– А что ты собираешься продавать?
В ответ раздался волнующий низкий смех.
– Ну, дорогой, ты уж положись в этом отношении на меня. Найду что, и цена будет соответствующая.
– Тогда я покупаю. А обратно мы можем выехать рано утром.
– Ну и чудесно. Уэйд? Помнишь, ты сказал, что любишь меня?
– Да, кажется, что-то такое припоминаю.
– Ну, и я тоже, наверное, тебя люблю. И знаешь что? Это довольно приятно.
Последовала еще одна долгая пауза.
– Думаю, что сумею выбраться отсюда в пять с четвертью.
– Я тебя подхвачу. – Фэйф повесила трубку и протанцевала вокруг прилавка несколько па. – Тори, да выходи ты оттуда. Засела как в тюрьме. – И она открыла дверь в подсобку.
Тори оторвала взгляд от инвентарного списка.
– Ты, наверное, никогда не работала?
– А зачем? У меня есть наследство.
– Для полноты жизни, для самоудовлетворения, для того, чтобы чувствовать радость от хорошо сделанного дела.
– Ну ладно, я немного поработаю у тебя, мы об этом после поговорим. А теперь поедем со мной. Мне надо заскочить в «Прекрасные грезы» и взять кое-какие вещи.
– Ну и поезжай.
– Куда я, туда и ты. Я обещала Кейду… Ой, почти четыре часа.
– Но я еще не кончила работу.
– А я кончила. И если мы еще задержимся, эти люди из ФБР снова могут нагрянуть.
– Хорошо. Но я обещала бабушке, что в пять часов буду у дяди Джимми.
– И чудесно. Я тебя подвезу, а потом поеду к Уэйду. Возьми нам парочку кока-колы. Я просто изжарилась.
И Фэйф склонилась к одному из зеркал, чтобы освежить губную помаду.
– С каких это пор ты отражаешься в зеркале? – невольно спросила Тори, доставая две бутылки.
Фэйф, нисколько не обидевшись намеком на свою близость вампирам, бросила в сумочку губную помаду.
– Ты грубишь потому, что целый день торчала в своей дыре без воздуха. Ты еще меня поблагодаришь, когда мы выедем на шоссе и я включу полную скорость. Ты еще насладишься игрушкой Кейда. А когда ветер немного растреплет тебе волосы, у тебя будет очень стильный вид.
– У меня и так вполне подходящая прическа, – отмахнулась Тори.
– Ничего подобного. Ты выглядишь как старая дева-библиотекарша.
– Ну, это банальное сравнение и довольно оскорбительное для всего профессионального цеха. – Тори невольно усмехнулась. – Заткнись, – и она сунула в руки Фэйф бутылку.
– Вот это мне в тебе нравится. В карман за ответом не полезешь.
Фэйф в последний раз взбила локоны и двинулась к выходу.
Тори последовала за ней, заперла магазин и вдруг почувствовала, что у нее легко на душе. Быть рядом с Фэйф и оставаться в грустном настроении невозможно. Ей очень захотелось промчаться как ветер в машине с откидным верхом. Она отдастся наслаждению быстрой ездой, а все остальное пусть подождет.
– Пристегнись, – скомандовала она Фэйф и села рядом.
– А воздух-то какой густой. Прямо жевать хочется.
Фэйф пристегнулась, надела темные очки и включила зажигание. И, злорадно улыбнувшись, нажала кнопку, запустив на полную мощность Пита Сигера с его рок-н-ролльскими воплями.
Тори также достала солнцезащитные очки.
– Подходящая музыка.
И Фэйф стрелой помчалась вперед на зеленый свет, успев проскочить в считаные секунды перед тем, как зажегся красный.
– Тебя оштрафуют, прежде чем мы выберемся из города.
– Ну, нашим блюстителям порядка сейчас не до нас, в городе ФБР. Господи, неужели тебе не нравится такая чудесная машина?
