что тут замешана культура Древней Греции. В свое время греки колонизировали Южную Италию, и их продвижение на север остановилось как раз между Римом и Неаполем. В наше время греки проводят пальцами по подбородку с той же целью, что и жители юга Италии. Интересно, что распределение этого и некоторых других знаков в точности соответствует пути греческих колонизаторов в эпоху расцвета Эллады. Наши языки и архитектура до сих пор несут на себе отпечаток культуры Древней Греции, и нас не должен удивлять тот факт, что древнегреческие знаки по сей день остаются «в обойме». Любопытно другое: почему со временем они не распространились за пределы колонизированных территорий? Греческие зодчество и философия проникли далеко за границы колоний, знаки же за философией не последовали, а почему — неясно. В Англии, к примеру, их нет вообще, во Франции они имеют другие значения.
Знак «пальцы из-под подбородка» (см. рис. 2 ниже) в Англии неизвестен; во Франции и на севере Италии он означает «исчезни»; в Южной Италии этот знак не является оскорбительным и означает «ничего особенного». Эта разница отражена в распределении значений знака на графиках.
Справа: одни знаки используются лишь в одной местности, другие бытуют на больших территориях. В 1832 году Андреа де Жорио поведал миру о десяти неаполитанских знаках, которые означают или означали: (1) «молчи»; (2) «нет»; (3) «красиво»; (4) «я голоден»; (5) «ты смешон»; (6) «я устал»; (7) «это глупо»; (8) «остерегайся»; (9) «нечестно»; (10) «тут есть подвох». Знаки (1) и (5) узнают все европейцы, в то время как знаки (9) и (10) вряд ли понятны за пределами Италии.
Знак «прикосновение к веку» (см. рис. 8) обретает несколько иное значение, когда путешественник пересекает границу между Францией и Италией. Во Франции он означает «я бдителен», а в Италии — «вы должны быть бдительны».
Оба случая объединяет бдительность, отсюда и широко открытый глаз, только во Франции бдителен подающий знак, а в Италии знак призывает быть бдительным собеседника. Разница в распределении значений знака отражена на графиках. (Все графики из книги Морриса и др. «Карты знаков» («Gesture Maps»).)
Другой пример влияния истории на жестикуляцию — Северная Африка. В Тунисе знак «пальцы из-под подбородка» снова становится оскорбительным — тунисцы воспроизводят «французский» вариант этого знака, а не «южно-итальянский», несмотря на то, что Италия к Тунису куда ближе. Есть и другие знаки, общие для Туниса и Франции. Объясняется это просто: какое-то время Тунис был французской колонией, и культура колонизаторов повлияла даже на местную жестикуляцию. В плане знаков современный Тунис — более «французская» страна, нежели любой из его соседей, поскольку те не испытали влияние Франции.