– Опасного? – Полина удивленно покосилась на подругу: что такого опасного могло быть в этом тумане?
– Колдовство Тумана принято связывать с Водяной магией, потому что только Водяной может придать туману все необходимые свойства, но при помощи Огненного это колдовство отнимает меньше сил у обоих колдунов и дает больше простора для действий, – продолжил Странник. – В основном, конечно, я слышал про это лишь легенды и сказки: во все времена Огненным и Водяным было неимоверно тяжело наладить контакт и создать общее колдовство. Как все уже, я надеюсь, заметили, Туман погружает человека в полную прострацию. Время перестает ощущаться, реальность начинает путаться с миражами, а мысли сбиваться. Как вам удалось добиться такого результата?
– Все дело в ней. – Маргарита указала на Водяную колдунью.
– Неправда, – запротестовала Полина. – Я знаю, что наставники считают меня слабой колдуньей! Так что без Маргариты ничего бы не получилось.
Александр Владимирович перевел внимательный взгляд с Маргариты на Полину.
– Все ясно, как божий день, – вдруг раздался скрипучий голос Илья Пророка и все тут же обернулись к нему. – Друг за друга в огонь и в воду!
Александр Владимирович все еще выглядел задумчивым или сбившимся с какой-то мысли. Полина чувствовала судорожную работу в его голове, хоть на лице, испещренном шрамами, это никак не отражалось. Темные, синие как грозовая туча, глаза его всматривались в юных колдуний, но не имели такого проникающего взгляда, как у Дарьи Сергеевны.
– Хорошо, – наконец наставник будто пришел в себя. – Все вы сегодня молодцы. Я рад, что каждый выбрал колдовство себе по душе, теперь мне будет понятнее, кому из вас легче работается с разрядами молний, кому с Саламандрами, а кому… с другими стихиями. Наша встреча окончена. Буду ждать вас в день Юпитера в полдень.
* * *Туман вставал над рекой, полз в овраги, останавливал в поле одинокого путника. Плотный, как молоко, вязкий, как рыбацкая сеть, сонный, дремучий. Тысячи и тысячи раз взошло солнце, а туман все еще стоял в голове, все еще путал мысли. Крик боли тонул в нем. Очертания рук тонули в нем. Кровь тонула в нем.
Мертвая вода – чтобы срастить косточки. Чтобы раздробленное стало целым, чтобы изуродованное покрылось новой кожей.
Живая вода – чтобы мертвое стало живым, чтобы новое тело воспряло, развернуло крылья, оскалилось.
Вода из подземного ручья – чтобы напиться, утолить тысячелетнюю жажду. Источник опустеет. Колдуны придут к нему и будут искать ответы. Сколько же случайных дорог нужно связать в узел, чтобы привести колдунов ко мне! Хотя я здесь, за спиной у них – нужно только обернуться, вглядеться…
– На этот раз Целительство прошло очень весело, хотя в это и трудно поверить! – Маргарита со стуком опустила на деревянный стол тарелку с жареными лисичками.
– Это точно, – покачала головой Полина и поежилась: показалось, что во флигеле, где располагалась столовая, сегодня намного холоднее, чем в здании Усадьбы. За окном был виден бурлящий источник, от которого поднимался уютный теплый пар, и Полине тут же захотелось погрузиться в приятно обволакивающую воду.
– Ты опять смеялась над названиями растений? – улыбнулась Анисья, которая была слегка простужена и поэтому позволила себе пропустить встречу с целителем.
– Да. И сегодня предметом веселья стал Королевский мытник. Хотя и Сифинакок все никак не дает ей покоя, – отозвалась Василиса.
– Мыыыыытник, – провыла Полина, смешно выставив вперед подбородок. – Ну кто это придумал?
– Это кому Сифинакок не дает покоя? – спросил взявшийся из ниоткуда Митя, садясь на свободное место рядом с Василисой. Следом за ним появился Сева и расположился между Анисьей и ее братом.
– Полине, – ответила Маргарита. – Она снова на Целительстве хохотала над названиями трав.
– Ничего не могу с собой поделать! Это ужасно смешно, – Полина поковыряла вилкой омлет. – Жаба, наверное, считает меня яркой представительницей своего пола, как раз не способной к обучению, серьезности, внимательности, осознанности и ко всему остальному, что там необходимо целителям.
Водяная колдунья старалась не глядеть на ребят. Она, как всегда, догадалась, что они собирались поговорить о чем-то с ней и ее подругами, раз вновь подсели к ним, выбрав тот момент, когда за столом не было ни Славы, ни Светика. Но обида на то, что они перестали звать ее с собой в лес на обряд и даже не объяснили причины, снова зашевелилась в ее груди. И ладно бы Сева – с него нечего и спрашивать, но Митя! Но он тоже упорно отмалчивался и делал вид, что никакого обряда и в помине не было.
– Сегодня у нас тоже было забавное Целительство. Мой отец выступал в роли приглашенного специалиста, – сказал Сева со своей фирменной холодной улыбкой, и Полина подумала, что именно из-за этого в помещении стало так зябко. – Все «снежинки»-целительницы прямо-таки смутились из-за темы, которую мы проходили.
– И что за тема?
– Поцелуй жизни.
– Что это такое – «поцелуй жизни»? – спросила Маргарита со смесью интереса и сомнения на лице: она вновь начала чувствовать на себе власть магии сидящей перед ней Сирены.
Все взгляды устремились на жующего Севу.
– Если человек находится без сознания и ему не хватает собственных сил справиться с заклятием или недугом, можно помочь ему – отдать свою энергию, – Воздушный маг выдержал паузу и хитро сверкнул глазами в сторону Маргариты. – Поцеловав его. Так что «поцелуй жизни» – это не просто образное название. Магическая сила входит и выходит из тела колдуна через рот, именно поэтому ее легче всего передать таким способом.
Маргарита хмыкнула и уставилась в тарелку. Щеки ее порозовели.
– Ну а вообще мы подсели к вам не для того, чтобы Сева поведал о «поцелуе жизни», – начал Митя. – И даже не для того, чтобы он его вам продемонстрировал.
– Разве нет? – развеселился Сева, его хорошее настроение не укрылось от собеседниц. – Разве здесь нет никого, кто бы сидел за столом без сознания и совсем без сил?
Митя пропустил его вопрос мимо ушей и, отхлебнув чая с тимьяном, продолжил:
– Приглашаю вас, дамы, на торжественный ужин.
Девушки переглянулись.
– Только не радуйтесь раньше времени! Если б не Анисья, я бы ни за что не позвал к себе в дом людей, смеющихся над Сифинакоком, не знающих о «поцелуе жизни», и вообще всех, у кого рыжие волосы. Но, боюсь, без вас моей сестре будет смертельно скучно.
В ответ раздался веселый смех.
– Так ты приглашаешь всех нас в гости? – уточнила Василиса.
– Именно. Родители дают бал в честь его дня рождения, – ответила за брата Анисья.
– Бал?! Что значит, дают бал?! – Маргарита от удивления икнула.
Сева снова бросил на нее двусмысленный взгляд:
– Дают бал – значит, приглашают много гостей, нанимают музыкантов, устраивают танцы и праздничный ужин.
– Я знаю, что такое бал! – перебила Маргарита, уставившись на Воздушного мага, и покраснела еще сильнее. – Я просто удивляюсь, что сейчас кто-то еще дает балы! Это же так… так… сказочно.
Все засмеялись, кроме Полины, которая недоуменно переглянулась с подругой.
– Серьезно? Это самый настоящий бал?
– Самый что ни на есть, к сожалению, – невесело отозвался Митя, словно вспомнив о чем-то неприятном.
Полина вдруг спохватилась:
– На бал же нужны платья!
– У вас они есть, – ответила Анисья – Можете приходить в парадных платьях, которые вы шили к Летнему солнцестоянию, они подойдут.
Покончив со вторым блюдом, Митя встал из-за стола:
– Ну, хорошо, раз все согласны, тогда буду ждать вас двадцать первого декабря в шесть вечера у себя. Я думаю, вы помните, где находится наше захолустье?
– Двадцать первого? – встрепенулась Полина. – В рождество Коляды? Разве ты родился в этот день?
– Нет, чуть раньше, но родители решили устроить бал в Новолуние, чтобы всем гостям было удобно. А что?
Полина замялась, лихорадочно размышляя.
Ей так хотелось попасть на этот бал, что она просто отказывалась верить, что ее желание может не исполниться:
– Двадцать первого декабря я улетаю во Францию. За мной приедет дядя и…
– Постой! – перебил ее Митя. – Твоего дядю зовут Максимилианом? Максимилиан Феншо?
Она кивнула, уловив крохотный проблеск надежды.
– Тогда не расстраивайся – он тоже приглашен. Я видел его имя в списке гостей. И, кстати, имя Стефани тоже.
Друзья ушли прочь, оставив девочек заканчивать обед и обсуждать предстоящие мероприятие.
– Еще бы ее не пригласили! – сказала Анисья, удостоверившись, что Сева с Митей удалились на достаточное расстояние и не слышат ее.
– А может, стоит рассказать бедной девушке, что на самом деле из себя представляет Сева? – спросила Василиса.
– Нельзя, – пожала плечами Полина. – Если Стефани кому-нибудь разболтает, у Севы будут проблемы.
Глава одиннадцатая
Бал
Сани остановились напротив высоких ворот, опутанных стеблями вьющихся растений, которые, несмотря на стужу, продолжали цвести большими сиреневыми цветами.
– Приехали.
Арсений ловко соскочил на скрипучий снег и подал руку Полине. Ноги ее тут же утонули в пушистом сугробе. Перед выходом они с Маргаритой очень кстати наложили на свою обувь водоотталкивающее заклинание. Главное, чтобы его действие не закончилось раньше, чем обе успеют дойти до особняка Муромцев.
Все не могли отвести глаз от огромных сказочных ворот, прутья которых переплетались в сложных узорах, выстраиваясь в очертания русалок и крылатых коней. На высоких, потемневших со временем каменных столбах возвышались две неподвижные бронзовые птицы с человечьими головами. Лица их были угрюмы и таинственны, а глаза, выполненные из ярко-зеленых самоцветов, смотрели прямо на гостей, будто видя их насквозь.
Скрипнули полозья, и зачарованные сани умчались во мрак, оставив четырех пассажиров перед входом в усадьбу Муромцев.
– Гамаюн! – Маргарита уставилась на крылатую статую, чьи сверкающие глаза немедленно устремили свой взор на черноволосую колдунью.
Полина ничего не ответила. Арсений и Аленка тоже молчали – все заметно нервничали перед посещением обители самого древнего волшебного Росеника.
Неожиданно лязгнули тяжелые засовы, и створки ворот распахнулись сами собой. Из тьмы, царившей за бронзовой оградой, никто не вышел навстречу гостям, лишь через несколько секунд начали загораться желтые огоньки: они висели в воздухе над белоснежной дорожкой, ведущей к дому среди могучих дубов. Путники вошли, и ворота с протяжным воем закрылись.
Где-то невдалеке стали слышны звуки музыки и шум голосов.
Особняк Муромцев был огромным и по своим размерам мог сравниться с Белой Усадьбой. Он походил на сказочный терем со множеством крыш-луковок, резных балконов и россыпями цветных стекол в больших окнах нижнего этажа. Из этих окон лился золотистый свет, на величественном крыльце ослепительно горели огромные кристаллы-световики.
Возле крыльца тут и там высились ледяные статуи, изображавшие птиц с человеческими головами.
– И снова Гамаюн. Везде они, – сказала Маргарита.
– Пришли! – раздался восторженный крик Анисьи где-то за массивной входной дверью, которая тут же распахнулась, выпустив белокурую колдунью из богато украшенного холла.
Анисья перелетела через ступеньки крыльца и бросилась в объятия подруг. Она была хороша как никогда. Вечерний зимний ветер развевал ее чудесные кудри. Хлопья снега, превратившиеся на морозе в стаи крошечных льдинок, искрились на ее волосах и придавали лицу сказочное сияние. Платье, которое сшили специально для бала, невозможно было описать словами. Десятки слоев тончайшей, словно паутина, жемчужно-серой ткани ниспадали струящимися складками до самых ступней, обутых в полупрозрачные кружевные туфельки.
Пока все восхищались Анисьиным нарядом, Маргарита вдруг ощутила тревожный укол – в памяти всплыл ее странный сон про девушку, бегущую из мужского крыла Белой Усадьбы. Длинное платье с кружевными цветами, расшитые туфельки. Анисья ничем не походила на нее и одновременно напоминала всем своим видом.
Маргаритины черные волосы были собраны в высокую прическу, украшенную розовой лилией. Эту лилию она вынула из букета, подаренного ей на день рождения Славой, а Василиса заговорила цветок так, что он оставался свежим и живым долгое время. Одета Маргарита была в летнее парадное платье, лишь немного отличавшееся покроем от Полининого.
Сестра именинника и гости поднялись по широким ступенькам и направились в холл, из которого наверх вела мраморная лестница, сильно напоминающая лестницу Белой Усадьбы, с той лишь разницей, что эта была украшена резными статуями и мягким ковром.
Полина совсем не ожидала, что, войдя внутрь, сразу же увидит столько незнакомых людей. Ее взгляд моментально отыскал Митю (в красном кафтане и таких же сапогах с отворотами). Золотистые кудри его были сзади собраны и перевязаны черной лентой. Он, как и всегда, широко улыбался, хотя искренней радости в его лице на этот раз не читалось. Митя направился навстречу друзьям, держа под руку совсем юную на вид девочку. У его спутницы было приятное лицо с правильными чертами, которые однако не отличались особой красотой: серые маленькие глазки, блеклые и глубоко посаженные, подбородок чуть выдавался вперед. Лицо обрамляли длинные каштановые волосы.
Нетрудно было догадаться, что это за девочка, и Полина совсем не удивилась, когда Митя представил ее гостям как свою будущую невесту. Водяная пожала ее нежную ручку. Маргарита настороженно вглядывалась в Марьяну, одетую, как и Анисья, в великолепное светлое платье.
Полина хотела перекинуться парой слов с несчастным женихом, но, встретившись с ним глазами, глупо потупилась. Взгляд его выражал пустоту. Зеленые глаза глядели куда-то мимо веселых гостей. Сердце Полины на секунду сжалось от сострадания: что-то жуткое творилось в душе именинника, она это почувствовала. И как бы он ни старался скрыть свои мысли, чуткая Полина вмиг догадалась, что в эту минуту Митя страдал, отчужденно уставившись вдаль и поддерживая под руку хрупкую колдунью.
– Добрый вечер, – тоненький голос, раздавшийся прямо за спиной Полины, указал на то, что Василиса добралась наконец до особняка Муроцев.
– Добрый. Марьяна Долгорукая, моя невеста. Василиса Умнова. Подруга моей сестры, – совершенно без интонаций и выражения произнес Митя и быстро отвернулся, не желая смотреть на то, как рыжеволосая колдунья, покраснев до корней волос, обменивалась вежливыми любезностями с Марьяной.
Встретить гостей вышли и родители именинника. Евдокия Рюриковна была статной высокой колдуньей с гордой осанкой и ослепительным бриллиантовым ожерельем на шее. Лицо ее показалось Полине смутно знакомым – она догадывалась, что уже видела Евдокию Рюриковну на балу для Посвященных в день прошлого Летнего солнцестояния, однако память ее так и не восстановилась до конца после приступа, случившегося тогда. Зато тут же в голове всплыл образ недовольной дамы, которая пришла на Шабаш и что-то постоянно спрашивала у Велес.
Евдокию Муромец на этот раз больше других заинтересовала Водяная колдунья, оказавшаяся, вопреки ее смутным воспоминаниям, тощенькой и невзрачной девушкой с большими печальными глазами, а не яркой жизнерадостной красавицей, как ее Анисья. Однако внешность Полины не уберегла ее от продолжительных расспросов о способностях и успехах, а также о членах семьи, что поставило смутившуюся Полину в тупик.
Водяную колдунью спасло появление низкорослого круглого мужчины в ладном сером пиджаке, сшитом на манер парадного русского кафтана. Полина тут же зацепила ладонью его плечо и дрожащим голоском произнесла:
– Salut, cher oncle[7].
Максимилиан Феншо – а это был именно он – торопливо обернулся и расплылся в улыбке, подхватив в объятия свою маленькую племянницу.
Маргарита, видя, что Полина теперь слишком увлечена разговором с дядей, нежно державшим ее за руки, направилась к Анисье, которая уже отыскала среди толпы Василису и хохотала над тем, как подруга краснела каждый раз, когда кто-то пытался с ней познакомиться. Вскоре яркий поток гостей закружил и оттеснил в сторону Полининого дядю из Франции, Полину, а также самого именинника и его родителей, оставив подружек щебетать и смеяться втроем. Маргарита удивлялась всему, что видела вокруг: интерьеру, гостям, нарядам, украшениям и деревьям, расставленным в честь праздника Зимнего солнцестояния прямо в холле, заколдованным свечам, которые горели ослепительно белым светом, источая приятную прохладу, а не жар. На бледно-голубых стенах висели картины, изображавшие полуобнаженных богинь: здесь были и крылатые полуженщины-полуптицы, и юная красавица Лада, и даже Мара в прозрачном саване – над головой она держала серп.
Мраморная лестница вела наверх, бесчисленные ступеньки скрывались в мягком полусвете приближающегося второго этажа. Анисья бежала впереди. Девушки поднимались следом.
– Как вам невеста моего брата? – обернулась Анисья. – Вы ведь ее видели?
– Она очень милая, – Маргарита и Василиса с улыбками переглянулись.
Каждая из них имела свое мнение на этот счет, но решила не делиться им с Анисьей.
– А это наш главный зал, – Анисья остановилась перед темными дверьми, упирающимися в потолок. Возле них стоял строгого вида пожилой колдун с проницательным угловатым лицом. При виде гостей он вежливо склонил голову и щелчком пальцев отворил створки.
Маргарите на секунду показалось, что она попала на съемки фильма. Мало того, что ее поразило наличие в доме слуг (хоть о них она не раз слышала от Анисьи), так теперь еще и этот зал, представший перед ней… Она остановилась, словно не веря своим глазам и боясь войти.