— Все потом, Карл, — император сам распахнул передо мной дверь, пропустил вперед и, пройдя следом, тщательно закрыл за собой. И только после этого зашелся в хохоте.
А я что? Мне было не жалко. Видок тот еще…Действительно изумительный. Стало жарко. Я стянула шапку, расстегнула пуховик.
— Смейтесь, смейтесь, — проворчала я. — Если мне надоест в моем мире, я вернусь к вам. И устроюсь работать шутом во дворец.
— Ох, — простонал, вытирая заслезившиеся глаза, император. — Это было лучшее совещание кабинета министров в моей жизни.
Пока его величество изволили веселиться — я огляделась. На фоне богатых, роскошно обставленных комнат дворца, личный кабинет самого императора выглядел удивительно просто, даже аскетично. Строгая, элегантная гамма серебристо-серого и черного. Светло, просторно, — ничего лишнего, никаких украшений. Лишь нарядное алое пламя камина да трогательный пейзаж в простой раме над ним. Серый гранит мрачных стен неприступного замка, утопающий в розовато-белоснежной нежности цветущих яблонь…
Я невольно залюбовалась картиной. Задумалась о том, почему Фредерик выбрал именно эту работу, и почему она ему так нравится. Может быть потому, что… Тут я вспомнила, что дело срочное. И Милфорд может потерять терпение.
— Теперь вы нахмурились… — раздался голос Фредерика. — Я надеюсь, вы не обиделись?
Отрицательно покачала головой.
— Вы перенеслись не потому, что вам грозила опасность? — внезапно став серьезным, спросил император.
— Нет, ваше величество. Со мной все хорошо.
— Вы после вчерашнего отказываетесь называть меня по имени? — нахмурился он. — Неужели вы перенесли неприязнь, которую испытываете к моему глупцу-сыну, на меня?
— Нет. Просто…Мне грустно, что чудес не бывает. Даже в другом мире, где существует магия, ревнуют прекрасные принцы и сердятся справедливые императоры.
Я улыбнулась.
— Мое восхищение вами лишь усилилось, — печально проговорил император. — Действительно, жаль. Итак, что же привело вас ко мне?
— Да еще и в таком виде, — проворчала я.
— Вы — прекрасны, — особенно в таком виде…
Фредерик по-отечески вскинул брови и хитро улыбнулся. Вот черт… Я же забыла, что по их нормам — распущенные волосы — это для спальни.
— Простите. Я не буду ставить вас в неловкое положение. Присядьте и расскажите, наконец, что случилось.
Стянула пуховик, уронила его на пол, уселась и посмотрела на императора в замешательстве, не зная, как начать.
— Вы опять пришли просить не за себя? Говорите уже, Вероника…Я все-таки правитель империи, и у меня много дел. Взять хотя бы совещание, которое вы столь эффектно прервали. Разговоров в будуарах хватит на месяц вперед!
Фредерик опять захохотал — надо было кончать с этим, поэтому я взяла себя в руки и заговорила — будь что будет, дальше тянуть нельзя.
— Мне неловко. Но ситуация безвыходная.
— Решительнее. Вам разрешено пользоваться нашим знакомством.
— Мы с милордом Милфордом столкнулись с баронессой Кромер, — быстро сказала я.
— И что же?
— Милорд Милфорд намерен ее арестовать.
— Это его долг, — безразлично пожал плечами император. — И что вам до этого?
— Она же ни в чем не виновата, — с горячностью заявила я.
— Это не доказано, — не согласился со мной император.
— Мне об этом сообщил муж баронессы перед смертью.
— Ваше свидетельство, конечно, может сыграть свою роль в ее судьбе, однако ее побег скорее говорит об обратном.
— Милорд Верд так не считал.
— Принц Тигверд, под влиянием своей симпатии к этой женщине, препятствовал правосудию, — голос императора с каждой фразой становился все холоднее и холоднее. Пока не стал обжигающе ледяным. — Простите, Вероника, я ничего не могу сделать. Если вы готовы давать показания — вы имеете на это право. На большее вы рассчитывать не можете.
— Я понимаю, ваше величество, — склонила я голову, чтобы он не видел моих слез.
— Вероника, — раздосадовано вздохнул император. — Это запрещенный прием.
— Прошу прощения. Мне пора, — я схватила пуховик с пола, вскочила.
— Стойте, — остановил меня голос императора около самой двери. — Вернитесь и сядьте.
Он устало закрыл глаза обеими руками — как будто не спал несколько суток. Возможно, впрочем, так оно и было. Внезапно мне стало стыдно… Я веду себя так, как будто одна я страдаю… Врываюсь к усталому человеку. Веду себя так, как будто у него других дел нет. Требую немедленной отмены суда и помилования. А, между прочим, каждый раз, когда он меня видит, он думает о любимом сыне. И ему наверняка очень больно.
