— Примерно так… — Леня покаянно наклонил голову.
— Ты оставил мне три телефона! Один не отвечал, по другому совершенно хамская баба сказала, что таких здесь вообще никогда не было, а по самому последнему телефону, по которому ты велел звонить только в крайнем случае, когда уже нет выхода, оказалась контора по уничтожению тараканов!
— Что ты говоришь? — поразился Леня. — А я и не знал…
Вероника взялась за следующий горшок, но тут же опомнилась и рассмеялась.
— Паразит! И до такой наглости надо дойти, чтобы явиться ко мне, как ни в чем не бывало!
Что тебе нужно на этот раз?
— Просто соскучился, захотел повидаться.., протянул Леня, хотя видел уже, что такая тактика ни к чему не приведет.
Вероника очень изменилась, не только внешне, вряд ли она поверит в его теплые чувства.
Откровенно говоря, та, прежняя Вероника нравилась ему гораздо больше. И вообще это все в прошлом, сейчас он пришел по делу.
— Только не говори, что тебе нужен какой-нибудь особенный букет, — недоверчиво сказала Вероника.
— Вот как раз букет мне просто необходим! с жаром стал уверять Маркиз. — Видишь ли, у моей бабушки юбилей, девяносто лет.., нужно что-то потрясающе красивое! Так что прекрати бросаться горшками, посидим просто так и поговорим, как старые друзья.
Вероника распорядилась насчет букета и кофе.
— И это все? — спросила она слегка подобревшим голосом. — Больше ты ничего от меня не хочешь?
— Ну.., еще у меня к тебе будет маленькая личная просьба, — признался Леня и вытащил из кармана листочек. — Что ты об этом думаешь?
Вероника внимательно поглядела на листок, потом достала из ящика стола очки и снова оглядела листок со всех сторон. Очки теперь были у нее модные, в дорогушей оправе, но Леня зорким глазом отметил, что очки эти хозяйке не нравятся, они неудобные, оттого она и старается пореже их надевать.
— Что ты хочешь узнать? — спросила Вероника, внимательно глядя на Леню поверх очков.
— Все! — ответил он, сообразив, что ей есть что сказать по поводу листочка. — Я хочу знать все, любую мелочь, даже если тебе она покажется не стоящей внимания. Только, дорогая моя, пожалуйста, ничего не выдумывай. Лучше уж сразу скажи, что ничем не можешь мне помочь, я уйду., — Подумаешь, напугал, — фыркнула Вероника, — уйдет он! Да скатертью дорожка! И с чего это ты взял, что я не могу тебе помочь? Желания особого, конечно, нету, но уж раз пришел, так слушай.
Вероника вышла из-за стола и принялась" расхаживать по кабинету, вещая, как институтский преподаватель.
— Это растение семейства орхидных, или ятрышниковых — многолетнее однодольное, травянистое.
— Это листок орхидеи? — недоверчиво спросил Маркиз.
— Не перебивай! — сердито сказала Вероника. — Да, это орхидея. Всего их насчитывается около двадцати тысяч видов, распространены они по всему земному шару. На бывшей территории СССР — около ста видов, в средней полосе встречается на лугах платантера — ночная фиалка, или кипредиум каприолус, то есть венерин башмачок.
— Очень интересно, — вставил Леня, он понял, что Вероника оседлала своего любимого конька и вспомнила академическую молодость.
Теперь она до утра будет ему лекцию читать.
Вероника сделала вид, что не заметила тоскливых ноток в его голосе, и с энтузиазмом продолжала:
— Более девяноста процентов орхидей растут только в тропических широтах, в основном в горных лесах, на высоте больше тысячи метров над уровнем моря. Удивительно красивые цветы привлекали людей издавна. Еще в юнце пятнадцатого века мореплаватели привозили в Европу образцы орхидей.
«Ой, — подумал Леня, — теперь она в историю углубилась. Хорошо хоть не с динозавров начала, а сразу со средних веков. Есть надежда, что к концу рабочего дня до сути дойдем…»
— У нас в стране орхидеи культивируются в основном как декоративные растения, — говорила Вероника хорошо поставленным голосом, они очень капризны и требовательны, но профессионалы научились создавать орхидеям необходимые условия для жизни и цветения. Орхидеи живут не только в оранжереях, но и просто в частных домах.
«Дохлое дело, — подумал Леня, — если этих орхидей так много, как же я узнаю, каким образом этот листочек попал в карман к нужной мне блондинке? Где угодно она могла его найти…»
Вероника наконец заметила явное разочарование на его лице и снизошла до вопроса:
— Тебя конкретно интересует именно эта орхидея?
— А ты как думаешь? — сварливо ответила Леня. — Что ты мне лапшу вешаешь про венерин башмачок какой-то, ты лучше скажи, чей это листок.
