У Че и его сообщников мозги – по крайней мере, их криминальная составляющая – были на месте; они пользовались либо «серыми» мобильниками, либо городским телефоном, но при этом применяя специальную схему «динамичного замещения телефонных номеров», то есть выйти на них при помощи одних только технических средств было бы крайне трудно, если вообще возможно.
…И вот опять запиликал сотовый, и вновь на экранчике высветился совершенно незнакомый номер чужого мобильника.
Новосельцев прижал трубку к уху.
– Слушаю внимательно.
– Где сейчас находитесь, полковник? – прозвучал в трубке уже знакомый ему голос.
– На Сущевке…
– Где именно, точней!
– На Сущевском валу, направляемся в сторону Сокольников, как было велено! Приближаемся к развязке на проспект Мира.
– Скажи адвокату, чтобы перестраивался… сворачивайте на проспект Мира… если замечу сопровождение, то будет совсем-совсем плохо, тогда буду искать, полковник, другого посредника! И вот что: «отбой» не давай… будем теперь с тобой все время на связи!
По требованию Че джип свернул к станции метро «Рижская» – сам Рижский вокзал находится по другую сторону широкого, порядком загруженного транспортом проспекта Мира. Едва приткнули машину, как к ним тут же поспешили двое: частный охранник, обслуживающий паркинг перед универсамом «Крестовский», и один из сотрудников милиции, стоявший до этого возле входа в подземный переход…
Новосельцев, выйдя из машины, небрежно развернул свое служебное удостоверение, продемонстрировав его сначала секьюрити, а затем и сотруднику милиции. Первый кивнул и потрусил обратно к своей будочке, ну а младший коллега, козырнув, вообще как будто растворился в воздухе.
Новосельцев вернул ксиву во внутренний карман и вновь прижал трубку к уху.
– Ну? Что дальше? – спросил он.
– Забегаловку видишь? Да, ближняя к вам! Идите с адвокатом туда!
– Но там же людей до черта!
– Вот и хорошо… Делай что тебе сказано!
В 13.45 на пульт дежурного по городу ГУВД Москвы поступил сигнал – предупреждение о готовящемся теракте. Женщина-оператор, ответившая на вызов, закоммутировала в параллель сразу несколько линий, и теперь ее разговор с неизвестным гражданином могли – одновременно со старшим смены – прослушивать оперативный дежурный Ситуационного центра СЦСБР, дежурный по столичному УФСБ и старший оператор эмчеэсовского Центроспаса.
– Гражданин, повторите еще раз! – хорошо поставленным голосом произнесла женщина-оператор. – Где, вы сказали, заложена бомба? И еще: представьтесь, пожалуйста!
Последовала томительная пауза… но вот «гражданин», – судя по голосу, мужчина в возрасте от двадцати до тридцати с небольшим лет, говорит по-русски четко, без акцента, – звонивший с сотового наконец отозвался:
– Я уже говорил, меня зовут Че! В районе Рижского вокзала заложена ба-а-альшая бомба, так что поторопитесь!!
Народу в кафе-стекляшке не то чтобы было до черта, но и не так уж мало…
– Так. Хорошо, я вас вижу! – В трубке, которую Новосельцев вынужден был все время держать возле уха, вновь зазвучал мужской голос: – Стол свободный видите? Садитесь оба!!
Новосельцев осмотрелся: определенно, этот гад находится где-то совсем близко, раз он видит их, и даже то, что только что освободился один из столов.
– Присаживайтесь, Юрий Алексеевич! Да, здесь.
Крупнов брезгливо осмотрелся; он уже и не помнил, когда в последний раз бывал в подобных бистро. К тому же на столе все еще стояли неприбранные подносы с обглоданными куриными костями, стаканчиками из-под колы, остатками картофеля фри и смятыми салфетками, о которые кто-то, кто закусывал здесь прежде них, вытирал свои жирные пальцы…
– Эу, девушка! – Полковник, прижав плечом трубку к уху, оглянулся и щелкнул пальцем, привлекая внимание молоденькой официантки, повязанной фирменным фартучком. – Давай-ка прибери со стола!
