— разве не Ленин уже в декабре 1917 года призвал к расправе над "богатыми", благословив большевиков на расстрелы?
— как могли вести себя "богатые", буржуазия, кулаки, которых Ленин фактически поставил вне закона?
— кто создал обстановку хаоса, беззакония, грабежа в гигантской стране?
— чьими усилиями Россия оказалась побежденной и пала ниц перед почти поверженным противником в лице Германии?
— кто уполномочил Ленина и его соучастников на кровавые эксперименты в огромной стране?
Таких вопросов тысячи. Удовлетворительного ответа для защитников Ленина и ленинизма нет.
Беспредельная жестокость по отношению к восставшему крестьянству считалась у большевиков естественной, нормальной, революционной. Политбюро РКП полностью поощряло этот геноцид собственного народа. Лишь изредка раздавались слабые голоса протеста. Председатель Московского Комитета Красного Креста, что располагался на Кузнецком мосту, 15, Вера Фигнер в сентябре 1921 года направила письмо в Ревтрибунал Республики, где говорилось: "В местах заключения г. Москвы содержится в настоящее время большое число крестьян Тамбовской губернии, высланных "тройкой" 4-го боевого участка в качестве заложников за родственников до ликвидации антоновских банд.
Taк, в Ново-Песковском лагере содержится 56 человек, в Семеновском — 13, в Кожуховском — 295 чел., в том числе стариков свыше 60 лет — 29 чел., малолетних до 17 лет — чел. и между ними не достигших 10 лет от роду — 47 человек, а пятеро не достигли и одного года. Все эти люди прибыли в Москву в самом плачевном состоянии — оборванные, полуголые и голодные настолько, что маленькие дети роются в выгребных ямах, чтобы найти себе какой-нибудь кусочек, который можно было бы съесть…
По изложенным основаниям Политический Красный Крест ходатайствует о смягчении участи вышеозначенных заложников и о возвращении их на Родину в свои деревни…"
Но власти были совершенно глухи к таким мольбам. Только кровь и железо были способны спасти большевиков. В мае 1921 года в распоряжении Тухачевского было уже больше 50 тыс. регулярных войск, три бронепоезда, три бронеотряда, несколько пулеметных отрядов на грузовиках, около 70 орудий, сотни пулеметов, авиаотряд. Войска в случае сопротивления сжигают села, в упор расстреливают из орудий крестьянские избы, не берут в плен восставших.
Антонов после разгрома снова пытается зажечь очаг сопротивления. Еще несколько месяцев крестьянский вожак тревожит большевиков. Однако в мае 1922 года с помощью чекистов Антонова выслеживают, в чем помогают и предатели. Антонов с братом был застигнут врасплох вечером 24 июня 1922 года в одном из домов села Н.Шибряй. Изба, где находился Антонов, подожженная, запылала. Братья отстреливались около часа, пока наконец не решились на прорыв к лесу. Но пули красноармейцев оборвали жизни братьев.
Еще долго, однако, на Тамбовщине сухо трещали выстрелы — власти мстили народу за поддержку Антонова.
Эта зловещая страница большевизма еще почти не освещена. Восстания, менее крупные, чем в Тамбове, вспыхивали в Орловской губернии, в Астраханской, Брянской, Пензенской, Воронежской, на Дону, Ставрополье, в Поволжье, в Западной Сибири. Например, в Тобольской губернии число восставших достигало нескольких десятков тысяч человек. В 1921 году фактически внешних фронтов не было и в то же время потери Красной Армии, брошенной на подавление внутренних смут, составляют 171 185 человек. И это без учета потерь войск ВЧК, ЧОН, специальных коммунистических отрядов. В течение 1921–1922 годов военное положение сохранялось в 36 губерниях и областях.
Разоренная деревня не в состоянии была прокормить страну. Во многих губерниях начинается голод. Мизерное количество хлеба получают рабочие городов. Тем не менее государство продолжает продавать хлеб за границу. В конце 1920 года НКИД предлагает, например, "послать в Италию вторую партию хлеба". ЦК решает: "признать политически необходимым дать Италии еще некоторое количество хлеба. Точное определение количества хлеба и условий его отправки поручить установить Компроду и НКВТоргу".
Голодают тридцать шесть миллионов человек; ежедневно умирают от недоедания многие тысячи людей. А Политбюро под председательством Ленина 7 декабря 1922 года принимает поистине преступное решение: "Признать государственно необходимым вывоз хлеба в размере до 50 миллионов пудов". Цюрупе поручается "общее наблюдение за операцией по продаже хлеба" в тот момент, когда страна корчится в муках голода.
