Мысли, ассоциации, интуитивные выводы... Настанет ли, наконец, ясность?
По-прежнему кружилась голова, но она, не обращая внимания на дурноту, решила, что непременно доведет до конца задуманную проверку.
Мысленно представив образ карлика, Лана сформулировала требование и застыла в напряженном ожидании.
…
Он снова появился неожиданно, словно возник из ниоткуда.
Лана находилась не в том состоянии, чтобы придерживаться церемоний. Она хотела лишь одного, – получить конкретные ответы на свои вопросы, и потому ее слова прозвучали несколько грубовато:
– Отвечай, кто ты?
Существо не издало ни звука, лишь из-под глубокого капюшона вызывающе сверкнули два уголька-глаза.
Возможно, он просто не понимает моей речи?
Лана мысленно повторила вопрос.
И снова в ответ тишина.
Ситуацию внезапно разрешили «одуванчики». Впервые с момента первого знакомства эти существа проявили инициативу. Они самовольно поднялись выше плеч Ланы, затем медленно, с характерным потрескиванием начали снижаться, угрожающе надвигаясь на фигуру карлика; одновременно энергетические нити, образующие их структуру, пришли в движение, уплотняясь в виде конусов…
Лана поняла: еще секунда упрямого молчания и карлику не поздоровится.
Нет. Она не хотела силового решения проблемы. Но был ли иной выход?
Энергетические стражи «тоннеля» остановились в нескольких сантиметрах от съежившегося существа.
Лана испытывала в этот миг противоречивые чувства. С одной стороны она явно ощущала страх маленького упрямца, продолжавшего упорно молчать, а с другой пришло уверенное осознание того, что «одуванчикам» нужен приказ для нанесения рокового удара.
Снимай свой балахон, я должна видеть с кем говорю!..
Карлик не выдержал. Все-таки страх оказался сильнее, чем упрямство. Бесформенная одежда грудой оползла на пол, и Лана едва не вскрикнула, увидев, что под ветхой тканью скрывался бледный сгусток энергии, отдаленно, карикатурно копирующий строение человеческого тела.
– Да что же ты такое?!.. – Непроизвольно вырвалось у нее.
Сейчас она испытывала лишь острую, ранящую жалость, все иные чувства отхлынули, как кровь отливает от лица, когда в стылой тишине вдруг раздался шелестящий, едва слышный шепот:
– Я ключник, госпожа…
Госпожа?! ..
Лана уже едва держалась на ногах.
– Одевайся. – Тихо произнесла она. После увиденного ей было искренне жаль, что пришлось использовать такой метод воздействия.
Отреагировав на мысль, «одуванчики» медленно воспарили вверх, занимая обычную позицию за плечами Ланы.
Госпожа… – Слово жгло разум, не давало сосредоточиться, отнимало последние силы.
Что это? Вежливое обращение или…
– Ты знаешь меня?
Карлик уже натянул свой балахон, и Лана вновь видела лишь его сверкающие глаза.
– Вы хозяйка этого мира… – Раздался в ответ сиплый, слегка настороженный шепот.
Хозяйка этого мира…
Лана все-таки не выдержала неимоверного напряжения.
Произнесенная фраза явилась последней каплей, переполнившей чашу ее возможностей.
Глава 4
Она очнулась, чувствуя, как по щекам текут слезы.
Срыв был неизбежен. Слишком долго продолжалось неведение, и вот…
Что принесло ей знание? Сотню, тысячу новых вопросов?
Лана встала, подошла к шкафу, открыла створку.
Вы – хозяйка этого мира…
Слова карлика по-прежнему жгли рассудок.
Какого мира? Где он расположен? В моих снах? В моем воображении? Кто его создал? Для чего?..
Слезы упрямо катились по щекам, помимо ее воли.
Протянув руку, Лана достала платье.
Черное платье с витиеватой вышивкой, чуть ниже выреза.
Золотое на черном… Она вдруг начала решительно переодеваться, затем, тихо спустившись вниз, включила свет и подошла к зеркалу.
Несколько секунд она не решалась взглянуть на отражение, но потом все же подняла взгляд.
Из глубин зеркала на нее смотрела… другая женщина.