— Дайте мне подумать… — император встал, подошел к камину.
Я замерла, ожидая его решения… Фредерик долго смотрел на огонь. Мне показалось — целую вечность. И, наконец, он проговорил:
— У меня две просьбы в ответ на вашу.
— Я вся во внимании, ваше величество, — беседовать с его спиной было как-то нервно.
— Первая просьба — в неофициальной обстановке я по-прежнему Фредерик.
— Договорились, Фредерик.
— Замечательно. Вторая просьба, — он замялся.
— Слушаю вас внимательно…
— Когда мой сын узнает правду, а рано или поздно это обязательно произойдет, мне бы хотелось, чтобы вы с ним поговорили.
— Ваше величество?!
— Возвращаемся к просьбе номер один, — насмешливо протянул император.
— Фредерик…
— Вы выполняете мои просьбы — я ваши. По-моему, все честно. Или жизнь баронессы не стоит разговора с вашим женихом?
— Бывшим, — поправила я. Но… Я согласна.
— Заметьте, я не прошу его простить. Или понять. Или дать шанс. Я просто прошу поговорить. Выслушать.
— Договорились.
— А теперь — пойдемте, — он позвонил в колокольчик.
— Куда?
— Беседовать с баронессой. Верхнюю одежду, — приказал он заглянувшему в кабинет секретарю. Тот склонился — и исчез.
— У вас холоднее зимой, чем в Империи, — обратился Фредерик уже ко мне.
Я улыбнулась. И кое-что вспомнила:
— Кстати говоря, что там с поместьем?
— А что с поместьем? — удивился император. — Оно у вас есть. И вы — графиня.
— Фредерик…
— И не спорьте с вашим императором.
Я покачала головой.
— Скажите, что не будете оспаривать мои приказы, — приказали мне.
— Не буду, — с улыбкой сказала я.
— Я очень хочу, чтобы вы остались в империи Тигвердов. Можете считать это моей прихотью. А моим прихотям положено потакать.
Вошел слуга, поклонился, подал повелителю пальто.
— А как вы сюда попали? — вдруг спросил император.
— Сама не знаю. Просто мне показалось жизненно необходимым увидеть вас. И… дальше я не помню, что произошло.
— Это перстень. Он среагировал на вашу команду.
— Интересно. Но я ему не приказывала.
— Ощущение того, что для вас это жизненно необходимо… Запомните его. И если вашей жизни будет грозить опасность — используйте.
Перед нами вспыхнула радуга портала.
— Пойдемте, — приказал император.
— А кабинет министров? — вспомнила я.
— Пустое… — махнул рукой Фредерик. — Они все равно не поверили в ваши выкладки. Говорят — Империя незыблема. Но мы-то с вами знаем, как много надо работать, чтобы это было именно так…
И мы шагнули в немую сцену: растревоженный милорд Милфорд, смертельно бледная баронесса Кромер и злобный Денис Юрьевич посреди нашей гостиной..
— Добрый день, — поприветствовал их император.
Милорд Милфорд и баронесса мгновенно оказались на ногах и склонились в церемонных поклонах. Денис подумал — и тоже поднялся.
— Баронесса Кромер, чтобы не томить вас… Я согласился с доводами принца Тигверда, моего сына, и миледи Вероники, его невесты. Вы не имеете отношения к покушению. Поэтому ответите на некоторые мои вопросы в присутствии милорда Милфорда. От вас требуются искренность и готовность служить Империи. Этого будет достаточно.
— Ваше величество! — у баронессы подогнулись колени — и она бы рухнула, не подхвати ее Денис.
— Вероника, что происходит? — закричал он мне. Действительно, говорили на имперском — поэтому Денис беспокоился и недоумевал.
— Все хорошо. Все потом, — быстро сказала я.
— Представьте нас, пожалуйста, — сказал император по-русски, разглядывая мускулистые руки, на которых изящно повисла баронесса..
Я тоже наконец обратила внимание на влюбленную пару. Луиза хоть и была бледна и бездыханна, но выглядела при этом совершенно очаровательно. В нашем мире она умудрилась подобрать одежду, которая была ей привычна. Длинная серая юбка, укороченное пальто в тон, с завышенной линией талии и черным воротничком. Волосы убраны на современный манер, «ракушкой», но шпильки с жемчужинами явно были имперские. Огромный Денис возвышался над ней как скала. Надо же… Я раньше никогда не задумывалась — есть ли у Дениса женщина. Он никогда не говорил о своей личной жизни, а я не спрашивала. И вдруг так сильно захотелось сделать все, что в моих силах — лишь бы они были счастливы! Пусть хоть кто-нибудь будет счастлив…И станет чуть-чуть светлее и теплее вокруг…
— Ваше величество, — заговорила я, — позвольте вам представить Дениса Юрьевича Брауна, командира СОБРа. Моего студента и друга.
