— Да, — со вздохом кивнул стажер. — Так что вы хотите сказать?
— Немногое — Коннесье тоже закурил. — Но смею думать, важное. О профессоре Арно. Угадал, да? Тогда продолжаю. Прошедшей ночью я переправил на лодке профессора и молодую женщину на самоходную баржу «Тремелус», принадлежащую компании «Немезида». Естественно, они были под охраной наших парней. Они там и остались, на барже, которая тут же исчезла — я даже не успел подальше отплыть.
— Что вы имеете в виду под словом «исчезла»? — Нгоно вскинул глаза.
— То, что говорю. Была — и нету. Один зеленый туман. Они какие-то эксперименты проводят. Я не вмешиваюсь, мне, так сказать, до лампочки… Правда, котик?
«Котик» Башу засмеялся.
— Кто в «Немезиде» за главного? Жано Скряга? Морис Бланше?
— Ну, скажете тоже — Морис! Морис тут вообще с боку припека. Что же касается Жано… Да, он им помогал, я имею в виду руководство — трое бывших морских офицеров. Имена, под которыми я их знал, вам ничего не дадут, они наверняка вымышлены.
— И все же назовите!
— Хорошо: Эмиль, Аристид и Брюно.
— Откуда вы знаете, что они морские офицеры?
— Иногда проговаривались, использовали в речи морские термины. Я и сам моряк, знаете ли.
— Сможете их описать?
— Да, только не здесь. Назначим встречу.
— Кто из названных был за главного?
— Хм… — Коннесье задумчиво почесал голову. — Так и не скажешь. Скорее всего, Брюно. На редкость неприятный тип с квадратной челюстью. Но я с ними мало общался, так, завербовался рабочим.
— Потом все подробно напишете!
— Напишу, мне что? Контракт вчера закончился, вернее, прошлой ночью. Подписки о неразглашении с меня никто не требовал. Правда, предупреждаю: не так уж много мне известно. Что может знать подсобный рабочий? Даже о парашютисте вряд ли что скажу.
— Расскажите о той троице, — наконец снова вступил в разговор Александр. — Они часто так… исчезали?
— При мне в первый раз, но другие рабочие об этом болтали. Сейчас разъехались кто куда.
— И когда теперь объявятся эти трое…
— …Никому не известно!
~~~
Больше разговаривать с извращенцем, похоже, особого смысла не было. По крайней мере, Саша узнал все, что хотел. И теперь помочь ему мог только один человек — Луи!
Луи и не отказался, он вполне понимал ситуацию.
— Надо только раздобыть грузовик, лучше даже трейлер. Перевезти аппаратуру на яхту.
Не прошло и пары дней, как яхта профессора Арно, выйдя из Порт-ан-Бессена, взяла курс на Ла-Манш.
— Мы не будем отходить далеко. — Капитаном на этот раз являлся Луи, а за матроса был взят Нгоно. — Только… Вы действительно хотите этого? Снова туда. Брр!
— Там моя жена! И профессор.
— Может быть… — Нгоно в волнении подошел ближе.
— Нет, друг мой, — усмехнулся Саша. — Поверьте, куда больше пользы от вас будет здесь! Приглядывай за «Немезидой», Нгоно! Что-то не очень верится, что она окончательно исчезла. Луи, говоришь, ты сможешь обеспечить возвращение?
— Да! Каждый день с восьми до двенадцати вечера я буду включать генератор поля на полную мощь. Вас притянет сюда, к берегам Нормандии. Вырвет из любой точки, надо только сделать первый шаг. А вот куда выкинет сейчас, увы, этого я сказать не могу. Может быть, в Карфаген, а может, и сюда… Как тогда называлась эта земля? Уж точно не Нормандия?
— Кажется, королевство франков. Хотя нет, не было еще королевства, просто Галлия.
Ветер дул в паруса, и яхта ходко шла по волнам в непроглядной ночной тьме. Лишь на носу и корме горели ходовые огни да теплился свет в рубке, в трюме утробно ворчал генератор.
— Энергии уже достаточно, — поглядев на приборы, негромко произнес Луи. — Прошу в шлюпку, Александр. Нгоно, помоги спустить.
Поворот кран-балок, шум цепей. И вот уже небольшой баркас покачивается на волне рядом с яхтой.
— Ну, не поминайте лихом! — Александр со смехом взялся за весла.
С яхты ударил зеленый луч. Неожиданно яркий, слепящий, он светил, казалось, прямо в глаза. А из моря вставали огромные волны!
— С богом! — последнее, что услыхал молодой человек. — Удачи!
Глава 4 Лето 454 года Побережье Галлии. Бритт
Уже светало, когда Александр направил лодку к берегу, до этого он опасался налететь в темноте на скалы. Скалы были все те же, по крайней мере, на первый взгляд казались ничуть не изменившимися. Именно их в сорок четвертом штурмовали союзники, перемалывая в труху «неприступную» линию Роммеля.