Чтобы увидеть отличия, нужно было всматриваться в собственное отражение . «Наверное, Андрей сразу бы заметил разницу – промелькнула в голове мысль, – но он спит, и… слава Богу…»
Лана понимала, что смотрит на себя , – если признать противоположное, то тогда остается один путь – к психиатру…
И все же отражение в зеркале выглядело необычно. Конечно, можно списать все на усталость, или на цвет платья, который подчеркивал одни детали во внешности и стушевывал другие, но…
Лана, не отрываясь, смотрела на отражение, словно тонула в нем.
Оттуда на нее смотрели усталые глаза женщины, чуть более старшей, неизмеримо более мудрой, чем она. Немного иной овал лица, молочная бледность кожи, тонкая линия упрямо сжатых губ, – Лана смотрела в свое отражение, а видела… повзрослевшую Вильгельмину .
Наверное, слезы затуманили взгляд…
Она отвернула от зеркала. Как жить дальше? Во что верить? ЧТО ДЕЛАТЬ?!..
Миг отчаянья внезапно подсказал выход.
Если тоннель объективно существует, мне не нужен сон, вернее не нужно ждать наступления новой ночи, зыбкого, обманчивого забвения.
Она вздрогнула от собственных мыслей.
Спустившись в столовую Лана, машинально включила чайник. Подумалось: если сейчас проснется Андрей, что я скажу ему? Босиком, в вечернем платье, заплаканная, хороша же я буду…
Тоска сжимала сердце. В прошлом и настоящем крылось нечто страшное, будто все, что она видела и пережила, являлось лишь отголоском настоящей трагедии, случившейся с ней в далеком прошлом.
Действуй … – Шептал горячий, обжигающий голос рассудка, а душа изнывала от горького предчувствия страшной правды.
Чайник вскипел, автоматически выключившись, но Лана уже не обращала внимания на бытовой прибор. Вернувшись к столу, она села на край углового дивана.
Хорошо, пусть я исключу сон. Пусть мое сознание бодрствует. Но что если тоннель – это плод воображения?
Лана еще не решалась сделать последний шаг, который может стать либо роковым, либо победным.
Последняя ступень.
Что за ней? Падение в пропасть безумия или…
Бодрствуя, я не дам распоясаться воображению .
Она прикрыла глаза. Так ей показалось правильнее, легче.
Что теперь?
Она совершенно не знала, что нужно делать.
Сосредоточиться. Создать мысленный образ входа в тоннель …
…
Мрак и ощущение полета через Бездну слились в мгновенье ошеломляющей дурноты….
* * *«Одуванчики» встретили ее у сотой ступени.
Лана едва взглянула на них. Единственное, на что она обратила внимание, было платье.
Оно по-прежнему оставалось на ней. Не то, древнее, а настоящее, купленное в реальном мире.
Впрочем, почему в своих мыслях я подразумеваю, что этот мир нереален?
От знакомой площадки через бездонное ущелье была протянута сетка, над ней трос.
Лана, не колеблясь, ступила на туго натянутую металлическую поверхность, ощущая босыми ногами ее ячеистую структуру.
Через минуту, миновав вторую площадку, она прошла мимо знакомого купола, над которым парили десятки энергетических существ и, уже зная дорогу, начала спускаться по винтовой лестнице.
На этот раз карлик появился незамедлительно, по первому мысленному требованию.
Глядя на существо в балахоне, она вновь испытывала противоречивые чувства. Карлик молчаливо ждал, в его облике почему-то угадывалась угрюмая настороженность.
Несомненно, когда-то он был человеком. По крайней мере, у него до сих пор сохранился не только зыбкий контур человеческой фигуры в формах энергетического «тела», но и явно выраженный характер, вот, например, сейчас, молчит, но изредка нет-нет, да и покоситься взглядом горящих глаз в сторону «одуванчиков». Опасается их. Явно опасается.
– Как тебя зовут?
Он ответил без промедления.
– Рамуэль, госпожа.
– Ты здесь один?
– Нет, госпожа, нас четверо.
– Где остальные?
– В разных местах. Охраняют. Мы редко видим друг друга.
– Почему я не видела никого раньше? Откуда ты появился, когда я стояла перед запертой дверью?
– Мы сливаемся со скалами госпожа. Так надежнее и безопаснее. – В его тихом голосе внезапно прорвались эмоции, словно рассудок этого существа захлестнули собственные воспоминания, несущие отчаянье и боль.
– В разных местах. Охраняют. Мы редко видим друг друга.
