На следующее утро Тьерри встал в хорошем настроении. Он не сомневался, что нашел ответы на мучившие его вопросы. Проспав дольше, чем обычно, он поспешил на работу с намерением немедленно вызвать Шамбурлива, хозяина «Сендриллы», и узнать у него имена кредиторов Марка Кесси. Таким образом, он сможет понять, что толкает Кесси на преступление. Но планам комиссара не суждено было осуществиться. В приемной его ожидал какой-то мужчина. Тьерри, казалось, узнал посетителя. Открывая дверь кабинета, он спросил:
– Вы, случайно, не доктор Гаронесс?
– Именно он. Думаю, вам не надо объяснять, что по закону люди моей профессии обязаны сообщить в полицию, когда речь идет о ранении огнестрельным оружием.
– Без сомнения, и что же?
– А вот что. Сегодня на рассвете меня вызвали в Блонзат-ский замок.
Тьерри побелел, а внутри все перевернулось от страха. Стараясь выглядеть спокойным, что, однако, плохо ему удавалось, он выдавил из себя:
– Кто ранен?
– Марк Кесси.
На этот раз Невик окончательно потерял почву под ногами.
– Как это произошло?
– Пуля в плечо… не опасно. Его отвезли ко мне в больницу, наложили гипс. Через несколько дней все заживет. Он утверждает, что чистил ружье и забыл о том, что оно заряжено. Случайный выстрел.
– Несчастный случай?
– Похоже, да…
– Вы, по-моему, в этом не уверены?
– Я не полицейский, но мне кажется странным, что, чистя ружье, можно самого себя ранить в спину.
– В спину?
– Пуля – крупный калибр – вошла в плечо под любопытным углом. Можно подумать, что ружье лежало не на полу, как утверждает Кесси, а на комоде, расположенном позади раненого. Короче говоря, похоже, что в Кесси стреляли.
– Издалека?
– Тоже очень странно. Очень-очень близко. Так близко, что на ране заметны зернышки пороха.
– Ваше мнение, доктор?
– Еще раз повторяю, я не специалист, но если мне скажут, что кто-то незаметно подошел к Марку Кесси и вплотную выстрелил в него, это меня не удивит.
Доктор Гаронесс вернулся к своим обязанностям, а Тьерри старался заново построить карточный домик, что так старательно соорудил вчера и который так легко разрушило заявление доктора. Кто он, этот неловкий незнакомец, который хотел убить Марка? Незнакомец или незнакомка? Все в замке были хорошими и даже отменными стрелками, все кроме… кроме Софи. Можно предположить, что после всего, что женщина вытерпела от мужа, она не выдержала, догадавшись, что Марк готовит убийство своей кузины. Комиссар сам открыл ей глаза. Чтобы проверить догадку, Тьерри решил допросить Марка в больнице доктора Гаронесса.
– Я так и думал, что вы не заставите себя долго ждать, – иронично приветствовал Марк вошедшего комиссара.
– Как вы себя чувствуете?
– Вы что-то очень мной интересуетесь.
– Очень. Расскажите мне, что произошло.
– Не повезло по-глупому, даже стыдно, ошибка начинающего.
Марк объяснил случившееся простой небрежностью в обращении с оружием, за что и пострадал. Невик внимательно его выслушал, а потом заметил:
– Действительно, удивительно, что профессионал вашего уровня может допустить подобную неаккуратность.
– Может, у меня голова была занята другим. Вы сами знаете, атмосфера в замке не из веселых.
– Да уж, а скажите, господин Кесси, здесь что, крупная дичь водится?
– Крупная дичь? Конечно нет.
– Так почему вы заряжаете ружье крупной дробью? Опять невнимательность?
– Я… я… я хотел… да, теперь вспомнил, я хотел потренироваться в парке.
– Господин Кесси, вы думаете, я еще не вышел из возраста, когда верят в сказки?
– Что вы имеете в виду?
– Лишь то, что вы врете.
– Я не позволю!
– Будет, господин Кесси, вы плохой актер. Кто выстрелил вам в спину?
– Да вы спятили, честное слово.
– Господин Кесси, кого вы прикрываете?
– Вы бы сначала сами с собой договорились. Вчера я был монстр, убийца, сегодня – жертва.
– Одно другому не мешает. Хотите, я расскажу вам, как развивались события?
– Рассказывайте, если вам так хочется.
– После моего визита кое-кто в замке узнал или наконец сам понял, что вы всего лишь жалкий негодяй.
– Комиссар!
– …и решил вас убить. Он взял ваше ружье, зарядил его первым попавшимся под руку патроном, на цыпочках проник в вашу комнату, подошел к вам сзади и, поскольку был дрянной стрелок, практически дотронулся стволом до спины – отсюда следы пороха вокруг раны.
