— Да, действительно трудно поверить, что все это помещается под землей, — усмехнулся Цонкоцтли. — Здесь еще и не такое можно увидеть…
— Что это? — спросила Бетси, как завороженная глядя на фантастические строения вдалеке.
— Это Клантлик, столица Чинкалько, — ответил проводник. — А вон та высокая пирамида — дворец Уэмака, но вам никогда не побывать там, хотя…
— Что хотя? — нетерпеливо переспросила мисс МакДугал.
— Все может быть, — неопределенно произнес Цонкоцтли. — Идемте, у нас мало времени…
Каменный коридор со стеклянной стеной пошел под уклон. Город за прозрачной твердью значительно приблизился. Теперь можно было разглядеть не только здания, но и его обитателей, на которых нельзя было смотреть без содрогания.
Жители города Клантлик ходили по улицам практически обнаженными. Тела многих украшала ритуальная татуировка, несущая в себе какой-то известный только владельцу сокровенный смысл. Ни одного похожего узора. Татуировка подчеркивала индивидуальность бессмертных намного лучше всякой одежды.
Но не это поразило путешественников больше всего.
На теле каждого бессмертного имелись небольшие раны, в которых торчали полые белые трубки. Через эти трубки на каменную мостовую города время от времени капала кровь, покрывая серый камень багровыми разводами.
— Божественное кровопускание, — как нечто само собой разумеющееся пояснил людям проводник. — Самоистязание как путь к вечному блаженству. Вам, смертным, этого не понять.
— А они могут нас видеть? — вдруг ни с того ни с сего спросил Думкопф, пытаясь идти как можно дальше от прозрачной стены.
— Нет, они нас не видят, — ответил Цонкоцтли. — С другой стороны стекло выглядит как обыкновенный серый камень.
— Какая гадость! — Труди с отвращением сплюнула в сторону, заметив, как один из прохожих довольно безразлично выдернул белую трубку из своей кровоточащей губы.
— Тише, — соратник Уэмака остановился, к чему-то чутко прислушиваясь, — я ощущаю след Тотека Чикауа.
Переглянувшись, Адам с Фрицем нащупали в карманах обсидиановые ножи.
На лице проводника мелькнула тень разочарования.
— К сожалению, мои чувства недостаточно верно воспринимают действительность, — медленно произнес Цонкоцтли, после чего превратился в громадную лысую собаку с уродливой клыкастой мордой.
Сдавленно пискнув, Труди упала в обморок, прямо на руки обрадовавшемуся такому повороту дел Фрицу.
— Слушай, Фриц, может, ты устал? — Адам лукаво оглянулся на пыхтящего сзади толстяка. — Может быть, я понесу Труди?
— Об этом не может идти даже речи! — гневно отрезал Думкопф, и Крюгер с Бетси тихо рассмеялись.
Фриц нес упавшую в обморок Регентруду так, словно в конце пути его ждало роскошное брачное ложе, усыпанное лепестками роз.
Коридор со стеклянной стеной сменился круглым тоннелем из черного камня, под сводами которого росли отвратительного вида светящиеся наросты.
Лысый пес стремительно несся по туннелю, и люди едва поспевали за ним.
— Эй, блохастый, помедленней! — крикнул собаке вышедший из гипнотического транса Васкес, судя по всему, бегущий первый раз в своей жизни.
Со стороны это выглядело настолько забавно, что Бетси едва сдерживала себя, дабы не зайтись в приступе безудержного смеха.
Крюгер снова оглянулся на своего помощника, наткнувшись на хитрый взгляд слегка приоткрывшей веки Реген-труды. Похоже, девушка уже давно пришла в себя, сочтя способ передвижения на руках у Фрица более удобным.
Адам осторожно погрозил проказнице пальцем, но Думкопфу ничего, естественно, не сказал. Пусть привыкает дам на руках носить. А то, понимаешь, совсем распустился в последнее время. Заодно, может быть, немного вес сбро— сит…
Как Цонкоцтли ориентировался в подземных лабиринтах Чинкалько, оставалось загадкой. Когда чудовищный пес остановился у небольшого, заросшего сталактитами сырого грота, никто из людей не сомневался, что золотое сердце Уицилопочтли где-то рядом.
Крюгер осторожно заглянул в маленькую пещеру.
Грот оказался проходом в следующий, более просторный подземный зал, откуда струился белый свет и доноси— лось тихое заунывное пение.
Пытаясь двигаться как можно тише, Адам с Бетси прошли через маленькую пещеру и оказались на пороге странного подземного храма.
Стены храма были покрыты замысловатой росписью и изображениями божеств, очень похожих на тех, которых Крюгер с Элизабет видели в одном из тоннелей на подступах к Чинкалько. Но только с одной разницей: кошмарные уродцы на стенах подземного храма не двигались, застыв в нелепых устрашающих позах.
