— Нож она носила с собой всегда. Нож с такой заметной литой ручкой, очень острый, охотничий. Она достала его и вонзила папе в горло. Крови вышло чуть-чуть. Он уже остыл. Мама позвонила дяде Олегу. Не знаю, почему именно ему. Они давно не виделись. Может, у нее в голове опять нарисовался этот треугольник — она сама, дядя Олег и папа. Мама попросила его о помощи. Сказала: «Сделай что-нибудь, я натворила беды с Варнбюлером…» По телефону не уточнила, что конкретно натворила, но он догадался — дело серьезное. Мама не стала его ждать, уехала в Москву.
…Олег явился на дачу около полуночи. Он так гнал на своем старом джипе, что едва не попал в аварию. Плохо помня поселок, заехал в другой переулок. Долго искал впотьмах нужный дом. Наконец, нашел, ворвался в открытую дверь и наткнулся на тело бывшего покровителя.
— Он решил, будто папу зарезали. Что тот сломал шею, было с первого взгляда непонятно. Дядя Олег страшно разозлился на маму, ведь она впутала его, а сама убежала. Что делать, он не знал. Решил для начала перетащить тело в сарай. Завернул в старый брезентовый плащ и унес. У него появилась дикая мысль закопать тело на участке, возможно, даже на чужом. Нож в горле его просто с ума сводил. Он вышел во двор, включил фонарь, чтобы поискать лопату. Как, когда в поселок приехало такси, дядя Олег не слышал. Вы вдруг появились из темноты, так он рассказывал маме. Какая-то женщина вышла из темноты и открыла калитку. Сам он в этот момент был за сараем. Калитка скрипнула, он было высунулся и тут же спрятался в тень. Женщина вошла в дом и оставалась там очень долго. Дядя Олег все это время прятался в сарае. Он совсем ошалел от страха, но бежать не решался, боялся, что его заметят в окно. Ему мерещилось, что женщина вызвала полицию. Что сейчас приедет наряд и найдет его в сарае рядом с трупом, из горла которого торчит нож. К тому же в кармане брюк у папы вдруг начал звонить телефон. Дядя Олег едва успел его вытащить и выключить звук. Телефон звонил и звонил. Это мы с вами поочередно набирали номер. А потом в переулок въехало такси, и женщина выбежала из дома с таким видом, будто за ней гнался целый ад, так сказал дядя Олег. Прыгнула в машину и уехала.
…После отъезда незнакомки Олегу не сразу удалось взять себя в руки. Он с трудом решился покинуть убежище. Паника прошла, идея с тайными похоронами теперь казалась ему чересчур рискованной. Сделать это значило расписаться в своей вине. Олег предпочел менее радикальные меры. Он снова включил звонок в телефоне Лыгина, поразмыслив, удалил оттуда все свои вызовы и упоминание о себе из записной книжки. Ему хотелось отмежеваться от личности покойного, чтобы вызвать минимум вопросов у следствия. Потом он вернулся в дом, поднялся в спальню, протер телефон и положил его на письменный стол. Выключил свет, запер дом на оба замка ключами, которые нашел торчащими в замочной скважине изнутри. Тело спрятал в сарае получше, укрыв хламом. Он рассудил, что Светлана сама должна решить, как поступить с покойным. Потом Олег ушел. Фонарь он не выключил, чтобы найти путь к своей машине, оставленной в одном из соседних переулков.
— Он впервые за последние годы приехал к маме в Сокольники, — вздохнула девушка, — и они все обсудили. Не могу себе представить, как они сидели на кухне ночью, разговаривали об этом. Мама слишком поздно поняла, что сделала глупость с этим ножом, да еще оставила его там… Ведь нож многие могли узнать, она показывала его знакомым, не скрывала, что ходит, вооружившись. И она решила, что ей на руку может сыграть увлечение отца алхимией, о котором тоже знали все знакомые поголовно. Пусть это выглядит как жертва, решила мама. Как будто отец все сделал добровольно, а кто-то ему помогал… Ассистировал.
