– Какого хрена ты творишь, Ковбой? Что происходит?
Бреннан безразлично глядел на него. Двинул запястьем и дважды спустил курок. Прозвучали два тихих хлопка, и «Оборотни» с изумлением уставились на небольшие дротики, вонзившиеся им в грудь. Рослый уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но вздохнул, закрыл глаза и осел на пол. Другой даже рта открыть не успел.
– Ковбой!
Бреннан покачал головой.
– Меня зовут не Ковбой. И даже не Йомен, но это для тебя сойдет.
На лице Бакенбарда появился ужас, почти смешной, учитывая его лицо.
– Слушай, отпусти меня. Пожалуйста. Я никому не расскажу. Честно. Поверь мне.
Он упал на колени, сложив ладони перед собой, а по мохнатым щекам потекли слезы.
Пневматический пистолет Бреннана выбросил еще один дротик, и Бакенбард ничком упал на ковер. Бреннан повернулся к Дженнифер:
– Привет, Тень.
Она бросила пистолет на кровать.
– Ты не мог… не мог их отпустить?
Бреннан покачал головой.
– Ты знаешь, что не мог. Они знают, кто я такой. Мое прикрытие рухнуло бы. Как и наш план.
– Они должны умереть?
Он подошел к ней на вытянутую руку, но держал руки опущенными.
– Ты вмешалась в смертельную игру, – сказал он, показывая на усыпленных «Оборотней». – Отсюда никто не должен уйти живым, кроме меня, если ты хочешь сама остаться в живых.
Он умолк, тревожно глядя на нее.
– И даже это – не гарантия…
– Их жизни на моей совести… – начала Дженнифер.
– Они приняли решения, которые привели их в ту жизнь, что привела их сюда. Они были готовы изнасиловать, покалечить и убить тебя. Тем не менее…
Бреннан отвернулся в сторону, вглядываясь внутрь себя.
– Тем не менее…
Его голос стих. Дженнифер коснулась рукой его щеки, и он поднял взгляд. В его темных глазах отразилась боль воспоминаний о смерти и разрушении, всем том, что скрывалось под поверхностью его сознания, несмотря на всю долгую практику дзен, несмотря на неусыпную концентрацию.
– А мне нравятся твои новые глаза, – слегка улыбнувшись, сказала Дженнифер. Бреннан улыбнулся в ответ и почти что против воли накрыл ее ладонь своей.
– Мне надо уходить. Скоро стемнеет, надо и о них позаботиться, – сказал он, кивая на «Оборотней», – и о других… деталях.
Дженнифер кивнула.
– Увижу ли я тебя еще? В смысле, в ближайшее время?
Бреннан убрал руку и пожал плечами, уже поворачиваясь.
– У тебя других проблем не хватает?
– Эй, вообще-то бандитский владыка Нью-Йорка меня к смерти приговорил. Что может еще ухудшить ситуацию?
Бреннан покачал головой.
– Ты даже и близко не догадываешься . Знаешь, тебе лучше исчезнуть. А я обо всем позабочусь.
Дженнифер молча глядела на него.
– Я тебе позвоню.
– Обещаешь? – спросила она.
Бреннан кивнул. Она в последний раз бросила нервный взгляд на «Оборотней», а потом померкла, снова уходя сквозь стену. Бреннан не намерен был сдерживать обещание. Никогда. Ни за что. Но уже к тому моменту, когда он взвалил на плечи первого из бесчувственных джокеров, решимости в нем сильно поубавилось.
V
Выключатель, Сюй Ма и Мертвая Голова совещались, когда Бреннана позвали в приемную. Мертвая Голова что-то лепетал, произнося череду адресов, имен, номеров телефонов и банковских счетов, контактов в правительственных организациях. Все, что имелось на складе под названием голова Ковелло, теперь принадлежало Мертвой Голове. Все, что знал и помнил дон.