— Так бы сразу и говорил! — обиделась Вероника и взяла в руки листок. — Это очень редкая орхидея — орхис каралис, то есть королевская. Родина ее — влажные леса Южной Америки, точнее — Перу. В свое время Чарльз Дарвин открыл ее во время кругосветного путешествия на корабле «Бигль» и описал в своей книге, но не привез, потому что она очень нежная и не выдержала бы путешествия. Дарвин назвал ее королевской не потому что она самая красивая, хотя цветок, несомненно, хорош. Она очень чувствительна к перепадам температуры и к почве, прямо как принцесса на горошине, оттого и королевская. В середине двадцатого века особенные любители стали заказывать такую орхидею, так что некоторые фирмы пытаются ее разводить. У нас это растение не слишком распространено, потому что достаточно дорогое, да и хлопотно с ним возиться.
— Это вселяет надежду, — сказал Леня, — а в вашем магазине бывают такие орхидеи?
— Тебе повезло, — сказала Вероника, — потому что только в моем магазине они и бывают.
И то достаточно редко. У меня остались кое-какие связи, еще со старых времен. Одна голландская фирма поставляет мне цветы со скидкой.. Эти орхис каралис идут только под заказ.
За последний год мы продали всего три экземпляра. Уточнить, кому именно?
— Дорогая, я был бы тебе очень признателен! — Маркиз молитвенно сложил руки.
— Не стоило бы, да уж ладно, — Вероника поглядела свои записи, потом нашла на компьютере нужный файл. — Вот они.., стоматологическая клиника «Стомадент», Таврическая улица, дом семнадцать, затем частный клиент, некий Николай Васильевич Волков, известный в этих кругах человек, крупный коллекционер орхидей, а также адвокатская контора «Гринбаум и сын», адрес — Шпалерная улица, дом девять.
— Ты не представляешь, как я тебе благодарен! — Маркиз поймал руку Вероники с намерением поцеловать, но Вероника ненавязчиво выдернула свою руку и продолжала как ни в чем не бывало:
— Вот, кстати, если хочешь поглядеть, как выглядит эта орхис каралис.
Картинка была размером с игральную карту. На ней Леня увидел небольшой весьма невзрачный кустик с бледно-зелеными листьями как раз такой формы, как тот самый листок маленький, с заостренным кончиком. Зато цветок, венчавший кустик, выглядел просто изумительно. Ярко-оранжевый, с сочными лиловыми прожилками… Леня полюбовался и спрятал карточку в карман.
— В естественных условиях орхис каралис достигает высоты семидесяти сантиметров, а у нас при надлежащем уходе едва дорастает до полуметра, — комментировала Вероника, — да, вот еще что, — она снова повертела в руках листок, — это растение явно в плохой форме. Кончик листа сухой и коричневый, это говорит о том, что в воздухе не хватает влаги. Ведь орхидеи живут в лесах и черпают влагу прямо из воздуха. Затем, на обратной стороне листа грязно-белые прожилки. Это значит, что воду для полива не фильтруют как следует и не отстаивают. От жесткой воды в листьях и стеблях откладываются минеральные соли. Этот лист никто не отрывал, — она показала черенок, — он сам отпал. А когда растение теряет листья, ясно, что ему не слишком хорошо живется. Ты удовлетворен?
— Полностью! — Леня сделал умильное лицо. что, надо сказать, не произвело на Веронику ни малейшего впечатления.
— А тогда марш из кабинета, мне нужно работать!
Леня все же послал своей бывшей знакомой от двери воздушный поцелуй, но она и не глядела в его сторону.
«Ох уж эти женщины, — горько думал он, спускаясь по лестнице, — как же она меня любила! Какие слова говорила! А теперь гонит из кабинета, как назойливого посетителя. Ей, видите ли, нужно работать! Как будто мне не нужно. У меня, может, дело поважнее будет, чем цветочками торговать. Во всяком случае, гораздо опаснее…»
От обиды он чуть было не забыл про заказанный букет, девушки вернули его от двери.
Букет был, конечно, выше всяческих похвал.
Белые лилии, такие свежие, что на них даже не высохли еще капельки росы. Нежно-розовые розы выглядывали из-за лилий. Еще там были какие-то мелкие белые цветочки, как звездочки, и зеленая травка. И огромный белый бант на упаковке. Стоил букет немыслимых денег, но Леня решил не мелочиться и оставил девушкам хорошие чаевые.