Судя по довольно прохладному ветерку, это не Средиземное море, а Ла-Манш. Значит, как и предупреждал Луи, в Карфаген все ж сразу попасть не удалось. Не хватило энергии? Или циркония в сердечнике электромагнита? Жаль, если так. Придется пробираться в Африку, а это дело небыстрое, может занять и полгода.
Молодой человек усмехнулся: а кто сказал, что ему надо именно в Африку? Всего-то и нужно отыскать самоходную баржу или слегка переделанный траулер, «Тремелус». Для древних времен судно огромное и необычное, так что не иголка, в стоге сена не спрячешь! Да и запасы продуктов и пресной воды все же когда-нибудь да закончатся, придется пополнять.
Нет, «Тремелусу» при всем желании не скрыться. Чем еще он может себя выдать, если вдруг наткнется на чей-то флот? Какого-то тяжелого вооружения — пушек, мощных пулеметов — на нем, скорее всего, нет. А вот легкого наверняка хоть отбавляй. Автоматы, пистолеты, гранаты, может быть, даже базука или «стингер» — все, что можно достать на черном рынке. Наверное, мнят себя королями! Как же — у них «Калашниковы», а у всяких там англов, саксов, вандалов — что? Луки, стрелы, пращи? И парусные суденышки… Правда, если сотня таких суденышек плотно обложит баржу, то не помогут ни «Калашниковы», ни базуки, ни «стингеры» — варвары дерутся как черти.
Великое переселение народов — при условии, что именно в эту эпоху Александр и попал — время веселое, в море кого только нет! Англы, саксы, юты, даны, вандалы… Ну и местные рыбаки — само собой. Вот кого надо расспросить. Галлия — провинция вполне цивилизованная, франки ее вроде еще полностью не захватили. Значит, тут и христианство, и монастыри, и латынь — понять можно будет.
Погруженный в свои мысли, Александр и не заметил, как лодка мягко ткнулась носом в песок.
Было раннее утро, над проливом тянулся легкий голубоватый туман, подобно дымку от туристских костров размывая очертания деревьев и скал. Но не до такой степени, чтоб нельзя было не заметить людей, при виде молодого человека затаившихся за кустами.
Да, не очень-то они смелые, эти людишки. Местные рыбаки, кто же еще? Вон и плетеные, обтянутые коровьими шкурами лодки неподалеку на берегу. И рядом — развешанные для просушки сети. Видать, собрались с утречка за уловом, а тут — Саша! Необычный, опасный, чужак. А что с ними делают? Убивают, что же еще? Нет человека — нет проблемы.
Александр хорошо понимал, почему его не убили сразу же, как только заметили: наблюдали, пытались понять, один ли он явился. Наверняка где-то рядом, в тумане, таятся хищные крутобокие корабли, выжидая своего часа, чтобы напасть, ограбить, убить, сжечь.
А если кораблей нет, значит, незнакомец — лазутчик. Тогда, прежде чем убить, его нужно допросить с пристрастием и — с богом — в могилу… С богом… А ведь они должны быть христианами.
Выйдя на берег, молодой человек упал на колени и, осенив себя крестным знамением, принялся громко молиться по-латыни. Слов молитвы Саша точно не знал, но время от времени с подвыванием произносил «Иисус» и «Амен». И не забывал бить поклоны, тычась головой в песок.
Подготовился он к визиту не очень, можно сказать, вообще никак. Все так быстро произошло. С другой стороны, что бы он мог с собой прихватить? Пистолет купить на черном рынке? Если бы еще знать, где в Нижней Нормандии огнестрел продают… Да и толку-то от пистолета? Уж лучше верный меч Хродберг, подарок верного дружка Ингульфа! Эх, все ж таки жаль, что вокруг не Средиземное море, наверное, там было бы проще — отыскал бы старых друзей. Да, кстати, хорошо бы узнать поточнее, в какое время он попал.
Подняв наконец голову, Александр увидел столпившихся вокруг него людей в коротких туниках и улыбнулся:
— Салве, добрые люди!
— Привет и тебе, странник.
Вперед выступил коренастый мужчина с седоватой шевелюрой и бритым лицом. Кроме туники на нем были узкие короткие штаны из козлиной шкуры — браки — и сандалии. Наверное, он был среди рыбаков главным.
— Я из Британии, — поднявшись, поклонился Саша. — Иду в Рим и дальше, в Константинов град, молиться у святых мест во спасение от нашествия гнусных варваров!
— О! — громко воскликнул седой. — И мы молимся об этом каждодневно.
Он говорил по-латыни, смешно коверкая слова и добавляя какие-то местные выражения, которых Александр до конца не понимал, но догадывался по общему смыслу.
