– Хорошо, – улыбнулась Полина и посмотрела вслед Светославу, который направился к столику, где его ждали друзья. Она даже не вспомнила о том, что ей светит уборка деревенских конюшен, если кто-нибудь из наставников заметит ее отсутствие в такое позднее время. Колдунья опустила глаза в тарелку и только теперь обратила внимание на то, что пирожок, который положил туда Светик, имел форму сердца.
Рядом вдруг появился Сева, но не притронулся к блюдам, а лишь произнес:
– Сегодня никуда не идем. Муромец останется в Новолуние в Белой Усадьбе, так что все переносим. Это будет самое лучшее время для подобного обряда.
– В Новолуние я не смогу! – шепнула Полина.
– Не сможешь? – взгляд Заиграй-Овражкина стал холодным.
– Да! Меня пригласили на… на свидание, – она продолжала рассматривать свою тарелку и ее содержимое.
– Ладно, – Сева равнодушно повернулся к ней спиной и с пустой тарелкой вернулся к Стефани и Мите.
Хорошее настроение Полины мигом улетучилось. Ей захотелось догнать Заиграй-Овражкина и… хорошенько пнуть его. Хотя она и знала, что это ничем бы ей не помогло. Девушка вдруг почувствовала такую злость, что еле сдержалась, чтобы не сжать кулаки. Почему он появился именно в тот момент, когда у нее наконец стало так хорошо на душе? Появился и все испортил! А она никак не могла отомстить ему за это, ведь достучаться до его каменного сердца было невозможно.
* * *– Рассаживайтесь, вот еще стул, – сказал Густав Вениаминович.
Анисья положила на колени бересту, готовясь слушать наставника, хотя мысли ее занимало отнюдь не Целительство. Только что в коридоре она чуть не столкнулась с Тихоном, при встрече с которым отчего-то лишь отвела в сторону глаза и даже не поздоровалась. Теперь она чувствовала себя ужасно неловко. Она снова и снова прокручивала в голове эту сцену, и ей хотелось повернуть время вспять и исправить ситуацию. И, может быть, даже поговорить с Тихоном.
– Все пришли? – спросил наставник. – Ясно. Остальным Целительство показалось слишком сложным? Ну что ж, обойдемся и без них. Итак. Продолжаем говорить о целебной росе. Есть один вид целебной росы, который представляет собой очень большую редкость. Казалось бы, что может быть сложного в том, чтобы добыть росу? Но мы поговорим не о простой росе, использующейся в лекарском деле, мы поговорим с вами о росе, которая может избавить колдуна от самых страшных недугов.
Полина вывела красивый заголовок в блокноте и уставилась на Густава Вениаминовича, однако Маргарита с Василисой продолжали над чем-то хихикать, и она не удержалась и придвинулась ближе к ним.
– Ты уже думаешь о своем свидании? – напомнила Маргарита.
– Это вовсе не свидание, – возразила Полина и порозовела: она ведь сама сказала Севе, что ее позвали именно на свидание.
– Ну, конечно. А зачем Светослав пригласил тебя на день рождения к своему брату, с которым ты даже не знакома? Это просто повод. Это будет самое настоящее свидание.
Полина улыбнулась, не смея возражать – ей и самой хотелось, чтобы слова Маргариты оказались правдой. Она едва не обернулась, чтобы взглянуть на Светослава, который должен был сидеть где-то возле двери, подальше от Жабы, в последнее время почему-то часто выбиравшего его в качестве подопытного, но сдержалась.
– Появление подобной росы происходит всего один раз в несколько лет и не имеет установленной периодичности. Такая роса может выпасть, допустим, завтра, а потом через пять лет, а потом через год, затем через десять, вы поняли? Но все же не так уж и сложно получить ее, если вы будете знать, что предшествует ее появлению. Давайте-ка подумаем, что может способствовать выпадению этой целебной росы?
Юные маги начали молча переглядываться, а потом кто-то невнятно произнес:
– Время года.
– Верно, время года. Давайте запишем, что чаще всего, отметьте, именно чаще, но не всегда, роса эта выпадает ближе к середине лета. Но как бы вы определили, что это именно такая роса, которая вам нужна?
– Может быть, появляются какие-нибудь знаки? – предложила Полина, однако Густав Вениаминович не отреагировал на ее реплику, и колдунья, покраснев, уткнулась в блокнот.
– Перед тем как выпадет роса, должно что-то произойти? – спросил Емеля.
– Именно, – согласился наставник. – Иначе говоря, мы имеем дело с некоторым набором знаков, которые указывают на то, что это и есть нужная нам роса!
Полина возмущенно подняла голову и глазами, полными недоумения, покосилась на Густава Вениаминовича.
