Материализм, подавляющий и удручающий людей, проявляется во всем. Так, сегодня пишут огромное количество книг по так называемой эзотерике, но о чем говорится в этих книгах? Они не похожи на книги по этой теме, которые писали раньше и в которых рассказывали о духе и возвышенных предметах, о том, перевоплощаемся мы или нет. Нет, в современных книгах пишут о вопросах эзотерики и, например, вопросах женского физиологического цикла (смех), о вещах, которые раньше никто между собой не связывал, однако теперь кажется, что между ними непременно должна быть глубокая «эзотерическая» связь. Создается впечатление, что всё, абсолютно всё вокруг есть черная магия. Говорят, свидетельством того, что некоторые люди практиковали черную магию, была черная одежда, которую они носили. Получается, что я сейчас занимаюсь «коричневой философией», потому что на мне коричневый костюм (смех). Иначе говоря, о человеке судят по одежде. И это еще одна «волна» из тех, что захлестывают нас сегодня.
Позиция материализма, который может даже отрицать существование Бога или утверждать, что флаг Испании – это всего лишь кусок материи, которым размахивают из стороны в сторону, – такая позиция никуда не ведет, потому что это позиция вопроса, открывающая доступ к проблеме, но не позиция ответа. Позиция ответа совершенно иная, это духовная позиция. Я сейчас не говорю о такой духовности, когда люди сидят на полу в падмасане и повторяют Ом Мани Падме Хум, или воскуряют в квартире благовония, или делают что-то в этом роде. Я говорю об истинно духовном, о том, что чувствует каждый человек, даже если он не прочитал ни одной «духовной» книги, не знает ни слова на санскрите, никогда не курил благовоний, не зажег ни единой свечи ни в одном храме.
Что значит быть духовным? Быть духовным – это пытаться найти и для себя и для других ответы, то есть то, что не подвластно времени. Задумайтесь: все мы можем уверенно сказать, когда любовь является всего лишь материальной привязанностью, потому что она непродолжительна, она длится совсем недолго, пока не насытится. Но когда любовь духовна, она длится всю жизнь, а иногда и за гранью смерти. То же самое можно сказать о чем угодно. Если кто-то посвятит себя какому-то делу ради материальной выгоды (предположим, ради денег), долго ли продлится такая привязанность? До тех пор, пока платят – это очевидно, – а «если мне не платят, я ухожу». Но если кто-то посвящает себя какой-либо идее, какому-либо идеалу, каким может быть, например, «Акрополь», – хотя никто мне не платит за то, что я читаю эту лекцию, я ее читаю. Другими словами, я не связан какими-то ограничениями, вы понимаете меня? Мне не выдали никакого плана, согласно которому я должен говорить об одном и не должен говорить о другом. Мне не говорили: «Так, профессор Ливрага, расскажите вот об этом и об этом, но осторожно: вот об этом не говорите, мы вам запрещаем».
Венера Милосская (Афродита с острова Милос) – знаменитая древнегреческая скульптура, созданная приблизительно между 130 и 100 годами до н. э.
Логично, что, если бы я получал вознаграждение за свои лекции, мне пришлось бы согласиться на некоторые ограничения. Но я ничего не получаю, я свободный человек и говорю то, что чувствую, и точка.
Соответственно, свобода относится главным образом к духовному плану. В искусстве она может находить свое выражение в рисунке или, например, в скульптуре. Все знают, что вот это – копия Венеры Милосской. Предположим, что найдется кто-то (хотя я в это не верю), кто не знает, что это копия Венеры, но скажите, это женщина или гайка? Конечно же, женщина, ее фигура до пояса скрыта тканью, у нее нет рук и так далее, и так далее. Художник, создавший эту статую более двух тысяч лет назад, донес до нас что-то, это «что-то» просуществовало более двух тысяч лет, и оно нематериально, хотя и нуждается в материи, чтобы быть выраженным. Это нечто духовное, потому что оно не умерло и никогда не умрет; до тех пор пока мы сохраняем произведения искусства, они будут передавать свое послание, свою идею из века в век.
Точно так же и музыка передает нам послания. Когда мы слушаем произведения великих классических композиторов, даже если мы мало разбираемся в музыке и не можем отличить полную ноту от половинной или восьмую долю от тридцать второй, мы, тем не менее, вслушиваемся в музыку и что-то переживаем, мы чувствуем, как возвышается душа. Когда, например, мы слушаем григорианскую музыку в готическом соборе – и я благодарен Богу за то, что со мной это происходило не раз, – наша душа пробуждается, душа поднимается на ноги, и руки раскрываются, словно образуя величественный огненный крест, чтобы вместить то, что мы переживаем в этот момент.