– Почему бы тебе не приобрести свою, такую же?
– Но тогда я лишусь удовольствия одалживать ее у Кейда.
Она промчалась через город и уже вовсю шпарила по шоссе. Ветер хлестал Тори в лицо, трепал волосы и будоражил кровь. «Приключение, – подумала она и тут же одернула себя: – Какая, однако, глупость». Так много лет прошло с тех пор, когда она радовалась в ожидании очередного приключения.
Скорость. Хоуп тоже любила быструю езду, воображая, что ее велосипед быстроногий жеребец или ракета. Она бросала вызов дьяволу, отрывая руки от руля и отдаваясь быстрой езде. И Тори тоже отдалась ритмам бешеной скорости и неистовой музыки. Пахло летом, летом ее детства. Под жарким солнцем плавился асфальт, запах стоячих болотных вод насыщал воздух.
– Вон Кейд стоит.
– Что?
Тори откинулась назад. Голова была необыкновенна легка, волосы спутались, глаза затуманились.
– Вон там, – и Фэйф небрежно ткнула пальцем в сторону поля, где над зеленым морем хлопка возвышались две мужские фигуры. Она весело просигналила, помахала рукой и рассмеялась. – Он сейчас ругает на чем свет стоит свою безответственную сестру. И развращающее влияние, которое я на тебя оказываю.
– Ну, со мной все в порядке. Я чувствую себя превосходно.
Фэйф пытливо посмотрела на Тори.
– Да, хотя ты побледнела. Неужели ты… О черт!..
Через дорогу шмыгнул кролик. Фэйф инстинктивно нажала на тормоза. Машина вздрогнула, взвизгнула, резко подалась назад, но Фэйф опытной, твердой рукой успела ее выровнять.
– Почему они скачут под колеса, одному богу известно. Такое впечатление, будто они специально выжидают, когда покажется машина, и… ой!
Бутылка с колой опрокинулась, и содержимое расплескалось на блузку Тори. Она двумя пальцами приподняла прилипшую к коже ткань и укоризненно взглянула на Фэйф.
– Пожалуйста, завези меня домой, мне надо переодеться.
Фэйф свернула к дому Тори и взметнула тучи пыли и гравия, резко затормозив.
– Давай переоденься, а я пока замочу твою блузку в холодной воде. Хотя она заурядна и скучна, все же нельзя, чтобы она пропала.
– Она классического покроя, – возразила Тори.
– Ты так полагаешь? – Фэйф поднялась по ступенькам вслед за Тори, а потом вошла в спальню. Чувствуя себя как дома, она открыла встроенный шкаф и стала разглядывать вещи. – Нет, кое-что совсем неплохо.
– Не трогай мои вещи.
– А вот эта мне пойдет. – И Фэйф вытащила блузку темно-синего с серым отливом цвета и прикинула ее к себе, смотрясь в зеркало. – Подчеркивает цвет моих глаз.
Раздевшись до пояса, Тори выдернула блузку у Фэйф и сунула ей в руки мокрую.
– Займись полезным делом.
Фэйф недовольно поджала губы, но все же направилась в ванную.
– Если ты не будешь носить ее на следующей неделе, одолжи ее мне. Завтра мы с Уэйдом проведем вечер в домашней обстановке, и, во всяком случае, долго мне в блузке сидеть не придется.
– Но тогда не имеет значения, что на тебе будет надето, – заметила Тори.
– То, что женщина на себя надевает, неразрывно связано с тем, какую реакцию со стороны мужчины она ожидает.
Тори хотела достать белую рубашку, потом оглядела шелковую блузку. Почему бы и нет?