– Невероятно!
– Нужно добавить, что все в замке в большей или меньшей степени специалисты по стрельбе, кроме вашей жены, господин Кесси.
– Надеюсь, вы не думаете, что бедняжка Софи захотела меня прикончить.
– Вы не будете отрицать, что у нее есть для этого все основания.
– Откуда вы взяли весь этот бред?
– Все кажется странным, до тех пор, пока не знаешь обратной стороны медали.
– А вы знаете?
– Думаю, да. Когда вы намереваетесь вернуться в Блонзат?
– Сегодня вечером или завтра.
– Значит, увидимся в замке.
– Вот все обрадуются!
– Ваша издевка меня абсолютно не трогает.
В зеленом платье из муслина навстречу комиссару вышла мадемуазель Пьюбран.
– Здравствуйте, комиссар.
– Здравствуйте, мадемуазель. Я думаю, вы догадываетесь, почему я здесь.
– Из-за Марка?
– В точку попали.
– Не понимаю, почему вас это интересует.
– Потому, что речь идет не о простой оплошности.
– Что?
– Расскажите мне, как все произошло.
– Хорошо. Я была у себя в спальне, когда услышала выстрел. Вы знаете, в окрестностях часто стреляют, поэтому я особо не волновалась. Когда же дошла до комнаты Марка, оттуда выходила Софи. Она была очень бледна и только произнесла: «С Марком произошел несчастный случай». Я тут же позвонила дяде и, не дожидаясь его, наложила временную повязку на рану кузена. Его жена оказалась неспособной что-либо делать.
– Я могу ее увидеть?
– Она, наверное, в парке. Пойду позову ее.
– Нет-нет, я люблю заставать людей врасплох. В любых стратегиях это действует беспроигрышно.
– Как хотите.
– Заметьте, я предпочел бы поболтать с вами, но работа…
– Понимаю, только не вижу, при чем тут Софи. Вы потом зайдете выпить чашечку чая?
– С удовольствием.
Мартина удалилась, а Невик отправился в парк. По дороге он столкнулся с мадемуазель Пьсзат.
– Какие люди! Наш дорогой господин комиссар! Что за преступление мы совершили теперь?
– Обычное покушение на убийство. На этот раз на Марка Кесси.
– Надо же, да мы просто погрязли в убийствах, только нам что-то не везет, все время промахиваемся. Между нами, господин комиссар, надо бы вам как-то определиться. Вчера мы хотели убрать Мартину, сегодня – Марка.
– Это не только вас удивляет, мадемуазель. Если Марк и его кузина исчезнут, вы поделите наследство на двоих.
– Плохой расчет, комиссар. Ведь еще есть Софи. Если, конечно, вы не думаете, что и она станет жертвой заговора.
– Почему бы и нет. Мое почтение, мадемуазель Пьезат.
Оставив Олимпию, Тьерри возобновил поиски мадам Кесси. Он нашел се на немного запущенной и вытоптанной лужайке. Она сидела на деревянной, прогнившей от дождя скамейке.
– Мадам, я пришел узнать, что в действительности произошло с вашим мужем.
– Я вас не понимаю.
– Это правда был несчастный случай?
– А что же еще?
– Покушение.
Софи засмеялась. Тьерри первый раз видел ее смеющейся.
– Кто станет покушаться на Марка? Он никому ничего плохого не сделал.
– Только вам.
– Мне? Да… это так, но я уже привыкла… и поздно что-либо менять, тем более я сама хотела, сама согласилась…
– Вы первая увидели его после случившегося?
– Не знаю. Я была на кухне и объясняла Агате, кухарке, рецепт ягодного пирога, когда услышала… Я замешкалась, пытаясь установить, откуда донесся выстрел, и потом побежала. На лестнице я услышала шум захлопывающейся двери, но, когда я вошла, никого, кроме мужа, в комнате не было. Я подняла ружье.
– Зачем?
– Машинально… Потом я вышла, чтобы позвать на помощь, и столкнулась с Мартиной. Она прибежала запыхавшаяся.
Тьерри колебался: поставить в известность следователя или нет. Мэтр Шенебур потребует неопровержимых доказательств, а у полицейского их не было. Невику нужно было с кем-нибудь посоветоваться, и, не особенно рассчитывая на понимание своего помощника Ратенеля, он отправился в «Таверну». Он знал, что, как только уйдут последние посетители, Пьер Эскорбьяк внимательно выслушает друга.