Большевистский режим, преступный с самого начала, никогда не заботила ценность человеческой жизни. Верно говорил Бердяев: "В большевике есть что-то запредельное, потустороннее. Этим жутки они". Страна в голоде, цивилизованный мир, преодолевая советские рогатки, везет хлеб в Россию, а она продает свое зерно в огромных количествах за рубежом… Да, "жутки" большевики.
Голод нарастает. Администрация США принимает решение об оказании крупной помощи голодающим. Она действительно была весьма значительной. Многим гражданам Советской России удалось благодаря этой помощи сохранить жизнь. Однако в то самое время, когда американская организация "АРА", преодолевая коммунистические препоны, доставляла хлеб в Россию, Ленин, ЦК РКП отправляли огромные суммы золотых средств для инициирования революционных выступлений по всему миру, для форсирования создания новых и новых компартий.
Например, реквизируя ценности у российской буржуазии, грабя церкви, расхищая царские золотые запасы якобы для закупки хлеба, Политбюрю использует их по своему усмотрению для иных целей. К слову, согласно решению высшего партийного ареопага от 15 октября 1921 года, "ни один расход золотого фонда не может быть произведен без особого постановления Политбюро".
Страна, погруженная во мрак, хаос, разруху, голодает, а Политбюро не только продает хлеб, но и шлет огромные суммы золота за рубеж своим коммунистическим агентам. Перечислю лишь малую часть переданных в то время ЦК РКП своим ставленникам долларов, марок, фунтов, крон для инициирования "революционного процесса".
Венгерская компартия.
Руднянскому — 250 000
Эберлейну — 207 000
Браслер Калуш — 194 000
Чехия. Ив. Синека — 288 000
подпись неразборчива — 215 000
Германия. Рейху для Томаса — 300 500
ему же — 100 000
ему же — 3000
ему же — 7500
ему же — 65 000
подпись неразборчива — 250 000
Р.Ротхегель — 639 000
Розовскому для Рейха — 275 000
Италия. Любарскому для Карло — 15 200
ему же — 331 800
ему же — 13 000
ему же — 300 000
Берзину — 487 000
Америка. Котлярову — 209 000
Хавкину — 500 000
Андерсону — 1 011 000
Джону Риду* — 1 008 000 …
Англия, Балканы, Швеция, Швейцария… Список бесконечно длинный. И так — ежемесячно… Скорбный список преступного разбазаривания национальных средств… А в это время умирают, умирают люди.
Я думаю, что Ленин никогда не любил Россию и ее народ. Он любил только власть и свои безумные идеи…
Ленин, верный своему конспиративному мышлению, видит в деятельности международных организаций по оказанию помощи голодающим не столько гуманитарную потребность, сколько "происки империалистической буржуазии". Характерна в этом отношении собственноручно написанная Лениным записка Молотову 23 августа 1921 года.
"Предлагаю ПБ постановить:
создать комиссию с заданием подготовить, разработать и провести через ВЧК и др. органы усиление надзора и осведомления за иностранцами.
Состав комиссии: Молотов, Уншлихт, Чичерин.
Ленин".
На следующий день Политбюро, естественно, приняло соответствующее постановление, и ВЧК усилило слежку за иностранцами. Сохранилось много документов за подписями Сталина, Троцкого, Каменева, согласно которым благотворительным американским организациям чинились всяческие препятствия: ограничения в объеме на передачу продовольствия частным лицам и организациям, взимание денег за их провоз по российским дорогам, за использование складов и т. п. Складывается впечатление, что большевистским руководителям собственные идеологические принципы были неизмеримо важнее, чем жизнь российских граждан. Люди, способные на любую жестокость в собственной стране, не могут понять гуманистические мотивы, человеколюбие незнакомых людей. Они для них остаются только "буржуа", от которых ничего хорошего ждать не следует.
Эсеры, считавшиеся выразителями и защитниками интересов крестьянства, ядовито критиковали большевиков до тех пор, пока их всех не извели в лагерях и тюрьмах. В уже упоминавшейся брошюре "Что дали большевики народу" есть глава: "Власть — против крестьян".
