В состав пехотной дивизии входили: 1) три пехотных полка 3-батальонного состава (в батальоне в среднем 700 нижних чинов при 24 офицерах) с пулеметной ротой (4 пулемета); 2) дивизионная артиллерия – 24 орудия; 3) части и подразделения обеспечения: кавалерия – 1 эскадрон, саперная рота, депо людского запаса. Численность дивизии колебалась от 15 до 19 тысяч бойцов. Корпус стандартно состоял из 3 пехотных дивизий с корпусной артиллерией, конницы (бригада из 2–3 полков) с конной артиллерией и прочих частей (инженерный батальон, телеграфная рота, хозяйственная команда). Бичом турецкой пехоты был некомплект личного состава – иногда до 50 % и более, а также низкая подготовка офицерского и унтер-офицерского состава (за исключением элитных частей).
Сильной стороной была дисциплинированность, храбрость и настойчивость, что особенно сказывалось во время обороны. Как отмечают очевидцы, турки почти не обращали внимания на потери личного состава, упорно обороняясь в траншеях и стреляя в упор по атакующему противнику. Наиболее ярко преобладание духа над техникой проявилось во время боев в Дарданеллах. Турки воевали геройски, несмотря на проблемы со снаряжением и вооружением, которые преследовали оттоманские войска в течение всей войны. Несколько забегая, вперед, хотелось бы в этой связи процитировать слова очевидца и участника дарданелльских боев В. Мюллера, германского офицера на турецкой службе: «на Галлиполи, как и на Западном фронте, шла позиционная война, однако с той разницей, что противник поддерживался артиллерией своего флота, а турецкие войска были буквально нищенски вооружены, не имели боеприпасов и подсобных технических средств, особенно механизмов для оборудования оборонительных позиций, в результате чего несли большие потери»[62]. Ему вторит Г. Лорей: для турок характерны «недостаток орудий, постоянный внушающий опасение недостаток боевого запаса, отсутствие вспомогательных средств для современных военных действий, простое, а часто и скудное питание, бедное индивидуальное снаряжение»[63].
Турецкие снайперы весьма досаждали солдатам союзников на Галлиполийском фронте. Турецкий солдат был храбр и неприхотлив. Необходимо также отметить высокий боевой дух турецких частей, падение его в некоторых национальных частях (например, арабских) произойдет позже. Огромно значение мусульманской веры. Достаточно сказать, например, что на Галлиполийском фронте в ряде случаев мусульманские священники наставляли солдат под бомбардировкой союзников, а зачастую принимали командование над подразделениями пехоты после гибели офицеров. Особенно в этом смысле зарекомендовали себя дервиши. Да и сама стойкость и неприхотливость турецкого солдата во многом проистекали из религиозной специфики. Так, Мюллер пишет по этому поводу: «немецкие военные корреспонденты иногда объясняли стойкость турок в обороне и их спокойно-терпеливое отношение к бедствиям и тяготам войны «кисметом» магометан. «Кисмет» – это счастье, или судьба. Это слово означает также покорность судьбе и непоколебимую веру в то, что аллах щедро наградит всех хороших людей, а тем более храбрых воинов. Эта покорность простых турецких солдат судьбе, вероятно, основывалась на определенных доктринах магометанской религии»[64].
Кавалерия Оттоманской империи была представлена как регулярными частями, сводимыми преимущественно в бригады (всего насчитывалось 5 регулярных бригад), так и иррегулярными (в основном, курдская конница и башибузуки со своей структурой).
В Дарданелльской операции кавалерия фактически участия не принимала, прежде всего в силу специфики местности. Вооружение – карабин Маузера, холодное оружие.