– Понимаешь, Пьер, физически невозможно, чтобы он сам себя ранил. Но кто тогда стрелял? Я сначала подозревал жену, она единственная, кто мог его ненавидеть. Главное, что Кесси прикрывает автора заговора.
– По-твоему, выходит, что можно быть одновременно подлецом и благородным рыцарем?
– Получается, что да. Кесси заинтересован в том, чтобы выгородить жену. К тому же надо обладать железной выдержкой, я думаю, у тети она есть, но Марк был ранен выстрелом в упор… А это склоняет меня к мысли о том, что преступник был не уверен в себе. А в этом случае все указывает на Софи. Если это не она, я не исключаю доктора. Он – натура довольно слабая, и от ужаса перед собственным поступком рука его могла дрогнуть. Во всяком случае круг сужается, и я надеюсь, что в скором времени возьму за горло того или ту, кто слишком жаден до наследства.
Выключая свет перед тем, как ложиться спать Эскорбьяк сказал жене:
– Эрмина, ты не находишь, что у Тьерри эта история приняла форму навязчивой идеи?
– Тьерри любит эту девушку, но ничего другого не замечает. Он раздувает трагедию из всего, что вокруг нее происходит. Он волнуется из-за нее, Пьер, даже когда говорит о других.
3
Комиссар терпеть не мог, когда его беспокоили дома. Подчиненные об этом знали и воздерживались от такого рода поступков. Однако на следующий день после посещения замка настойчивый звонок в дверь заставил комиссара выйти из душа. Недовольный, он завернулся в халат и, весь в мыле, открыл Ратенелю.
– Я надеюсь, что-нибудь важное?
– Звонок.
Комиссар перестал дышать.
– …звонили жандармы…
– И что? Господи, быстрее!
– Убийство.
– Жертва?
– Женщина. Я забыл спросить кто.
Ратенель был поражен выражением лица комиссара. Казалось, он постарел на десять лет.
– Бегите за машиной, я сейчас спущусь.
Тьерри закрыл дверь за своим помощником. Им все-таки удалось довести дело до конца. Мэтр Шенебур будет доволен: у него есть неопровержимые доказательства.
Жандармы были вынуждены перегородить вход в замок. Несмотря на ранний час, у ворот толпилась группка любопытных. Тьерри приехал одновременно со следователем, а через несколько минут привезли и прокурора. Все вместе, следуя за садовником, они вошли в парк. Еще издалека комиссар узнал муслиновое платье, зеленеющее на том месте, где он вчера встретил Софи. Сдавленным голосом Невик спросил у своих спутников:
– Теперь-то вы убедились, что мадемуазель Пьюбран не врала.
Не ответив, мэтр Комбэ приблизился к трупу и сделал знак жандармам перевернуть его. Поднимаясь, он бросил Тьерри:
– Нет, господин комиссар, мы не убедились.
Тогда Невик осмелился посмотреть: он узнал лицо Софи. От неожиданности увиденного его словно парализовало. Он даже не среагировал. Только появление хозяев замка вернуло комиссара к действительности. Мартина и Марк плакали, доктор находился в прострации. Одна мадемуазель Пьезат, казалось, полностью владела собой. Она надменно посмотрела на Тьерри.
– Вчера вы как будто предсказали…
– Замолчите!
Комиссар склонился над мертвой. Пуля вошла ей в висок. Он подозвал ожидающего неподалеку медицинского эксперта.
– Речь, без сомнения, идет о дроби крупного калибра.
– Господин комиссар!
– Соберите все имеющееся в замке оружие. Ищите везде, не пропустите ни одной комнаты!
Жандармы ушли, и Тьерри повернулся к семейству.
– Ее-то за что? Она ведь беззащитная была!
Неловкую тишину нарушил голос Мартины:
– Может быть за то, что она захотела надеть мое платье.
ГЛАВА IV
1
Прокурор, судья и жандармы ушли. Труп унесли на вскрытие. Тьерри находился в большой гостиной, где Ратенель по его просьбе собрал всех обитателей замка – хозяев и слуг (комиссар упрекал себя за то, что не додумался раньше допросить последних).
Полицейский пристально вглядывался в лица. Кто из них преступник? Чьи опухшие от слез глаза – маска, умело скрывающая досаду убийцы? Для Невика было очевидно, что Софи пострадала из-за грубой ошибки. Ее перепутали с Мартиной.
– Дело зашло слишком далеко. Один из вас специально или по ошибке выстрелил в мадам Кесси. Он или она ответят за совершенное преступление перед законом. Мадемуазель Пьюбран, почему потерпевшая была одета в ваше платье?
– Так, просто прихоть. У нас с Софи был приблизительно один размер, и мы часто менялись нарядами.
– Это ложь! – проорал Марк. – Она врет!