В эсеровском документе, в частности, говорится: "Большевики с самого начала своего проклятого царства показали себя врагами крестьян. Чтобы добыть хлеба, они снарядили военные экспедиции в деревни… Крестьянин вздохнуть свободно не может: то разверстка, то трудовая повинность, то лес руби, то солдат и подводы поставляй, то последний скот веди на убой… Крестьянства в России 90 миллионов, значит, огромное большинство. А какое участие принимает крестьянство в управлении государством? Рабочих в Советы по одному выбирают от 5 тысяч, а крестьян по одному от 25 тысяч…"
Но эсеры уже не могли защитить крестьянство. Оно стало для большевиков основным "строительным материалом" в их беспощадном эксперименте.
Ликвидация восстаний в России одновременно означала и ликвидацию эсеровской партии — главной защитницы крестьянских интересов. Ведь большевики, формально примирившись с эсеровской программой о земле и фактически присвоив ее, никогда не соглашались с главным пунктом: земля — достояние трудового народа, а конкретно — крестьянской общины. У большевиков был иной взгляд: земля — собственность только государства. Разгром эсеров развязал большевикам руки. По указанию Ленина быстро принимается Земельный кодекс РСФСР, согласно которому отбрасываются эсеровские мотивы о принадлежности земли трудовому народу — тем, кто ее обрабатывает. Земля объявляется государственной собственностью.
Положение крестьян предопределено: они станут живым придатком чужой собственности. Это положение закрепляется и в российской Конституции. Фактически была подготовлена правовая почва коллективизации: непосредственные производители были отстранены от средств производства (земли). То был ленинский план огосударствления крестьянства, огосударствления сельской общины и подготовка их к новому социальному закабалению, но теперь уже на "принципах социализма". Нэп дал возможность перед долгим заточением в колхозное рабство лишь сделать несколько последних глотков свободы, и без того уже сильно ограниченной.
Эсеры не сразу сдались. Они пытались разъяснить народу пагубность большевистского курса. Хотя программа самих социалистов-революционеров во многом была ущербной, но в отношении крестьянства она значительно полнее отражали их интересы. В упомянутой выше брошюре "Что дали большевики народу" эсеры попытались дать анализ краха аграрной политики большевиков. Написанная зло и убедительно, брошюра долго ходила в России по рукам. ЧК, ГПУ, ОГПУ уже в двадцатые годы за чтение такой литературы обычно ставили человека "к стенке". Брошюра с хлесткими подзаголовками: "Царство смерти", "Царство голода", "Царство холода", "Царство нищеты", "Царство разрушения", "Война без конца" и другими подобными давала убийственную и в основном верную характеристику результатов хозяйничанья большевиков в России.
По сути, грядущая коллективизация началась на методологических устоях, сформулированных Лениным: преобразования в деревне — преобразования государственные Допустимо и неизбежно насилие. Кооперирование сельского хозяйства — только в условиях диктатуры пролетариата. Ленин и большевики смогли овладеть деревней главным образом потому, что им удалось разжечь войну внутри самого крестьянства, стравить зажиточных мужиков с безземельными, худосочными, плохими работниками. Большевики перенесли и в село гражданскую войну. Ценой гибели миллионов они усмирили российскую деревню, повели ее "по новому пути", как и учил Ленин.
Не случайно Сталин, когда коллективизация шла к концу, выступая на Объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 года, то и дело апеллировал к Ленину. Говоря об итогах пятилетки в четыре года в области сельского хозяйства, Генеральный секретарь партии обильно цитировал главного вождя:
Ленин говорил, что, "если мы будем сидеть по-старому в мелких хозяйствах, хотя и вольными гражданами на вольной земле, нам все равно грозит неминуемая гибель" (см.: Т. XX. С.417).
Ленин говорил, что "только при помощи общего, артельного, товарищеского труда можно выйти из того тупика, в который загнала нас империалистическая война" (см.: Т. XXIV. С.537).
Ленин говорил, что "необходимо перейти к общей обработке в крупных образцовых хозяйствах; без этого выйти из той разрухи, из того прямо-таки отчаянного положения, в котором находится Россия, нельзя" (см.: Т. XX. С.418).
Сталин заявляет, что пятилетка в области сельского хозяйства перевыполнена "в три раза". При этом вопреки своей воле говорит то, что, по большевистской логике, должно находиться под особым секретом. "Партия добилась того, — повысил голос Генеральный секретарь в притихшем зале, — что вместо 500–600 миллионов пудов товарного хлеба, заготовлявшегося в период преобладания индивидуального крестьянского хозяйства, она имеет теперь возможность заготовлять 1200–1400 миллионов пудов товарного зерна ежегодно".
