– Это самый последний аргумент для сомневающихся, – мрачно проговорил в эфир Вадим. – Следующий выстрел, как я уже сказал, будет на поражение. Выполняйте мои требования. Считаю до трех. Один...
– Мы сдаемся... – послышался в наушнике раздраженный голос Первого, слившийся с одновременно прозвучавшим от ворот и уже ненужным ревом клаксонов.
Глава 11 Ждать... ждать... ждать!
Вадим внимательно наблюдал в оптику за выполнением команд. Первый сделал два шага к краю бассейна и бросил в воду автомат. Расстегнув пояс, небрежно швырнул его следом со всем притороченным снаряжением. Стянув с головы маску, тщательно вытер ею лицо и, уронив черный комок ткани под ноги, было видно – без охоты закинул руки на затылок.
Второй боевик, до которого, похоже, весьма тяжело доходил факт проигрыша, не спешил исполнять приказание и исподлобья зыркал по сторонам, отчего его череп мелко дергался из стороны в сторону.
«Поведение классического холерика, если не неврастеника, – отметил про себя Вадим. – Подобный шустрик запросто может наделать глупостей. С такими придурками следует вести себя построже и объяснять им все доступнее».
– Тебе еще раз, козлище, рассказать, кто из нас держит палец на курке, а кто – в носу? – вкрадчиво и негромко спросил Вадим в микрофон, тщательно прицелился и послал пулю точно между широко расставленных ботинок боевика, очередной раз выбив мелкую крошку из мягкой мраморной облицовочной плитки.
Тот от неожиданности подскочил на месте, на секунду замер, а затем, наконец-то усвоив, что шутить с ним не намерены, с размаху метнул в бассейн «берет-ту». Совсем уж суетливо путаясь в застежках и липучках, он стал срывать с себя снаряжение и радиоаппаратуру.
– Стоять! – резко крикнул в микрофон Вадим. – Замри и не двигайся.
Боевик испуганно передернул плечами от громкого возгласа и застыл в нелепой позе – полусогнувшись, держась одной рукой за пряжку ремня, а второй за провод, тянущийся к наушнику.
– Не дергайся, аккуратно сними гарнитуру и отложи в сторону – она еще понадобится. Не суетись под клиентом, а то вспотеешь, – тоном терпеливого педагога, без раздражения, произнес Вадим. – О дальнейших своих действиях ты слышал, но я повторю еще раз: развязываешь плечистого блондина, что лежит рядом с дамой, передаешь ему, чтобы он немедленно вышел на связь со мной, а затем, задрав руки на темечко, присоединяешься к Первому. Все усвоил, болезный, или мне повторить?
Боевик мелко закивал подбородком и уже осмысленно начал выполнять команду. Развязывая крепкий, им же затянутый узел на закинутых за спину запястьях Доктора, шустрик в порыве искреннего усердия помогал себе зубами. Освободив Андрея и вручив ему радиогарнитуру, боевик повернул затянутую маской физиономию в сторону сада и кивнул, безмолвно докладывая об исполнении приказания. Затем он крепко сцепил пальцы на затылке и встал на бортик бассейна рядом с застывшим скорбной статуей Первым.
– Андрюха! Ты меня слышишь? – обратился к Доктору Вадим, подождав, пока тот напялит на себя рогатину микрофона и засунет в ухо таблетку динамика.
– Слышу тебя хорошо, – без особого энтузиазма в голосе ответил Доктор. – Какие будут указания?
– Что случилось? Появились проблемы? – удивился Вадим, рассматривая в оптику непривычно смурное лицо товарища. Он ждал от него, как обычно, очередной хохмы, глубокомысленного осмысления своего освобождения, но получил сухой, совершенно не свойственный Андрею ответ.
– Все в полном порядке, – лаконично ответил Доктор и настойчиво повторил: – Я жду указаний.