Бреннана внезапно осенило. Знать все могут только мертвые. В их жизни все окончилось. Завершилось. Лишь мертвым ведом Джокертаун. Целиком и полностью, потому что им уже больше не нужны новые знания. Как ему самому, когда жил в горах. Его жизнь была умиротворенной, спокойной и неизменной. Практически как смерть. А сейчас он снова живет. Чувство неуверенности и потери контроля становится все сильнее, это цена, которую он платит за то, что живет. Высокая цена, но пока что он может себе позволить платить ее.
Выключатель и Сюй Ма озабоченно переглянулись, увидев, что Бреннан вошел один.
– Что случилось? – спросил Выключатель.
– Этот чертов Йомен, ублюдок. Засада. Убил Бакенбарда и остальных «Оборотней». И мне руку к стене пригвоздил, чтоб его.
Бреннан показал руку, обмотанную окровавленным лоскутом, оторванным от рубашки. Протыкать самому себе ладонь стрелой было чертовски больно. Бреннан сказал себе, что это в своем роде наказание за все то, что он сделал, вернувшись в город.
– Он оставил тебя в живых? – спросила Сюй Ма.
– Хотел, чтобы я принес это. Сказал, что ему с него толку нет.
Он протянул дневник Кина, который превратился в чистые страницы, когда Дженнифер украла его, в обличье призрака, из сейфа в стене. Ему чертовски не нравилось отдавать его, позволить Кину знать, что его тайны остались тайнами, но надо было дать Кину нечто существенное, чтобы он перестал преследовать Дженнифер.
Выключатель забрал у него дневник и озадаченно пролистал страницы.
– Это… это Йомен сделал?
Бреннан покачал головой.
– Сказал, что это случилось, когда Тень украла его.
Выключатель улыбнулся.
– Ну, это круто. Реально круто.
Даже Сюй Ма явно обрадовалась.
– Еще одно дело, – продолжил Бреннан, изо всех сил стараясь говорить как бесстрастный посланец, хотя ему хотелось выжечь слова на лбу у Выключателя, чтобы Кин почувствовал сталь, скрытую за ними.
Выключатель и Сюй Ма выжидающе поглядели на него.
– Он хотел, чтобы я передал послание. Чтобы сказали Кину – ага, точно, он назвал имя «Кин», – что он знает, где живет Кин, точно так же, как и Тень знает. Сказал, пусть скажут Кину, что их вражда уже не вопрос жизни и смерти, а дело чести и возмездия, но если что-нибудь случится с Тенью, плата в виде смерти Кина его вполне устроит. Сказал, что стрела с именем Кина на ней ждет его… пока что, ждет.
Он уже давал схожее обещание пару месяцев назад, чтобы защитить другую жизнь. Но та женщина отказалась от его защиты, возможно, обоснованно и просто решила уехать подальше. Дженнифер же, напротив, лишь кивнула, когда он изложил ей свой план. Приняла его без разговоров, так, будто доверяла ему целиком и полностью.
– Понимаю, – сказал Выключатель. Он и Сюй Ма встревоженно переглянулись. – Ладно, я передам это послание, – решительно добавил Выключатель, поджав губы.
Сюй Ма встала.
– Ты доказал, что стоишь многого, – сказала она. – Надеюсь, что твое сотрудничество с «Призрачным кулаком» будет долгим и плодотворным.
Бреннан поглядел на нее и позволил себе улыбнуться.
– Уверен, так оно и будет, – ответил он. – Уверен, так и будет.
Эпилог
Новые замки, которые поставила Дженнифер, оказались такими сложными, что Бреннану не удалось самому пробраться в ее квартиру. Хорошо, подумал он. Возможно, ей это пригодится.
Он сел на пожарной лестнице, через стену от ее спальни, и принялся глядеть на едущие внизу машины. Он возненавидел большой город сразу же, как попал в него, и на самом деле продолжал ненавидеть до сих пор, но мысль о том, чтобы покинуть его, не нравилась ему еще больше.