…Светлана подала бывшему любовнику идею, как замаскировать случившееся несчастье под ритуал, один из тех, которые в прежние времена практиковал Лыгин. Приманить ворону на отравленную приманку, подбросить мертвую птицу в спальню — все это придумала она. А добавить к инсценировке страницы заупокойной мессы, испачканные кровью решил сам Олег.
— На следующий день он снова поехал на дачу. Купил пару кур, натер тушки крысиным ядом, устроил кормушку на крыше сарая. Ворон на опушке леса очень много. Там недалеко свалка. Мы с дядей Олегом разминулись, наверное, на какой-то час. Он даже не заметил, что в доме кто-то побывал, что из спальни исчез телефон. Возился с приманкой, караулил, когда слетятся вороны. Через несколько часов у него уже была одна. Он отнес птицу в спальню, бросил под стол. Ему пришла в голову идея — вырвать несколько перьев, положить их на виду, чтобы сразу бросались в глаза. Страницы из молитвенника он измазал кровью, порезав дохлую птицу ножом. Тем самым, который позже, вечером, схватила я… Он вымыл его и положил сушиться на стол в кухне. Оттуда я его и взяла…
…Согласно плану, изобретенному Светланой, оставалось принести тело обратно в дом, уложить на постели в позе «спящего фараона» и, главное, поменять нож в горле. Нож Светланы должен был вернуться к хозяйке. Единственный дачный нож, который мог его заменить, сушился на кухне. Олег уже собирался с духом, готовясь завершить начатое, но тут ему позвонил старый приятель, которого он на днях обещал встретить в аэропорту. Тот прилетел и находился в зале прибытия. Оттуда друзья, опять же по уговору, должны были отправиться на день рождения к общему деловому знакомому.
— Дядя Олег хотел уже сказать, что приехать не сможет, чтобы друг брал такси и ехал на день рождения один… Но вдруг понял, что упускает отличное алиби. Если потом начнутся расспросы, что он делал в тот день, он докажет, что встречал друга, а потом в ресторане его видели тридцать человек. Он сказал другу, что торчит в пробке на пути в аэропорт, велел, чтобы тот его обязательно дождался. Бросил на даче все, как есть, уехал, решив вернуться вечером.
…Все сработало, как и рассчитывал Олег. Друг легко поверил в бесконечные пробки, в ресторане уже стоял дым коромыслом. Посидев часик, сказав тост, чтобы его запомнили, Олег вернулся на дачу. Машину он из предосторожности оставил в соседнем переулке, как и в прошлые разы. Фонарь, который мужчина бросил включенным, еще во время первого визита на дачу, исправно горел, освещая ему путь. Он предполагал управиться за десять минут, но едва вошел в дом, как услышал, что за оградой остановилась машина.
— Он даже не успел включить свет на кухне. Тут же запер дверь на оба замка и притаился, надеясь, что приезжий постучится в запертую дверь и уйдет. Но это приехала я, и у меня были ключи. Дядя Олег выскочил в соседнюю комнату, когда услышал, что отпирают дверь. Не знаю, что было бы, если бы я туда заглянула… Может, мы бы оба упали в обморок от страха. Все время, пока я находилась в доме, мне чудилось чье-то присутствие. Взгляд в затылок и в лоб одновременно. Что-то тревожное в воздухе…
…Девушка поднялась в мансарду. Олег видел незваную гостью мельком, через кухонные занавески, и не узнал Лизу, которую помнил еще ребенком. Мужчина терзался сомнениями, как поступить. Дождаться отъезда девушки? Но собирается ли она уезжать? Вдруг станет осматривать дом, зайдет в сарай, найдет тело и вызовет полицию? Олег решил не рисковать и переждать в своей машине. Пользуясь тем, что девушка задержалась наверху, он вышел из дома. Олег нарочно решил не бежать по двору, ему казалось, что, идя спокойным шагом, он привлечет к себе меньше внимания и не вызовет шума. Но Лиза его увидела, и это окончательно ввергло ее в панику. Дождавшись, когда мужчина исчезнет в темноте, девушка выбежала из дома с ножом в руке, тем самым, который был заготовлен для ритуала. Оказавшись за оградой, она швырнула нож обратно во двор. Ударившись о кирпичи дорожки, он отскочил в траву. Когда Лиза уехала, Олег, наблюдавший за переулком издали, вернулся. Однако ножа в кухне на столе не обнаружил, а другого, подходящего, не нашлось. С теми столовыми ножичками, что имелись в наличии, подмена была бы слишком очевидной. Он лишь перетащил тело наверх, в спальню. Уложил на постель, придал окоченевшим конечностям приблизительно нужное положение. К ножу в горле мужчина не прикоснулся.