Разбираться в смене настроения товарища ни времени, ни желания не было, поэтому Вадим только принял к сведению не совсем стандартную реакцию товарища и коротко приказал:
– Пеленаешь этих мальчиков, развязываешь Павла Ивановича и еще одного по твоему усмотрению. Оставляешь бойца на охране и следуешь с шефом безопасности «Интеройла» в дом.
– Тебя понял, – коротко произнес в эфир Доктор и приступил к исполнению.
Вадим вызвал Самсона:
– Толя, проконтролируй сверху вязку клиентов и затем прими на входе Павла Ивановича. У нас с ним вроде бы временный консенсус, но поберечься не мешает. Я пока на страховке, прибуду следом. Пускай Андрей возьмет под наблюдение двор перед особняком.
– Принял, выполняю! – коротко доложил Самсон.
Вадим вытащил из нагрудного кармана радиотрубку и вызвал наблюдателей, пригнавших их «Газель» к воротам:
– Бекар, я Викинг, как слышишь, прием.
– Я Бекар, на связи.
– Бекар, спасибо за четкое выполнение команды. Вы здорово помогли. Ваши дальнейшие действия: подгоняете «Газель» к воротам, надеюсь, без ключа ее заведете, и возвращаетесь на исходную точку. Все ясно?
– Вас понял, – ответил Бекар. – Могу я переговорить со своим старшим?
– Чуть позже. Старший сейчас занят. Он сам свяжется с вами, когда освободится, – передал Вадим. – Выполняйте мои указания. Все, конец связи.
Он дождался, когда Андрей с Павлом Ивановичем войдут в дом. Вадим так до конца и не был уверен, что боевиков только пятеро, и остерегался «чертиков из табакерки», до этой минуты не выдавших своего присутствия. Убедившись, что все спокойно, он закинул «винторез» за спину рядом с итальянской игрушкой, ухватил недвижного снайпера за «лохматку» и поволок его к бассейну. Стоящий на охране боец настороженно оглянулся на шум, дернулся, но узнал Вадима. Это был один из стерегших их в доме, участник маскарада, облаченный в одежду Самсона, мешком висевшую на плечах.
– Займись страдальцем – свяжи его для порядка. Парень от избытка чувств в обмороках, но может скоро очухаться, – приказал Вадим, оглянулся на лежащих и распорядился: – Освободи женщину и раненых, а остальные пускай пока полежат, отдохнут, чтобы ненароком глупости в голову не полезли.
Заметив, что боевик, которого он по позывному окрестил Первым, пытается повернуть голову, приказал бойцу:
– Натяни-ка на них шапочки задом наперед, чтобы зря по сторонам не глазели. – Вадиму не очень хотелось афишировать перед каждым прохожим свою физиономию. И без того им с Самсоном и Доктором сегодня любовались все, кому не лень. Если так будет продолжаться, то фотороботами героической троицы оклеют в Москве все фонарные столбы: «Ищут пожарные, ищет милиция...»
– А-а-а... – вопросительно протянул парень, указывая на Ясенева.
– Пускай пока полежит законодавец, некогда им заниматься, – усмехнулся Вадим. – Слугам народа надо быть как можно ближе к этому самому народу. И, опять же, господин депутат сможет отметить в рабочем дневнике данное мероприятие как встречу с избирателями. Ты лучше освободи своего товарища, с которым мы поменялись одеждой. Передашь ему свое облачение, оно явно не твоего размера, пускай притащит все в дом – там совершим обратный обмен.
В холле царили порядок и идиллия. Самсон сидел на стуле перед Павлом Ивановичем, устроившимся на уютном диване, и многозначительно покачивал «стечкиным», реквизированным у него же перед акцией. Доктор, вооруженный «береттой», переданной ему Толей, занял наблюдательный пост у двери, выходящей на лужайку перед особняком, и внимательно из-за косяка осматривал двор.
– Толя, опусти волыну и перестань нервировать дядю – ему и так несладко, – бросил Вадим Самсону.
– И все вашими молитвами... – пробурчал Павел Иванович.
