Например, этот… как его… Шеф наморщил волосатый лоб, старательно вспоминая… в черных очках… Ах да, Элвис Пресли. Какие понты, какое самомнение, какая пренебрежительность! Откинул копыта с передоза и искренне полагал, что попадет в Рай, – действительно, ну а куда же еще? Они на Земле все так думают. Можно пить, трахаться, колоться с обеих рук, убивать, обманывать – и все равно окажешься в Раю, потому что ты – именно ты: честнее, умнее, лучше других, да и вообще совершил при жизни массу хороших дел. Например, двадцать лет назад отдал беспризорному мальчику на улице сосиску, которую собирался выбросить. Так вот, этот fucking Элвис с ходу потребовал в личное пользование виллу, «кадиллак» и обслугу из девственниц, снисходительно сообщив Шефу, что взамен он, так уж и быть, готов раз в месяц давать концерт в его резиденции.
Шеф не испепелил Элвиса через пять секунд разговора только потому, что понимал – у большинства людей из шоу-бизнеса реально не в порядке с головой. Поразмыслив, он отправил певца работать рядовым менеджером телефонной компании в район обитания африканских пигмеев: там его никто не узнавал и не просил автографов. Что с этим типом случилось дальше, Шефа не интересовало. Хотя говорят, он и там не пропал, даже создал среди пигмеев кружок самодеятельности.
…Элвис? К чему он его вспомнил? Да уж, что только не идет в голову с расстройства. А расстраиваться есть с чего – дела идут плохо. С психом Адольфом все давно понятно, поганая личность. Но вот интересно – кому могла помешать тупая блондинка, которая рыдала в подушку каждый вечер, оттирая с лица брызги гнилых помидоров?
Шеф снова мучительно воззрился на тонкий лист рисовой бумаги, расчерченный непонятными ему знаками, – комментарии от Менделеева были написаны на полях.
Хорошо, допустим самый невероятный вариант – профессор прав. И что это означает? Да попросту шок. Если предложенный им химический состав точен, то сам Шеф уже давно бы исчез, корчась в центре огненного шара: такова ужасная сила вещества, имя которого назвал Менделеев. Но он цел, руки-ноги, хвост, даже рога – все на месте. Смертельная жидкость полностью уничтожила тела двух людей, при этом оставив нетронутым всю окружающую обстановку, включая мебель, пол и тому подобное… Как такое могло случиться? Уму непостижимо – просто мистика какая-то.
И более того – если предположить, что Менделеев не ошибается, то существует один-единственный персонаж, который может дать объяснение происходящему. Плюнуть на этикет и позвонить прямо сейчас? Шеф посмотрел на плоский корейский телефон, в центре которого закреплена кнопка голубого цвета. Нет. Конечно, Менделеев великий химик, но следует набраться терпения и дождаться результатов окончательной экспертизы, ибо в такой ситуации необходимо все знать наверняка. Вот тогда-то он и позвонит по этому телефону, и поговорит жестко, очень жестко – скорее всего, убийства заказаны оттуда. А уж за каким хреном там это было нужно – вот это он и спросит. Оперативная бригада вместе с Калашниковым пока пусть делает свое дело – ездит, допрашивает, арестовывает. Он подождет ставить их в известность относительно своей догадки. Менделеев и Склифосовский тоже не проболтаются. Хорошо бы Дмитрию Ивановичу поторопиться, но по опыту уже известно – гениев нельзя подгонять, они не умеют работать из-под палки.
…Шеф отложил листок и с азартом щелкнул мышкой, однако картинка на мониторе компьютера осталась неподвижной. Ну конечно, опять надо перегружать. Жаль, что Билл Гейтс еще молод и не торопится сюда. Шеф недоволен частыми зависаниями компьютерной сети в городе – иногда Hellnet не работает целыми сутками. Впрочем, не стоит огорчаться, как говорят они на Земле – «все мы там будем». Это уж точно – все они будут тут. Какая-нибудь авиакатастрофа или птичий грипп, и, пожалуйста, стоит перед жюри Главного Суда Билл Гейтс: свеженький, как пирожок с повидлом из духовки, от непонимания глазами хлопает.