«Если бы у меня была бабушка, — думал Леня, — она бы такому букету очень обрадовалась. Но моей бабушки давно нет на свете. Вот еще докука с этим букетом. Вместо того, чтобы ехать по адресам, придется заехать домой и отдать его Лолке, пускай хоть она порадуется…»
Лола сидела дома, дулась, но, увидев букет. так обрадовалась, что Леня растрогался. Он решил, что очень плохо обращается со своей боевой подругой, что Лолка, конечно, капризуля и кривляка, но все же есть у нее много хороших качеств. И что надо почаще ее баловать цветами и мелкими подарками. Ему это, в конце концов, ничего не стоит, а девочке приятно.
— Все выяснил, — рассказывал Леня, пока Лола хлопотала над букетом, — всего в городе три таких растения, представляешь, как нам повезло? Вероника дала все адреса, всегда полезно не терять связей со старыми знакомыми…
В этом месте Леня остановился, вспомнив, как его встретила Вероника. Как бы не заметила Лолка испачканный пиджак.
— Тебе букет решил подарить! — крикнул он на кухню.
В ту же секунду из кухни раздался крик, потом звон разбившейся вазы.
— Что случилось? — Леня бросился на кухню. — Ты не поранилась?
Его подруга стояла, окаменев, как жена Лота, в руках она держала карточку. Такие нарядные карточки кладут в букеты.
— Что это? — проговорила Лола пересохшими губами и отбросила от себя карточку, как будто это была ядовитая змея.
Леня наклонился и прочитал: «Дорогой бабушке на девяностолетие от любящего внука Лени. Живи долго и не болей!»
Лола пошевелилась и издала вопль львицы, которая долго гоняла по саванне зебру, а когда собралась наконец пообедать, то оказалось, что вместо зебры ей подсунули упаковку вегетарианских сосисок.
Маркиз понял, что его ничто не спасет от праведного Лолиного гнева, и приготовился дорого продать свою жизнь.
* * *Клиника «Стомадент» занимала дворец в стиле ампир, расположенный в тихом престижном районе неподалеку от Смольного. Желто-белое здание было прекрасно отреставрировано, белоснежные колонны разбегались от главного входа, как два ряда идеальных зубов, служа дополнительной рекламой клиники.
По дороге Леня проезжал мимо другого дворца, приблизительно того же времени постройки, но находящегося не в частных руках, а на балансе государства. По фасаду того дворца угрожающе змеились трещины, лепнина осыпалась, колонны покосились и потемнели, как зубы, пораженные кариесом, полуобвалившийся полукруглый балкон нависал над главным входом, как дамоклов меч, и редкие посетители проскакивали под ним, как солдаты по минному полю. Единственной деталью, не нуждавшейся в срочной реставрации, была мраморная доска с надписью золотыми буквами, сообщавшей, что здание охраняется государством.
Леня затормозил на площадке перед клиникой.
К его машине тут же подбежал молодой человек в костюме екатерининского придворного — расшитом золотом камзоле, напудренном парике. Единственной деталью, выбивавшейся из его наряда, были теплые современные ботинки на толстой подошве. Наверное, в легких театральных башмаках у парня, вынужденного целый день проводить на улице, мерзли ноги.
Ряженый показал Маркизу место для парковки, помог выбраться из машины и проводил до самых дверей поликлиники.
Великий режиссер Станиславский когда-то сказал, что театр начинается с вешалки. Владельцы клиники «Стомадент» пошли дальше: их театр начинался еще на улице, с парковочной площадки перед зубоврачебным дворцом.
Леня вошел в огромные двери, предупредительно распахнутые перед ним юношей в камзоле, и оказался в огромном зеркальном холле, который украшали статуи египетских фараонов из полированного черного гранита.
Он так увлекся лицезрением этих статуй, что не сразу заметил приблизившуюся девушку в пышном розовом платье с кринолином, в пудреном паричке и с перламутровым веером в левой руке. Присев перед Маркизом в полупоклоне, девушка приветствовала его от лица «Стомадента» и повела мимо почтительно выстроившихся статуй в соседний зал, где располагалось то, что в обычной клинике называется регистратурой.
Здесь это больше всего напоминало тронный зал королевского или императорского дворца.
От обилия золота, лепнины, хрусталя и прочих украшений у Лени зарябило в глазах, и он подумал, что после этой клиники ему придется посетить глазную.
Еще он вспомнил, как один раз посетил очень известную стоматологическую клинику в Женеве. Там совершенно не было этой бьющей в глаза роскоши, приемная занимала не больше десяти квадратных метров, и в ней за современным компьютером сидела единственная секретарша средних лет. Зато в той швейцарской клинике были лучшие в Европе врачи и самое современное оборудование. Здесь же, как и в большинстве современных российских клиник высокого уровня, большая часть денег расходовалась на внешний блеск, на то, чтобы поразить клиента, а не на технику и современные материалы.
Но зато здесь он увидел то, что его на самом деле больше всего интересовало.