– А вот сердиться на освободителей не стоит, – улыбнулся Вадим. – Можно сказать, вырвали, не щадя живота своего, из лап супостатов, а все граждане недовольны. Вот она какая, человеческая неблагодарность! Ладно, проглотим и эту горькую пилюлю. Толя, скидывай робу, сейчас нам свою одежду вернут.
– Сами сначала подставили, а потом вырывать из лап начали, – хмуро сказал Павел Иванович. – Осчастливили, сейчас в ножки будем кланяться.
– А ты считаешь, что справился бы со своими оболтусами с монтуровскими специалистами? Сомневаюсь! В лучшем случае устроили бы гангстерскую разборку с пальбой по воронам и положили бы друг друга, а вернее – они твоих питомцев передавили бы, как котят. Видел я их на террасе, когда стрельба началась... Считай, наше появление – счастливая случайность. Вытащили за остатки локонов из болота. Заодно тебе и твоим шефам показали гнилое нутро Ясенева, дали информацию к размышлению о партнере. Считай, бесплатно сработали, как робингуды из Шервудского леса, – сказал Вадим и повернулся к открывающейся двери. – А вот и одежку нашу тащат. Сейчас быстренько экипируемся и покинем сию гостеприимную обитель. Загостились, пора в путь-дорогу, дорогу дальнюю...
Павел Иванович задумчиво наблюдал за Вадимом и Самсоном. Когда переодевание закончилось, он встретился взглядом с Вадимом.
– Можно тебе задать пару вопросов? – спросил он.
– Задать можно, а вот ответы не гарантирую, как намедни уже предупреждал, – усмехнулся Вадим, надевая часы и рассовывая по карманам мелочевку.
– Можно тебе задать пару вопросов? – спросил он.
– Задать можно, а вот ответы не гарантирую, как намедни уже предупреждал, – усмехнулся Вадим, надевая часы и рассовывая по карманам мелочевку.
– Кто вы такие, не спрашиваю, все равно не ответите. Но что вам все-таки было нужно от Ясенева?
– Отвечу расплывчато: то, что хотели узнать, мы узнали, и не только от депутата, но и от тебя самого. Увы, но нам данное знание значительной пользы не принесло. Можешь определить эту встречу как досадную случайность. И самое лучшее для тебя и твоих людей – забыть о ней. Есть такой, не помню чей, стишок: «Улетели. В синей дымке разметались и угасли. В памяти, как в старом снимке, стерлись лица, все неясно...»
– Рванули по ложному пути? – спросил Павел Иванович, и кривая улыбка скользнула по его губам. – Шли на Одессу, а вышли к Херсону?
– Может, и так, – неопределенно ответил Вадим. – У меня тоже есть вопрос – последний или заключительный, уж не знаю, какое определение тебе больше нравится?
– Спрашивай. Если смогу, отвечу. Не сумею, не обессудь – беру пример с тебя.
– Возможно проведение каких-либо конфиденциальных акций в «Интеройле», минуя тебя? – Вадим пытливо впился в глаза собеседника. – Я не имею в виду финансовые, коммерческие дела, а... ну ты понимаешь, о чем я говорю.
– Это исключено, – твердо ответил Павел Иванович. – В фирме этим занимаюсь я лично. Руководители, хотя молодые и энергичные, умницы в экономике и менеджменте, в специальных акциях ничего не смыслят. Кроме того, я поставил дело так, что любая, даже самая незначительная информация, касающаяся «Интеройла», как поступающая извне, так и о своих, внутренних событиях, обязательно проходит через меня: анализируется, систематизируется, перепроверяется. Исключено! – повторил Павел Иванович.
– Тогда приходится констатировать, что мы тянули пустой билет, – вздохнул Вадим. – Извини, что потревожили. Так уж получилось. Успехов тебе в разборках с Монтуровым в частности, ну а в целом – на суровом и неблагодарном, хотя и хорошо оплачиваемом поприще коммерческой безопасности. Да, свяжись со своими наблюдателями, они просили, и дай им команду, чтобы нас пропустили беспрепятственно.