Турецкая артиллерия подразделялась на полевую, крепостную, горную и гаубичную и имела на вооружении самый широкий набор систем. Встречались британские и французские орудия, но подавляющее большинство орудий было германо-австрийских образцов. 75-мм орудия были представлены тремя системами (пушка Круппа двух модификаций и горная пушка Шнейдера), полевые 87-мм германские гаубицы, тяжелые полевые орудия представлены 150-мм калибром (преимущественно системы Круппа, Шкода и Шнейдер-Крезо[65]), в крепостной артиллерии выбор артсистем чрезвычайно разнообразен (достаточно сказать, что для обороны Дарданелл использовались даже экспонаты стамбульских арсеналов). Несмотря на установившееся прямое сообщение Германии с Турцией (после вступления Болгарии в войну на стороне германского блока), недоукомплектованность турецких батарей оставалась обычным явлением. Каждая пехотная дивизия должна иметь в своем составе три полевые батареи (как правило, 4-орудийные), трехдивизионному корпусу придавались две горные батареи или гаубичный батальон из 6-орудийных батарей, кавалерийской бригаде – две конноартиллерийские батареи.
Помимо армейских частей в Османской империи существовали специальные формирования численностью около 80 тысяч человек, в том числе жандармерия, насчитывавшая 42 тысячи человек. Самым крупным формированием в жандармерии был полк, состоявший из 3–5 батальонов, в каждом батальоне насчитывалось 3–5 рот. Именно жандармские части первыми вступили в бой с десантом союзников на Сувле в августе 1915 г.
Турецкие ВВС первоначально были представлены всего несколькими машинами Ньюпор и Блерио, техобслуживание которых лежало на германских специалистах. В дальнейшем поставляются машины германского производства (всего с марта 1915 г. и до конца операции было поставлено свыше 260 самолетов; из этого числа до октября 1915 г., то есть до открытия прямого сообщения через Болгарию, немцам удалось переправить своим ходом и без промежуточной посадки 24 самолета из Геркумсбада (Венгрия) в Адрианополь). 12 самолетов в течение войны были захвачены турками у англичан и русских, и также эксплуатировались. Очевидец так характеризовал ситуацию с авиацией: «Участие авиации Антанты в попытке ее флота прорваться через Дарданеллы побудило германское командование… настойчивее требовать у верховного главнокомандования присылки самолетов, необходимость в которых для воздушной разведки и для обороны постоянно увеличивалась. Армейским самолетам (колесного типа) удалось в начале войны достигнуть турецкой территории перелетом через Сербию и Болгарию; но для гидросамолетов это расстояние было непосильно, и, кроме того, для них не было никаких подходящих мест для взлета и посадки. Путем длительных переговоров, наконец, было достигнуто соглашение. Появилась возможность посылать гидросамолеты из Болгарии в Турцию по железной дороге (в то время Болгария была еще нейтральной). Однако было трудно переправить их в Болгарию через вражескую Сербию. Можно было рассчитывать только на воздушный путь, но и здесь не было подходящих водных пространств для подъема и посадки. Для выхода из этого положения, под поплавками гидросамолетов были прикреплены колеса. Хотя последние и уменьшали летные качества машин, но зато допускали производить старт и посадку на аэродромах, без риска поломки самолета. Дальнейший транспорт самолетов и того небольшого количества снаряжения, которое при перелете они могли взять с собой, был закончен благополучно, хотя пришлось преодолеть множество затруднений. Пленные летчики впоследствии показали, что англичане были поражены появлением весною 1915 г. немецких гидросамолетов в Средиземном море. Того, что было послано первоначально, было очень мало. Все же восемь самолетов, пересылка которых удалась, послужили основанием для сооружения первых гидроавиационных станций в обороне Проливов»[66].