Посередине просторного зала стояла маленькая трехметровая копия ацтекской пирамиды пернатого змея Кецалько-атля, вокруг которой застыли девять сутулых фигур в черных балахонах. Великолепие невиданного храма на время отвлекло Адама с Бетси, и они не сразу обратили внимание на присевшего у подножия пирамиды черноволосого незнакомца в алом.
Хотя почему незнакомца?
Мисс МакДугал вздрогнула, попятившись обратно в заросшую сталактитами пещеру.
У подножия мини-пирамиды стоял на коленях Тотек Чикауа, почему-то не удосужившийся поменять внешность Хоакина на какую-нибудь иную. Мятежный джумби держал в руках золотое сердце. Его глаза были закрыты, губы бесшумно шевелились.
— Бетси, это не Хоакин, — прошептал Адам, пытаясь успокоить девушку, — это иллюзия, обман. Ты видишь то, что хочешь видеть.
— Но я не думала сейчас о Хоакине…
— Я тоже не думал, — кивнул Крюгер, — но мы оба присутствовали в заброшенном ацтекском храме, когда оборотень постоянно менял свою внешность. Я уверен, что Васкес увидит в предводителе джумби кого-нибудь другого.
На то, чтобы проверить предположение Адама, уже не было времени. В странном подземном храме происходило нечто важное, нечто, последствия чего будут необратимы.
— Что они делают? — Мисс МакДугал потянулась к револьверу на поясе, но Крюгер вложил в ее руку один из своих обсидиановых ножей.
— Они пытаются призвать в материальный мир бога Тескатлипоку, — ответил возникший рядом Цонкоцтли, который снова был человеком. — Сердце Уицилопочтли и пирамида Кецалькоатля — это ключ к Западным Вратам Безысходности.
— Но тогда чего же мы ждем? — Крюгер ринулся в храм, но был остановлен подавляющим волю взглядом проводника.
— Рано, — прошептал Цонкоцтли, — нужно лодождать, пока появится Дымящееся Зеркало.
Верхушка маленькой пирамиды задрожала, покрываясь сеточкой синих молний. Пирамиду стал медленно окутывать серый туман. Вот он поднялся к ее плоской вершине и тут же опал, обнажив возникшее на недавно пустующем месте овальное нечто, в котором бушевала неведомая материальному миру стихия. Черные тени бесновались и выли в пределах овальных границ, что-то по-прежнему сдерживало их, не давая вырваться наружу.
Девять фигур в черном опустились на колени. Под сводом ритуального зала пронесся глухой стон.
— Пора, — тихо произнес Цонкоцтли и осторожно взял из руки Бетси обсидиановый нож.
Девушка пыталась, но никак не могла оторвать взгляд от переливающегося всеми оттенками тьмы овала на вершине маленькой пирамиды.
Желтоволосый сгруппировался и стремительно прыгнул на середину зала. Обсидиановый нож, посланный умелой рукой, со свистом устремился прямо в сердцевину кошмарного прохода.
Раздался звон бьющегося стекла, будто вся пещера состояла из хрупкого, готового в любую секунду брызнуть ослепительными осколками хрусталя. И вот теперь этот хрусталь разбился на миллионы острых, как лезвие, частиц.
Крюгер грубо толкнул Бетси обратно в маленький грот, одновременно закрывая свое лицо руками. Но осколки звенящей тьмы истаяли в воздухе, не успев его задеть.
Для приверженцев Тотека Чикауа это был настоящий шок. Дымящееся Зеркало оказалось разбито. Едва открывшиеся Западные Врата снова захлопнулись.
Не давая врагам опомниться, Цонкоцтли метнул в чер-нобалахонников внезапно возникший у него в руке светящийся синий шар. Шар с хлопком взорвался, и зал удивительного храма покрылся мерцающим налетом инея,
В лицо Адама ударила волна холода.
Чернобалахонники и их предводитель превратились в застывшие куски переливающегося льда.
— Это слеза Кецаля, — прокричал Цонкоцтли, наклонившись над выпавшим из рук Тотека золотым сердцем. — Она задержит их лишь на время… Скорее забирайте сердце.
Крюгер с Бетси удивленно посмотрели на соратника Уэмака.
— Я не могу к нему притронуться, — с нетерпением пояснил тот. — Касаться безнаказанно золотого сердца может лишь рука владыки Уэмака либо рука смертного. Тотек Чикауа нарушил древний запрет и теперь должен поплатиться за это…
Бледная Регентруда и трясущийся как осенний лист на холодном ветру Васкес поджидали их в гроте.
Бледная Регентруда и трясущийся как осенний лист на холодном ветру Васкес поджидали их в гроте.