Она застегнула пуговицы и подошла к зеркалу, чтобы причесаться. Тори подняла руки и стала заплетать волосы в косичку. Монотонное, привычное движение и жужжание вентилятора под потолком производило убаюкивающее действие, и, полузакрыв глаза, она, мечтательно улыбаясь, смотрела в зеркало. И вдруг увидела кролика, перебегающего дорогу. Испуганный коричневый комочек, прошмыгнувший перед самым носом машины. Он бежал, потому что почуял запах человека. Кто-то тогда шел. Кто-то идет. Кто-то высматривает. Панический страх сжал сердце. В воздухе запахло перегаром виски. Она явственно ощутила его и себя как добычу, за которой охотятся.
Одним прыжком Тори подскочила к ночному столику и выхватила из ящика револьвер. И бросилась из комнаты как раз в тот момент, когда Фэйф выходила из ванной.
– Я намочила ее, тебе остается прополоскать и… – Она увидела револьвер и потом лицо Тори. – О господи!..
Тори схватила ее за руку.
– Слушай и не задавай вопросов. Времени мало. Садись в машину и поезжай за помощью. Я его остановлю, если смогу.
– Поедем со мной. Я тебя не оставлю одну.
– Нет! – Тори вырвалась и побежала на кухню, чтобы дать Фэйф время уехать. И столкнулась лицом к лицу с отцом.
Он ударом ноги распахнул дверь черного хода. От его одежды несло зловонием, руки были в царапинах и укусах насекомых. Он нетвердо держался на ногах, но взгляд, устремленный прямо в лицо дочери, был цепкий и неподвижный. В одной руке он держал пустую бутылку, в другой ружье.
– Я тебя поджидал.
Тори сжала покрепче револьвер.
– Знаю.
– А где эта шлюха Лэвелл?
– Здесь только я.
– Ах ты, лживая стерва. Ты и шагу не можешь ступить без этой богачки. Желаю с нею говорить. Желаю говорить с вами обеими.
– Здесь только я, – повторила Тори.
– Ну да, это верно. Одна-то убита. Напросилась сама. Вы обе напрашивались. Все время врали, повсюду шныряли. И бесстыдно трогали друг друга…
– Ты совсем спятил!
– Ты думаешь, я не видел, как вы купались голышом?
Ее чуть не стошнило при мысли, в каком извращенном виде он воспринимал простую детскую забаву.
– Нам было по восемь лет. Но тебе-то значительно больше. Грех сидел в тебе. И так было всегда. Назад, – и она дрожащей рукой подняла револьвер. – Ты больше никогда не дотронешься до меня. Или до кого-нибудь еще. Неужели мама на этот раз не отдала тебе все свои деньги? Неужели она замешкалась и ты поэтому ее убил?
– Я никогда не поднимал руку на твою мать, разве только для ее же пользы. Господь сделал мужчину хозяином в своем доме. Опусти эту игрушку и дай мне выпить.
– Полиция сюда уже едет. Она повсюду ищет тебя. И ты ответишь за Хоуп, за маму и всех остальных.
Револьвер дрогнул в ее руке, когда он шагнул вперед. В ушах раздался свист кожаного ремня.
– Только подойди, и ждать полицию не придется. Я сама покончу с этим.
– Подумаешь, испугала. Да у тебя духу не хватит.
– А вот у меня хватит. – За спиной Тори показалась Фэйф. В ее руке блестел маленький перламутровый револьвер. – Если она не сможет застрелить тебя, то это сделаю я.
– Так она мертва!
Он изо всей силы толкнул Тори. В ту же минуту прогремел выстрел.
Тори упала на Фэйф, а ее отец с воем выскочил из кухонной двери.
– Я же велела тебе уехать, – сказала Тори, приподнимаясь.
– А я редко кого-то слушаюсь. – Фэйф прислонилась к стене. – Но я взяла из машины телефонную трубку и позвонила в полицию.
– Но ты вернулась.
– Ты тоже меня бы не бросила.
– Но была кровь. Я ощущала запах крови. Он тебя ранил?
– Нет, ты ранила его, Тори.
Тори взглянула на свою руку. Она все еще держала в ней револьвер. Вздрогнув, она разжала пальцы, и он упал.