— Странно, — нахмурился Фредерик. — Я всегда считал, что студенты должны быть моложе своего преподавателя.
— У нас в стране есть студенты-заочники, — улыбнулась я. — Взрослые люди, которым понадобилось высшее образование. Они и работают, и учатся. Поэтому с возрастом преподавателя может получиться казус — как в нашем случае.
— Погодите-ка, это тот самый Денис, про которого вы говорили нам с Рэ? Это он спас жизнь вам и мальчикам? — внезапно встрял в представление милорд Милфорд.
— Что?! — теперь в глазах Императора был неподдельный интерес.
— Я ничего не сделал. Только предупредил, — Денис смутился так, что даже не отреагировал на то, что его представили Императору.
— СОБР — что это? Какое-то подразделение по линии министерства Внутренних дел? — поинтересовался Император.
— Специальный отряд быстрого реагирования, — отчитался Денис. — Специализируемся против вооруженного противника в условиях города. Вообще, большого количества людей.
— Значит, и против уголовных элементов работу организовать сможете? — хищно полюбопытствовал Фредерик.
— В смысле — отстрелять или отловить? — растерялся Денис.
— В смысле организовать работу Уголовной полиции. А уж отстреливать или отлавливать — решите сами, по обстоятельствам. Хотя, империи уголовные элементы нужны, скорее, живыми — рудников у нас много.
— Никогда не рассматривал себя в роли начальника Уголовного розыска… — опешил Денис.
— Я вдруг подумал, что нам нужен взгляд человека со стороны, — задумчиво проговорил император.
— Зачем? — спросил у него Денис.
— Вы понимаете, работу надо организовать таким образом, чтобы ее одобряла миледи Вероника.
— Ваше Величество, — осуждающе сказала я. Меня чуть не убили в его Уголовной полиции — а он развлекается!
— Что вас возмущает? Я вполне серьезно.
Денис стоял с открытым ртом. По-моему, еще несколько фраз и он отправится сдаваться в психушку. И нас всех, как сознательный гражданин — сдаст.
— Давайте мы сделаем так… — продолжил император. — Баронесса любезно предоставит вам информацию о том, что происходит на самом деле. Расскажет о нашем мире, об империи Тигвердов. Потом полученную информацию дополнит миледи Вероника. Пока вы будете вникать, милорд Милфорд соберет на вас досье — а я с ним ознакомлюсь. И если меня все будет устраивать, то я предложу вам работу. Миледи Вероника, где мы можем побеседовать с баронессой?
— В кабинете отца, — отозвалась я. — Пойдемте, я провожу.
Когда я вернулась, Денис поднял на меня ошалевшие глаза:
— Ника, что происходит? Ты где была все это время?
— Ой, Денис, тут без ста граммов не расскажешь.
— Давай. Хотя, походу, мне надо больше…
— Поддерживаю.
Я изыскала бутылку коньяка, налила себе и бывшему студенту. Мы чокнулись и выпили. На тост сил уже не было.
— Слушай, — спросила я у Дениса, который все еще пребывал в ступоре. — Ты чего Луизу вообще ко мне притащил? Она же скрывается. И мне знать, где именно, вообще не положено. А тут еще и Милфорд заявился…
— Да я не знал, что вы знакомы… Она не сказала.
— Твою нехорошо! — пробурчала я. И мы еще выпили. — А она чего ко мне сунулась? Она же мое имя знать должна!
— Так я не сказал, куда мы едем!
— Ну, вы даете! Парочка!
— Так я не понял, седой — это кто?
— Это, Денис, император Фредерик Тигверд.
— Ты что, с ролевиками связалась?
Я хохотала так, что потом долго вытирала слезы. Выпила. Подумала. Выпила еще. И только потом сказала:
— Конечно, с ролевиками, Денис. С кем же еще. Боюсь только, что теперь и ты с этими ролевиками связался.
ГЛАВА 5
Когда император, милорд Милфорд и баронесса Кромер вышли из отцовского кабинета, мы с Денисом были изрядно поддатыми. И что — что времени было мало? Не больше часа? Зато мы старались. Да и остатки яблочного сока, который кто-то любезно принес с собой от магазина, где я исчезла — пригодились. А то, что бутылка была одна — так у Дениса в машине и вторая нашлась.
— Как у вас весело… — печально протянул его величество. — А у меня совещание…
— Они все равно не поверили моим доводам о готовящемся дворцовом перевороте… — пожала я плечами, поднялась, достала с полки еще три бокала. Денис разлил коньяк. И раздал народу. — И что в ваших совещаниях толку…
— Справедливо, — улыбнулся император Тигверд.