Крупнов осторожно опустился на краешек скамьи: он решил ни к чему здесь не прикасаться, тут черт-те кто столуется, еще ненароком какую-нибудь заразу подхватишь!
– Не нравится мне все это, – пробормотал он себе под нос. – Что за игры?! Кстати, полковник… это ведь где-то здесь был теракт несколько месяцев назад?
– Не говорите глупостей! – раздраженно произнес полковник, чуть понизив голос. – Нет, это я не вам, Че! Итак? Мы с вами взрослые люди, не так ли? Давайте перестанем играть в прятки…
Крупнов – да, наверное, и сам Новосельцев – предположил, что контактировать с ними будет мужчина (не сам Че, конечно, а его доверенное лицо). Но никого рядом, похожего на контактера, он пока не наблюдал. Справа сидят две студенточки лет по восемнадцати, весело щебечут на какие-то свои девичьи темы, похрустывают соломкой фри, которую они таскают пальцами из сразу промаслившегося пакетика и запивают тошнотворной – на вкус нормального человека – колой… Еще компания: два мужичка среднего возраста и женщина едят руками, как свиньи, и громко галдят по-своему, по-украински, это явно хохлы, приехавшие на заработки, сомнительно, чтобы они имели хоть какое-то отношение к Че и его крупным денежным претензиям. Четверо узкоглазых – вьетнамцы? корейцы? китаезы? да хрен их разберет, все на одно лицо – едят молча, быстро, деловито – тоже ну никак не годятся на роль переговорщиков… Вот к студенточкам подсела довольно высокая светленькая девушка в кожаной косухе с заклепками, на плече болтается сумка из черной кожи, проклепанная металлическими бляшками, у нее кола в высоком стакане с соломинкой и пара бисквитов на пластиковой тарелочке… голова повязана косынкой, глаза скрывают темные очки, эта дамочка вообще какая-то рокерша или байкерша, если судить по ее прикиду.
И ни одного мужчины с кавказской внешностью на виду (как того следовало бы ожидать)…
Обернувшись, адвокат увидел, как в бистро вошел крепкий мужчина в расстегнутой на груди куртке – это был тот самый коллега полковника, который приехал сегодня вместе с ним в адвокатский офис, старший опер по имени Артем, с которым Крупнову уже доводилось прежде пересекаться и даже сотрудничать.
Артем прошел мимо их столика, как будто они были незнакомы, и занял позицию у стойки, где молоденькие официанты обслуживали клиентов бистро, выкладывая заказанные ими закуски и напитки на подносы, и где образовалась небольшая очередь…
Новосельцев, обратив внимание на нервное поведение Крупнова, убрал ненадолго трубку от уха и, бросив на партнера укоризненный взгляд, сказал, перейдя на свистящий шепот:
– Пожалуйста, не крутите головой, все под контролем! Эй! У вас сотовый звонит, не слышите, что ли?!
Крупнов стащил с правой руки перчатку, достал сотовый из кармана, сверился с экранчиком, как-то заторможенно передернул плечами, поднес трубку к уху.
– Юрий Алексеевич?
– М-м-да, с кем я говорю?
– Догадайтесь с первого раза…
Крупнов посмотрел на полковника, который, прижимая трубку к уху, продолжал общаться со своим контрагентом. Уловив вопросительный взгляд Новосельцева, адвокат раздраженно пожал плечами, затем сердито произнес в трубку:
– Какого черта вам от меня нужно?!
– Господин Крупнов, вы жить хотите? – поинтересовался у него невидимый собеседник. – Есть на выбор два варианта: «да» или «нет»!
– М-м, конечно, «да», хотя я вас и не понимаю.