– И вам успехов. Кстати, высказанное мной предложение остается в силе. Если будете искать работу, приходите, поговорим – мне такие кадры лишними не будут.
– Заметано. Спасибо за заботу. Как только, так сразу двигаем к тебе устраиваться на службу. Мне, по блату, прошу застолбить место на входе, пропуска проверять – с детства завидовал билетершам в кинотеатрах, – улыбнулся Вадим. – Ребята, уходим. Толя, ты идешь первый, заводишь «Газель», а мы пока на страховке. Посигналишь, как будешь готов. Павел Иванович нам никаких сюрпризов вроде бы не подготовил, но порядок есть порядок – побережемся. Оружие оставим на выходе. Нам оно без надобности, а людям за него придется отчитываться по номерам и в комплекте, как в инструкциях пишется.
Вадим толкнул в плечо Доктора, так и не проронившего ни слова со времени освобождения, отправляя его к машине. Андрей на прощание бросил внимательный взгляд через стеклянную дверь, выходящую к бассейну, словно высматривая там кого-то, и побежал через двор к воротам.
Вадим поднял руку, прощаясь с Павлом Ивановичем.
– Пока, – сказал тот. – Успехов вам в поисках девочки!
Резко остановившись в дверях, Вадим вопросительно посмотрел на Павла Ивановича.
– Я не в педучилище на дошкольном воспитании учился и умею анализировать, что говорят другие, – устало кивнул шеф безопасности «Интеройла». – Могу отделять зерна от плевел. Это не наша работа, поверь. А за то, что помогли, спасибо – это искренне!
Вадим, крепко пожав на прощание руку Павлу Ивановичу, споро двинулся к воротам, от которых уже дважды доносился нетерпеливый перелив автомобильного сигнала.
Самсон, сидевший за рулем, вовсю травил анекдоты, пытаясь вывести своих товарищей из неожиданно напавшего на них ступора. Оба молчали и, насупившись, зачарованно-тупо пялились в окна «Газели» на пролетающие мимо поля, рощицы, а затем, когда въехали в пределы Москвы, – на серые ряды многоэтажек, не откликаясь и никак не реагируя на шутки друга.
Если Вадима хоть как-то можно было понять: провал очередной версии, отходняк от боевой работы, то Андрюха-Доктор, выпав из обычного состояния оптимиста и хохмача, никак не походил на себя. На настойчивые вопросы Самсона, что с ним случилось, он, криво усмехнувшись, выдавил неопределенно-скудную фразу:
– Да так, дурные воспоминания о юности прошедшей нахлынули. – И опять замолчал, продолжая наблюдать пейзаж за окном машины.
Вадим, как только они выехали из поселка, связался с Мао и коротко доложил об исходе акции. Сергей не был ни удивлен, ни разочарован результатом. Оказывается, Серов с хакером Семой сразу после их отъезда добрались до компьютера секретаря Ясенева, вскрыли ежедневник, куда исполнительная девушка заносила время, место и темы последних встреч депутата, и сумели вычислить и сам «Интеройл», и даже его заинтересованность в делах «Сибвеста». Далее они определили местонахождение гендиректора фирмы и отправили к нему в гости Терехина со товарищи, благо особняк молодого растущего бизнесмена находился не более чем в двенадцати километрах от расположения отдела, в очередном «новорусском» поселении за МКАД.
Посещение прошло без неожиданностей, не так, как визит к господину Ясеневу. Охрану и семейство нейтрализовали тихо и аккуратно и переговорили с хозяином. После легкого «допинга» коммерсант выдал всю интересующую и, естественно, совершенно неутешительную информацию о непричастности «Интеройла» к охоте за злополучной дискетой Надежды.