– Он меня игнорирует? Я только что именно это сказала!
– Он не воспринимает правильных ответов из уст девушек, – сказала Василиса. – Тебе же Лиса говорила, что он считает нас глупыми.
– Нечестно! – разозлилась Полина.
– Естественно. Вот если бы ты сейчас засмеялась, скажем, над словом «роса», он бы точно услышал и отчитал по полной программе, но правильный ответ, озвученный тобой, его мало интересует, – сказала тихо Маргарита. – От него сбежала жена, и в этом виноваты все колдуньи, разве непонятно?
– Так, Феншо, прекратите болтать, – Густав Вениаминович строго взглянул на Полину, отчего та рассердилась еще больше, получив замечание в тот момент, когда разговаривала Маргарита, а вовсе не она.
– Он меня ненавидит, честное слово! Я ведь молчала!
– Так что же за знаки?
Полина выдернула листок, написала на нем два слова и передала его назад прямо в руки Фадею, который все еще сходил с ума по Маргарите и поэтому всегда сидел недалеко от нее.
– Расположение планет, – громко прочитал Фадей Полинину записку.
– Именно! – обрадовался Густав Вениаминович. – Расположение небесных тел – это самый главный признак. В ночь, предшествующую выпадению нужной нам росы, планеты выстраиваются в определенном порядке. Звездочеты тщательно отслеживают движение небесных тел и вовремя предупреждают целителей. Что ж, давайте укажем, что это за порядок планет. Матвей, помогите мне.
– Спасибо, – шепнул Фадей Полине, но та только пожала плечами.
Густав Вениаминович и его неофит Матвей сделали пару сложных движений руками, и в воздухе перед ними возникло несколько сверкающих линий и точек, соединившихся в упрощенную схему небесного свода.
– Составлением астрологических карт вы занимались в прошлом году с Кассандрой Степановной, так что теперь можете обратиться к своим знаниям и догадаться, как должны располагаться планеты и спутники. Подскажу: тут задействован Меркурий, Венера и Луна. Кто может?
– Девочки, вы как считаете? – спросила Маргарита.
– Я не знаю, как должны располагаться планеты. Но Венера, скорее всего, вон там…
– Я тоже не знаю, – буркнула Полина.
– Анисья, – позвала Маргарита. – А ты чего молчишь?
Анисья вздрогнула от неожиданности и поглядела на подружек:
– Я задумалась.
Жаба воодушевленно принялся высчитывать углы, под которыми пересекались траектории движения Венеры и Меркурия, а Анисья тем временем снова впала в глубокие размышления.
– С планетами разобрались, – заключил Жаба. – Но это не единственная особенность. Что же еще, по вашему мнению, может служить признаком того, что эта та самая целебная роса?
– Погода? – предложил Светослав.
– Какая именно погода?
– Не знаю, может быть, зной?
– Нет, неверно. Дождь. За день до выпадения этой росы ровно в полдень начинается ливень. После него на небе появляются четыре очень ярких радуги. Птицы поют всю ночь, не замолкая. Ну, и последний знак – это цветение редкого растения. Ну, что за растение, кто знает? Нет, не папоротник. Оно называется росенником. Да-да, звучит, как название нашего города. Росенник имеет большие розовые цветы и узнаваемый приторно-сладкий запах, который очень хорошо ощущается после дневного ливня.
– А же где оно растет?
– Везде. Обычно мы его не видим. Это растение показывается только раз в несколько лет. Его соцветия просто возникают на стеблях других цветов и трав. Записали? А теперь давайте повторим все признаки появления этой росы, исцеляющей от тяжелых болезней.
* * *Полина была переполнена эмоциями, но теперь ее уже клонило в сон, и все вокруг перестало казаться реальностью. Было около четырех часов утра, на улице стоял пронизывающий ночной холод, под ногами блестел разноцветными кристалликами снег, а она медленно шла рядом со Светославом по направлению к воротам Белой Усадьбы. Дорога была пустынной. Где-то за углом ближайшего здания ждала машина, принадлежащая брату Светослава – Егору. Полине очень трудно было свыкнуться с мыслью, что автомобили – обычное явление в этом городе. Светослав собирался проводить Полину до Белой Усадьбы и вернуться обратно – он решил остаться ночевать у своей тети, которая, в отличие от его родителей, жила в Росенике.
– Совсем немного осталось, – сказала Полина, сонно улыбнувшись. Когда она только собиралась на эту встречу, хотела выглядеть как можно лучше (пришлось провести немало времени у зеркала), но теперь волосы ее растрепались и торчали из-под шапки в разные стороны, а лицо было усталым и бледным. – Какой хороший был вечер. Я столько танцевала!
– Тебе правда понравилось? – взволнованно спросил Светослав.