– Если вы и вправду хотите жить, то вы сейчас сделаете следующее… держите трубочку у уха!.. Сейчас вы встанете!.. нет, не нужно ничего говорить вашему приятелю из милиции!.. Ну же!! Вставайте и идите на выход из кафе!! Быстро!!!
Полковник, прижав на секунду трубку ладонью, скороговоркой сказал:
– Ну вот, говорят, что вы им уже не нужны. Ждите у своей машины!
Затем, отняв ладонь, сказал уже в сотовый:
– Ладно, Че, засылай своего человечка! Пора переходить от слов к делу! Где он?! Пусть присаживается ко мне за столик!
Крупнов двинулся через зал этой неприятной забегаловки, в которой столуется разное быдло. Он шел на негнущихся ногах, как робочеловек, он был так напуган, что с трудом сдерживался, чтобы не заорать в полный голос, он натыкался по ходу на каких-то сторонних людей, он помнил лишь о том, что должен выбраться на свежий воздух из этой тошнотной забегаловки и что он – если хочет жить – должен держать сотовый возле уха и продолжать эту дикую беседу…
– Значит, жизнь вам еще дорога, господин Крупнов? Идите, не оборачивайтесь! Вышли? Теперь налево! Поворачивайте налево, резвее шагайте, синий микроавтобус, только без глупостей, ладно?!
Вслед за Крупновым из-за стола встала девушка в байкеровской «косухе»; она, не глядя по сторонам, спокойно направилась к другой стеклянной двери, расположенной возле стойки с закусками и кассовыми аппаратами.
В 13.52 на пульт дежурного по городу поступил сигнал – повторное предупреждение о готовящемся теракте.
Перед оператором на плоском жидкокристаллическом экране компьютерного терминала высветился рядок цифр – со своего сотового телефона опять звонил гражданин, назвавшийся Че, всего несколькими минутами ранее он предупреждал о взрывном устройстве, заложенном в районе Рижского вокзала.
– Значит, жизнь вам еще дорога, господин Крупнов? Идите, не оборачивайтесь! Вышли? Теперь налево! Поворачивайте налево, резвее шагайте, синий микроавтобус, только без глупостей, ладно?!
Вслед за Крупновым из-за стола встала девушка в байкеровской «косухе»; она, не глядя по сторонам, спокойно направилась к другой стеклянной двери, расположенной возле стойки с закусками и кассовыми аппаратами.
В 13.52 на пульт дежурного по городу поступил сигнал – повторное предупреждение о готовящемся теракте.
Перед оператором на плоском жидкокристаллическом экране компьютерного терминала высветился рядок цифр – со своего сотового телефона опять звонил гражданин, назвавшийся Че, всего несколькими минутами ранее он предупреждал о взрывном устройстве, заложенном в районе Рижского вокзала.
Оператор мигом перекоммутировала звонок на дежурного оператора Антикризисного центра, функции какового – до полного прояснения ситуации – взял на себя старший смены СЦСБР.
Но далее случилось неожиданное: вместо нового сообщения, дополняющего крайне скупую первоначальную информацию о возможном теракте, в линии сотовой связи вдруг зазвучали сразу два мужских голоса.
– …пятьдесят «лимонов»… и не «зеленью», не баксами, а в европейской валюте!
– Ну-у-у… эт-то несерьезно! – едва скрывая раздражение, бросил в трубку Новосельцев. – Знаешь, дорогой… с такими вот запросами ты вообще рискуешь ни черта не получить! Ну?! И где твой полномочный делегат?! Долго я тут буду еще торчать?
Девушки-студенточки встали, одна из них, бросив взгляд куда-то под ноги, удивленно приподняла бровь:
– О-о… кто-то сумку забыл!
Она взялась за ремень и подняла с пола довольно объемистую, из черной кожи, сумку.
– Я передумал, полковник! – донеслось из трубки. – Причин две: ты – плохой переговорщик, а у меня еще полно гексогена! Так что, «Аллах акбар!!!»
