Вторая пуля разнесла затылок Флинта.
Застрелив напарников, она вставила пистолет в рот и спустила курок.
* * *Неестественный цвет кожи с самого начала вызвал подозрение медика. Можно не принимать во внимание мелочи, но от веских аргументов нельзя просто так отмахнуться. И все же решающую роль сыграло не это, а мимолетная фраза о «демонах». После нее у Герцогини не осталось сомнений.
Никакая компьютерная имитация не могла знать тайну ее подсознания. Следовательно, кто-то из двух женщин – клон. А учитывая все обстоятельства, двух мнений быть не могло – это она…
Внедрение ложных воспоминаний, закрепленных с помощью талисманов-привязок, помогало лишь до тех пор, пока выращенный из пробирки биоматериал не осознавал своей природы. После того как клон Герцогини узнал правду, у него оставалось два варианта – застрелиться или сойти с ума. Клон выбрал первый, прихватив с собой остальных…
«Кто из твоих выжил? Флинт и Якудза…»
Значит, настоящий Валет погиб. Но его двойник все еще может помочь команде. При условии, что забудет о случившемся и ему не расскажут правду.
Благодаря «Энотоксидолу-341» ближайшие двадцать минут азартный игрок будет биться в подобии эпилептического припадка. После чего очнется, начисто забыв о событиях последних часов.
Герцогиня не обманула. У нее действительно был замечательный план. И она точно знала, как разобраться со всеми неприятностями одним махом…
Часть 2 Демоны солнца
Глава 15 Диана
Москва, 06.07 по восточноевропейскому времени
Больше всего на свете Карпин ненавидел чувствовать собственное бессилие. Поэтому ситуации, когда от него ничего не зависело, случались крайне редко. У человека, способного просчитать развитие событий на несколько ходов вперед, всегда имелся запасной вариант чуть ли не на все случаи жизни.
Увы, даже самые умные и дальновидные люди не застрахованы от неудач или от неожиданных катастроф, которые невозможно предвидеть, не говоря уже о том, чтобы попытаться предотвратить. Стихийное бедствие. Фатальное стечение обстоятельств. Кривая усмешка Судьбы. Злой Рок. Проклятие. Равнодушный Фатум. Как ни назови, смысл не изменится: Карпина загнали в ловушку. Он оказался бессилен что-либо изменить и должен погибнуть. По́шло, словно дешевый опереточный злодей во фраке, с лихо закрученными накладными усами, с цилиндром и тростью, увенчанной массивным набалдашником из бутафорского золота. Театрально схватившись за грудь, рухнуть на дощатый пол сцены и, смешно подрыгивая ногами, испустить дух на радость почтеннейшей публике.
Самое страшное – все так и будет. Или почти так. «Сфера Бейтстонта» предрешила исход противостояния, не оставив им шансов. Техническое превосходство англичан оказалось настолько велико, что, будь у него возможность сдаться, Карп не раздумывал бы ни минуты. К сожалению, пленных на этой войне не брали. Парламентер выразился предельно ясно: «Ничего личного, мы выполняем приказ».
Он не кривил душой. Чтобы испытывать неприязнь или ненавидеть, необходима причина, тогда как неожиданная преграда, вставшая на пути, не вызывает эмоций. Устранили и двинулись дальше. Впереди много дел, нет смысла забивать голову такой ерундой, как несколько чьих-то жизней…
– Какой у нас план?
Палыч спросил то, о чем думали все, не решаясь задать вопрос вслух.
– Если бы я знал! – в сердцах выпалил Карпин, напряженно просчитывая варианты.
Хотя думай не думай – ничего не изменится. У них осталось минут пятнадцать. Максимум – двадцать. Все будет зависеть от расторопности англичан и того, насколько быстро они хотят завершить операцию.
Лидер берет ответственность на себя и принимает непростые решения. Он не имеет права отмолчаться в трудный момент. По-хорошему, нужно было сказать что-нибудь обнадеживающее. Еще лучше – предложить. Пассивное ожидание – хуже всего. Когда люди заняты делом, у них появляется надежда в самых безвыходных ситуациях. «Движение – жизнь». Действительно, лучше не скажешь…
– Для начала нужно подчистить за собой хвосты, – наконец произнес Карп.
– Какие?
– Девчонку. Чтобы впоследствии тело не смогли опознать, нужно его, точнее – ее, взорвать. Используйте гранаты или пластид, мне все равно, главное, чтобы клон разлетелся на куски и…
Продолжая говорить, он ощутил напряжение, повисшее в комнате. Странное, давно забытое чувство из детства, когда пишешь на доске какую-нибудь глупость перед уроком, не замечая вошедшего в класс учителя.
– Что?!
Резко повернув голову, Карпин увидел за своей спиной зомби.