— Что это вы там взорвали? — с недоверием спросила Труди. — Пару килограммов тротила?
— Золотое сердце!!! — закричал Васкес, кидаясь к мисс МакДугал, несущей в руках завернутый в куртку Крюгера артефакт. — Вы его нашли?!
Цонкоцтли довольно бесцеремонно оттолкнул мексиканца в сторону.
Бетси шагнула за порог грота и застыла как вкопанная.
Вместо длинного черного коридора за порогом заросшей сталактитами пещеры оказалось небольшое округлое помещение, в центре которого прямо из каменного пола бил ярко-красный подземный источник. Возле фонтана на небольшом каменном возвышении сидел красивый молодой человек с длинными ниспадающими на плечи черными волосами. Его бледная кожа светилась изнутри. Темные переливающиеся одежды делали его схожим если не с самим дьяволом, то с каким-нибудь зловещим демоном, явившимся в мир живых, дабы искушать невинные души смертных.
— Повелитель, — Цонкоцтли упал перед мрачным молодым человеком на колени, — прости меня, если я совершил что-то перечащее законам нашего народа. Могло случиться непоправимое, но благодаря этим смертным мне удалось остановить великую необратимость…
Бессмертные говорили на каком-то странном тягучем языке, но люди удивительным образом понимали каждое произнесенное ими слово. Перевод возникал сам собой, подкрепляемый яркой палитрой неописуемых образов.
Уэмак (а это, без сомнения, был правитель подземного народа) улыбнулся, обнажая ряд белоснежных звериных зубов. Зубов сильного и беспощадного к своим жертвам хищника.
— Этот спор будет решен согласно древним законам Чин-калько. — Голос владыки бессмертных напоминал шелест мертвых листьев на заброшенном осеннем кладбище. — Пускай все решится во время тлачтли.
— Но, повелитель… — попытался возразить Цонкоцтли.
Уэмак вяло шевельнул бледной кистью, и через секунду перед ним стоял громадный пес с грустными просящими глазами.
— Я знаю, милый Цонкоцтли, это жестоко, — прошелестел владыка бессмертных, — но таковы древние законы…
Бетси с Адамом быстро переглянулись. Они оба явственно почувствовали нависшую над ними опасность. Опасность, по сравнению с которой все произошедшее до сих пор казалось всего лишь детской игрой…
Глава семнадцатая ТЛАЧТЛИ
Элизабет проснулась очень рано. Прислушалась к себе.
Такой счастливой и умиротворенной она не чувствовала себя уже почти год. Да, точно, со времени своей экспедиции на черноморский Змеиный остров, когда мисс МакДугал разыскивала сокровища храма Ахилла Понтарха.
Осторожно скосила глаза.
Счастье было на месте.
Вот оно, вытянулось рядом во всей красе сильного и здорового мужского тела. Длинные золотистые локоны рассыпались по подушке. Рот трогательно полуоткрыт, и из него вылетает теплое дыхание. Выражение нежного юношеского лица какое-то мечтательное и одухотворенное, как после долгой и страстной молитвы.
Бетси осторожно потянула на себя тонкую простыню.
Приподнялась на локте, чтобы было лучше видно.
Нет, ну до чего же он хорош.
Руки, ноги и грудь — словно вырезанные из слоновой кости. Мускулы не бугрятся валунами под тонкой, какой-то полупрозрачной кожей, а выступают равномерным рельефом. Сильные широкие плечи, изящные лодыжки и ступни.
После того случая в заброшенном храме, когда девушке довелось лицезреть обнаженного Хоакина, она не думала, что ей еще раз доведется увидеть столь совершенные формы.
Не только увидела, но и…
Боже, до чего же она сначала боялась сделать этот шаг. Еще бы, спать с… вампиром, оборотнем, хотя Цонкоцтли и утверждал, что жители Дома Кукурузы никакие не вампиры и не оборотни, а самые обыкновенные люди, физиологические процессы которых чудесным образом законсервировались. Подданные Уэмака практически не старели, оставаясь в том же возрасте, что и тогда, когда пришли в это странное место. Например, самому желтоволосому было в ту пору двадцать семь. Как и сейчас.
Лишь попадая в верхний мир, они подвергались тлетворному влиянию времени, остановить которое можно было либо вернувшисъ в Чинкалько, либо вкусив человеческой крови.
И еще одно. В Доме Кукурузы не было детей. Вернее, не то чтобы не было совсем. Просто они здесь не рождались. Все “малыши”, которых видела Элизабет, пришли сюда вместе с родителями много сотен лет назад. Да так и не выросли.
Как будто богиня любви Шоцикецаль, супруга Тлалхжа, разгневалась на подданных Уэмака и лишила семя мужчин животворящей силы, а лоно женщин — способности давать жизнь потомству.