— Он решил, что с него хватит. Так и сказал маме, когда снова приехал в Сокольники. Он уже нарвался на даче два раза на совершенно неизвестных женщин. Третьего раза не будет, так он решил. Когда дядя Олег примерно описал девушку, с которой едва не столкнулся, мама догадалась, что это я. Но они зря гадали, кто та женщина, которая приезжала на дачу первой?! Дядя Олег вас не узнал. Вы очень изменились, носили другую прическу, и света от фонаря не так уж много… Мама заявила, что, если на то пошло, незнакомая женщина побывала на даче в момент, вполне подходящий под время смерти отца. Все при случае можно валить на нее. А дядя Олег упрекал маму за то, что она втянула его в это дело, вместо того чтобы сразу позвонить в полицию, заявить о несчастном случае, а не пускать в ход этот дурацкий нож… Но надо знать маму. Она не выносит даже намека на опасность, сразу все преувеличивает до гигантских размеров. Я думаю, папа вовсе не собирался бить ее, как она утверждает. Может, просто поднял руку, чтобы отгородиться… Она же всегда лезет с ногтями в лицо…
… Уже через сутки после смерти Лыгина для Олега перестало быть тайной, что за незнакомка приезжала на дачу первой. Александра позвонила Буханкову, когда он вернулся из Сокольников домой. Стоило ей приехать в гости, он сразу узнал маленькую хрупкую женщину с мальчишеской стрижкой, мелькнувшую перед ним прошлой ночью в желтом свете фонаря, превращавшем все лица в восковые маски.
— Вы все время говорили с ним о папе. Он сразу решил, что вы все знаете и пришли к нему не случайно. Что каким-то образом вам стало известно то, что случилось на даче. Он был сбит с толку, напуган, ему везде мерещилось сверхъестественное. А что он должен был думать? Мама нагрянула на дачу внезапно, без звонка. Ссора случилась спонтанно. ОТЕЦ НЕ МОГ ЗАРАНЕЕ ЗНАТЬ, ЧТО ЕМУ ГРОЗИТ ОПАСНОСТЬ. И вдруг, спустя полтора часа после несчастья, когда дядя Олег ломает голову, как замести следы, появляетесь вы. Входите в дом, выходите, стоите на крыльце, звоните папе на мобильный номер, оглядываетесь, прислушиваетесь. Явно встревожены. Что у вас на уме? Непонятно. А меньше чем через сутки вы вдруг находите дядю Олега, якобы желая просто пообщаться. Этого мало! Вы показываете ему тот самый молитвенник, из-за которого он год назад поссорился с папой окончательно… Разве все это могло быть случайностью?! Дядя Олег решил, что вы взяли его за горло и ждете, когда он не выдержит и сам себя выдаст! Каким образом вам это удалось? Он был готов поверить в любое сверхъестественное объяснение. Не зря мой отец столько лет его просвещал…
… О некоем молитвеннике и роковой ссоре между мужчинами, которых в свое время не смог сделать врагами даже роман Олега со Светланой, вдова услышала впервые. Зато, когда бывший любовник рассказал ей, кем оказалась таинственная незнакомка, Светлана обнаружила удивительную осведомленность. После развода она внимательно следила за экс-супругом. Больше всего ее волновали, разумеется, материальные вопросы, а именно: как он избавляется от своих знаменитых коллекций, что за сколько продает. По Москве давно шли слухи о женщине, с помощью которой Лыгин за бесценок спускал свои сокровища. Светлана немедленно решила, что эта авантюристка использует сексуальное влияние на Лыгина, чтобы с выгодой для себя сбывать вещи, не встречая с его стороны сопротивления.