Дальняя сторона зала была отгорожена стеклянной стеной, за которой располагался зимний сад.
Хотя назвать это зимним садом не поворачивался язык.
За стеклянной стеной был просто уголок джунглей. Здесь высились пальмы, стройные стволы которых были обвиты лианами, цвели тропические цветы немыслимых расцветок, журчал ручей, а с искусственной скалы в глубине сада даже низвергался небольшой водопад. Среди этого растительного великолепия порхали экзотические птицы. Леня узнал только попугаев, один из которых чрезвычайно напомнил ему Перришона, названий других пернатых он не знал, но яркость их оперения соперничала с буйством красок тропических цветов.
— Эх, — проговорил он негромко, ни к кому не обращаясь, — надо было взять Перри с собой, вот уж кому это бы точно понравилось!
— В следующий раз непременно приводите с собой вашего друга! — тут же отозвалась появившаяся рядом с ним очередная фотомодель в нарядном екатерининском костюме. — Мы не сомневаемся, что ему у нас понравится! А вы получите скидку на повторное посещение и еще одну скидку — за то, что привели к нам нового клиента…
— Я еще ничего не решил, — пробормотал Леня, покосившись на девушку и невольно потрогав кончиком языка задний зуб. У него был собственный стоматолог, которого он посещал достаточно регулярно, да и вообще Маркизу от природы достались вполне здоровые зубы, но тем не менее при мысли о том, куда он попал, у него вдруг заболело сразу несколько зубов.
— Конечно, вы можете внимательно ознакомиться с предоставляемыми нашей клиникой возможностями, прежде чем принять окончательное решение. Я могу проводить вас к специальной смотровой галерее, откуда вы сможете полюбоваться тем, как мы лечим своих клиентов…
От такой перспективы Леня пришел в ужас.
Он покосился на свою собеседницу и проговорил — Нет, вы знаете, это меня как-то не вдохновляет… А вот что мне очень понравилось это ваш сад!
— Да, — девушка довольно зарделась, — зимний сад — это наша гордость, мы уделяем ему большое внимание Дело в том, что тропические цветы, и вообще растения, создают в помещении особую атмосферу, способствующую успешному лечению наших дорогих клиентов…
Леня подумал, что выражение «дорогие клиенты» в данном случае имеет совершенно буквальный смысл, и продолжил:
— Я вижу у вас очень интересные орхидеи.
Дело в том, что я сам развожу орхидеи, у меня на вилле очень неплохая коллекция, и некоторые ваши экземпляры меня крайне заинтересовали. Не могу ли я пройти внутрь сада и ознакомиться с ними поближе?
Девушка заметно поскучнела и проговорила:
— Вообще мы руководствуемся правилом «желание клиента — закон», но в данном случае я, к сожалению, ничем не могу вам помочь.
Внутри зимнего сада поддерживается постоянный микроклимат, температура и влажность там совершенно стабильны, и специалист, который следит за растениями, категорически не разрешает никому входить внутрь. Его зовут Ираклий Автандилович, он самый большой авторитет в нашем городе по части экзотических растений, и он очень строг! Он никого сюда не пускает, даже уносит с собой ключ от единственной двери! Так что при всем желании я ничего не могу сделать!
— Жаль, — искренне проговорил Маркиз, прижавшись лицом к стеклу, — а ведь у вас есть действительно интересные орхидеи! Кажется, вот там я вижу знаменитую орхис каралис…
— Простите, — девушка подала первые признаки нетерпения, — я в этих растениях не слишком разбираюсь. Так как — вы позволите нашим специалистам ознакомиться с состоянием вашей полости?
— Какой полости? — Леня испуганно покосился на девицу.
— Полости рта, конечно!
— Я должен подумать. — Маркиз достал из кармана картинку с изображением знаменитой орхидеи, которую ему дала Вероника, и принялся внимательно сличать ее с растениями за стеклом зимнего сада, как милиционеры сличают подозреваемых с фотороботом.
— Думайте. — Девушка обиженно поджала губки и отошла в сторону.
Леня шел вдоль стеклянной стены, разглядывая растения, и вскоре увидел то самое, которое искал. Небольшой невзрачный кустик был как две капли воды похож на свой портрет, и на фоне его блеклой, как будто выцветшей зелени казался особенно ярким и выразительным венчавший его ярко-оранжевый цветок с глубокими лиловыми прожилками. Несомненно, это была именно она, орхис каралис, которую искал Маркиз. Но как мог листок орхидеи попасть в карман загадочной блондинки? За глухую стеклянную стену не допускают ни посетителей, ни сотрудников клиники, вообще никого, кроме великого специалиста по экзотическим растениям Ираклия Автандиловича…