С начала 1915 г. в Константинополе начал строиться авиационный завод, предназначенный для ремонта и строительства самолетов. Но до появления прямого сообщения Берлина с Константинополем самолеты доставлялись с помощью различных ухищрений, например, через Болгарию в поездах под красным крестом. Таким путем в мае 1915 г. в Константинополь было доставлено 18 германских самолетов, в июне 4 вагона с запчастями, 8 самолетов и 11 вагонов с бензином. Но каково было удовлетворение фронтовиков результатом преодоления всех этих трудностей: «Сколько было зато гордости и удовлетворенности, когда закончилась постройка ангаров (вплотную прилегавших к горам и к воде и скрытых от глаз противника), и когда наши гидросамолеты поднялись в первый раз против неприятеля, заставив один корабль спустить поднятый с него привязной аэростат…[67]» Также различными путями, часто в штатской одежде, в Константинополь пробирались германские летчики и технический персонал. К сентябрю в Турции насчитывалось уже около 150 германских летчиков и техников[68]. Особый вклад именно германских специалистов в дело строительства турецкой авиации в целом и обороны Дарданелл, в частности, объясняется и тем, что: «Турецкое морское ведомство, разоренное английской морской комиссией, авиацией не интересовалось. Ангары, снаряжение, горючие и смазочные материалы и все прочее необходимое приходилось раздобывать и доставлять к месту назначения по утомительным и неудобным дорогам. Затруднения были также и с персоналом для обслуживания самолетов, так как механиков и специалистов рабочих приходилось выписывать из Германии, переправлять через Румынию и ввозить в Турцию – можно сказать почти что контрабандой. Обслуживающая команда набиралась из турецких солдат, которые при всей их услужливости были, однако, очень неопытны и относились к самолетам весьма недоверчиво»[69]. По свидетельству Э. Гепнера (в конце войны главком ВВС Германии и Австро-Венгрии), в феврале 1915 г. в Константинополь был направлен в качестве начальника турецкого полевого воздушного флота германский капитан[70]. Ситуация с поставкой самолетов и решением организационных вопросов разрядилась после вступления в войну на стороне германского блока Болгарии в октябре 1915 г.: «…после присоединения Болгарии было восстановлено прямое железнодорожное сообщение с Германией и стало возможно посылать в Турцию вполне доброкачественную материальную часть. Рука об руку шло увеличение гидроавиационных станций на Балканах. Помимо имевшейся гидроавиационной станции в Канаке в Дарданеллах были вновь сооружены станции в Каваке у Босфора, Ксанти на греческом фронте на Средиземном море, Цупулдаг на Черном море, Варна в Болгарии и, после занятия Румынии, Констанца и Дуинжи. Самолеты всех авиастанций должны были, как всюду, нести работу по стратегической разведке и по охране морского флота, главными единицами которого у турок были корабли «Гебен» и «Бреслау»[71]. Вместе с тем, как отмечает очевидец: «Тактическое применение авиации было иногда весьма затруднительно, потому что зависть и недружелюбие между Турцией и Болгарией мешали объединению всей морской авиации под одним главным командованием, а необходимость в обмене всецело немецких самолетов и экипажа, часто крайне затрудняла совместную работу. Тем более полученные успехи достойны признания. Напрягая силы, удалось выполнять все задания по разведке, несмотря на затруднения с персоналом, с материальной частью, с транспортом и на неприятные условия подчиненности. Однако этим деятельность авиации не ограничилась: были достигнуты успехи в воздушных нападениях и сбито несколько неприятельских самолетов»[72]. Авиация и военные специалисты всего германского блока приняли самое активное участие в обороне Дарданелл.
Турецкий флот (помимо наиболее активной его части в лице бывших «Гебена» и «Бреслау») на начало Дарданелльской операции представлен двумя старыми линкорами («Хайреддин Барбаросса», «Торгут Рейс» – бывшие немецкие додредноуты типа «Бранденбург», в свое время проданные Турции), двумя современными легкими крейсерами «Гамидие» и «Меджидие», тремя торпедными канонерскими лодками, восемью эсминцами и десятью миноносцами, пятнадцатью канонерками, а также судами поддержки и обеспечения (19 сторожевых катеров, 8 минных заградителей, 7 тральщиков, судно вооружения, транспорты, госпитальное судно, ремонтное судно, посыльные суда, императорская яхта).
Вообще, правительство «младотурков» санкционировало амбициозную кораблестроительную программу, согласно которой Турция намеревалась вскоре получить 6 линкоров, крейсер, 12 эсминцев, столько же миноносцев, 6 подводных лодок и ряд мелких судов. Основу нового турецкого флота должны были составить линкоры-дредноуты. Начало войны внесло свои коррективы. Строившиеся в Англии дредноуты «Султан Осман» и «Решадие» были реквизированы англичанами и включены в состав Гранд Флита под названиями «Эйджинкорт» и «Эрин», а «Фатих» разобрали на стапеле (интересно заметить, что в июле 1914 г. в Англию даже прибыл турецкий экипаж «Султана Османа», но фирма «Армстронг» по секретному распоряжению У. Черчилля всячески затягивала передачу дредноута заказчику вплоть до официального объявления войны). Вместо трех заказанных линкоров Турция в 1914 г. неожиданно получила линейный крейсер «Гебен», ставший единственным дредноутом в истории ее флота. Шесть миноносцев во время войны строятся в Германии.