«Еще одна неприятность для Павла Ивановича, – констатировал Вадим. – Не организовал должным образом охрану шефу. Заполучит от начальства по самое не могу. Понятливый, должен разобраться, кто и зачем посетил хозяина. Я бы на его месте все свалил на „диких“ монтуровцев. Да бог с ним и с его „Интеройлом“ – у них свои заморочки, а у нас свои...»
Качаясь в мягком кресле «Газели», Вадим чувствовал, что на него тягучей волной накатывает усталость. Давали себя знать бессонная ночь, бесконечные дороги и отчаянные кувыркания – в Жигулях и здесь, в Подмосковье. А еще больше угнетали бессилие и беспомощность. Хотелось яростно драть тело и душу жесткой мочалкой, освобождаясь от низости и подлости, которых он коснулся.
Заканчивались вторые сутки, а они не сдвинулись с места ни на шаг. Более того, неизвестно, в какую сторону нужно идти, бежать, стремиться...
В оперативном штабе «Пленэра» – все той же двухкомнатной квартирке в Сокольниках – не то чтобы царило упадническое настроение, однако не наблюдалось ни рабочей суеты, ни особой деловитости, а главное, не витал в воздухе особый дух напряжения, появляющийся, когда ход операции на крутом подъеме или на резком спаде. В первом случае надо гнать вперед, во-втором выкручиваться и уходить от поражения. В обоих случаях некогда предаваться «унынию и лени», как сказал пламенный поэт, правда, несколько по другому поводу. Сейчас ничего этого не просматривалось.
Сергей-Мао стоял у окна и через занавеску что-то высматривал во дворе. Коля Серов перебирал лежавший перед ним огромный ворох компьютерных распечаток. Останавливаясь на одном листе, вчитывался, кривил в усмешке губы, саркастически хмыкнув, отбрасывал в сторону, что-то черкал карандашом на огромной схеме, нарисованной на ватмане, и опять шелестел бумагой. Из второй комнаты доносилось громкое сопение, изредка прерываемое невнятным обиженным бормотанием. Похоже, хакер Сема, вымотавшийся за полтора дня непрерывного общения с двумя компьютерами, позволил себе немного расслабиться.
Повернувшись к прибывшим, Сергей коротко кивнул в сторону приоткрытой двери кухни.
– Идите, перекусите. Чайник на плите – разогреете. Есть кофе, чай, в холодильнике сыр, колбаса. Сделайте бутерброды, – бесцветным тоном произнес он и опять отвернулся к окну.
На чересчур фальшивую радость Самсона по поводу ужина Вадим и Доктор никак не отреагировали. Доктор сразу завалился в угол дивана и прикрыл глаза, давая понять, что он дремлет и мешать ему не стоит. Вадим подошел к Мао, достал из помятой пачки сигарету и закурил, выдыхая дым в открытую форточку.
– Ну что, пришли к глухому нулю? – прервал затянувшееся молчание Вадим, досмолив сигарету до фильтра и щелчком отправив ее в проем форточки. – Что будем делать дальше?
– Ждать, – лаконично ответил Сергей.
– Чего ждать? Бешеного окуня, когда он в кастрюлю для ухи сам запрыгнет? Или готовить голубую ленточку для бантика, чтобы дискету перевязать и с земным поклоном вручить этим сволочам? – зло спросил Вадим.
– Пока ждать, – спокойно повторил Мао. – У тебя есть другие предложения? Увы, нет. Только эмоции рвутся наружу, не более. Явные варианты мы отработали, но на шантажистов выйти так и не сумели. Можно пройти по всем возможным подозреваемым, тем, кто заинтересован в получении дискеты, но, извини, их набирается за сотню. За оставшиеся сутки исполнить подобное, ты и сам прекрасно понимаешь, нереально. Поэтому надо признать, что перехватить инициативу и поменяться ролями охотника и добычи мы не смогли. Остается, хотя это и противно, только одно – притихнуть и чуточку потерпеть, ожидая, когда они сами себя проявят. И первые признаки, кстати, уже появились.