— Вижу, вы добрые христиане. Не найду ли я у вас приюта хотя бы на день-другой? Мне всего-то и нужно немного продуктов и какой-нибудь старый плащ. Моя лодка… — Молодой человек оглянулся. — Теперь она мне не нужна. Я дарю ее вам, добрые люди!
«Добрые люди», подростки и молодые мужчины, заинтересованно посмотрели на баркас. Что ж, это была хорошая посудина, не такая уж и маленькая, управляемая, верткая.
— Берите, берите! И прошу вас, отведите меня в церковь. Надеюсь, здесь есть божий храм?
— Неподалеку, в Августодуруме, есть монастырь Святого Вигара. — Коренастый наконец улыбнулся, но в темных, глубоко посаженных глазах все еще сквозило недоверие. — Но и у нас в селении имеется церковь, небольшая, зато с колокольней!
— Да-да, с колокольней! — отвлекшись от подаренной лодки, хором подтвердили остальные. — Говорят, когда звонит наш колокол, слышно в Августодуруме!
Августодурум… Насколько помнил Саша, именно так в Римской Галлии именовали Байе. Значит, все же Галлия. Ну что ж, образ выбран правильный — паломник. Теперь бы еще пробраться ближе к югу. Вполне достаточно дойти до Марселя, а уж оттуда по всему Средиземному морю ходят суда. Если, правда, пираты Гейзериха не перекрыли им все пути. С пиратами тоже вполне можно договориться. Главное, дойти до Марселя, не так уж и далеко, тем более по хорошим римским дорогам.
— Как твое имя, паломник? — Седой не позволил долго предаваться размышлениям.
— Меня зовут Александр. А…
— Я Герневий. Аугул Герневий Аругл, староста деревни.
Саша молча поклонился, приложив руку к левой стороне груди.
— А вы что встали? — Староста оглянулся на своих парней. — Ждете, когда поднимется ветер и вся рыба уйдет? А ну, быстро к лодкам! Заодно проверите новую. Спасибо тебе за подарок, святой человек!
Увы, сколько лет назад родился Иисус Христос, староста Герневий не ведал, и этот вопрос поверг его в глубокое замешательство. Зная местные реалии, вопрос, который сейчас год, Саша задавать не стал. Получил бы ответ — пятнадцатый со времени правления наместника такого-то, или шестьдесят пятый от основания монастыря, или восемнадцатый со дня ужасной бури. Время — такая штука, кто как хочет, тот так и считает.
— Но ваш священник должен знать, — на ходу предположил Александр.
Староста обрадованно кивнул:
— Да, уж священник-то, наверное, знает.
Показавшаяся за рощей деревня представляла собой хаотичное скопление двух десятков домиков, плетеных и обложенных камнем, с соломенными крышами. И на невысоком холме стояла возведенная из диких серых камней церковь, приземистая, угрюмая, с невысокой колокольней — предметом гордости жителей деревни.
Часть местных мужчин, как понял Саша, с утра отправилась за рыбой, остальные занимались кто чем: достраивали у церкви стену, гнали на выпас стадо коров, стучали молотками по наковальне в располагавшейся на самом краю деревни кузнице. Весело пели птицы, колосились поля, зеленели дубовые рощицы. Идиллию эту, впрочем, очень легко нарушить, достаточно одного корабля или бродячей шайки.
Местный священник, отец Бенедикт, невысокий, черноволосый, с круглым добродушным лицом, с первого взгляда показался гостю неглупым и не лишенным приятности малым. Правда, с определением даты рождения Иисуса Христа неожиданно вышла заминка: священник, увы, знал классическую латынь еще хуже старосты.
— Ничего, ничего, — утешал он Сашу. — У меня в церкви есть Библия! Вот мы в ней и посмотрим.
В церкви оказалось довольно торжественно и уютно: чистота, прохлада, даже витражи из цветного стекла в узеньких окнах — в этакой-то глуши. Староста в церковь не пошел, убрел куда-то, сославшись на неотложные дела. Да он теперь гостю не особенно был нужен — Александр возлагал большие надежды на священника, Как оказалось, зря. В определении даты отец Бенедикт ему не помог. Ну не знал он точно, сколько лет назад Иисус родился! Поди-ка в этой тьмутаракани высчитай!
Молодой человек, подумав, зашел с другой стороны, спросив об ужасных гуннах.
— Слава святой Деве, уж о них в наших краях не слышно уже больше года, с тех пор как умер богопротивный их вождь Этцель-Аттила и сын его, Эллак, тоже предстал перед вратами Ада.