— Не гномий самогон, конечно, — проворчала я. И выпила свою порцию, не дожидаясь остальных. — Денис, повторишь?
— Слушаюсь! — улыбнулся он мне, и налил еще.
Имперцы смотрели в свои бокалы. Император о чем-то раздумывал, а остальные ждали от него отмашки.
— Если что — у отца в кабинете есть еще, — кивнула я на практически допитую бутылку.
— Да и я в машине не одну вожу, — обижено посмотрел на меня бывший студент. — Мало ли что.
Баронесса Кромер глядела на меня в каком-то священном ужасе.
— А вам как наш мир, Луиза? — решила начать я светскую беседу.
— Я здесь счастлива, — тихо ответила она.
— Как Алан? — спросила я о ее сыне.
— В школе, — чуть улыбнулась она. — На удивление хорошо общается с одноклассниками.
Император тяжело вздохнул, все-таки выпил коньяк, недовольно оглядел нас всех:
— Я к себе.
— Погодите… — остановила я его. — Вы сегодня обедали?
— Что? — удивился он. Да и все остальные все посмотрели на меня с изумлением.
— Пирожки еще есть. Мы с мамой их наделали в промышленном масштабе. Мама еще борщ варила. Будете?
— Буду, — улыбнулся он.
— Сейчас все разогрею. А потом отправитесь на совещание.
— Слушаюсь, миледи, — насмешливо протянул Фредерик.
Я быстро накрыла на стол, покормила всех. Император удалился. Луиза и Денис ушли в папин кабинет — им было о чем поговорить. Я стала собирать посуду со стола, когда поняла, что плачу.
— Что случилось? — подошел ко мне милорд Милфорд.
— Не обращайте внимания, — я зло вытерла глаза. — Это пьяные слезы. Ничего. Переживу.
— Я могу чем-то помочь?
— Зачем это вам, милорд? Мы уже все сегодня выяснили про то, кто кому друг. Кроме того, я думаю, что не в состоянии буду заниматься. Поэтому если можно, давайте встретимся завтра. Я как раз приду в себя.
Странно, но милорд Милфорд не разгневался.
— Вы правы в своих упреках, — склонил он голову.
— Мне не за что вас упрекать, — отрезала я. — Как и тех, кто сегодняшнюю ситуацию извратит точно так же, как и вы с Ричардом.
— Что вы имеете в виду?
— Я ворвалась на совещание кабинета министров. Его величество после этого исчез из дворца на несколько часов. И всем все понятно. И где мы были, и чем занимались. Как и в отношении тех нескольких дней, когда он не выходил из моей спальни.
— Почему вы сегодня сказали, что я вам не друг? — спросил милорд Милфорд внезапно.
— А вас это задело? — прошипела я.
— Вы, когда выпьете, становитесь агрессивны?
— Нет. Просто хорошее воспитание отключается, и я перехожу на разговоры по душам. Прямым текстом. Еще позволяю себе пьяные слезы. И жалость к себе. Впрочем, вы уже в курсе.
— Простите меня, миледи Вероника. Я был не прав, — поклонился он.
— Друзья — это те, кто верят. Вопреки всему. Несмотря ни на что, — прошептала я. — А в отношении вас… Да и Ричарда тоже. Можно сделать вывод, что друзьями мы не стали.
— Я никогда не видел его таким счастливым, — прошептал Милфорд. — Надо было догадаться, что все эти слухи — бред.
— А вы тоже не верите, что в Империи готовится переворот? — сменила я тему разговора.
— Надо проверять, — скривился Милфорд.
— Такое впечатление, что меня одну это волнует.
— Может потому, что мы привыкли?
— Как это?
— Вы же не думаете, что это все — первая попытка… И не первая, и не последняя. Но в этот раз все немного по-другому.
— Почему?
— У Рэ появилась привязанность. По ней и ударили, чтобы его нейтрализовать.
— Вот и прекрасно. Нет привязанности — нет слабых мест. Так что скоро все наладится — фыркнула я.
— Как мне заслужить ваше прощение?
— Зачем вам это?
— У меня, как у контрразведчика, совести быть не должно. И личных симпатий. Одна целесообразность. Только материал, с которым работают. Но в вашем случае этот принцип почему-то не работает. К тому же мне хочется стать вам другом.
— Я вытерла руки полотенцем и резко развернулась к нему. Давайте попробуем, — протянула ему руку.
— В вашей Вселенной все-таки странные манеры, — проворчал он, с осторожностью пожимая мне кончики пальцев.
— Ах, вам еще и не нравится! — возмутилась я.