– Не надо…
– Чего? – он был настолько поражен, что даже не смог четко сформулировать вопрос.
Перед ним стояла Диана, которую он собирался убить. Безо всякого преувеличения – девчонка выглядела немногим лучше ожившего мертвеца: серое лицо, пустые безжизненные глаза, тусклые волосы грязно-ржавого цвета. Самым удивительным было даже не то, что она появилась в нужный момент, а членораздельная речь.
– Не надо зачищать. Я помогу.
– Как?
– Помогу, – повторила Диана, и, развернувшись, направилась к выходу. Туда, где «сфера Бейтстонта» намеревалась проделать брешь в двери бункера.
– Ты что-нибудь понимаешь? – впервые в жизни Палыч видел потерявшего самообладание шефа.
– Нет.
– Я тоже.
– Думаешь, она справится?
– Не уверен.
– Тогда зачем отпустил?
– Хуже, чем сейчас, точно не будет.
– Клона не придется взрывать: гребаное пятно сделает всю грязную работу за нас, – Пак – единственный из присутствующих в комнате, видел, на что способен сгусток энергии. Поэтому вечно улыбающийся кореец не питал иллюзий, что какая-то обмороженная полудохлая замухрышка сможет с ним справиться.
– Она же до… – начал было Асхар.
Поднятая вверх рука командира оборвала его на полуслове.
– Вы двое к выходу – прикрываете девчонку, остальные рассредоточились по бункеру. Мы с Палычем наблюдаем за происходящим из центра связи.
Движение, и правда, жизнь. Или ее видимость. Неважно. Главное, у обреченных появилась какая-то цель. И как следствие – шанс зацепиться за соломинку мнимой надежды. Карпин столько раз доказывал свою состоятельность, вытаскивая подопечных из, казалось бы, безнадежных ситуаций, что ему слепо верили…
– Ты и правда веришь в чудеса? Или не хотел… – начал Палыч после того, как они заняли места в импровизированном «зрительном зале», выведя на монитор картинку с четвертой камеры видеонаблюдения.
– Я верю лишь в то, что рано или поздно все умрут, – ответил Карпин, ясно давая понять, что не намерен продолжать разговор.
– Как скажешь…
«Сфера Бейтстонта», не торопясь, приближалась.
Для обреченных несколько лишних мгновений – на вес золота, для палача они ничего не значат.
Вместо того чтобы собраться в энергетический шар, пятно, приблизившись к двери вплотную, рассредоточилось по бетонному полу в некое подобие рыболовной сети с мелкими ячейками.
– Почему она медлит?
Около минуты пролежало неподвижно, словно размышляя о чем-то или собираясь с силами.
– Потому что ей некуда торопиться…
Затем, оторвавшись от пола, «прочертило» дугу в сто восемьдесят градусов. На «контрольной» отметке в девяносто пересеклось с дверью, оставив в ней прямоугольную дыру, в точности соответствующую площади «сети».
Упав за порогом, вновь растеклось в некое подобие лужи. «Отдохнув», продолжило движение.
– Твою ж мать!
Внутренности наблюдателей от страха свело тугим узлом. Так чувствуют себя люди на пустынном пляже, видя надвигающееся цунами. Разумом они понимают, что человек не в силах противостоять безудержному напору стихии, но инстинкт самосохранения упорно гонит их прочь. И неважно, что бежать некуда, а прятаться глупо.
Движение – жизнь.
Остановка – смерть.
Парализующий волю страх превращает тело в каменное изваяние. Песчаные часы жизни отсчитывают последние крупинки. Изменить что-либо невозможно. Повлиять на развитие событий – тем более. Точка невозвращения давно пройдена, и теперь остается одно – зачарованно наблюдать за приближением огромной волны, пытаясь убедить себя в том, что это кошмарный сон. Причуда разыгравшегося воображения перед грозой в душную летнюю ночь. Наваждение, не имеющее ничего общего с реальностью. Если очень сильно захотеть, можно проснуться и…
– Ставлю на зомби! – расхохотался Пак – так страшно, что у привыкшего ко всему Асхара пошли мурашки по коже. – Давай, рыжая! Покажи гребаной луже, на что ты способна! Уделай ее в ноль!
– Замолчи!
– Иначе что? Пристрелишь меня? Ой, как страшно!
Перекошенное от смеха лицо корейца напоминало изуродованную пластиковую куклу.
– Хочешь стрелять? Давай! Не стесняйся! Пользуйся случаем, пока я не передумал!
Можно верить в богов, потусторонние силы, магию света и тьмы. По большому счету – во всё что угодно. Кроме одного – того, что маленькая девочка способна остановить «нечто», распылившее массивную стальную дверь. Цунами вот-вот обрушится на беззащитный пляж, уничтожив всех обитателей. Это не страшный сон, а реальная жизнь. Точнее, ее последние капли.
