— А ну вон отсюда! — с хохотом перебила она.
Оставив Бейли список из полдюжины номеров, по которым можно с ним связаться, Филипп нехотя сел в машину, за спину ждущего водителя.
— В любом случае, — заключил он, выглянув в окно, — обращайтесь ко мне, если вам что-нибудь понадобится.
Машина развернулась на дорожке, сквозь гравий которой проросли сорняки.
— Ужин! — крикнула вслед ей Бейли, но Филипп ее не услышал: машина покатилась прочь, поднимая пыль. — Или продуктовый магазин, — оставшись одна, добавила Бейли.
Она постояла, прислушиваясь к шуму удаляющейся машины, пока он не затих вдали, потом вздохнула и опустила плечи. Со всех сторон ее обступали вымахавшие сорняки, деревья низко склоняли ветки, ползучие шипастые плети угрожали впиться в кожу. Еще неизвестно, кто рыщет среди этих деревьев… Как нарочно, в траве что-то зашуршало. Змея? Человек, который все это время наблюдал и ждал?
Закрыв глаза, Бейли сглотнула и помолилась шепотом:
— Боже милостивый, пожалуйста, позаботься обо мне так, как заботился раньше… — Ей хотелось добавить еще что-нибудь, но ничего не приходило в голову. До сих пор ее жизнь складывалась удачно, и теперь она хотела лишь одного: чтобы везение не покинуло ее.
Медленно повернувшись, Бейли направилась в ту сторону, откуда доносился шорох, и увидела, что это просто две ветки на ветру трутся друг о друга. Но найденный источник звука не развеял ее опасения. Звуков вокруг было слишком много — как и укромных мест, где могли прятаться люди и звери.
Стараясь держаться прямо, она сначала попятилась, а затем развернулась и со всех ног кинулась к сараю.
Глава 4
Проснувшись на следующее утро, Бейли поначалу не поняла, где она. По привычке, сложившейся за полжизни, она протянула руку к Джимми, не нашла его, но не встревожилась: он и раньше часто уезжал по делам, делать деньги — и транжирить их, как он любил повторять.
Взревел двигатель грузовика, и дремоту Бейли сняло как рукой. Перевернувшись на спину, она увидела над собой незнакомый потолок. Постепенно к ней вернулись воспоминания. Джимми больше нет, она осталась одна. В полном, абсолютном одиночестве.
Снаружи доносился щебет птиц, шелест ветра в кронах деревьев, шум двигателя и хруст гравия под тяжелыми колесами. От таких звуков она давным-давно отвыкла. Особняки, которые покупал Джимми, обычно бывали окружены обширными лужайками, широченными каменными террасами или океаном. Усыпанных гравием подъездных дорожек Джимми не выносил.
Перед отъездом грузчики помогли ей собрать кровать. Элегантное новое ложе, как из рекламы постельного белья, — каркас из светлого крашеного дерева, искусственно состаренного, словно кроватью пользовались уже много лет, — стояло посреди сарая и выглядело в нем неуместно. Понадобилось пересмотреть содержимое шести коробок, чтобы наконец отыскать постельное белье. Филипп помог застелить кровать белыми хлопковыми простынями, накинуть сверху пухлое белое одеяло и разместить в изголовье полдюжины подушек. Когда все было готово, они переглянулись и расхохотались: кровать словно приготовили к фотосессии — белое белье на светлом дереве посреди лохматых тюков соломы.
Проводив грузчиков и Филиппа, Бейли вернулась в сарай и сразу забралась в постель. Что я наделала, билось у нее в голове, и если бы у нее был мобильник, она сейчас же позвонила бы Филиппу и попросила вернуться и забрать ее отсюда. Она была готова на что угодно, даже сражаться с Атлантой и Реем за деньги Джимми. Купила бы себе где-нибудь симпатичный домик и…
Бейли прервала поток своих мыслей. Судя по звуку, машина приближалась. Не прошло и минуты, как послышался вздох пневматических тормозов — звук, который ни с чем не спутаешь. Неужели грузчики вернулись, изумилась она, отбросила одеяло и сунула ноги в туфли.
Пытаясь справиться с туго движущейся по полозьям дверью сарая, она вновь взяла себе на заметку: масло, не забыть бы купить масло. Со вчерашнего дня тропа в зарослях между домом и сараем стала заметно шире. Пройдя по ней, Бейли остановилась перед домом, глядя на большой белый фургон. На боку фургона красовалась надпись «"Викинг". Промышленная чистка и уборка», а рядом — мускулистый парень в рогатом шлеме и шкурах, со шваброй в руках.
Из фургона выбрался незнакомец в темно-синем рабочем комбинезоне, с планшетом в руках.
— Вы Бейли Джеймс? — спросил он.