Количественно оттоманский флот обозначен в таблице № 1. Как будет видно из сравнения с эскадрой союзников, даже весь турецкий флот не мог ей противостоять. Непосредственно для действий в Дарданеллах (дозорная служба, конвоирование транспортов, сопровождение линкоров, борьба с подводными лодками) был задействован отряд в составе торпедной канонерский лодки «Пейк-и-Шевкет», 8 эсминцев и 9 миноносцев[73]. Линкоры «Хайреддин Барбаросса» и «Торгут Рейс» вели артиллерийскую борьбу с кораблями союзников и поддерживали свои войска. Следует отметить особую роль германских подводных лодок, которую они сыграли во время Дарданелльской операции.
Структурно турецкие вооруженные силы включали в свой состав в начале войны 1-ю и 2-ю армии у Константинополя, 3-ю против русской Кавказской армии и 4-ю в Сирии. Впоследствии были сформированы 5-9-я армии. Заявив 2 августа 1914 г. о своем нейтралитете, оттоманское правительство приняло тем не менее ряд оборонительных мер. В Дарданеллах 4 и 5 августа были установлены два ряда мин, мобилизована расположенная в районе Галлиполи 9-я пехотная дивизия. В конце 1914 г. в районе Галлиполи уже был сосредоточен III армейский корпус Эссада-паши в составе 7-й, 9-й и 19-й пехотных дивизий.
Информация о комбинированном союзно-русском наступлении в зоне Проливов была у турецкого руководства в середине февраля 1915 г.
Соответственно дислокация оттоманских войск была следующей: а) 1-я армия под командованием Лимана фон Сандерса – на Южном фронте в составе: 3-го армейского корпуса (Галлиполийский полуостров) (схема 7), 15-го армейского корпуса (азиатский берег Дарданелл), 14-го армейского корпуса (Принцевы острова) и 6-го армейского корпуса (Сан-Стефано близ Константинополя); б) 2-я армия под командованием Вехиб-паши – на Северном фронте (в стратегическом резерве). Она должна была парировать возможный русский десант. Совокупно силы обеих армий выросли с 2 (в начале войны) до 20 (конец 1915 г.) пехотных дивизий. Численность этих армий достигала 200 тыс. человек.
Силы союзников, выделенные для операции, включали в свой состав флотский и армейский компоненты. Флотский включал в свой состав на начало операции 12 линкоров-додредноутов (в дальнейшем 16), линейный крейсер, на подходе был новейший линкор-дредноут «Куин Элизабет». Не линейные силы флота союзников (на начало операции 4 легких крейсера, 16 эсминцев, 7 подводных лодок, авиатранспорт с 7 самолетами, тральщики, вспомогательные суда) также были достаточно внушительны и позволяли рассчитывать на успех. Следует обозначить как внушительную силу в руках союзного командования наличие 16 линкоров додредноутной постройки. Пусть и устаревших, но достаточно подходящих на роль плавучих батарей, которая и исходила из условий операции. Линкоры «Агамемнон» и «Лорд Нельсон» обладали мощной броней (305-мм главный бронепояс) и сильной артиллерией (четыре 305-мм и десять 234-мм орудий), что сделало их незаменимыми кораблями при форсировании Дарданелл. Это последние британские додредноуты, имевшие наибольшую в своем классе площадь бронирования борта (80 %). Другие британские додредноуты, обладая заурядными характеристиками, тем не менее вполне подходили для решения поставленных задач. Пять додредноутов («Вендженс», «Альбион», «Канопус», «Оушен», «Голиаф») были кораблями одной серии, то есть имели аналогичные технические характеристики, что значительно упрощало управление отрядом в бою. То же относится и к парам «Маджестик» – «Принц Джордж» и «Трайэмф» – «Суифтшер». Французские линкоры обладали отличными характеристиками по вооружению, скорости и мореходности и, что самое главное, хорошей броневой защитой (например, на «Генрихе Четвертом», принявшем участие в комбинированном этапе операции, общий вес брони составлял 40 % от водоизмещения). Надежные в эксплуатации, обладавшие «свирепым силуэтом» (по выражению английского историка Оскара Парке), они имели «ахиллесову пяту» – остойчивость французских кораблей оставляла желать лучшего, и затопление помещений выше броневого пояса через пробоины в незащищенном борту (такое могло случиться при относительно небольшом крене) привело бы к фатальным последствиям, что и подтвердилось на практике. Что же касается «Куин Элизабет», то это был не просто новейший линкор, только что вступивший в строй. 