В Аду уже давно работали весьма крутые компьютерные специалисты, но никто из них так и не смог довести до ума операционную систему Doors XP: сколько «патчей» они ни придумывали, операционка все равно падала трижды в день – слишком много в городе пользователей. Забавно, как быстро высокие технологии отравляют умы людей: русская царица Екатерина Вторая в начале XX века восемь лет подряд училась включать электрическую лампочку, а сейчас уже вовсю пишет крутые вирусы для проникновения в электронную почту, словно заправский хакер. Так что Билл Гейтс все равно в городе появится – через год или двадцать лет, неважно. Он уже знает, куда попадет. Наверняка так обалдел от свалившегося на него пятидесятимиллиардного состояния, что считает – без помощи темных сил не обошлось.
Шеф посмотрел на часы – золотую копию лондонского Биг-Бена. Ажурная стрелка нехотя качнулась. Вот всегда так – когда чего-то ждешь, время ползет, будто патока по стеклу. Столько миллионов лет он здесь, но ничего не меняется – осталась пара суток, пока Менделеев положит на его стол бумагу с анализом, а он не знает, чем себя развлечь в ожидании. Лечь поспать? Он не знает, что такое сон. Поиметь симпатичную грешницу? И какие НОВЫЕ ощущения он получит? Скучно – самая красивая женщина не может дать больше того, что у нее есть. Слетать в отпуск на Землю в облике соблазнительного брюнета, поваляться на песке острова Самуи и сделать ребенка какой-нибудь дурочке, как медсестричке Розмари?[6] Тут в два дня явно не уложишься, хотя сейчас женщины поактивнее, куда быстрее прыгают в постель, чем в Средние века.
Волосатые пальцы подцепили и притянули поближе клавиатуру компьютера. Раз такое дело, почему бы ему пару часов не сразиться в любимую игру – Diablo? По-детски высунув раздвоенный язык, Шеф защелкал мышкой. На мониторе появилась мускулистая фигурка воина. Он не спеша прикрепил к ней длинный меч, добавил железный пояс и черные доспехи. О, симпатично получилось. Хорошо бы, чтоб его никто не отвлекал, – он нажал в ручке кресла маленький рычаг, блокирующий замок на двери, и углубился в игру. Из динамика донеслись крики, предсмертный хрип и лязг металла.
В углу стола сиротливо стоял плоский телефон с единственной голубой кнопкой. И хотя Шеф упорно не смотрел в его сторону, чувствовалось, что он продолжает думать о нем…
Глава 23 Другой сон (3 часа 05 минут)
Даже в идеальной тишине Калашникову не спалось. Затихли за стеной, забывшись детским сном, замученные за день свиньями боевики «Аль-Каиды», отгремела воплями группы Manowar программа обязательного радионаказания, с треском потухли, взорвавшись снопами искр, последние чугунные фонари на улице. Но, несмотря на ощущение усталости, сон не шел к нему. Алексей попробовал методично считать овец, но это не помогло – уже на двести двенадцатой овце он снова явственно увидел себя в гримерке Монро пристально рассматривающим лежащий на столе букет потрясающе красивых роз с тончайшими кровавыми прожилками в виде паутинки…
Его не удивило, что Гензеля на складе не оказалось. Очевидно, по пути домой убийца заметил свою оплошность и сумел либо предупредить подельника, либо оперативно ликвидировать его на месте с помощью вещества. Коллеги кладовщика не видели того в офисе примерно сутки. Он заранее отпросился с работы, сказав, что ему нужно посещать курсы адаптации к томатному соку. Каким образом он взял розы и кому их отнес – осталось в тумане, потому что поясняющую запись в офисном журнале кладовщик, конечно, не сделал.