— Мама знала ваше имя, ваш адрес, за кем вы прежде были замужем. Все, что удалось разнюхать через знакомых. Она сказала дяде Олегу: «Пусть эта тварь и заплатит за все! Раз оказалась в плохое время в плохом месте, значит, это судьба!» Но вся их идея висела на волоске. В горле отца по-прежнему оставался нож мамы, а ведь тело могли найти в любой момент. И тогда мама продумала последний ход. Для этого ей потребовалась я. Она приехала ко мне. Заявила: «Пришло время доказать, что ты ценишь все, чем я пожертвовала для тебя. Не жалей отца, ему это никогда не было нужно. Пожалей меня! Ты должна поехать на дачу и поменять ножи. Найди упавший нож в траве, помести его в рану, а мой спрячь и привези мне. Сделай это, и я не попаду в тюрьму. За все ответит наглая тварь, любовница твоего отца, пустившая по ветру все твое наследство!»
…Лизе казалось, что мать бредит. Постепенно стало ясно, что Светлана говорит об Александре, от которой только что вернулась девушка. Лиза призналась матери в этом визите, сообщила, что забрала с дачи телефон отца, испачканные кровью страницы и перья… Мать надавала ей пощечин. Сообщники старались замести следы, оставляли фальшивые улики, а девушка шла за ними по пятам и рушила их планы. Светлана пригрозила Лизе, что в случае, если та откажется ей помогать, больше не будет считать ее дочерью. Девушка, раздавленная смертью отца, на все согласилась. Она снова пустилась в путь и поменяла ножи. Светлана тем временем отправилась к Александре. Разумеется, ее визит имел не тот смысл, который демонстрировала женщина. Светлана вовсе не искала дочь, чье местонахождение было ей прекрасно известно. Она создавала себе алиби. Рано утром, едва открылись магазины, женщина купила нож, похожий на ее прежний, а после сделала все возможное, чтобы Александра его заметила и запомнила. Теперь, если бы в результате экспертизы возникло подозрение, что нож в ране был подменен, художница могла бы подтвердить, что, когда на даче обнаружили тело, «собственный» нож Светланы находился у законной хозяйки. Лиза точно в условленное время позвонила матери и сообщила «новость», что нашла на даче труп отца.
— И дальше комедия пошла как по маслу. Мы втроем разыгрывали ее для вас, а вы ни о чем не догадывались… Жалели меня… А я молчала, хотя видела, как вас с головой втягивают в омут. Если бы вы слышали, что мама говорила следователю! Речь шла только о вас! «Проверьте, где эта негодяйка была, что делала… За копейки спустила все коллекции мужа, а тот ничего и не знал… В ее интересах было, чтобы он умер поскорее!» Даже дядя Олег считал, что она переигрывает. На другой день он приехал в Сокольники, мама заговорила про то, как надежней утопить вас, и он ее остановил. Сказал: «Не заражай меня своей чумой!» Велел, чтобы она следила за мной, потому что я с расстройства могу ляпнуть что-нибудь… Решил, что на похороны мне лучше не ходить. Тогда же мама начала давать мне таблетки… Я их принимала. Спать было приятнее, чем думать и вспоминать. Вы говорите, нужно было отказываться от лекарства… Но мне в те дни хотелось уснуть навсегда. Я уже поняла, что мира между мной и мамой не будет. Иногда я ловила на себе ее взгляд… И тогда понимала, кто станет следующей жертвой Бафомета.