– Да, очень понравилось! Было весело.
Ворота Белой Усадьбы вырисовывались все четче, и сердце колдуньи учащенно забилось – предстояла сцена прощания.
– Отсюда я могу сама дойти, – начала Полина. – Если, конечно, ворота открыты.
– Егор сказал, что для тебя они точно будут открыты. Как и парадный вход.
– Хм.
– Полина. – Светослав остановился, и девушка чуть не икнула от нахлынувшего на нее смущения.
– Да?
– Можно, я тебя кое о чем спрошу?
– Ну, конечно.
– Ты… С тобой случается иногда… что-то странное. Ты пропускаешь встречи с наставниками и еще… Я знаю, что в прошлом году на празднике Летнего солнцестояния с тобой что-то произошло. Я там не был, но мне рассказал Филлип. Понимаешь, об этом почти никто ничего не знает, но всем интересно.
Полина удивленно посмотрела на собеседника: она ожидала совсем другого разговора.
– А, ты об этом. Да, у меня бывают… хм… приступы. Но целители не знают, что именно со мной стряслось, – соврала Полина, решив не говорить Светославу о проклятии – вдруг это только отпугнет его. – Но ты не волнуйся, это не опасно.
– Я очень рад. Я боялся за тебя и поэтому спросил… ты не подумай…
– Да нет, все хорошо.
Светослав замялся. Он стоял очень близко к Полине, а она не знала, как себя вести: то ли сделать еще шаг навстречу, то ли отойти назад. Было как-то неловко молчать, поэтому Водяная колдунья продолжила:
– Но если вдруг что-то подобное произойдет со мной в твоем присутствии, не пугайся. Говорят, я начинаю кричать и все такое. Ты просто должен будешь предупредить кого-нибудь. Лучше всего специалиста по… – Полина умолкла, чуть не выдав свою тайну. – В общем, того французского специалиста, который приехал вместе со мной, знаешь его? Он такой грузный, с большим животом и короткой черной бородкой. Его зовут мсье Монье. Ну, можно еще сказать Жабе или Даниилу Георгиевичу, хотя последний редко бывает здесь. На крайний случай Севе. Он, кажется, знает, что делать.
– Севе? – переспросил Светослав.
– А, – улыбнулась Полина. – Сева – это сын целителя, Заиграй-Овражкина. Такой, с веснушками.
– Полина, я знаю, кого ты имела в виду, просто удивляюсь тому, что он знает «что делать», как ты выразилась.
– Ну да. – Полина помрачнела: не хватало еще, чтобы Светослав обиделся на нее из-за этого Севы, как когда-то Миша обиделся на Анисью. – Знаешь, он и так везде сует свой нос, так что, действительно, лучше ему ничего не говорить. Только Монье или Жабе.
Полина понадеялась, что эта фраза прозвучала достаточно убедительно из ее уст, и с облегчением вздохнула, когда заметила, что Светослав едва различимо улыбнулся.
– Наверное, мне уже пора.
– Угу, – Светослав кивнул, но не сдвинулся с места.
– Тогда пока. Спасибо за приглашение.
– Пока, – еле слышно отозвался Светослав.
– Увидимся на днях, – ответила Полина.
Светослав вдруг преодолел последний шаг, отделяющий его от Полины, и поцеловал ее куда-то между щекой и губами. Она подавила нервный смешок, развернулась и быстро зашагала к воротам.
В холодном полусвете ноябрьского утра ее лицо было озарено улыбкой: довольной и немного удивленной от всего пережитого. Под подошвами ботинок поскрипывали хрусталики сухого рассыпчатого снега, успевшего всего за пару дней укутать землю белым мерцающим ковром. В воздухе, колком, промерзшем, тоже искрились снежинки. Полина подумала о том, что зря рассказала Светику о неприятных приступах, что случались с ней – мало кому понравится такая ее особенность! Зря упомянула имя Севы… Это словно само сорвалось с языка. И почему он вечно вертится у нее в голове! Много чего делать не стоило, думала Полина, но продолжала улыбаться. А кое-что все же надо было исправить – вот бы вернуться назад и тоже поцеловать Светослава, пусть даже в щеку. Зачем она так быстро убежала?