Через полчаса спецбригада не замедлила нагрянуть к Гензелю домой, но его не оказалось и там. Вяжущая на лавочке носки бабушка-вампирша из Бирюлево (как утверждают новоприбывшие, это новый район Белокаменной) сообщила, что Гензик отсутствует весь день – сказал, что у него много работы, совсем не жалеет начальство такого хорошего молодого человека. Парень действует как Ленин: жене сказал, что к любовнице, любовнице – что к жене, а сам на чердак – и учиться, учиться и учиться. Близких друзей у вампира нет, куда он мог пойти – никто и малейшего понятия не имеет. На всякий случай Краузе и Ван Ли вкупе с Малининым изготовили на компьютере фоторобот Гензеля, распечатали картинку и срочно поехали расклеивать ее в окрестностях квартала упырей. Однако шансов на то, что кладовщика кто-то заметил в городе, оставалось мало. Городские вампиры ведь все на одно лицо – остроконечные уши, клыки да когти. Это все равно, что в Шанхае обычного китайца искать.
Алексей повернулся на другой бок. Два убийства при помощи странного вещества. Отсутствие свидетелей. Отсутствие мотивов. Отсутствие логики. Хм… Хотя нет, логика, если пошевелить извилинами, все же имела место быть. Ведь в городе с незапамятных времен находилось рекордное количество серийных убийц – их набивали сюда, как селедок в бочку. Управление с ног сбилось придумывать для них затейливые наказания: в результате мозговых штурмов на планерке голова выкипала. Может быть, кто-то из этих уродов решил приняться за старое, выжигая известных людей, словно тараканов. Все маньяки делают подобные вещи для того, чтобы прославиться. Странно, что пока что убийца не оставил им никакой загадочной записки в стиле вашингтонского снайпера[7] – «Дорогой полицейский, я Бог». Откуда взялось вещество? Как он его придумал? Тысячи самых изощренных умов города, от пыточного мастера Калигулы до изобретателей атомной бомбы, ничего подобного не смастерили – а ему удалось. Видимо, решение проблемы валялось под ногами – так всегда бывает.
Алексей повернулся на другой бок. Два убийства при помощи странного вещества. Отсутствие свидетелей. Отсутствие мотивов. Отсутствие логики. Хм… Хотя нет, логика, если пошевелить извилинами, все же имела место быть. Ведь в городе с незапамятных времен находилось рекордное количество серийных убийц – их набивали сюда, как селедок в бочку. Управление с ног сбилось придумывать для них затейливые наказания: в результате мозговых штурмов на планерке голова выкипала. Может быть, кто-то из этих уродов решил приняться за старое, выжигая известных людей, словно тараканов. Все маньяки делают подобные вещи для того, чтобы прославиться. Странно, что пока что убийца не оставил им никакой загадочной записки в стиле вашингтонского снайпера[7] – «Дорогой полицейский, я Бог». Откуда взялось вещество? Как он его придумал? Тысячи самых изощренных умов города, от пыточного мастера Калигулы до изобретателей атомной бомбы, ничего подобного не смастерили – а ему удалось. Видимо, решение проблемы валялось под ногами – так всегда бывает.
Калашников нехотя открыл глаза, уставившись в низкий потолок. А может, этот парень вовсе никакой не гений злодейства. Не похоже, что он действует в одиночку. И неизвестно, какую роль играет вампир Гензель. Не исключено, что он манипулирует киллером, вложив ему в руки «абсолютное оружие». Ну, а тот и рад стараться.
Еще один большой сегодняшний минус – что-то не так с Шефом. Когда Алексей позвонил ему и сказал, что готов прибыть в офис с обстоятельным докладом о визите в магазин Дракулы, тот отреагировал на новость довольно вяло. Не дослушав объяснения, босс велел ему ехать домой и отсыпаться, сказав, что уже поздно – он встретится с ним утром, примерно в одиннадцать часов. Вывод сделан неутешительный – Шефу УЖЕ известно больше, чем Алексею, но по каким-то загадочным причинам он не хочет поделиться сведениями. Ну что ж… его дело. Возможно, ему удалось узнать имя следующей жертвы или что-то вроде того. Строить догадки тут бесполезно.