Когда мы одухотворяем все, когда наша духовность оставляет след на всех вещах, какими бы малыми и ничтожными они ни были, когда мы можем оставаться духовными даже в самом незначительном из наших поступков, тогда мы становимся бессмертными, тогда мы становимся настоящими людьми. Поэтому давайте не будем говорить о различиях, а поговорим о ценности каждого человека, о ценности всего в мире, потому что нет в мире ни двух одинаковых цветков, ни двух одинаковых рыб, ни двух одинаковых людей, и слава Богу! Благословенна наша непохожесть – это великолепие избавляет нас от постоянной скуки. Гуляя по саду, мы можем видеть тысячи роз, и они нам не наскучат; греясь зимой у огня, мы сможем увидеть, как поднимаются сотни язычков пламени, но все они будут казаться нам разными; возможно, этим летом вы наблюдали за волнами на море, но ни один их пенный гребешок не был похож на другой.
Именно в этом богатстве духа, в этой силе духа мы находим ответы. И тогда человек перестает быть сгорбленным, перестает болеть и умирать, потому что внутренний человек никогда не стареет, никогда не болеет и не умирает. И в этот момент ощущается его внутренняя сила, в этот момент раскрывается настоящий человек, не человек вопросов, но человек ответов!
Именно в этот момент наши руки распахнутся навстречу звездам, именно тогда мы сможем встать прямо перед ликом Истории и передать наше пылкое послание. Мы сможем завещать будущим поколениям наши сломанные перья, обагренные вместо чернил кровью наших сердец. Сможем снова проникнуть в тайну мрамора и камня, сможем рисовать, мечтать, смеяться, петь. Мы сможем вновь обрести и приветствовать единственного владыку, сможем познать Бога, самих себя и природу. И тогда мы вернемся на путь чести, тогда новые уста пропоют старые песни и наши молодые руки снова сожмут старые мечи в великой духовной Олимпиаде. Довольно вопросов! И все мы, и женщины, и мужчины, все, кто на это способен, перед Богом и людьми взываем к ответам; взываем в ночи, в тишине, взываем с открытыми устами и глазами, полными слез: мы хотим получить ответы, хотим жить с ответами. И наша рука тянется к небу – тянется к Богу, прося, умоляя и требуя ответа.
Мадрид, 1978 г.
Личность и индивидуальность
X. А. Ливрага. Личность и индивидуальность Лекция
Делия С. Гусман: Время от времени вместо наших обычных публичных лекций мы проводим встречи, на которых собираем вопросы наших слушателей, друзей и учеников. Я беру на себя роль задающего вопросы, а профессор Ливрага отвечает на них. Так и будет проходить наша сегодняшняя встреча, а вопросы и ответы будут связаны с одной очень актуальной сейчас темой – культом личности.
Профессор, первое, что само собой напрашивается в разговоре о культе личности, – это вопрос, что такое личность. Не могли бы Вы объяснить нам, что понимают под личностью различные психологические школы, связывающие это понятие с характером, темпераментом и пр. Как определяется личность в психологии?
Хорхе А. Ливрага: Одна из проблем нашей цивилизации состоит в том, что разные аспекты культуры находятся в разных фазах эволюции. Так, например, если механика и химия существуют уже тысячи лет, то психологии как таковой не больше нескольких столетий. Речь идет о молодой, развивающейся науке. В ней существует много школ и авторов, которые, в общем-то, опровергают друг друга. Научная психология разрабатывает гипотезы, цель которых – объяснить поведение человека.
Поскольку это молодая наука, родившаяся в XIX веке, психология испытала влияние материализма и механицизма и поэтому в своих исследованиях отталкивается от физического тела. Сегодня мы, несмотря на все наши знания, интуицию и убеждения, обычно говорим: «У меня есть душа» и никогда не говорим: «У моей души есть тело», хотя считаем, что душа бессмертна. Это происходит потому, что мы отождествляем себя с физическим телом, и по той же причине все теории отталкиваются от физического тела и его связей и производных.
Д.С.Г.: Из этого можно сделать вывод, что личность, будучи явлением психического плана, все же опирается на материю, на тело и биологические процессы. Вы бы это так объяснили?