А покинуть город придется. Когда он только попал в город, ничто не мешало ему прикончить Кина. Он бы пожертвовал даже душой, только бы до него добраться. Но теперь он стал другим. Он позволил себе неравнодушие, и за эту слабость надо было платить. Кин победил. Вендетта окончена. Глядя на раскинувшийся под ногами город, Бреннан впервые осознал, насколько одинок он будет в горах.
Теплый весенний день перешел в вечер, когда тихий звук из комнаты заставил его обернуться. Дженнифер, вернувшись домой из библиотеки, выглянула в окно и глядела на него. Потом подошла к окну и открыла его, впуская Бреннана. Тот влез внутрь.
– Ну, – сказала Дженнифер, – по твоим визитам, раз в два месяца, можно календарь проверять.
Она явно была недовольна, и Бреннан знал почему. Он не виделся с ней с того самого времени, когда перехитрил засаду, устроенную бойцами «Призрачного кулака» зимой. Между ними была негласная договоренность, что он придет, чтобы повидать ее, но он сделал это только теперь.
– Я пришел, чтобы предупредить тебя, – с трудом начал он. – Я покидаю город. Кин сказал, что оставит тебя в покое, но я ему не верю.
Дженнифер нахмурилась.
– Ты уходишь из-за меня?
Бреннан пожал плечами.
– Скажем так, между живыми и мертвыми я выбираю живых.
Она нахмурилась еще сильнее.
– Он использовал меня, чтобы надавить на тебя. Сказал, что пришлет ко мне убийц, если ты его не оставишь.
– Типа того, – согласился Бреннан. – Сказал, что, если я разрушу его дело, ему будет незачем жить. И что я уже никак не смогу помешать ему убить тебя.
Дженнифер медленно кивнула.
– Понимаю. Значит, моя жизнь значит для тебя достаточно, чтобы ты оставил вендетту и позволил Кину победить?
Шумно выдохнув, Бреннан кивнул.
Дженнифер улыбнулась.
– Очень приятно это узнать. Все становится проще.
Дженнифер улыбнулась.
– Очень приятно это узнать. Все становится проще.
– Что все? – спросил Бреннан. – Что?
– То, что не принимаешь в расчет ни ты, ни Кин. То, что я не позволю никому делать из меня заложницу. Что меня невозможно сделать заложницей, если не знать, где я нахожусь.
Она одарила Бреннана долгим взглядом, и он ощутил укол боли, чувствуя красоту и любовь, озарившие ее лицо.
– До свидания, Дэниэл, хорошей тебе охоты.
Она превратилась в призрак, улетучиваясь из одежды и проходя сквозь стену комнаты. Бреннан поглядел на стену, совершенно озадаченный. Она ушла, исчезла, как привидение, которое изгнали.
– Подожди… – хрипло сказал он, но было уже поздно. В комнате никого не было, только он да ее вещи, брошенные теперь навсегда. – Подожди…
Он тяжело сел на кровать, совершенно ошарашенный, ощущая невыносимую утрату, будто боль от удара.
– Ты не понимаешь, – сказал он вслух в пустую комнату, отчасти самому себе, отчасти – исчезнувшей Дженнифер, поражаясь внезапно пришедшему к нему пониманию. – Кин предоставил выбор мне, но я сделал его по своей воле. Ты мне нужнее, чем он. Я хочу любви, а не ненависти… жизни, а не смерти.
Он умолк, глядя на стену, куда исчезла Дженнифер. И его глаза едва не выскочили из орбит, когда она высунула голову через стену обратно.
– Здорово, – с улыбкой сказала она. – Я надеялась, что ты скажешь нечто подобное.
Он вскочил с кровати.
– Христос Всемогущий! А ну, давай возвращайся и становись осязаемой!
– Зачем? Ты хочешь меня поцеловать или ударить?