И это притом, что здешние парни были неплохими любовниками. Правда, Бетси могла судить только на основании эксперимента с одним из них, но если остальные обладали хоть половиной навыков и талантов ее желтоволосого приятеля, то она просто завидовала местным девушкам.
Неужели прошло уже десять дней, как мисс МакДугал и ее компаньоны пребывают в Чинкалько? Она до того забылась, увлекшись изучением нового мира и отдавшись своей столь внезапно вспыхнувшей страсти, что и не заметила, как промелькнула эта декада, выпрошенная Цонкоцтли у своего повелителя для того, чтобы гости могли хоть немного освоить правила тлачтли.
Поединок, от результата которого зависит судьба многих, должен был состояться сегодня.
— Уэмак лично заинтересован в вашей победе, — сказал им тогда Цонкоцтли, проводивший владыку Чинкалько и вернувшийся, чтобы поведать людям о милостивом решении насчет десятидневной отсрочки матча. — Иначе ему придется уступить власть Тотеку Чикауа.
— Ну дела! — воскликнул Фриц. — А без поединка никак нельзя было обойтись? Чтоб однозначно не подставляться?
— Нельзя! — категорично отрезал златокудрый. — Таковы традиции нашего мира. Если бы Уэмак сам не принял решения насчет тлачтли, этого бы публично потребовал сам Тотек Чикауа. А так повелитель опередил его на один шаг.
— Тлачтли? — сморщила носик Труди. — Это что-то типа ацтекского баскетбола?
— Да, — подтвердил проводник.
— Caramba! — возмутился Мигель Васкес, — Какой еще баскетбол?! Вы что, издеваетесь? Посмотрите на меня! Видели вы хоть когда-нибудь подобного баскетболиста? Да я в до корзины не допрыгну!
— Тем более что, если мне не изменяет память, — поддел его Адам, — эти самые корзины расположены на высоте что-то около восьми метров!
— Что-о-о?! — одновременно взревели Васкес, Труди и Думкопф. — Сколько-сколько?!
— Восемь или что-то вроде того, — подтвердила и Бетси.
— Нет! Так дело не пойдет! — заявил коротышка. — Кто как, а я в этой авантюре не участвую!
— Кстати, а сколько должно быть игроков в каждой команде? — поинтересовался Крюгер.
— По четыре. Тотек не будет принимать участия. Он слишком сильный и опытный игрок и искусный маг. Состязание должно проходить по-честному.
— Уже легче! — съязвил археолог.
— Видите, видите! — верещал дон Мигель. — Четыре. Значит, я лишний, я не в счет!
— Фи! — скривилась Регентруда. — Как вам не стыдно, Мигелито! Я-то наивно полагала, что вы рыцарь! А вы всего-навсего надутый мешок с деньгами. Прятаться за спинами беззащитных девушек…
Васкес покраснел и громко засопел, но возражать ничего не стал. Совесть совестью, а собственное здоровье дороже.
— Насколько я помню, — продолжал Крюгер, — правила игры достаточно суровые. Побежденный отвечает головой. Не так ли?
Цонкоцтли только кивнул в ответ и, метнув косой взгляд на Элизабет, неловко потупился.
— Ни хрена себе-е! — схватилась за голову брюнетка, как будто пробуя, на месте ли еще она. — Что за штучки, Ордоньес? Кто ж так поступает с любимыми девушками?! Свинья!
— Sucio cerdo! — поддакнул сеньор Васкес по-испански. — Грязная свинья!
— Ладно! — прикрикнула на всех блондинка и, подойдя к желтоволосому вплотную, ласково приобняла его за плечи. — Не видите, ему тоже нелегко! Ведь правда же?
Парень утвердительно мотнул головой.
— А сам-то ты что будешь делать? — не унималась Регентруда, ревниво наблюдая за новоявленной парочкой. — В болельщики подашься? А то присоединился бы к нашей команде! Что, слабо, кишка тонка?
Молодой человек поиграл желваками и, с трудом сдерживая гнев и обиду, молвил:
— Мне уготована роль судьи. Я тоже не могу играть на чьей-либо стороне. Как и Тотек Чикауа.
— Неужели ты так же крут, как и он? — ехидно ухмыльнулась брюнетка.
— Я еще круче, — в тон ей ответил Цонкоцтли. — Ведь это именно я возглавлял команду Уэмака во время того матча с тлалоками.
Парень выразительно повел глазами. Регентруда вспомнила легенду, рассказанную Бетси в Туле, и охнула.
— У нас есть десять дней, — прекратил бессмысленные споры златокудрый. — Я постараюсь помочь вам. Буду вашим тренером. А пока прошу ко мне в гости. Владыка разрешил разместить вас в моей хижине…