Ей понадобилась доля секунды, чтобы вспомнить: да, теперь ее зовут так.
— Да, — потирая глаза, ответила она. — Но уборщиков я не вызывала.
Еще двое мужчин выбрались из фургона.
Первый окинул взглядом дом. Дверь так и лежала на том же месте, куда упала вчера, в окнах недоставало нескольких стекол, и сквозь пустые проемы было видно, что в комнатах полно пыльной паутины.
— А может, вы об этом так мечтали, что нас прислала ваша фея-крестная, — предположил он.
Непривычная к такой фамильярности со стороны обслуживающего персонала, Бейли изумленно промолчала. Но тут же увидела в глазах незваного гостя веселые искры — что-то слишком часто она стала в последнее время замечать насмешки в мужских глазах. Как и Филипп, незнакомец просто поддразнивал ее.
— Надеетесь сойти за прекрасного принца? — невозмутимо осведомилась она.
Бейли знала: скажи она что-нибудь этакое незнакомому человеку месяц назад, он нахмурился бы и отошел, а теперь все трое дружно захохотали, и ее собеседнику и в голову не пришло оскорбиться.
— Для нас, сотрудников «Викинга», желание клиента — закон, — объявил он и протянул ей планшет.
Вверху на бланке значилось: «Заказчик — Филипп Уотермен». Милый Филипп, думала Бейли, расписываясь на нижней строчке. Накормить ее ужином он так и не додумался, зато вызвал бригаду уборщиков. В ней боролись два желания: отослать всю троицу обратно, продемонстрировав независимость, и принять заботу Филиппа, который решил избавить ее от утомительной многодневной уборки.
Вздохнув, она протянула подписанный бланк уборщику.
— Эй, Хэнк! — позвал с передней веранды один из мужчин. — Что будем делать с этим хламом?
Бейли обошла вокруг куста — кажется, до неприличия обросшей, давно не знавшей обрезки буддлеи — и увидела, что имеет в виду уборщик. Сбоку от входной двери на полу стояло несколько коробок и мешков. За раму окна справа от рухнувшей двери были заткнуты какие-то бумаги.
Водитель фургона выжидательно смотрел на Бейли.
Торопливо подойдя к куче коробок, она осмотрела их. В одной обнаружилась запеканка из макарон с тунцом в блюде для микроволновой печки. «С приездом!» — значилось на приложенной карточке, подписанной некой Пэтси Лонгейкр. В другой коробке нашлись две жареные курицы в фольге, без визиток и записок. В промасленном бумажном пакете — полфунта гвоздей. «Может, пригодится», — гласила записка, нацарапанная на обрывке разлинованного листочка из школьной тетради. Еще один пакет, а в нем — четыре яблока, каждое бережно завернуто в газету. Литровая банка законсервированных по-домашнему огурцов, на этикетке — имя: «Айрис Коффмен». И три букета полевых цветов на подоконнике, перевязанных ниткой. А еще — старая, ржавая мотыга, прислоненная к стене. Неподписанная записка при ней объясняла: «Она вам наверняка понадобится, бог знает почему мой муж никогда ею не пользовался».
В трещину оконной рамы (шириной пальца в два, поэтому места хватило с избытком) были заткнуты визитные карточки и рекламные проспекты. Карточка страхового агента с офисом на Мейн-стрит — главной улице Кэлберна. Карточка мастера, занимающегося рытьем колодцев, и агента по недвижимости. «Захотите продать дом — свяжитесь со мной», — было написано на обороте. И карточка местного умельца, мастера на все руки. От избытка чувств Бейли поцеловала ее и сунула в карман джинсов.
— Э, у меня тоже есть визитка! — притворился обиженным один из уборщиков.
Не зная, как отреагировать на эту шутку, Бейли сказала:
— Этими вещами я сама займусь. А вы пока приступайте к уборке.
Один из уборщиков озабоченно оглядывал грязное окно.
— Эх, надо было прихватить огнемет!
Бейли ответила ему красноречивым взглядом: «Займитесь делом!», но в отличие от Джимми, у которого этот взгляд всегда срабатывал, у нее ничего не получилось. Перешучиваясь, уборщики принялись выгружать из фургона аппаратуру и чистящие средства.
Тем временем Бейли вытащила застрявший в трещине рамы большой конверт и вскрыла его. Оказалось, ее приветствует торговая палата Кэлберна во главе с президентом Дженис Несбитт. В конверте лежала карта городка с обозначенной на ней Мейн-стрит и еще тремя улицами, отходящими от нее. Вчера Филипп привез Бейли на ферму с противоположной стороны, поэтому города она не видела и теперь задумалась, есть ли в нем магазины, а если да, то какие. Стрелка указывала в угол карты. «Ваш дом здесь», — написал кто-то от руки.