– Проверь сама… – начал говорить Бреннан, но ее рот уже закрыл ему уста.
– Знаешь, – сказала Дженнифер, когда они наконец перевели дыхание, – может, и к лучшему поиграть по правилам Кина… по крайней мере, пока что.
Бреннан кивнул, продолжая обнимать ее за талию правой рукой и прижимая к себе. Левой рукой он нежно поглаживал ее изящный подбородок.
– Ты права.
Его глаза, голос были мечтательны и от этого очень странны. Дженнифер удивилась, но тут же безмерно обрадовалась, увидев в его глазах счастье и даже, наверное, удовлетворение.
– У меня отличный домик в Кэтскил, я буду рад привести тебя туда. А еще я не был в Нью-Мексико с тех пор, как… как… Боже, неужели прошло столько времени?
Она улыбнулась и снова поцеловала его.
– А Кин? – спросила она, когда они снова оторвались друг от друга.
Бреннан пожал плечами.
– Он никуда не денется. Я подождать могу.
Он снова улыбнулся, но так холодно, что она испугалась этого и обрадовалась одновременно. Этот человек привлекал ее неудержимо, как пламя мошку.
– Это у охотника лучше всего получается.
Джордж Мартин «Вся королевская конница»
I
Том обнаружил свежий выпуск журнала «Тузы» в приемной, пока ожидал кредитного эксперта.
На обложке красовался челнок Черепахи, парящий над Гудзоном на фоне феерического заката осеннего солнца. Когда впервые он увидел эту фотографию в журнале «Лайф», то испытал желание вставить ее в рамку. Но с тех пор прошло немало времени. На этом фото был уже не прежний челнок. Видно, пришельцы сбросили его за борт с балластом где-нибудь в космосе, когда захватили Тома прошлой весной.
Внизу, черным шрифтом по алым облакам, красовался вопрос: «Черепаха погиб или жив?»
– Дерьмо, – выругался вслух Том в приступе раздражения. Секретарша бросила на него неодобрительный взгляд. Не обращая на нее внимания, он пролистал журнал, ища статью. Как, черт возьми, им взбрело в голову заявить, что он мертв? Ну и что, если его подожгли напалмом и он рухнул в Гудзон на глазах у доброй половины города? Он же вернулся, разве нет? Умудрился пересечь реку на старом челноке, пролетел над Джокертауном на рассвете следующего дня после Дня Дикой Карты, и тысячи людей должны были видеть это. Что еще он должен был сделать?
Он нашел статью. Автор особенно налегал на тот факт, что Черепаху никто не видел уже многие месяцы. Высказывалось предположение, что он, должно быть, все-таки погиб и его появление на рассвете было чем-то вроде массовой галлюцинации. «Материализация желаемого», как предположил некий эксперт. «Метеозонд», – вторил ему другой. «А может, это Венера».
Венера! – негодовал Том. Старый челнок, которым он воспользовался тем утром, был не чем иным, как чертовым Жуком эскадрильи ВМС с бронированным корпусом. Какого дьявола они утверждали, что это Венера? Он перевернул страницу и не поверил своим глазам – на фотографии был изображен обломок челнока, извлекаемый из реки. Металл был искорежен, края зазубрены так, словно это были последствия ужасного взрыва. Вся королевская конница, вся королевская рать [1] не смогли бы снова собрать Черепаху, – гласил заголовок.
Том ненавидел эту их манеру умничать.
– Мисс Трент готова принять вас, – объявила секретарша.
Мисс Трент не способствовала улучшению его настроения. Это была хрупкая молодая женщина в больших очках в роговой оправе, ее короткие каштановые волосы были мелированы светлыми прядями. Довольно миловидная особа и лет на десять моложе Тома.
– Мистер Тадбари, – обратилась она к нему из-за стола с безупречной поверхностью из хромированной стали. – Ссудный комитет рассмотрел вашу заявку на кредит. У вас безупречная кредитная история.