…Телефон зазвонил так резко, что Алексей чуть не упал с кровати. И кто это может быть в такое время? Шеф передумал? Ну, наконец-то! Он рывком сдернул трубку.
– Алло. Слушаю вас.
– Здравствуйте! С вами говорит ведущий ночной программы «Адские Вести». Мы хотели бы получить комментарий на тему убийства Мэрилин Монро. Вы в прямом эфире.
Калашников облегченно вздохнул. Нужные слова вежливого отказа, как это всегда случалось с ним в подобных ситуациях, пришли на язык сами собой.
– Иди на хрен.
– Спасибо. Итак, дорогие телезрители, вы слышали эксклюзивный комментарий руководителя спецбригады оперативных расследований. Оставайтесь с нами.
Положив трубку, Алексей неожиданно успокоился. Плотно закрыв голову одеялом, он уже через несколько минут растворился в тяжелом сне – как говорится, поплыл. В зыбких грезах перед ним проплывала Москва, блистающая иллюминацией в честь трехсотлетия династии Романовых, и в стельку пьяный бородатый извозчик Африкан. Он видел жену Алевтину, медленно встающую из постели в просвечивающей на утреннем свету ночной рубашке, стиснутый в руке браунинг с последним патроном в горячем стволе и запотевшую стопку ледяной водки. Он то улыбался, то хмурился, обнимая руками подушку. Пару раз он даже погладил ее – так, как любовник гладит женщину.
…Он с самого начала напрасно искал Алевтину в городе. Она была на втором месяце беременности, когда ее убили: некие силы хотели, чтобы Калашников прекратил расследование серии мистических самоубийств московских барышень. Чаще всего беременные попадают в Рай, но Алексей наивно верил в то, что они обязательно встретятся в другом мире.
Через год после смерти Алевтины началась революция. Бросив все, он уехал в Сибирь. Малинин бежал на Дон, к генералу Каледину. Оба погибли в один день, что не было редкостью в то сумасшедшее время. Калашникова ждала засада, когда он тайно навестил Москву и могилу Алевтины, уже раскуроченную мародерами, унтер-офицера застрелили в стычке с отрядом красноармейцев. Но на том свете с женой они не встретились. Никто не сказал ему, где она. Даже Шеф.
Депрессия в городе прекратилась быстро – человек не курица, ко всему привыкает. Сначала Калашников ничего не хотел делать, но потом понял – ситуация останется прежней. Каждый день его ожидает дежавю. Значит, надо что-то менять. Со временем он втянулся в работу, которую так ненавидел последние годы жизни на Земле. Серьезных дел в городе не было, а мелкие, к вящей радости Шефа, он щелкал как орехи, неумолимо продвигаясь по служебной лестнице Учреждения. Сколько ему отмерил этой работы Главный Суд? Сто тысяч годков. Отлично, осталось отбыть всего-то 99 925 лет, после чего его переведут на новый круг Ада. И кто сказал, что это не повод для оптимизма?
…Поспать ему удалось недолго. Калашникова разбудили через два часа срочным звонком из управления каменоломнями, дабы испуганно сообщить ему, что Сталин исчез.
Глава 24 Подвал (3 часа 07 минут)
Человек в черном стоял у пластикового стола. На гладкой поверхности громоздилось деревянное корытце, на треть заполненное прозрачной жидкостью. Он наклонился, осмотрев его придирчивым взглядом, и слегка качнул, проверяя на устойчивость. Один раз эта емкость уже свалилась со своего возвышения, и все пришлось начинать сначала – сделанный трудолюбивыми руками китайских крестьян, столик уже через месяц после покупки стал припадать на одну ножку, как раненый боец. За спиной раздался скрип и тихие шаги – так ступает пушистый кот, когда идет прижаться к тапочкам хозяина, дабы выпросить лишний кусочек сочной печенки. Он не обернулся на звуки.