– Так это я его застрелила?
– Нет, твой револьвер выстрелил, когда он тебя оттолкнул. У него на рубашке было пятно крови. А я не стреляла.
Издалека донесся вой полицейских сирен. Услышав их, Фэйф прислонилась спиной к стене.
– Слава богу, вот и они. – Но тут она услышала, как взревел мотор. – Господи! Автомобиль Кейда. Я оставила ключи в машине.
И она бросилась на крыльцо, а за ней Тори, и обе увидели, как машина, взвизгнув тормозами, выскочила на дорогу.
– Кейд меня теперь убьет.
– Мы только что отделались от убийцы-психопата, – истерически засмеялась Тори, – а ты боишься, что тебя отшлепает старший брат!
– Ну знаешь, Кейд может рассвирепеть. – И Фэйф обняла Тори, чтобы поддержать ее.
Тори, положив голову ей на плечо, закрыла глаза.
Пронзительные звуки сирен оглушали. Она видела руки на руле. Руки отца, все в глубоких ссадинах и ранках. Она чувствовала безумную скорость, гремящий пульсирующий рок. Все ближе огни полицейских машин. Их можно видеть в зеркало заднего обзора. Они все приближаются. Раненая рука горит как в огне. Капает кровь. Но бог поможет. Это он припас для него машину. Скорее. Скорее.
Это испытание. Еще одно испытание, которое ему ниспослал господь. О, я вернусь, и я заставлю ее заплатить за все. Руки стали скользкими от крови, руль не слушается. Кто-то кричит. Неужели это кричит он?
– Тори! Ради бога! Очнись!
Она пришла в себя, лежа ничком на дороге, содрогаясь всем телом. В ушах звучал ужасный крик.
– Я не знаю, что делать, как тебе помочь… – растерянно повторяла Фэйф.
– Все в порядке.
Тори перекатилась на спину и заслонила глаза ладонью.
– Подожди минуту. Я сейчас.
– Все в порядке? Ты выскочила на дорогу. Прямо под машины. А потом упала…
– Все в порядке. Он мертв.
– Да, я уже поняла. Посмотри туда. – И Фэйф показала на дорогу, где к небу вздымался столб дыма и пламени и солнце ослепительно сияло на стекле и хроме полицейских машин, окруживших пожар.
– Смерть в огне, – прошептала Тори. – Это я на него навлекла. Я этого хотела.
– Нет, он сам на себя навлек такую смерть. Но я хочу к Уэйду! Господи, как мне нужен сейчас Уэйд!
– Мы сейчас попросим кого-нибудь ему позвонить. – Тори встала на ноги и протянула руку Фэйф. – Пойдем попросим кого-нибудь ему позвонить.
– Я шатаюсь, как пьяная.
– Я тоже. Давай поддерживать друг друга.
Они обняли друг друга и, спотыкаясь, пошли по дороге. Жара немилосердно плавила не только асфальт, но, казалось, и воздух. Тори увидела впереди светло-бежевый автомобиль с агентами ФБР.
– Ты видишь, где он разбился? Как раз напротив того места, где Хоуп…
За спиной послышался шум приближающегося автомобиля. Они остановились. Кейд выскочил из машины и обнял сразу обеих.
– Вы в порядке. В порядке. Господи, я думал, что…
– Нет, он нас не тронул. Он мертв. Я чувствую это, – сказала Тори едва слышно.
– Тише. Молчи. Сейчас я отвезу тебя домой. Вас обеих.
– Я хочу к Уэйду.
Он поцеловал Фэйф в макушку.
– Мы заедем к нему, миленькая. А теперь держитесь за меня.
– Кейд, он захватил твой автомобиль, – и Фэйф уткнулась лицом в грудь брату. – Прости меня…
Кейд похлопал ее по плечу:
– Не думай об этом. Главное, вы живы.