– Почему я не видела никого раньше? Откуда ты появился, когда я стояла перед запертой дверью?
– Мы сливаемся со скалами госпожа. Так надежнее и безопаснее. – В его тихом голосе внезапно прорвались эмоции, словно рассудок этого существа захлестнули собственные воспоминания, несущие отчаянье и боль.
– Почему же я тебя не помню?.. – Лана едва ли осознавала, что произнесла вслух промелькнувшую мысль.
– Вы не могли меня помнить, госпожа… – Внезапно ответил Рамуэль. – Разве обычный плотник достоин внимания знати?
– Ты был плотником? – Лана вдруг вспомнила грубо оструганные деревянные заготовки.
– Давно. Когда… Был настоящим…
Был настоящим… Значит сейчас он осознает, что потерял физическое тело?
– Ты можешь мне рассказать, что случилось? – Лана присела, чтобы не возвышаться на Рамуэлем. – Как ты попал сюда?
Он долго молчал.
– Давно… Память, как вода, она утекала… вместе с обликом… постепенно… Я почти ничего не помню, но иногда хожу туда… Больно, госпожа. – Его глаза словно подернулись пеплом. – Помню, боль, огонь и крики. Потом наступила тьма. Я потерялся в ней. Затем появились вы. Вывели меня сюда, и велели ждать.
Лана стоически выдержала его сбивчивый, малопонятный рассказ, на который реагировала скорее душа, которая уже исстрадалась от горьких, неумолимых предчувствий.
Разум еще держал удары, Лана изо всех сил старалась не сорваться в пучину эмоций.
– Остальных то же привела я?
– Да, госпожа.
– Рамуэль, я видела в кладовой разные предметы. Откуда они?
– Я принес. Когда еще мог носить…
– Принес? Откуда?
Он настороженно посмотрел на Лану, словно спрашивая: «что значит – откуда?!»
– Ладно, пока можешь не отвечать. Там, среди прочего, есть хрустальный шар…
Она не закончила фразы, потому что Рамуэль прервал ее жестом.
– Он не настоящий. Подделка. Настоящий там… Я не смог его унести…
Лана больше не могла терпеть неопределенности.
– Веди. Я устала от загадок.
– Мы пойдем за шаром, госпожа?
– Да. И не задавай пока вопросов, просто укажи путь.
Рамуэль опять подозрительно покосился на Лану, но все же кивнул:
– Идите за мной.
* * *Короткий спуск, плавный поворот винтовой лестницы, мертвенный свет энергетических стражей «тоннеля», и в нем, словно тень на гладкой стене, контур прохода.
– Здесь. – Рамуэль вдруг слился со стеной и исчез.
Лана на секунду оторопела.
Что делать?
Шагнуть за ним в этот едва приметный контур?
Она так и сделала.
Короткое, головокружительное ощущение полета, стремительного перемещения через пространство, и вдруг… в глаза ударили серые краски пасмурного летнего вечера, она поняла, что стоит на склоне холма, у обрыва, под которым текла обмелевшая река…
Обернувшись, она увидела фигуру Рамуэля, похожую на слабое дрожание воздуха. Он был едва заметен, словно сгусток знойного марева, прихотливо принявшего очертания маленькой фигуры, закутанной в балахон.
Взгляд Ланы вдруг перестал различать детали.
Она увидела возвышающиеся над вершиной холма руины замка…
Сознание будто сорвалось в пропасть…
Взгляд скользил по окрестностям, с надрывной нечеловеческой болью узнавая их .
От крепостных стен остались лишь фрагменты, оплывшие бугры, из-под которых кое-где еще виднелись участки разрушенной, выветренной за истекшие века, кладки.
Там где когда-то была рыночная площадь, теперь простирался заливной луг… Высокий травостой скрывал следы неумолимого бега времени, но Лана уже не могла ошибиться, она узнала бы это место даже спустя тысячи лет…
Могучий лес темной стеной высился там, где когда-то росли молодые сосенки, наверное, не одно поколение деревьев сменило друг друга, поглотив в своей чаще существовавший в далеком прошлом перекресток дорог, проложенных повозками торговцев.
Лана медленно повернула голову.
Замок… От него остались лишь возвышающиеся на два-три метра руины центрального укрепления.
Сколько же прошло времени?