– Марк, прошу тебя!
– Объяснитесь, господин Кесси.
– У меня не было достаточно средств, чтобы обеспечить жену достойным гардеробом, и моя кузина часто отдавала Софи старую, надоевшую ей одежду. Добренькая такая! Специально, чтобы меня унизить.
– Вчера на мадам Кесси было это платье?
Собравшиеся ответили утвердительно.
– Значит, если вы все видели на мадам Кесси зеленое муслиновое платье, невозможно, чтобы кто-то из вас перепутал ее с мадемуазель Пьюбран. В таком случае, если мы примем предположение, что Софи – случайная жертва, за аксиому, действия преступника становятся непонятными. Отсюда следует: убийство было совершено кем-то, кто был не в курсе истории с «переодеванием», а это все усложняет – преступника следует искать не среди членов семьи.
Олимпия Пьезат иронично заметила:
– Вы как будто об этом жалеете.
– Я воздержусь от ответа на ваш вопрос. Доктор, мадемуазель Пьезат, господин Кесси – свободны, а вас, мадемуазель Пьюбран, я попрошу остаться: мне понадобится ваша помощь во время допроса прислуги.
– Хорошо.
Родственники вышли. Мартина представила ему оставшихся: двух мужчин и двух женщин.
– Герман. Метрдотель и эконом. Он знал меня еще младенцем. Альфонс – царь своих земель. Он у нас садовник. В доме одиннадцать лет. Мария-Антуанетта – кухарка, жена Германа. Вот уже пятнадцать лет она колдует над своими кастрюлями. И наконец, Мариетта – домработница, помощница Германа. Новенькая, в Блонзате всего пять лет.
У всех четверых были честные и отважные лица. Казалось невозможным, чтобы кто-то из них мог напасть на хрупкую и беззащитную Софи.
– Герман, что вы думаете о смерти Софи Кесси?
– Ничего, господин комиссар. Грустно все это! Подобного просто не должно быть.
– А вы, Альфонс?
– Я не могу поверить, что никогда больше не увижу госпожу. Она, как никто, любила гулять в парке и всегда с уважением относилась к моему труду, часто расспрашивала меня, что я делаю, советовалась. Хороший человек! Ее трудно не любить!
– А вы, Мария-Антуанетта?
– Я долго ее не забуду. Не могу представить, что она никогда больше не появится на кухне.
Эмоции задушили кухарку, она разрыдалась.
– Наконец вы, Мариетта?
– Пусть мадемуазель простит меня, но мадам Софи была ласковее всех в обращении. Никогда не повышала голоса. Каждый раз, когда она что-нибудь просила сделать, у нее был такой вид, словно она извинялась, словно ей было неловко.
Тьерри отпустил прислугу, уверенный, что виновных среди них нет.
– Ни семья, ни слуга… Кто же тогда?
Мартина призналась, что сама ничего не понимает. Кто мог желать зла Софи?
– Она никому ничего плохого не сделала. Она была сама добродетель.
– Это лишний раз убеждает меня в том, что целились не в нее.
– Но вы только что сами сказали, что среди обитателей замка преступника нет.
– Правильно, я доказал, что физически невозможно, чтобы это был кто-то из ваших. Но тот или та, кто жаждет вашей смерти, мог обратиться к кому-нибудь со стороны.
– Комиссар, мы не в Чикаго! В Каоре убийц не нанимают.
Полицейский не поддержал ее шутку.
– Возможно, нашелся человек, который настолько ненавидел вашего отца, что за хорошее вознаграждение с удовольствием согласился отомстить и дочери.
– То есть мы опять возвращаемся к моей семье?
– Вас это удивляет?
Она замялась.
– Нет.
– Видите ли, мадемуазель, это всего лишь продолжение одной и той же истории, которая началась ночью в старом Каоре. Вас хотят убрать, чтобы завладеть наследством. И как бы чудовищно это ни было, воспользоваться им могут только ваш дядя, ваша тетя и ваш кузен. Доводы, которые я выдвинул перед всеми, не что иное как уловка. Нужно усыпить их бдительность. Прекрасно понимая, что за ним следят, преступник действует через посредника – отсюда нелепая смерть Софи, и на этот раз совершенно искренние угрызения совести и горе одного из Кесси.
Мартина вышла проводить Тьерри. Когда они спустились на улицу, полицейский заметил, что на первом этаже задернули штору. За ним следили. Ратенель сообщил своему шефу, что помещение тщательно обыскано и все найденное в доме оружие сложено в фургон.
– Отвезите его в комиссариат. Когда у нас в руках будет изъятая из тела пуля, эксперт сможет определить, из какого ружья был произведен выстрел.