– Н-да, – буркнул Том. Он сел и на мгновение позволил себе надеяться. – Означает ли это, что я получу деньги?
Мисс Трент одарила его печальной улыбкой:
– Боюсь, что нет.
Впрочем, он ожидал нечто в этом роде и постарался напустить вид безразличия: банки никогда не дают деньги, если видят, что вы действительно в них нуждаетесь.
– Как насчет моего рейтинга кредитоспособности? – спросил он.
– У вас прекрасная история своевременных выплат по кредитам, и мы приняли это во внимание. Но комитет посчитал, что общая сумма задолженности уже слишком высока, учитывая ваш нынешний доход. Мы не смогли мотивировать выдачу вам беззалогового кредита. Мне очень жаль. Возможно, другое кредитное учреждение примет иное решение.
– Другое кредитное учреждение, – пробурчал Том устало. Держи карман шире. Этот банк был уже четвертым. И везде был один ответ. – Да уж, конечно. – Он был у выхода, когда увидел на стене диплом в рамке и обернулся. – Рутгерс, – обратился он к ней. – Я вылетел из Рутгерса. У меня были дела поважнее, чем окончание колледжа. Намного важнее.
Она смотрела на него молча, с озадаченным выражением на красивом молодом лице. Тому вдруг захотелось вернуться, сесть напротив нее и все рассказать. У нее было лицо человека, способного понимать другого, по крайней мере, для банкира.
– Не обращайте внимания, – сказал он.
Обратный путь до машины показался долгим.
Время шло к полночи, когда Джой нашел его. Том стоял, облокотившись на поржавевшие перила, и смотрел на залитые лунным светом воды пролива Килл-ван-Кулл. Парк находился через дорогу от дома и района, где он вырос. Еще в детстве он любил уединяться здесь, у черной, как нефть, воды, и смотреть на огни Стейтен Айленда, наблюдать за большими танкерами, проплывающими в ночи. Джой знал об этом – они были друзьями еще с начальной школы, разные, как день и ночь, но братья по всему, кроме имен.
Том услышал шаги и обернулся через плечо, но, увидев, что это Джой, повернулся обратно. Джой подошел и встал рядом, сложив руки на перилах.
– Ты не получил кредит, – констатировал Джой.
– Нет, – подтвердил Том. – Все та же старая история.
– Чтоб им пусто было.
– Нет, – возразил Том. – Они правы. У меня слишком большой долг.
– Ты в порядке, Тадз? – спросил Джой. – Давно здесь стоишь?
– Не очень, – ответил Том. – Мне нужно было подумать.
– Не нравится мне, когда ты такой.
Том улыбнулся:
– Да, я знаю. – Он отвернулся от воды. – Я прогорел на своих чипах, Джой.
– Черт, что это значит?
Том, казалось, не слышал вопроса.
– Мне жаль последнего челнока. На нем были инфракрасные приборы, линзы масштабирования, четыре больших монитора и двадцать маленьких, лентопротяжное устройство, графический эквалайзер, холодильник, все работало на дистанционке, все автоматизировано, все самое современное. Четыре года я работал над материнской платой, в выходные, ночами, тратил отпуск – тебе-то известно. Я вложил в это дело каждый цент. И что в итоге? Я отлетал пять месяцев, и эти тупые задницы, родственнички Тахиона, просто швыряют челнок за борт, как мусор.
– Ну и забей на них, – предложил Джой. – У тебя есть еще старые челноки на свалке, воспользуйся одним из них.
Сделав усилие, Том ответил сдержанно:
– Челнок, который Такизианцы вышвырнули как балласт, был пятым, – пояснил он. – Когда я потерял его, то перешел на четвертый. Это его спалили напалмом. Хочешь полюбоваться на его остатки, пойди и купи экземпляр «Тузов» – там убойная картинка. Мы «раскулачили» второй и третий на все полезные запчасти. Теперь остался только первый в более или менее исправном состоянии.