– Не трожь сумку! – рявкнул от стойки Артем. – Григорьич, атас!!!
Новосельцев медленно привстал, прикипев взглядом к невесть откуда взявшейся кожаной сумке с заклепками, которую зачем-то подняла с пола эта дура-студенточка, а навстречу уже бешено неслась, вырвавшись на волю, показавшаяся ему аспидно-темной раскаленная пустота…
Глава 17
Теперь уже «Гелентваген» мчал своих пассажиров в обратном направлении, с юго-восточной окраины – в центр!.. Марьино… Каширское… Варшавка…
Агенты переругивались практически всю дорогу; что же касается Ганса, то он помалкивал, дремал – или же делал вид, что дремлет, – на заднем сиденье джипа: разбирайтесь сами между собой, потому что все это не моего собачьего ума дело…
Беседа их уже дошла до той степени накала, когда в ход пошли разные обидные слова. Рейндж, к примеру, вновь обозвал свою напарницу «медной гадюкой», «барабанщицей», – имелось в виду, что Измайлова в последнее время «стучит» на него руководству – подлой Змеюкиной и даже обозвал «подругой безбашенного Ганса» (забыв о том, что он недавно обещал ее четвероногому корешу гору отборных сахарных косточек…). Измайлова, в свою очередь, запамятовав о своей недавней лестной оценке, данной ею старшему коллеге – «теперь-то я понимаю… почему тебя так ценит руководство», – обозвала Мокрушина «совершенно безответственным товарищем» и тут же перешла с ним на официально-ледяной тон…
– Все, баста! – заявил Рейндж. – Лично я отправляюсь на стрелку с моим чеченом! А ты, Анна, можешь ехать в контору… ну или еще куда! Б-блин!.. послушался тебя, кретин, надо было спокойно сесть в свою тачку, никто ж за нами не погнался!
– Я должна связаться с оператором…
– Даже и не пытайся! – Рейндж успел перехватить ее руку, когда Измайлова попыталась вытащить из гнезда микрофон их мощной автомобильной рации. – Пойми, для меня это как вопрос жизни и смерти!
– Вас уже чуть не убили сегодня, – неодобрительно сказала агентесса. – У нас пять трупов за плечами, а вы себе, Владимир Алексеевич, хотите новых приключений найти… Нет, я все ж свяжусь с конторой, может, Сергей Юрьевич уже у себя на месте?
Рейндж опять заблокировал ее попытку воспользоваться рацией. Можно было ожидать, что Ганс вступится за свою хозяйку, но тот продолжал дрыхнуть на заднем сиденье, свернувшись кренделем: то ли набрал суточную норму по количеству перегрызенных человеческих глоток, то ли попросту сохранял спокойствие, ожидая от своей хозяйки лишь команды «фас!»…
– Мне надо поговорить с этим вайнахом! – продолжал он гнуть свою линию. – Крюк небольшой, минутное дело.
– Оператор заметит, если мы сойдем с маршрута! Наши передвижения контролируют по показаниям поисковой системы «Нимрод»! Сами слышали, что нам было сказано: «Следуйте на явку в Мневники, там вас будут ждать товарищи, дальнейшие инструкции получите уже от них…»
– Вот именно! Вот там нас будет дожидаться «группа товарищей»! И что? Все… ж…! Повезут нас для серьезного базара в балашихинский центр или еще куда! Начнется разбор полетов, дело может закончиться общением с нашей инквизицией. Понятно, я все беру на себя, даже того мента, которого загрыз твой приятель.
– Так они вам и поверили! – хмыкнула Измайлова. – Я, кстати, приучена сама за себя отвечать.
– Даже если и отмажемся, то нас с тобой определят… на всякий, так сказать, пожарный – на карантин! Закроют на базе недельки на две, и что тогда?
– Ничего страшного. Для вас, Владимир Алексеевич, это будет даже полезно, потому что вам, я так думаю, нужно как следует отоспаться.