Можно верить в богов, потусторонние силы, магию света и тьмы. По большому счету – во всё что угодно. Кроме одного – того, что маленькая девочка способна остановить «нечто», распылившее массивную стальную дверь. Цунами вот-вот обрушится на беззащитный пляж, уничтожив всех обитателей. Это не страшный сон, а реальная жизнь. Точнее, ее последние капли.
– Пользуюсь…
Асхар сделал шаг вперед, ударив прикладом автомата в оскалившееся лицо. Бил намеренно жестко, в зубы. Так, чтобы заполнить кровью и крошевом из эмали ненавистную глотку паяца. Но просчитался. Спятил Пак или нет – доподлинно неизвестно. У него и в лучшие-то времена с головой творилось не пойми что, а сейчас и подавно. Зато с реакцией был полный порядок. Проворный кореец успел уклониться. Не исключено даже, что предвидел атаку, намеренно спровоцировав напарника.
Там, где секунду назад находилось лицо, в следующую не было ничего. Потеряв равновесие, атакующий стал клониться вперед, нарвавшись на встречный удар.
– Вот так!
Поверженный в нокаут противник неподвижно лежал у ног победителя.
– Давай, малышка! Сделай пятно! А ты, урод недоделанный, вставай и смотри на нашу победу!
Болезненный удар ногой в печень привел проигравшего в чувства.
– Мы с тобой, девочка! Вперед!
Перед глазами Асхара поплыли цветные пятна. Создавалось впечатление, что он заглянул в детский калейдоскоп, наполненный разноцветными стекляшками, предварительно хорошенько его встряхнув.
Однако это была не иллюзия и, тем более, не последствие болевого шока. Все происходило на самом деле.
Остановившись в нескольких метрах от Дианы, «сфера Бейтстонта» стала мерцать, переливаясь разноцветными бликами, словно рождественская елка, освещающая коридор.
– Что она делает? – Карпин не мог поверить глазам.
Происходящее выглядело настолько фантастично, что поневоле закрадывалось сомнение: «А не розыгрыш ли это?» Пресловутый английский юмор – своеобразное прощальное шоу для висельников.
– Выполняет обещание, – высказал предположение Палыч.
– Ты серьезно?
– Да.
Пятно решило повторить трюк с дверью. Собравшись с силами, энергетическая сеть взметнулась вверх, прочертив смертельную дугу. Но вместо того, чтобы уничтожить Диану, наткнувшись на невидимый барьер, расплескалась в разные стороны. Это было похоже на то, как разноцветные бусины, соскользнув с удерживающей их нити, рассыпаются по полу.
– Она победила!
– Подожди, это еще не конец, – в отличие от напарника Карпин не верил в истории со счастливым финалом.
«Сфера Бейтстонта», и правда, не собиралась сдаваться. С упорством, достойным лучшего применения, она напала вновь. Только теперь вместо сети Диану атаковал плотный шар.
– О нет! – простонал Пак, несколько минут назад наблюдавший нечто подобное.
Прежде чем войти в атмосферу, падающий метеорит прочертил в ночном небе ослепительный шлейф из огненных букв: «КАТАСТРОФА НЕИЗБЕЖНА».
– Только не гребаный шар! Это нечестно!
Куску породы весом двадцать тысяч тонн, несущемуся к земле со скоростью тридцать километров в секунду, глубоко безразлична судьба глупых людей, озабоченных выяснением отношений на пороге Армагеддона.
Кореец настолько увлекся фантастическим боем, что упустил из виду скрючившегося на полу Асхара. И поплатился за легкомыслие. Мстительный горец сделал подсечку, а когда потерявший равновесие противник рухнул в его объятия, ударил локтем в голову. Последовавший за этим прямой в печень завершил стремительную атаку.
– В следующий раз убью, – пообещал Асхар, с трудом поднимаясь на ноги.
«Не будет следующего раза, – хотел ответить балансирующий на грани сознания Пак. – Шар не остановить никому…» – но не смог, провалившись в темную яму беспамятства.
Как ни странно – кореец ошибся. Изменив форму, «сфера Бейтстонта» ничего не добилась. Повторив судьбу «рыболовной сети», энергетический шар развалился на множество мелких осколков в полуметре от Дианы. Осознав свое бессилие, попытался спастись бегством, вновь обратившись в лужу. Однако не преуспел и в этом: уткнувшись в невидимую стену, начал судорожно метаться в поисках выхода. Не найдя его, несколько раз менял форму, отчаянно пытаясь вырваться из ловушки. Тщетно. Стена окружала со всех сторон. Не достигнув успеха, в конечном итоге смирился с поражением и, приняв форму светящегося колеса, подкатился к ногам новой хозяйки.