Поскольку это молодая наука, родившаяся в XIX веке, психология испытала влияние материализма и механицизма и поэтому в своих исследованиях отталкивается от физического тела. Сегодня мы, несмотря на все наши знания, интуицию и убеждения, обычно говорим: «У меня есть душа» и никогда не говорим: «У моей души есть тело», хотя считаем, что душа бессмертна. Это происходит потому, что мы отождествляем себя с физическим телом, и по той же причине все теории отталкиваются от физического тела и его связей и производных.
Д.С.Г.: Из этого можно сделать вывод, что личность, будучи явлением психического плана, все же опирается на материю, на тело и биологические процессы. Вы бы это так объяснили?
Х.А.Л.: Нет, не так. Современная психология считает, что все психологические феномены, и даже ментальные и духовные, основываются исключительно на физическом аспекте, то есть на термохимических и электромагнитных реакциях, которые трансформируются в переживания, образы и различные состояния, которые поддаются объективному наблюдению.
В этом же заключается ошибка всех расистских доктрин, которые процветали и в нашем веке, и в прошлом, доктрин, которые оказались несостоятельными, хотя с точки зрения науки имели свою логику. Применяя расовый подход, например, к лошадям, мы, чтобы получить отличную скаковую породу, отбираем лошадей с самыми лучшими физическими характеристиками, а также темпераментом и характером, с рефлексами подходящего типа.
Если мы применим этот же подход, основанный на генетике и физических элементах, к человеку, результаты, вне всякого сомнения, будут не такими, как ожидается. В человеке кроме физической части существует и нечто другое, более высокое. И сын рыбака не обязательно родится рыбаком, он может стать и музыкантом, сын музыканта может стать рыбаком, сын военного – священником и т. п. Иначе говоря, то, кем мы становимся, определяет не физическая часть, а нечто другое.
Д.С.Г.: Сейчас, когда Вы уже рассказали нам немного о психологических теориях, не могли бы Вы дать философское определение личности?
Х.А.Л.: С точки зрения философии и согласно древним традициям, личность – это не высшая часть человека, а, наоборот, низшая. Говоря иначе, личность является не наивысшим производным физической части, но самой физической частью. Слово «личность» происходит от «личина», что значит «маска». В древнем античном театре актеры (актерами были только мужчины, женщины в этом не участвовали), исполняя роли женщин или богов, надевали маски, отверстие для рта которых изменяло голос или делало его более высоким в том случае, когда исполнялись женские роли.
Оттуда философия берет свой образ личности. Иначе говоря, для традиционной философии личность – это внешняя часть человека, подобная резонансному ящику – деревянной части скрипки или пианино, включающая в себя биологическую, психологическую и даже ментальную часть. При этом речь идет о конкретном ментале, земном аспекте ментала, который представляет собой оболочку, отпечаток, оставленный в мире тем, что имеет более высокую природу, – индивидом.
Индивид, как говорит само слово, означает «то, что неделимо», то, что является духовным «а томом» – настоящим атомом; не тем атомом, который недавно разделили на части, а греческим «а-томом» – «тем, что не имеет частей», где «а-» является приставкой, а «tomos» означает «часть».
Следовательно, индивид – это то, что не имеет частей, что невозможно разделить, то, что не умирает и является бессмертным, что выше всего земного и что отражается в личности – маске, которая достается каждому из нас, чтобы мы могли действовать в этом мире.
Древнегреческая маска
Д. С.Г.: Если под личностью Вы понимаете маску – или зеркало, поскольку только что сказали, что эта маска отражает природу внутреннего человека, – то как Вы объясняете ту роль, которую она играет? Почему зеркало личности не всегда отражает внутреннего человека, а прежде всего, как мы все можем сейчас наблюдать, сам мир? Как Вы считаете, что должна отражать маска на самом деле?
Х.А.Л.: Все мы когда-то наблюдали за отражением Луны в водах озера, особенно когда были детьми. Оно казалось подвижным – то исчезало, то появлялось снова и дробилось на части, чтобы потом снова стать единым образом Луны. Иногда мы зажигали спичку, чтобы посмотреть на ее отражение в воде, и нам могло показаться, что там отражаются несколько спичек, которые потом соединялись в одну или вообще исчезали.
На одной из наших лекций я говорил о том, какой силой обладает пропаганда, газеты, внушение и т. д. Реклама заставляет нас покупать определенные продукты, одеваться определенным образом, вести определенный образ жизни. Это внешнее давление обуславливает и роботизирует наше поведение, так что мы все становимся похожими друг на друга, поскольку на нас воздействуют одни и те же стимулы.