– Я надеюсь, у нас все нормально? Как работает наш план? – тихо спросил мальчик.
Его голос дрожал от любопытства, жестоко разъедающего мысли изнутри.
– Не нужно волноваться. Все, что тебе требуется знать, – мы делаем благое дело, – бросил он через плечо, расшатывая столик. М-м-да, похоже, без подкладки не обойтись.
Мальчик помялся, нетвердо переступая с ноги на ногу.
– Я не сомневаюсь. Иначе не предложил бы вам это.
– Именно поэтому я очень ценю твой порыв, – сказал человек к черном, подкладывая под ножку стола прессованный картон. – Главное для тебя сейчас – продолжать хранить наши действия в глубокой тайне. В ту самую секунду, когда твой язык произнесет хоть слово относительно выполняемой нами секретной миссии, мы погибли. Они этого не простят.
Мальчик нервно моргнул сразу обоими глазами. Его светлые длинные, как у девушки, ресницы дрогнули, он механически убрал со лба прядь волос. Красавчик. Явно вырос на погибель всем окрестным девкам – и, пожалуйста, выбрал его путь. Парадокс.
– Вам ни к чему сомневаться во мне. Я нем, как рыба.
«До поры до времени, – подумал человек в черном. – Знаю я вас, молодежь…»
– Превосходно. Так ты принес то, о чем я тебя сегодня просил?
– Да, разумеется. Как обычно, – торопясь, мальчик полез в карман.
– Хорошо. Положи вот сюда и можешь возвращаться наверх. – Человек в черном снова наклонил столик, и на этот раз тот стоял ровно. Отлично, теперь все нормально.
Мальчик подобострастно кивнул, однако не двинулся с места.
– Что-нибудь еще?
– Да, – слова давались ему нелегко. – Я прошу прощения, но… Можно мне тоже заглянуть ТУДА… только один раз? Один-единственный, всего лишь на секундочку?
Он ждал этого вопроса. Оставив столик в покое, человек в черном подошел к мальчику, ласково обнял его за плечи, улыбнувшись доброй, почти отцовской улыбкой.
– Нет. Прости меня, но ты сам знаешь – пока еще нельзя. Время не пришло, надо немного подождать. Совсем чуть-чуть. Ты все увидишь, обещаю. Я же дал слово.
Парнишка разочарованно покачал головой. Надежда умирает последней.
– Я буду в вашем кабинете. Позвоните туда, если что-то понадобится.
– Непременно.
Закрыв за мальчиком тяжелую подвальную дверь, человек в черном вернулся к многострадальному столику. Парень начинает проявлять нетерпение. Ничего страшного в этом нет: ему придется замолчать не через неделю, как планировалось, а денька через четыре. Скажем, после того, как разберутся с объектом номер три. Тогда он поймет, что никаких отклонений от плана не происходит и вполне можно расслабиться.
Наклонившись над столом, человек посмотрел в гладкую маслянистую жидкость. На ее прозрачной поверхности колыхалось, слегка подрагивая, умное лицо, обрамленное модной, коротко стриженной бородой с проседью, усталые голубые глаза и лоб, через который пролегали глубокие морщины. Он коснулся рукой корытца, и отражение подернулось рябью. Годы не красят никого. Впрочем, какая разница, у него никогда не было желания становиться фотомоделью. Просто жаль, что он не обнаружил ту самую Книгу, когда ему было лет семнадцать. Тогда он успел бы сделать намного больше. Хотя кто знает? Глядя на мальчика, можно понять, что в семнадцать, к сожалению, в голове не столь много ума, как хотелось бы… Мудрость, словно искушенная развратница, предпочитает ласкать лишь тех, кто получил от жизни достаточный опыт.