— Черт знает где, — пробормотала Бейли себе под нос, подняла голову и увидела, что один из уборщиков протягивает ей пустую чистую коробку. Благодарно улыбнувшись, она сложила в нее все приношения незнакомых горожан. Странно, думала она: когда она выглядела… скажем так — иначе, мужчинам и в голову не приходило приносить ей коробки.
Продолжая улыбаться, Бейли отнесла коробку в сарай. Она проголодалась и хотела спокойно перекусить в одиночестве, а заодно подумать, каково это — жить в городе, где люди поздравляют друг друга с приездом. Но ее уединение вскоре нарушил звук клаксона, и Бейли сообразила, что зовут именно ее. С куриной ножкой в одной руке и яблоком в другой, она поспешила к дому и остолбенела: на подъездной дорожке теснилось сразу три грузовика, два припарковались на шоссе и вдобавок еще четыре ждали, когда освободится место поближе к дому. Восемь незнакомцев ринулись к Бейли, требуя подписать бумаги на планшетах.
— Можно, я первый? — попросил парень в форме «Федекса». — Мне бы поскорее уехать отсюда. Вы Бейли Джеймс? — спросил он и, не дожидаясь, когда она кивнет, вручил ей пакет и бумаги на подпись.
Бейли расписалась и, не зная, как быть, вскрыла клапан пакета. Внутри лежали два конверта с обратным адресом Филиппа. «Это подарок на новоселье, — сообщала записка в первом. — Не волнуйтесь, это им по карману». Бейли усмехнулась: очевидно, Филипп нашел какой-то способ взвалить все расходы на Атланту и Рея. Во втором конверте она нашла пачку хрустящих, новеньких пятидесятидолларовых купюр, скрепленных зажимом. «Я же знаю, как вы любите разбрасываться чаевыми», — написал Филипп.
Улыбаясь, Бейли подняла голову — и увидела, что ее обступила чуть ли не дюжина незнакомцев с бумагами в руках, жаждущих ее подписи.
— Кто первый? — спросила она, протянула руку и начала расписываться, не успевая толком прочитывать бумаги.
Дух Джимми наверняка недовольно хмурился, наблюдая за ней.
— Вы мне покажете, где здесь газовые трубы? — спрашивал один незнакомец.
— Где вам установить телефонные розетки? — допытывался другой.
— Где в доме распределительный щит? — интересовался третий.
— Понятия не имею, — ответила Бейли, оглядываясь на дом. — Внутрь я еще не заходила.
От такого известия все умолкли. Дом принадлежал Бейли, а она в нем еще не успела побывать. Незнакомцы переглянулись, словно соглашаясь: «С приветом дамочка».
— Я здесь уже двадцать минут, а дома толком не видел, — заявил еще один гость. — Вокруг него такие джунгли, что я боялся попасть в зыбучие пески. Я из компании «Ландшафтный дизайн Спенсера». Нам поручили привести в порядок территорию вокруг дома, подрезать деревья и скосить траву — и все это за один день. Я уже отправил одного подручного за бензопилами и культиватором. У вас будут какие-нибудь пожелания?
Бейли только молча уставилась на него, но никаких особых пожеланий по поводу сада, которого сама не видела, придумать не смогла. Она покачала головой, но едва он направился прочь, крикнула вслед:
— Только тутовое дерево не трогайте!
— Даже если оно сожрет кого-нибудь из моих людей? — без улыбки уточнил он.
— Будем считать, что он понадобился в качестве удобрения, — в тон ему разъяснила Бейли. — Включите стоимость в счет.
— Понял. — Незнакомец изобразил нечто вроде салюта и двинулся прочь.
Остальные с улыбками разошлись, а Бейли последовала за ними, решив выяснить, как выглядит внутри дом, оставленный ей Джимми.
Сделав несколько шагов по рухнувшей двери, она на миг закрыла глаза и мысленно произнесла, как заклинание, слово «очаровательно» — в надежде, что ангелы-хранители слышат ее. Она искренне надеялась, что внутри дом смотрится гораздо лучше, чем снаружи.
Но, не успев сделать и четырех шагов, Бейли убедилась, что и ангелы-хранители, и ее фея-крестная в отпуске. Она стояла посреди тесной и душной комнаты без окон, все четыре стены которой были обшиты дешевыми и безобразными бурыми панелями — не деревянными и не пластиковыми, а сделанными из неизвестного материала. Коридор вел из этого помещения в большую комнату, отделанную все теми же поцарапанными и побитыми панелями. Окон и в ней не оказалось, зато обнаружилось сразу пять дверей.