Насколько помнил Саша, Аттила скончался года через два после поражения в битве при Каталаунских полях, нанесенного ему Аэцием. Умер, естественно, не своей смертью — какая-то вестготская красавица прикончила его прямо на брачном ложе. Значит, сейчас примерно год четыреста пятьдесят четвертый. Та-ак…
Молодой человек задумчиво посмотрел на распятие.
Интересно, помнят ли его в Карфагене? Ведь прошло уже больше десяти лет. Может, это и к лучшему, что он объявился здесь, в Галлии, а не у знойных африканских берегов? Впрочем, какая разница? Главное — не где объявиться, а спасти Катерину и профессора. Скорее всего, они тоже здесь.
Если корабля здесь никто не видел, придется идти на юг, искать следы будущего там. В конце концов, именно в те места проникали раньше, именно туда попадали.
~~~
Пока Александр разговаривал со священником, староста завершил свои дела и теперь дожидался у церкви. При виде вышедшего на улицу гостя заулыбался:
— Нашел тебе дом для постоя, любезнейший. Думаю, денек-другой уж всяко у нас пробудешь. Хозяйка, Августина-вдовица, не против.
Саша поблагодарил за оказанное гостеприимство от всей души. Между делом спросил о пути на юг: как, мол, лучше добираться? Да поинтересовался, не видали ли рыбаки в окрестных водах большой железный ковчег, якобы принесший несчастной Британии множество бед.
— В ковчеге полно варваров, сердца их не знают жалости, а души — Христа!
И ничуть не покривил против истины: ринувшиеся в Британию англы, саксы и прочие юты пока еще были народами дикими, языческими, погрязшими в невежестве и мраке.
— Погрязшие в невежестве и мраке, — с удовольствием повторил отец Бенедикт. — Вот уж воистину верно сказано!
Александр всплеснул руками:
— А как же еще про них и сказать, прости Господи?!
— В наших местах пока, слава богу, спокойно, — негромко произнес староста. — Воины проклятого Аттилы, слава заступнице святой Деве, пришли в южные земли и причинили там множество бед. Правда, я слыхал, от восхода солнца идут неведомые и страшные люди, как ты и сказал, любезнейший гость, не ведающие страха божьего. Хотя до наших краев они еще не добрались. Но многие видели в море корабли с носами в виде лошадиных и драконьих голов, с серыми парусами, с увешанными красными щитами бортами. Однако про железный ковчег никто ничего не слышал. Клянусь святым Михаилом, я впервые узнал от тебя про такое злосчастное чудо!
— Вот именно, что злосчастное. Ты, добрый человек, вели своим людям смотреть во все глаза. Да сей ковчег нельзя не заметить!
— Велю. — Староста озабоченно кивнул и посмотрел на священника. — Святой отец, пошли-ка причетника на колокольню. И обычные корабли варваров несут большое горе!
Отец Бенедикт, кивнув, зашагал к церкви, простившись с собеседниками до вечерней службы. Александр же был отведен к дому вдовицы Августины — убогой, вросшей глубоко в землю хижине на самом краю деревни, у дубовой рощи. Покосившаяся изгородь, двор с возившимися в грязи свиньями, чуть дальше небольшой огород — капуста, свекла, лук.
На большом, врытом в землю камне, как видно, обозначавшем межу, сидел мальчишка лет десяти-двенадцати, растрепанный, светло-рыжий, с хитрыми темно-синими глазами, одетый в тунику из мешковины, едва доходившую до колен.
— Салве, Агуций, — подойдя ближе, поздоровался староста. — Где же твоя матушка?
— Пошла в лес, — нехотя отозвался парнишка. — Сказала, староста позволил набрать хвороста, немного, пару вязанок.
— Всего одну вязанку! Одну! И она знает — за что. Поросята-то у вас еще не народились?
— Нет, вот-вот должны.
— Не забудьте принести двух на хозяйский двор. Ладно. — Староста поправил на голове остроконечную шапку из козьей шкуры. — Пойду, дела у меня. А это Александр, ваш постоялец. Матушка твоя про него знает. За то ей и хворост разрешено собрать.
— Александр?! — Мальчишка явно обрадовался, спрыгнул с камня, подбежал. — Ты и впрямь из Британии?
«Новости здесь разносятся быстро! — подумал молодой человек — Тут свой Интернет, называется «Одна бабка сказала», точнее, староста Герневий».
— Ты проходи в дом. — Грязный и шмыгающий носом парнишка схватил гостя за руку. — Скоро матушка придет, сготовит похлебку — у нас же теперь есть хворост! Сам Бог нам тебя послал, без тебя бы не дали хворосту. Эх, хорошо! Горячую похлебку поесть и свинье приятно, это ведь не какая-нибудь затируха, верно? А у вас в Британии любят похлебку? Наверное, часто едят, там у вас, говорят, леса много… Хм! Одет как ты чудно! А башмаки! Никогда не видел таких. Это что, настоящая воловья кожа?