Сказать, что Карпин был в шоке, – ничего не сказать. Только что у него на глазах произошло чудо, благодаря которому у команды появился шанс выжить.
– Как ты это сделала?! – обычно сдержанного мужчину переполняли эмоции.
– Майя научила меня, – в отличие от возбужденного собеседника, девочка оставалась отстраненно спокойной.
– Когда?
– Вчера.
– Когда тебя хотели подменить?
– Да.
– У вас не было времени.
– Время течет медленно. Майя впустила свет.
– Куда? – чем дольше продолжался этот странный разговор, тем больше Карпин утверждался во мнении, что имеет дело с некоей силой, неподвластной его пониманию.
– В меня.
– В тебя?
– Впустила свой свет.
– Значит, теперь ты такая же, как она?
– Нет.
– Почему?
– Она сильнее. Майя дала часть света.
– Что ты подразумеваешь, говоря «свет»?
– Осознание.
– Чего?
– Моих возможностей.
– И насколько далеко они простираются?
– В будущее.
– Понятно, – в общих чертах он узнал о «технической стороне вопроса», пора было переходить к практической. – Ты можешь управлять сферой?
– Нет.
– Что тогда можешь?
– Ограничить ее пространство.
– В любое время? – ее было чертовски трудно понять.
– Да.
– Хорошо.
Прежде чем задать следующий вопрос, Карпин тщательно взвесил все «за» и «против». В конечном итоге решился спросить:
– Ты поможешь нам?
Ему показалось, что в глубине пустых глаз зомби промелькнула слабая искра заинтересованности.
– А что ты задумал?
Такие вопросы позволительно задавать маленькой девочке со смешными косичками.
Устроилась поудобнее на теплых папиных коленях, вытащила из кармашка коробочку с леденцами монпансье. Открыла крышку, внимательно изучила разноцветные конфетки. После непродолжительных раздумий себе взяла красную – земляничку, отцу дала зеленую – мятную. Вместо того чтобы положить сладость в рот, взрослый оставил ее на ладони.
– Что ты задумал, папочка?
– Ничего, солнышко. Просто любуюсь тобой. Доченька у меня такая замечательная! Лучше всех в мире…
Перед Карпиным встал непростой выбор: сказать правду или солгать. В подавляющем большинстве случаев ложь выгоднее. Но иногда правда может спасти. Какой бы страшной она ни была.
– Я собираюсь уничтожить английский спецназ, вставший у нас на пути. По возможности захватив одного «языка». С его помощью ввести в заблуждение летчиков приземлившихся неподалеку гидропланов и завладеть самолетами.
– Это лишь часть плана?
– Да.
Положа руку на сердце, ему не хотелось думать, на что способна Майя, если ведомая Диана «намного слабее» и не настолько умна, как ведущая.
– В бункере «Ковчег» находится вещь. Ее обязательно нужно забрать, прежде чем покинуть Москву.
Следующий вопрос не заставил себя долго ждать:
– Какая?
– Чемоданчик.
Взрослый дядя отчаянно пытался обмануть маленькую девочку, в глубине души небезосновательно полагая, что она способна оказаться умнее его.
К несчастью, его опасения подтвердились. Следующая фраза расставила точки над «i».
– Ядерный. – Диана не спрашивала – констатировала факт.
Как бы ни хотелось раскрывать карты, другого выхода не было:
– Да…
– Я помогу.
Вот так просто и ясно. Былые разногласия оказались напрочь забыты. Десять минут назад ее собирались убить, разорвав на куски при помощи взрывчатки. А теперь «помогу» – и точка.
– Почему? – роли поменялись, настал черед Карпина примерить маску веселого карапуза – любителя сладких конфет и детских вопросов.
– Будущее в наших руках…
О чем вообще разговор? Какие руки? Мертвого ребенка, превращенного безутешным отцом в некое подобие Франкенштейна? Над которым мясники из «Пятерки» издевались до тех пор, пока не вытрясли остатки души? Или ее несчастного клона, осознавшего свои удивительные возможности благодаря «Свету истины?» А может, имелись в виду руки близняшек? Дианы и Майи? Порождений Хаоса, созданных человечеством себе на спасение или погибель? Где скрывается истина? Может, ее вообще нет? Есть лишь осознание факта: заключая сделку с дьяволом, нужно быть готовым к тому, что она окажется не такой замечательной, как казалась вначале?
Внутренний голос подсказывал – «близняшки» ему не «по зубам». Их нельзя просчитать, тем более – им нельзя доверять. Однако за неименнем лучшего приходилось отталкиваться от того, что имелось на данный момент.