О Бафомете, семейной легенде и родовом проклятии, Александра немало услышала в ту исповедальную ночь. Подвеска, которую Лыгин, не снимая, носил на шее, наконец перекочевала к его единственной наследнице. Александра отдала ее Лизе, наказав бережно хранить и не продавать за бесценок.
— Сдается мне, она все-таки настоящая, — сказала женщина.
— Конечно, настоящая! — улыбнулась Лиза. Улыбка удивительно шла к ее бледному заплаканному лицу. — Ее несколько раз воровали, она терялась, но всегда возвращалась в семью. Она вернулась даже из хранилищ Ватикана. Отец еще до моего рождения купил у подпольного торговца две краденки — подвеску и средневековый трактат об алхимии. Обе вещи из Ватикана, из архивов инквизиции. И что вы думаете, подвеска оказалась наша, родовая! Прежде у отца были только рисунки и описания, копии из архивов барона Варнбюлера. Представьте, сколько случайностей должно было переплестись, чтобы подвеска из Рима попала в Москву, и не к кому-нибудь, а к законному владельцу!
— А как назывался трактат? — с замиранием сердца спросила женщина.
— Не помню точно. Что-то про ворона. Оттуда папа и вычитал про птичьи жертвоприношения.
— Он действительно, из Ватикана? Из архивов инквизиции?
— Папа так говорил. А он никогда не врал, — с гордостью заявила девушка. — Но трактат меня мало интересовал, а вот о нашем демоне я слушать любила… Мне так нравилось, что у нас есть свой демон! Собаку родители не заводили, кошку тоже, с птицами сами понимаете, что было… Так хоть какая-то замена!
Легенду о двуликом божестве, охраняющем род Моле — Варнбюлеров из поколения в поколение, девушка помнила наизусть, как дети помнят любимые сказки. Она рассказывала Александре, не сводя блестящих глаз с подвески, покоящейся на ее узкой, подрагивающей ладони:
— Демон-хранитель может даровать долголетие, ясновидение, предупреждать об опасности, но, призванный в мир людей особым образом, начинает убивать. И всегда берет двоих, мужчину и женщину. Одно его лицо — это прошлое, которого уже нет. Другое — будущее, которого еще нет. Но есть и третий, сокровенный лик, взгляд которого вечно устремлен в настоящее. Ни один смертный человек не осознает смысла того, что происходит с ним в настоящий момент. Что такое настоящее? Как только ты подумаешь о нем, оно уже стало прошлым. Когда ты еще не думаешь о нем — это темное будущее. Все невидимо, неуловимо, все вечно.
Лиза произносила слова, которые Александра уже слышала некогда от Лыгина, но теперь они звучали иначе. Если в голосе отца отчетливо слышалась ирония, то в голосе дочери звенела надежда.
— И я верю, — говорила девушка, — верю, что он не исчез навсегда. Мы все-таки сможем когда-нибудь поговорить. У меня осталось о нем так мало воспоминаний… Но они значат больше, чем вся моя жизнь. И я верю — ничто не кончено. И когда я умру, после меня тоже останется след, по которому пройдет кто-то другой…
— Непременно, — тихо откликнулась женщина, также глядя на подвеску. Впервые за последние дни ее покинуло мучительное ощущение, что реальность рассыпается, как замок, построенный из песка. — Что-то всегда остается.
…Александра не заметила, когда уснула. Разбудил ее голос соседки, спускавшейся с верхней полки:
— Через час Москва, так что если хотите умыться…
Вернувшись в купе, женщина позвонила врачу, наблюдающему Олега. Его телефон она попросила перед поездкой в Питер. В тот день пациент пришел в себя, но посетительницу к нему не пустили, пообещав разрешить встречу через пару дней.