Она вдруг ощутила дуновение ветерка. Прохладной овеяло горящие огнем щеки, словно ветер пытался высушить дрожащие на ресницах, туманящие взгляд слезы.
Здесь произошло что-то ужасное. Даже сейчас, спустя бездну времени, руины замка хранили печать человеческих страданий.
Реальный мир. Это реальный мир…
Кто напал на город, разрушил замок, истребил жителей?
Нет ответа. Глухо молчит память, лишь хмурые косматые облака скользят над лесом, готовые вот-вот расплакаться нудным дождем.
Рядом появилась призрачная фигура Рамуэля.
Госпожа… – Его голос теперь раздавался в сознании Ланы, – Госпожа, мы должны поторопиться. Я не могу здесь быть. Долго не могу. – Тут же поправился он.
Лана кивнула, хотя больше всего на свете ей хотелось сейчас неподвижно стоять и смотреть на руины замка, темный лес, заросшую травой площадь – все, что осталось у нее от прожитой когда-то жизни…
– Идем.
…
Среди руин скрывался узкий, не так давно раскопанный вход.
– Это ты сделал?
– Да. Мы вместе. Четверо.
– Где шар?
– Он внутри. Под землей .
Лана больше не испытывала сомнений. Казалось, что ее сознание переродилось при встрече с прошлым.
Исчезла неуверенность, хотя осталась масса загадок.
Она опустилась на колени, с трудом протиснулась в узкий лаз и оказалась в сыром, темном подземелье.
В первый момент Лана не смогла ничего разглядеть в кромешной тьме, но, как оказалось, оба «одуванчика» следовали за ней, только они, как и Рамуэль, приняли зыбкий, эфемерный вид. Однако, когда потребовался свет, они его обеспечили.
Запах сырости тревожил, пробуждал в сознании смутные образы, но Лана сумела справиться с собой. Главное сейчас – найти шар. В призрачном свете энергетических существ внезапно сверкнул металл. Из земли, под полузасыпанным каменным сводом, торчал фрагмент отлитой из золота подставки.
Лана с усилием потянула массивную оправу, земля неохотно отдавала покоившийся в ней предмет, корни растений удерживали его, но в конечном итоге она справилась.
Шар оказался намного больше, чем тот, что она видела в тоннеле.
Силы вновь иссякали.
Она с трудом выбралась из сырого, затхлого подземелья.
– Рамуэль помоги.
Я здесь госпожа.
Ты сможешь нести подставку? Она легче, чем шар.
Постараюсь.
Лана выпрямилась, снова оглядевшись вокруг.
Уже начинало темнеть, окрестности тонули в полумраке.
Рамуэль, откуда взялся проход?
Вы создали его, госпожа.
Лана кивнула. Почему-то она не ждала иного ответа.
Эпилог
Вернувшись, они вновь оказались на винтовой лестнице.
Лана чувствовала, что теряет последние силы.
– Мне пора уходить Рамуэль. Ты сможешь очистить шар и подставку к моему возвращению?
– Да, госпожа, я все сделаю. – Он на секунду умолк и вдруг спросил: – Госпожа, могу я…
Лана услышала в голосе карлика смятение.
– Говори. Что ты хотел спросить?
– Я хотел попросить, госпожа… Можно я взгляну в ваши глаза?
Глаза.
Зеркало нашей души.
Лана медленно присела. Горящие угольки, сверкающие из-под капюшона, казалось, впились в ее зрачки потусторонним немигающим взглядом.
Это длилось не более секунды.
Рамуэль вздрогнул, затем Лана услышала облегченный вздох.
– Ты сомневался, я ли это? – Проницательно спросила она.
– Да… Госпожа.
– И что ты увидел?
– Это вы .
– Я многое забыла Рамуэль.
– Я тоже… – едва слышно ответил он.
…
Лана открыла глаза.
Как оценить произошедшее?
Голова кружилась от слабости. Она встала, и, еще находясь во власти пережитого, поднялась на второй уровень квартиры, в спальню .
Нужно снять платье, пока не проснулся Андрей .
Она остановилась подле оставшегося открытым шкафа.
Снять платье…
Она посмотрела на спящего мужа и вдруг подумала, что без его участия и помощи уже, наверное, не обойтись. Рано или поздно, но придется все рассказать, – одной не найти ответа на сотни новых вопросов. Нужно искать доказательства, либо опровержения совершенных открытий.