380-мм артиллерии до сих пор на дредноутах не было, и именно появление кораблей типа «Куин Элизабет» лишило последних надежд на успех в линейном бою германский Флот открытого моря. Мощнейшая артиллерия главного калибра (восемь 381-мм орудий), высокая скорость (23–24 узла), нефтяное отопление котлов (ради этого британское правительство по настоянию У. Черчилля скупает акции иранских нефтяных компаний), броневой 330-мм пояс сделали этот корабль символом качественного рывка Великобритании в кораблестроении. Аналогов ему противник в Дарданеллах (а на тот момент и в Северном море) не имел. «Гебен» сопоставим лишь в какой-то мере с британскими кораблями аналогичного класса – линейными крейсерами «Инфлексиблом» и «Индефатигеблом», но в силу сложившейся обстановки и он не мог повлиять на действия эскадры союзников, будучи скован силами русского Черноморского флота. «В какой-то мере» мы говорим потому, что оба британских линейных крейсера («Инфлексибл» и «Индефатигебл»), участвовавшие в Дарданелльской операции, характеризуются весьма неоднозначно. Обладая сильной артиллерией главного калибра (по восемь 305-мм орудий) и высокой скоростью хода (25 узлов), они несут сравнительно слабую броневую защиту (максимальная толщина броневого пояса 152 мм). Последний фактор был весьма существенен как для линейного боя, так и особенно для борьбы с береговыми фортами. Эти представительные высокобортные корабли с длинным корпусом на деле представляли лакомую цель для крупнокалиберных снарядов. История противостояния британских (акцент на скорости) и германских линейных крейсеров (акцент на броневой защите) в Ютландском бою вынесла свой вердикт в пользу последних. В силу данного обстоятельства не проявили себя линейные крейсера и в борьбе с укреплениями Дарданелл (когда для корабля в борьбе с береговыми укреплениями на первое место выходят степень защищенности и живучесть). «Инфлексибл» и «Индефатигебл» одновременно в Дарданеллах не действовали, меняя друг друга в ходе операции. Состав линейных сил союзников, участвовавших в форсировании Дарданелл лишь силами флота в феврале – марте 1915 г. приведен в таблице № 3.
Говоря о сухопутных силах союзников в операции, следует отметить несколько моментов. В течение 40 дней между последней морской атакой Дарданелл и первой высадкой сухопутного десанта в Египте и на острове Крит были собраны экспедиционные силы. Костяком сухопутных сил были британские части. В состав экспедиционных войск была включена 29-я пехотная дивизия британской королевской армии (стратегический резерв Британской империи). Ее части и соединения до этого были разбросаны по колониальным гарнизонам и до сих пор участия в Великой войне не принимали, соответственно в их составе служили кадровые военнослужащие армии мирного времени. В этом качестве личного состава была сила 29-й дивизии – в то время кадровый состав британского экспедиционного корпуса в Европе был уже выбит. С другой стороны, отсутствовал современный боевой опыт. Вооружена пехота была винтовками Ли-Энфильда, 7,7-мм винтовка небольшими длиной и весом, с хорошими баллистическими свойствами; открытый прицел и мушка хорошо защищены от наружных повреждений; приклад очень прочный; штык крепится не к стволу, а к массивному наконечнику цевья), основной применявшийся тип пулемета – системы Максима (два пулемета на батальон).