Он посадил их в машину и уже тронулся с места, когда агент Уильямс сделала знак рукой остановиться.
– Мисс Боден, вы можете засвидетельствовать, что это ваш отец? – И она указала рукой на груду обгоревшего металла. – То, что за рулем был Ханнибал Боден?
– Да. И он мертв.
– Мне надо задать вам несколько вопросов.
– Не здесь, не сейчас. – Кейд снова нажал на газ. – Приезжайте в «Прекрасные грезы», когда покончите со своими делами здесь. Я везу их домой.
Некоторое время она ощущала все как во сне. Кейд привез ее домой, помог подняться по лестнице и уложил на кровать. Она открыла глаза.
– Все в порядке. Я только немного устала.
– Я взял у Фэйф ночную рубашку. Сейчас ты переоденешься, и тебе станет легче.
– Нет. – Тори села и обняла его. – Мне уже лучше.
Он нежно пригладил ей волосы.
– Я видел, как вы промчались мимо. Фэйф неслась вперед, как безумная. Я ей еще задам.
– Она просто хотела заставить тебя немного поволноваться.
– И заставила. Я ковылял по полю, ругая ее на чем свет стоит, а Пайни ковылял рядом и идиотски посмеивался. А затем я услышал выстрел. У меня сердце едва не остановилось. Я побежал, но до дороги было довольно далеко, и тут я увидел, как мимо промчалась полицейская машина. Потом я увидел взрыв. И подумал, что потерял тебя.
Он стал ее покачивать, как ребенка, и повторил:
– Я думал, что потерял тебя, Тори.
– Нет. И он больше никого не тронет.
Она положила голову ему на плечо.
– Где Фэйф?
– Внизу с Уэйдом. Она очень возбуждена. Она так и будет крутиться, как волчок, пока не упадет в изнеможении. Но он будет рядом.
– Она осталась со мной. Как ты ее просил… А мне нужно ехать к бабушке, – вспомнила Тори.
– Она сама сюда едет. Я ей позвонил. И теперь этот дом – твой, Тори. Мы перевезем сюда твои вещи.
– Что ж, идея очень хорошая.
Уже в сумерках она вышла с бабушкой в сад.
– Мне хочется, чтобы ты осталась здесь, ба, и Сесил тоже.
– Но я нужна Джей Ару. Он потерял сестру, а я свое дитя. – Ее голос дрогнул, охрип. – Да, я потеряла ее давно. И все же, несмотря ни на какие доводы рассудка, упрямо надеешься, что все вернется на круги своя, все наладится. А теперь и эта надежда погибла.
– Я не знаю, как тебе помочь.
– А ты мне помогаешь. Тем, что живешь. Тем, что счастлива.
И она крепко сжала руку Тори и, казалось, не может оторваться от внучки.
– Все мы должны примириться с тем, что случилось, все по-своему. – И Айрис вздохнула. – Я хочу похоронить ее здесь, в Прогрессе. И Джей Ар этого хочет. Я не хочу церковного отпевания. Мы похороним ее послезавтра утром. Священник скажет несколько слов у могилы. И я не стану осуждать тебя, Тори, если ты не придешь.
– Но я, разумеется, приду.
– Я буду рада.
И Айрис села на скамью. В бархатной темноте ночи летали светлячки, оставляя призрачный след.
– Похороны нужны для остающихся жить. Чтобы сомкнуть ряды. Тебе это надо.
И она притянула Тори к себе.
– Я чувствую себя такой старой.
– Не говори так.
– Это пройдет. Старости я не поддамся. Но сегодня я чувствую себя старой и уставшей. Говорят, что родители не должны переживать своих детей, но у природы и судьбы свои на этот счет взгляды. И надо жить. И мы все живем, как хотят они. Тори, я хочу быть уверена, что ты будешь держаться обеими руками за то, что тебе дано, и держаться очень крепко.
– Да. Буду. Сестра Хоуп знает, как это делается. И я научусь у нее.