Конечно, профессор Гусман, было бы лучше, если бы личность отражала только индивидуальность, но индивидуальность не эгоистичную, а способную трудиться вместе с другими, индивида, который был бы настоящим индивидом, а не пребывал бы в постоянном движении, как вода, и не реагировал бы на все внешние стимулы.
Очевидно, что совокупность личностей, составляющая народ, – легкая добыча для тиранов, ибо любая идея, любой образ, любой слоган свободно проникает в нее, и все начинают повторять одно и то же.
Поэтому мы должны видеть гораздо глубже, пытаясь уловить то несомненно подлинное, что есть в каждом из нас. То, что не улавливается простым зрением или слухом, но входит в нас через более тонкие каналы, которые некоторые называют каналами души.
Д.С.Г.: Считаете ли Вы личность чем-то врожденным? Иначе говоря, эта маска, эта способность отражать рождается вместе с человеком или является результатом воздействия окружения, воспитания и т. д.?
Х.А.Л.: Как и во всех других случаях, с точки зрения философии мы не можем говорить об абсолютных ценностях, а можем только об относительных. Все мы рождаемся с разными личностями; это обусловлено не только нашими духовными качествами, но и психофизическими свойствами, которых я не отрицаю. Просто я не считаю их единственными и определяющими. Я не отрицаю также этнических и расовых факторов, которые могут влиять на человека.
Китаец думает не совсем так, как швейцарец или африканец. Но это не все. В человеке есть духовная, внутренняя часть, возвышающая его над психологическими факторами.
Итак, человек рождается с личностью, которая должна связывать его внутреннюю сущность и окружающий мир. Потом появляются факторы воспитания и образования, экономический, общественный и другие. Все это влияет на личность и обусловливает ее.
Даже если бы у всех людей было одно и то же воспитание, разве мы оставались бы одинаковыми в течение всей жизни? Мы отличаемся друг от друга. В одной и той же семье рождаются несколько детей, им дают приблизительно одно и то же воспитание, они растут в одних и тех же экономических условиях, у них много одинаковых вещей, но, когда им исполняется 20, 30 или 40 лет, они уже совершенно разные. Иногда наши братья абсолютно не похожи на нас и вообще ни на кого.
Иначе говоря, мы не можем, я настаиваю на этом, оперировать абсолютными ценностями. Очевидно, что воспитание играет важную роль, точно так же как семейное окружение, в котором мы растем, экономические условия, которые могут быть благоприятными или неблагоприятными, психологическая среда, в которой мы вращаемся. Но все это не может сформировать личность полностью, ибо существует еще духовный, индивидуальный элемент, стоящий выше всего этого.
Теории, которые были популярны в XVIII – начале XIX века и согласно которым совершенно новое воспитание может создать и совершенно нового человека, не соответствуют действительности. Воспитание может помочь, может многое облегчить, но не оно создает человека.
Некоторые правители, например, пытались открывать школы поэтов. В юности я наблюдал одну из таких школ. Это было очень мило и изящно; туда записывались все желающие научиться сочинять стихи, а на занятиях их спрашивали: «Роза рифмуется с…?» Понятно, что тот, кто по натуре поэт, ответит «береза», а другой может сказать и «заноза». Будущие «поэты» должны были заучивать и читать стихи, им давали примеры. Но тот, кто не нес внутри себя поэзию, тот и дальше продолжал рифмовать «стену» с «облаком» – поскольку у него просто не было поэтического чувства, ему было все равно. Я хочу этим сказать, что, хотя все мы все получили одинаковое образование, только те, кто потенциально были поэтами, смогли потом ими стать; и хотя всем нам давали одни и те же уроки музыки, только те, кто потенциально были музыкантами, смогли научиться играть на каком-то инструменте. Профессору Гусман я недавно рассказывал, что мои бедные родители целый год пытались научить меня играть на скрипке. Все, чему я за это время научился, это правильно держать ее. Но извлекать звуки… Силы небесные! Для меня это было мучение! А когда я должен был играть на пианино, то, чтобы найти «до» первой октавы, смотрел на закрепленную на внутренней стороне крышки схему и только так мог ориентироваться на клавиатуре. И хотя я получил музыкальное образование – я люблю музыку, и в моем кабинете всегда звучат произведения Вагнера, Бетховена, Баха, – на самом деле в этой области я полный нуль. Но если мне дать кисть и краски, я смогу сделать вполне приличные наброски, хотя меня никогда не обучали рисованию. Очевидно, есть то, что нам дают, но есть также и то, что мы несем внутри себя. Мы не должны забывать этого, особенно в наше время роботизации и механизации.