Опасливо приоткрыв одну, Бейли увидела длинную узкую комнату все с теми же темными панелями на стенах. Окно с алюминиевой рамой располагалось чуть ли не под потолком, в него еле сочился свет. Бейли вернулась в большую комнату, переступила через шнуры пылесосов, рев которых доносился из глубины дома, и о открыла другую дверь. За ней оказалась еще одна спальня, опять с окнами так высоко над полом, что в них было невозможно выглянуть.
Третья дверь вела в ванную, выложенную розовой плиткой в тошнотворный мелкий цветочек. На каждой поверхности в этой комнате мельтешил какой-нибудь рисунок: потолок покрывали буйные завитки поддельной лепнины, верхняя часть стен была оклеена моющимися обоями, на полу тоже лежали плитки, вид которых озадачил Бейли. Неужели их состарили специально, придав им сходство с кожей? Нет, наверняка это получилось само собой, эту плитку никто не пытался состарить.
Закрыв дверь в ванную, Бейли проверила, есть ли на ней замок. Такую комнату лучше не показывать ни одной живой душе. Подобные демонстрации не для малодушных.
Пятая дверь открывалась в небольшую вытянутую кухню. Окна над раковиной явно не хватало, чтобы рассеять сумерки в ней. Кухонные шкафы были ветхими, дешевыми, грязными и рассыпались чуть ли не на глазах.
— Тут я бессилен, — сообщил подошедший уборщик, кивнув на кухонные шкафы. — Отмыть их я еще в состоянии, но чинить… я не плотник.
— Сделайте, что сможете, — попросила Бейли и направилась к двери в дальнем конце кухни. Открыв ее, она ахнула: эта комната единственная во всем доме соответствовала ее представлениям о ферме. Под высоким окном в старомодной деревянной раме в толстую, неровную от времени столешницу была вделана фаянсовая раковина, опирающаяся на массивные повернутые лапы. Под раковиной хранились фаянсовые кувшины и керамические горшки вроде тех, в которых когда-то мариновали овощи и квасили капусту. Вдоль обеих стен комнаты тянулись выкрашенные белой краской полки.
Эти полки были сплошь заставлены грязной, опутанной паутиной кухонной утварью: банками для консервирования и большими эмалированными чайниками, воронками и подставками, чтобы подвешивать над посудой марлевые мешочки с откинутым свежим творогом. Рядом со щипцами, на стопке пожелтевших посудных полотенец, гнездились пауки. Но сердце Бейли дрогнуло лишь при виде помятой металлической коробки с этикеткой «Рецепты».
— Хотите, мы выкинем весь этот хлам? — спросил вошедший следом за ней уборщик. — В других комнатах пусто, вещей больше нигде нет. А барахло отсюда мы могли бы вывезти сразу.
— Нет! — торопливо воскликнула Бейли и тут же взяла себя в руки. — Нет, не трогайте его. Наведите здесь порядок, только ничего не выбрасывайте. Мне понадобится все до последней банки и крышки… — Она задумчиво провела пальцем по перекладине на крышке старой банки для консервирования. Таких больше не выпускают… — Словом, все, — заключила она, обернувшись к собеседнику. — Уберите здесь, только оставьте все на своих местах. — И, подчиняясь порыву, она схватила с полки металлическую коробку.
— Слушаюсь, капитан! — Уборщик улыбнулся и хитро прищурился, когда Бейли протискивалась в узкую дверь мимо него.
В комнате рядом с кухней нашлись старые стиральная машина и сушилка цвета авокадо, дверь отсюда вела наружу. Бейли опасливо толкнула дверь: она ничуть не удивилась бы, если бы та сорвалась с петель. Дверь скрипнула, Бейли поспешно отступила, прикрыла голову и замерла. Но дверь держалась. За ней открывался задний двор, где развернула кипучую деятельность целая колония крепких мужчин, мускулистых женщин и механизмов. Гигантская зеленая машина с застекленной кабиной, похожая на трактор, срезала под корень растительность от самого дома до… словом, до границ владений Бейли. Ей вспомнилось, что в купчей была указана площадь участка — десять акров. Один рабочий обрезал сухие ветви старой яблони, другой, забравшись с помощью черного страховочного пояса чуть ли не на вершину клена, спиливал верхние ветви трухлявого дерева.
Филиппу только дай волю — потом не остановишь, подумала Бейли, прикрыла дверь, выходящую во двор, и вернулась в большую комнату, где хозяйничали уборщики. Толкнув последнюю ведущую из нее дверь, она очутилась в коротком коридоре с несколькими дверями. Коридор освещало солнце, вливаясь в окно где-то наверху лестницы в самом конце. Первая комната справа оказалась большой спальней с пристроенной к ней ванной: отдельная душевая кабинка, ванна и вдобавок стенной шкаф. В спальне Бейли увидела маленькую нишу в одной стене и высокие окна в таких же рамах, как в кухне. Очевидно, здесь спали хозяева дома, этой комнате предстояло стать спальней Бейли.