Она глядела перед собой, но не видела ничего, кроме приятного лица Светика, которое продолжало маячить в ее воспоминаниях, и только когда чуть не врезалась в ворота, грезы ее оборвались, сменившись менее умиротворенной реальностью. Полина стояла совершенно одна перед древней каменной стеной, готовая войти внутрь на территорию парка Белой Усадьбы, и колени ее вдруг свело от страха. Что если кто-нибудь заметит ее? Она тут же отпрянула назад и спряталась за массивным каменным столбом, раскрыв сумку и начав судорожно в ней рыться. В руки попадалась то расческа, то блокнот, который она зачем-то прихватила с собой, кошелек, несколько конфет в шуршащих разноцветных фантиках, но наконец Полина нащупала то, что искала – тугой коричневый сверток из грубой шерсти. Это была шапка-невидимка. Полина с Маргаритой провели немало времени, придумывая всевозможные способы проникновения в Белую Усадьбу. Полина должна была вернуться домой никем не обнаруженная, чтобы избежать наказания. Спасла ее Василиса: принесла шапку-невидимку, ту самую, что однажды одолжила у Мити – почему-то он так и не забрал ее обратно.
Полина застегнула сумку, надела шапку-невидимку и, вернувшись к воротам, толкнула одну из створок. Парк был таким же пустынным, как и дорога, по которой она шла со Светославом. Неподвижно и сонно стояли голые черные деревья, упираясь ветвями в тяжелое по-зимнему серое небо, величавое здание Усадьбы возвышалось впереди: нужно было проделать бегом всего пару сотен метров, а затем обойти здание вокруг и достигнуть парадного крыльца. Полина вздохнула и, услышав внезапный крик ворона, взмывшего ввысь, кинулась со всех ног. Через несколько минут до огромной входной двери оставалось рукой подать. Колдунья остановилась, отдышалась, нервно оглянулась по сторонам, не до конца веря в то, что остается абсолютно невидимой для человеческого глаза, и в конце концов навалилась на широкую створку из почерневшего дерева. Дверь неохотно поддалась и впустила маленькую ведьму в теплый мрак холла. Едва Полина услышала скрип закрывшейся за спиной двери, она пожалела о своей неосторожности: навстречу откуда-то из самого дальнего и темного угла поднялась огромная фигура, высокая и нечитаемая. Полина стояла на месте, не смея пошевелиться, напрочь забыв о том, что шапка-невидимка на голове не позволяет никому увидеть ее. Фигура медленно приближалась, делая бесшумные шаги, обходя гардероб, поблескивающий в тусклом сине-сером свете утра своими потертыми вешалками, минуя большую медвежью голову, висевшую на стене… Кто это был? Грозный, широкоплечий… В длинном развевающемся плаще. Полина в последний раз постаралась разглядеть лицо этого колдуна – или призрака? – и, заметив, как ей показалось, длинный косой шрам на его плохо освещенном лице, вдруг бросилась бежать, с ужасом различая эхо собственных шагов, отдающееся от гладких каменных стен и пола. Ориентируясь на звук, Странник кинулся вслед за Полиной, которую не мог видеть. «Конечно, – исступленно думала Полина, преодолевая расстояние до лестницы, ведущей наверх к спальням, – он просто печется о безопасности, это его долг – ловить таких хулиганов, как я!» Однако эти мысли отнюдь ее не успокаивали. Она осилила лестничный пролет, слыша быстрые шаги за своей спиной, и скрылась за спасительным поворотом в правое крыло второго этажа. Однако на этот раз произошло нечто еще более ужасное: шапка-невидимка от резкого разворота слетела с головы и упала на пол. Девушка была так напугана, что не могла остановиться и поднять ее: до двери комнаты оставалось совсем чуть-чуть, а шаги Странника слышались все отчетливей… Последнее усилие, и Полина ворвалась в спальню, быстро закрыв за собой дверь.
* * *Александр Владимирович еще раз осмотрел длинный коридор в крыле колдуний, но никого так и не увидел.
– Наверное, даже не стоит и пытаться разгадать эту головоломку, – признался он себе, вывернув наружу шапку-невидимку: надпись на внутренней стороне гласила «М. Муромец». Но через холл и по лестнице бежал точно не Дмитрий Муромец. Без сомнений, это была девушка, причем очень напуганная или возбужденная – ее эмоции шлейфом тянулись за ней в виде еле ощутимой ниточки энергии.
Наставник спрятал шапку-невидимку в карман плаща и спустился по лестнице вниз. На этот раз там его уже ждал Вещий Олег.
– Пришлось подняться на второй этаж и кое-что проверить, – сказал Александр Владимирович наставнику по Легендологии: интуиция подсказывала ему, что тайнами личной жизни наследника Муромцев не стоило делиться с остальными обитателями Белой Усадьбы.
– Не беспокойтесь, я не подумал, будто вы испугались и решили не приходить. – Олег был бодр, и глаза его, как обычно, горели, даже несмотря на раннее и холодное утро. – Но теперь нам надо поторопиться: Старейшины не очень-то любят ждать.
Оба колдуна покинули особняк, пересекли парк и добрались до ворот. Вещий Олег собрался было достать ключ, отворяющий замок, но одна из створок ворот оказалась приоткрытой.