– Тьфу ты, чертова баба! – Рейндж от досады сломал в пальцах только что извлеченную из пачки «мальборину». – Пойми, что вайнах – этот мой Руслан.
– Вы вчера о чем-то шептались с ним, а сегодня на вас засаду возле дома кто-то устроил…
– …он ни с кем, кроме меня, откровенничать не станет! Это очень, очень ценный… потенциально… источник! У-ф-фф… Вот что, Измайлова!
– Что, Владимир Алексеевич? – глядя на дорогу, спросила агентесса.
– Ну да, согласен, стремно, конечно… Или мы едем с тобой – сейчас же! – на рандеву с Русланом, который меня ждет в условленном месте, или тогда…
– Что тогда? – терпеливо, как у идиота, с которым нужно разговаривать спокойным тоном, поинтересовалась Измайлова. – Что?
«Тогда я выйду на фиг из тачки у ближайшего светофора и доберусь до нужного мне места на каком-нибудь частнике», – подумал про себя Мокрушин. Но вслух – как-то совсем неожиданно это у него вырвалось – сказал совсем другое:
– То тогда, дорогая Аннушка, я тебя замуж за себя не возьму… даже и не надейся!
Проехали Крымский мост, свернули на красующуюся своими дивными отреставрированными фасадами Остоженку… нет, все ж не зря эту улицу, где жилье стоит баснословных денег, прозвали «Золотой милей», или, иначе – «улицей миллионеров»…
Мокрушин позвонил на сотовый Руслану, который ожидал его звонка в «шестисотом» «мерсе», припаркованном неподалеку от дома, в котором располагалась принадлежащая его семье пятикомнатная квартира площадью под двести квадратов.
– Давай, Руслан! – скомандовал он. – Выходи из своей тачки, да, вижу тебя, сейчас тебя подберем!
Взяли чечена на борт, развернулись, покатили в сторону набережной. Руслан, которому нашлось место лишь на заднем сиденье, едва не ломанулся обратно, прочь из машины – с выпученными от удивления или с перепугу глазами!
– Спокойно, Руслан, все путем! – сказал, обернувшись к нему, Рейндж. – Собачка только недавно хорошо перекусила, так что в качестве пищи ты ее сейчас не интересуешь! Гм… шучу, однако! Да расслабься же ты наконец! Ты сказал своим, чтобы не перлись за нами?
– Э-э… сказал, да, – сдвинувшись в угол салона, произнес Руслан (он заметил кровь на лапах и загривке овчарки, которая занимала другую половину сиденья… хотел спросить, что бы это могло означать, но, наткнувшись на его жесткий, тяжелый взгляд, решил вообще не затрагивать эту тему). – Владимир, я хотел… да… с та-абой погова-арить адын на адын!
– Брось! Откуда у тебя вдруг взялся этот дурацкий акцент?! Расслабься, Руслан! Оружие?
– Э-э-э… в смысле?
– Имеешь при себе ствол?
– Н-нет…
– Хорошо, а то наш песик нервничает, когда видит какого-нибудь человека с ружьем, он у нас чисто пацифист. Ну вот. Ага! Я же тебя с подругой не познакомил?!
Он сначала подмигнул Руслану, затем, покосившись на Измайлову, которая целиком, казалось, сконцентрировала внимание на вождении, сказал:
– А зачем? Сам знаешь, женщина – это не человек, вроде домашнего животного. Она у меня – глухонемая. И еще – слепая. В том смысле, что дорогу видит, а тебя – нет. Да, вот так: в упор тебя не видит, не слышит и поэтому никогда и никому ни о чем рассказать не может и не сможет в будущем! Все! – отрезал Мокрушин. – Шутки в сторону, Руслан. Итак, я тебя внимательно слушаю.
Руслан, владелец популярного в столице казино, выждав приличествующую случаю паузу, сказал: