Проживала молодая вдова недалеко от метро «Площадь революции» – пять минут пешком и мы на месте. Дом, как и предполагалось, оказался «со всеми наворотами»: охрана, видеонаблюдение и все такое прочее, призванное обеспечить многоуважаемым жильцам спокойствие и безопасность. Не знаю, кому как, но вот нам с Таисией Михайловной не очень нравилась процедура «прохождения кордона»: как правило, охранники рассматривали нас с таким видом, будто какие-то грязноватые свинарки вознамерились испачкать галошами только что начищенный паркет. А какое замечательное ощущение испытываешь, когда охранничек звонит жильцу и, продолжая рассматривать тебя снизу доверху и сверху вниз, говорит в трубку: «Тут к вам приехали две девушки, вы их ждете? Пропускать?» А потом нехотя так, небрежно нам: «Проходите». И ты идешь к лифту, как оплеванный. Иными словами, не очень-то мы любили эти «жирные» элитные дома именно за это. Получив законную порцию унижений от прыщавого юнца в камуфляже (будто военный объект охраняет, а не жилую многоэтажку!), мы прорвались к лифту. Сердито сопя, Тая ткнула кнопку вызова, поправила челку и процедила сквозь зубы, обуреваемая революционными чувствами:
– Какашка пятнистая!
– Дыши глубже, береги нервы, настраивайся на дело.
Таисия добросовестно задышала. Огромный зеркальный лифт мягко и практически бесшумно доставил нас на шестой этаж. Лестничная площадка (если ее вообще уместно так называть) поражала воображение: округлые стены абрикосового цвета, бежевая плитка на полу и повсюду подставки с цветочными горшками. Ну прямо рай земной, что тут говорить…
– Дыши глубже, – напомнила я Таисии, – хорошенечко дыши.
Подойдя к двери Ининой квартиры, я позвонила и изобразила участливую улыбку. Дверь распахнулась так резко, что я едва успела отскочить. На пороге стояла растрепанная бледная, с опухшими покрасневшими веками женщина в трикотажном спортивном костюме, в которой я с трудом признала холеную, модельного вида девицу, приезжавшую на джипе.
– Привет… – растерянно промямлила я.
– Привет, – Инна шмыгнула носом и кивнула, мол, проходите. – Ты за рулем?
– Нет, а что, надо куда-то ехать?
Мы с Таюсом вошли в квартиру, закрывая за собой дверь.
– Не надо никуда ехать, надо со мной выпить. Выпьете со мной?
– Выпьем, – кивнул Тая, раздеваясь. – А что именно?
– Осталась только текила.
– Сойдет, – величественно кивнула подруга. – Куда идти?
Инна проводила нас на кухню, размерами с мою квартиру и усадила за круглый стеклянный стол. Затем из кухонного бара была извлечена большая бутылка кактусовой самогонки. Я такую штуку ни разу не пробовала, поэтому испытывала законный интерес. Кое-как порезав лимон корявыми толстыми дольками, Инна поставила блюдце рядом с бутылкой, присела рядом с Таей, разлила текилу по рюмкам и сразу закурила.
– За что пьем? – Тая взяла свою рюмку и понюхала содержимое.
– За все хорошее, – угрюмо ответила Инна, и залпом выпила.
На вкус оказалось редкостной гадостью, даже поспешное жевание лимонной дольки положения не спасло.
– Инна, что у тебя случилось? – поинтересовалась Тая, проглатывая текилу и бессовестно цапая сигарету из пачки хозяйки. Хотя, конечно, задавать такой вопрос женщине, пару дней назад потерявшей мужа несколько некорректно, но все же…
– Он ничего мне не оставил, представляете? – Инна нервно усмехнулась. – Вообще ничего, даже квартиры – она отходит его сестре из какого-то Зажопинска. Через месяц мне придется выметаться отсюда. Этот говнюк оставил меня с голой зад-ни-цей!
Она налила себе полную рюмку и залпом выпила.
– К завещанию он приложил еще и чеки на всю ювелирку, которую покупал за время совместной жизни, машину тоже отберут. Как говорится: в чем пришла, в том и ушла… Вы пейте, пейте.
– Мы пьем, пьем, – закивала Тая. – А любовнице что-нибудь перепало, извиняюсь за вопрос?
– Нет, – мотнула она растрепанной головой, – ничего сучке не обломилось, зря старалась. Только ребенку по пятьсот баксов ежемесячных алиментов до наступления совершеннолетия.
– А кому же все досталось? – я тоже закурила ее сигарету.
– Его брату! – она снова принялась разливать это невкусное пойло по рюмкам, щедро проливая на стол. – Его жирному мерзкому братцу, с которым он лет десять не общался и только недавно соизволил помириться! И все отписал этому свинорылу! Козел, сволочь, ненавижу!
Она опустила голову и глухо разрыдалась. Мы с Таей обменялись детективными взглядами.
– Ин, а вскрытие уже проводилось? – осторожно поинтересовалась я. – Известно, отчего он умер?
– От цианистого калия, – всхлипнула Инна. – Зачем он это сделал? Не понимаю…
– Думаешь, он сам это сделал? – навострила я уши. – Считаешь, это было самоубийство?
– Ну а что же еще? – она вытерла слезы и посмотрела на меня. – Он же в твоей машине умер?
– Да.
– Ты его не убивала?
– Да нет… я его даже не знала, с чего мне его убивать.
– Значит, он сам отравился, такой номер вполне вписывается в его идиотский стиль жизни. Вы чего не пьете?
В меня, честно говоря, не лезло, а вот Тайка плеснула себе еще.
– Думаешь, твой муж способен на такое… мягко говоря оригинальное самоубийство? – Чужие сигареты мне понравились, и я не отказалась от второй ядовитой палочки.
– Черт его знает, – пожала она плечами, – у него столько было тараканов в голове, что я ничему не удивлюсь.
– Он был не пр-р-ростым человеком? – Тая пыталась подпереть кулаком подбородок, но ее локоть то и дело соскальзывал с края стеклянного стола и опускался на коленку. М-да, похоже, моя разлюбезная подружка успела основательно окосеть… Значит, пора закругляться, иначе всякое может произойти.
– Он был козлом, каких поискать! – с ненавистью произнесла Инна. – И женоненавистником! Не представляете, через что мне пришлось пройти, прежде чем он на мне женился!
Я хотела спросить, из каких таких соображений женоненавистник все-таки сдал свои позиции, как Инна сама пояснила:
– Он и женился-то только потому, что надоели сплетни о его нетрадиционной ориентации.
– Да-а-а? Он был из этих… Которые – ультрамарины, вперед? – Тая изо всех сил пыталась сделать умное трезвое лицо, отчего ее глаза упорно съезжали к переносице.
– Нет, он почти импотент лет с тридцати, ничего толком не мог без таблеток. Все впустую, надо же, все впустую…
Да уж, печальная история с плохим безденежным концом.
– Инна, а брат твоего мужа, вообще, где живет? – как бы промежду прочим поинтересовалась я.
– В Кузьминках, – равнодушно ответила она, выливая остатки текилы себе в рюмку.
– А зовут его как?
– Петр. А зачем тебе?
– Просто так. Фамилия у него тоже Осадчий?
– Ну да. А зачем тебе?
– Просто…
Выпытывать более точные координаты не стала, такой пристальный интерес мог показаться подозрительным. При наличии имени, фамилии, отчества и приблизительной территории обитания, Влад в два счета определит адрес, ему не впервой. В общем, можно было шуршать на выход, но Таисия Михайловна никуда уходить не желала, напротив, она то и дело порывалась залезть в бар и посмотреть «не осталось ли еще этой вкусненькой текилки?» Я всячески пыталась угомонить не на шутку разошедшуюся подругу дней моих суровых, но эта задача была не из легких… К счастью «текилки» в баре больше не осталось и я поволокла огорченную Тайку в прихожую одеваться.
Чего мне стоило дотащить ее до дома, злостно пресекая попытки продолжения банкета, вспоминать совсем не хочется. Засунув пьянчужку в ванную, я повела Лаврентия на прогулку. Как не надеялась встретить своего принца в гнутой короне, удача на этот раз не улыбнулась. Оставалось надеяться, что галантный кавалер проскочил домой раньше, а вовсе не прохлаждается в больнице с черепно-мозговой травмой.
Глава девятая
Утро началось с телефонного звонка. Спотыкаясь спросонок, я побрела на кухню, где с вечера оставила телефонный аппарат.
– А-а-алло! – зевнула я в трубку и тут же проснулась, услыхав драконий глас любимого начальства.
– Сена, здравствуй!
– Здравствуйте, Станислав Станисла…
– Значит так, «Компьютерная вселенная» купила нам обои! В воскресенье собираемся и клеим!
– А что, стены уже просохли?
– К воскресенью просохнут! Сбор к десяти утра! И не опаздывать! Всего хорошего!
– До свида…
Но в трубке уже частили гудки. Да, вот такой он наш предводитель – стремительный и порывистый. Из комнаты донесся несчастный хрипловатый глас:
– Сена! Сеночка! Принеси, пожалуйста, водички!
Ах, значит, мы уже проснулись и теперь нам плохо – чего и следовало ожидать. Взяв со стола пластиковую бутыль с минеральной водой, прихватила телефонный аппарат и поспешила на помощь. Выглядела дорогая подруга скверно.
– Что, Пятачок, хреново тебе? – я протянула ей воду.
– Что, Пятачок, хреново тебе? – я протянула ей воду.
– Ой, Вини, мне конец! – приподнявшись, она припала к источнику.
– Не пошла текилка, да?
– Долбанные мексиканцы со своими погаными кактусами! – напившись, она откинулась обратно на подушки. – Какую отраву изобрели, сволочюги!
– Зато вчера тебе сильно нравилось. Хорошо, что больше не оказалось, а то бы сегодня точно померла. – Я поставила аппарат на колени и стала накручивать номер.
– Кому звонишь? – Тая наблюдала за мной затуманенным взором.
– Владу. Алло! Влад, привет, это Сена. Владусик, ты не поможешь нам выяснить адрес одного человечка? Да-а-а, мы опять что-то расследуем…
Влад, как гражданин весьма продвинутый в вопросах компьютерных и интернетных технологий, владеющий бесконечным количеством дисков со всякими базами данных, неоднократно оказывал нам посильную помощь. С аппетитом что-то жующий Владик добросовестно записал данные и пообещал перезвонить в самое ближайшее время. И ведь действительно перезвонил быстро, я даже не успела толком откачать умирающую подругу.
– Сеныч, записывай, – Влад все еще продолжал жевать. Он вообще пожевать любит, хотя сам худой и длинный. – Значит так, метро Кузьминки…
Я принялась спешно конспектировать на первом попавшемся бумажном огрызке.
– Спасибо, ты настоящий друг! Кстати, в курсе, что в воскресенье клеим обои?
– Ага. Вот ведь придурочно «компьютерные вселенщики» поступили, да? На себе хотели сэкономить, теперь и наш офис придется лечить и «Смехачей».
– Думаешь, «Смехачей» тоже сильно залило?
– Ты же сама слышала, как они бесились беспощадно. Ладно, Сенчик, мне бежать надо, удачи вам с Таюшкой в детективных делах и берегите себя.
– Обязательно! Удачи тебе.
Повесив трубку, я отправилась на кухню, где мучительно давилась чаем с лимоном Таюшка.
– Тайчик-забегайчик, у нас есть адрес брата-акробата, предлагаю поехать к нему.
– Когда? – Тая хлебнула чайку и подняла на меня туманный взор.
– Собственно говоря, прямо сейчас. У нас в редакции нешуточный ремонт затевается, я могу надолго выпасть из детективной обоймы.
– Я сейчас не могу, – Тая тихо икнула, – не в силах я, понимаешь?
– Поедем на машине, Кузьминки тут не так уж и далеко, постепенно очухаешься.
– К чему такая спешка, я не понимаю! – попробовала затеять возражения подруга.
– Моя интуиция щелкает клыками от предвкушения маленьких радостных открытий. Одевайся! Бы-ы-ы-стро!
Ворча и сетуя на свою неудавшуюся жизнь, Михайловна принялась собираться. За это время я как раз успела выгулять Лаврентия.
Пока я прогревала машину и мучилась в настойчивых попытках ее завести, Тая успела прогуляться к ближайшему магазину и приобрести новый красивый полуторалитровый бутыль минеральной воды. И с этим бутылем она, против обыкновения, укомплектовалась на заднее сидение. Впрочем, я почти сразу поняла, к чему такие перестановки – Тая собиралась не только присесть, но и прилечь самым наглым образом. Но в этом была и своя прелесть – она ехала с закрытым ртом. И это было фантастическим ощущением! Такая необыкновенная тишина, такая…
– Знаешь, Сена, что я думаю, – все-таки проскрипело это чудовище, устраиваясь поудобнее и побулькивая минералкой, – подружки-хохотушки, скорее всего, к смерти Осадчего никакого отношения не имеют.
– Это почему еще? – я сердито зыркнула на нее в зеркальце, досадуя, что необыкновенная тишина продлилась так недолго.
– Потому что с его смерти они не поимели ровным счетом ничего, кроме неприятностей.
Надо же, какое блестящее логическое умозаключение!
– Таюш, – я сверх сосредоточенно рулила, включив «дворники» – весьма не к стати начался снег, – но ведь они могли не знать, даже не подозревать, что их общий мужчина так круто обломает их обеих.
– В любом случае, – не желала соглашаться с моими доводами Таюша, – Инна долго и мучительно выходила за него замуж, если уж ей удалось добиться своего, то избавляться от мужа она должна была бы не менее изобретательно. Зачем убивать, не зная, что тебе обломится и обломится ли вообще по завещанию? Проще развестись, оттяпав по суду жирный кусок, разве нет?
– Но ты же не знаешь, что у нее в голове и что ей проще сделать. – Красиво притормозив на светофоре, я полезла в бардачок за картой, желая лишний раз уточнить маршрут.
– Вера тоже не может быть в этом замешана, – Тае вполне комфортно было общаться с самой собой, в собеседниках она не нуждалась. – Беременность, роды, маленький ребенок – тут уж не до убийств.
– Ага, особенно когда твоего ребенка собираются отобрать, вот тут как раз становится очень даже «до убийств».
– Да ладно тебе, – фыркнула подруга и буль-буль-буль водичку в жадненькое горлышко, – мы же видели эту селянку, мы же слышали ее, она не способна на такое хитроумное убийство.
– Но она вполне могла кого-нибудь нанять достаточно хитроумного, чтобы провернуть такое дело. – Суда по карте, мы были где-то рядом.
– Да? И чем же она, интересно знать, заплатила хитроумному убийце? Если бы она наняла какого-то ханыгу, что бы тот за две бутылки водки раскроил ему в подъезде череп – это еще куда ни шло, но тут поработал профессионал с фантазией. Вспомни, сколько подобных случаев перечислял Горбачев, и неизвестно еще сколько таких смертей прошло миновало внимание правоохранительных органов. Тут или маньяк трудится, не покладая яду, или профессиональный убийца. Мы почти на месте.
Я завернула во двор-колодец и сбавила скорость, высматривая место для парковки.
– Маньяк, говоришь? – Таисия, кряхтя, приняла вертикальное положение. – И чего же это он заманьячил по состоятельным гражданам?
– Откуда же мне знать, я в темной психологии маньяков скверно разбираюсь. Может, это маньяк-революционер, какой-нибудь сумасшедший зюгановец или ампиловец, которого конкретно плющит от чужого богатства.
Все подъезды к дому плотно были заставлены автомобилями, я никак не могла отыскать свободного местечка.
– О-па, Сена, гляди-ка, – Тая уткнулась носом в боковое стекло, – мужик, ну просто вылитый наш покойный Осадчий, только толстый!
Я поглядела в указанном подругой направлении. От подъезда шел и на ходу разговаривал по мобильнику полный мужчина в не застегнутом сером пальто. Сходство с Константином Осадчим впечатляло – одно лицо, только потолще, поувесистее. Судя по всему, он пребывал в весьма возбужденном состоянии. Я остановила машину посередь дороги, наблюдая за ним. О чем-то оживленно дискутируя и размахивая одной рукой, он подскочил к грязному синему «Ниссану», открыл переднюю дверь со стороны водителя и полез внутрь.
– Думаешь, это и есть братец Петр? – я включила зажигание и стала сдавать назад, освобождая проезд.
– Какие могут быть сомнения? – фыркнула Тая. – Одно лицо! К тому же Инна упоминала, что он толстый! Каков будет план, мистер Фикс?
Подруга прямо на глазах ожила и взбодрилась.
– Поедем за ним, посмотрим, куда это он в пальтишке нараспашку торопится.
– Думаешь, это хорошая идея?
– А есть какие-то другие предложения?
Предложений не последовало. «Ниссан» промчался мимо нас, как угорелый, я пристроилась за ним и покатила, соблюдая дистанцию, чтобы Петр Осадчий не заподозрил неладного.
– Интересно, куда это он настропалился? – Тая так и норовила перелезть на ходу на переднее сидение, но я всячески пресекала этот акробатический этюд.
– Скоро узнаем. Сиди спокойно, пожалуйста! Я нервничаю, когда ты лезешь сюда!
– Мне же интересно посмотреть! – обиделась, но все-таки угомонилась Тая.
Вскоре стало очевидно, что настропалился Петр далековато – за город. И это меня основательно расстроило, я опасалась преодолевать серьезные расстояния, не сильно-то надеясь на свои хилые возможности трусливой автомобилистки.
– Не дрейфь, Сенофонд! Прорвемся! – сказала прекрасно осведомленная обо всех моих комплексах и страхах Таисия.
– Надеюсь…
За Петром мы тащились километров тридцать – не меньше и, когда мое беспокойство подобралось к наивысшей точке своего кипения, да и бензина в баке оставалось не так уж и много, синий «Ниссан» свернул к дачному поселку, обозначенному на дорожном указателе как «Борисовка».
– Ехать за ним? – я притормозила на повороте, наблюдая, как авто торопиться вниз по пустой дороге.
– А сама-то как думаешь? – воспользовавшись остановкой, Тая все-таки перелезла на переднее сидение, едва не выломав с мясом рычаг переключения скоростей. – Фигасики мы тогда тащились в такую даль?
– Там нам будет сложновато следовать за Петей незаметно, – кивнула я на пейзаж, открывавшийся впереди. – Транспортное средство у нас очень уж заметное.
«Борисовка» располагалась гораздо ниже шоссе и обозреть ее можно было практически от края и до края. Небольшой дачный поселок, судя по всему, недавно начал строиться, целиком успели возвести только парочку красно-кирпичных домищ, остальные дворцы пребывали еще в зачаточном состоянии. С нашей обзорной точки превосходно просматривалась траектория движения синего «Ниссана», двигался он целенаправленно к ближайшему, на внешний вид уже готовому двухэтажному домине весьма причудливого архитектурного стиля: создавалось впечатление, что сначала хотели построить мини-замок в готическом стиле, потом передумали и продолжили в стиле барокко, затем и с этим не согласились, и дофигачили несчастное сооружение в стиле средневековья. В общем, изнасиловали постройку настолько изобретательно, насколько фантазии хватило. У этого уродца «Ниссан» и остановился.