Что верно, то верно. Колхозы удобны для государства прежде всего тем, что из них можно изымать хоть все зерно. За символическую цену. Только дать команду. Можно организовать и "встречные планы". Можно выгрести все… Это ленинская форма" хозяйствования стала уникальным каналом безвозмездного присвоения всего прибавочного продукта и часто — сверх того. Выступая в том же месяце того же года с речью "О работе в деревне", Сталин сформулировал главную задачу сельских коммунистов — "подгонять вовсю хлебозаготовительную кампанию". Так и сказано: именно "подгонять". А мешать могут только, говоря словами Ленина, "крестьянские хищники" — кулаки, которые, настойчиво повторял Сталин, "разбиты, но далеко еще не добиты". А это было уже более простым делом, говорил Сталин, "ибо мы стоим у власти, мы располагаем средствами государства, мы призваны руководить колхозами, и мы должны нести всю полноту ответственности за работу в деревне".
Но Сталин, как и все большевистские руководители, никогда не был откровенен перед народом. Именно в то время, когда состоялись упомянутые выше выступления Сталина по "колхозным вопросам", шло усиленное "добивание" кулака. Беспощадное добивание. Я приведу лишь несколько выдержек из решений ленинского Политбюро", подписанных Сталиным.
Выписка из протокола Политбюро № 128 от 16 января 1933 года:
"По телеграмме Балицкого.
Принять предложение тт. Кагановича и Балицкого о высылке 500 семей кулаков из пределов Одесской области".
Выписка из протокола Политбюро № 128 от 16 января 1933 года:
"Телеграмма Косиора.
Принять предложение Косиора о выселении 300 семей кулаков из Черниговской области…"
Такие же выписки свидетельствуют: в январе 1933 года Политбюро одобрило выслать из Днепропетровской области 700 семей из Харьковской — 400 семей.
По телеграмме Шеболдаева принято решение Политбюрю о высылке с Северного Кавказа дополнительно 30 тысяч осужденных кулаков в северные концлагеря…
В этих же документах значится, что Политбюро постановляет о дополнительном расселении в северных районах Сибири 1 миллиона спецпереселенцев. С мест только просят увеличить войска ГПУ и дать право местным органам без разрешения центра применять "ВМН" — высшую меру наказания.
Бесчисленное количество документов о "дополнительном выселении" из Башкирии 1000 семей "злостных единоличников", из Нижневолжского края 300–400 "наиболее злостных саботажников", с Северного Кавказа еще добавочно 400 семей кулаков… А вот еще одно постановление Политбюро: "Выселить в кратчайший срок в северные области СССР из станицы Полтавской (Сев. Кавказ), как наиболее контрреволюционной, всех жителей, за исключением действительно преданных соввласти. Всех исключенных за саботаж хлебозаготовок и сева коммунистов выселить в северные области наравне с кулаками".
Чудовищно страшные документы. Огромное их количество как бы приподнимает завесу над судьбами миллионов российских крестьян, единственная "вина" которых в том, что они хотели быть хозяевами собственной судьбы, а не новыми крепостными XX века.
"Ленинцы", сидевшие в Политбюро и принимавшие, словно на конвейере, эти бесконечно бесчеловечные документы, еще не знают, что их коллеги по партийному ареопагу через четверть века будут регулярно заседать, ломая голову, где и на что закупить еще и еще зерна. Это все звенья одной преступной цепи. Подрезав жилы российскому крестьянству еще при Ленине, большевистские вожди, вернув село в барщину XX века, до последнего момента не хотели признать, что давно уже шли в исторический тупик.
Когда в годы перестройки на заседании Политбюро обсуждался доклад на торжественном заседании, посвященном 70-летию Октября, М.С.Горбачев заявил: "Ликвидация кулачества как класса — правильная была политика. Да и зачем термины менять? Это так было. Но с одним не можем согласиться — с этими заданиями по раскулачиванию. Соревнование и форсирование коллективизации привели к тому, что была задета значительная часть среднего крестьянина-труженика. Это разные вещи. Но политика в отношении кулачества была правильная…" Горькие слова реформатора, который, похоже, позже многих освободился от ленинской кольчуги догматизма.
Крестьяне и в гражданской войне, и при "социалистических преобразованиях" пострадали больше всех. Им была совершенно непонятна кровавая война вокруг идей и лозунгов Ленина, призывов Интернационала, программ социалистов. Но именно крестьян больше всех мобилизуют, отправляют, высылают, у них реквизируют, отбирают, их репрессируют, ссылают. Ужаснее судьбы российского крестьянства трудно что-либо себе представить.