КиберЗолушка - Майер (Мейер) Марисса 5 стр.


— Пиона…

Она инстинктивно шагнула вперед, но Пиона резко отступила назад, с силой прижимая ладони к своим мокрым щекам и носу:

— Не подходи ко мне! Ты заразишься! Вы все заразитесь!

Зола отдернула руку. Ей было слышно, как жужжит вентилятор Ико, стоящей в стороне. Голубой луч датчика метался по кладбищу старых автомобилей, не останавливаясь на Пионе. Луч подрагивал, мерцал. Ико была в ужасе.

— Я сказала, отойди! — закричала Пиона, падая на колени и обхватывая живот.

Зола отступила на два шага назад и остановилась, глядя, как Пиона раскачивается взад-вперед в неверном свете датчика Ико.

— Я… я должна вызвать хувер чрезвычайного реагирования, чтобы…

Чтобы они забрали тебя.

Пиона не отвечала. Ее всю трясло. Золе было слышно, как стучат ее зубы в промежутках между воплями.

Зола дрожала. Она ощупывала руки в поисках пятен. Ничего не нашла, но с недоверием смотрела на перчатку на левой руке, не желая снимать ее, не желая проверять.

Она снова сделала шаг назад. Ее обступили тени кладбища старых автомобилей. Чума. Она была здесь. Была в воздухе. Была в кучах мусора. Как скоро проявляются первые симптомы?

Или…

Она подумала о Чан Саче на рынке. Охваченная ужасом толпа, бегущая прочь от ее палатки. Вой сирен.

Внутри что-то резко оборвалось.

Что, если это ее вина? Что, если это она принесла чуму домой с рынка?

Она снова проверила руки, сметая невидимых жучков, которые будто бы ползли по ее коже. Отшатнулась еще дальше. Рыдания Пионы, казалось, заполнили ее голову и не давали дышать.

Красный предупреждающий сигнал на сетчатке сообщил о повышении уровня адреналина в крови. Она сморгнула, красный сигнал исчез; запросила соединение с сетью — и отправила короткое сообщение прежде, чем успела подумать.

Чрезвычайное происшествие. Свалка в районе Тайхан. Летумозис.

Она стиснула зубы, ощущая мучительную сухость в глазах. Пульсирующая головная боль подсказала, что сейчас она должна рыдать, всхлипывая вместе с сестрой.

— За что? — запинающимся голосом спросила Пиона. — Что я сделала?

— Ты ничего не сделала, — сказала Зола. — Это не твоя вина.

Зато вполне может быть, что моя.

— Что мне делать? — спросила Ико так тихо, что ее было едва слышно.

— Я не знаю, — ответила Зола. — Хувер уже в пути.

Пиона вытерла нос о предплечье. Глаза у нее покраснели.

— Вам н-надо идти. Иначе вы тоже ее подцепите.

Зола почувствовала головокружение и осознала, что все это время не дышала в полную силу. Она отступила еще на шаг, прежде чем набрать полные легкие воздуха.

— Может быть, я уже подцепила. Может быть, это моя вина, что ты заразилась. Эта вспышка сегодня на рынке… Я не думаю, что я была достаточно близко, но… Пиона… Прости.

Пиона снова зажмурилась и спрятала лицо. Ее каштановые волосы спутались, пряди в беспорядке спадали на плечи; сейчас они контрастировали с побледневшим лицом. Она еще раз икнула; еще раз всхлипнула.

— Я не хочу идти.

— Я знаю.

Это было все, что она могла сказать. Не бойся? Все будет хорошо? Она не могла лгать — по крайней мере не сейчас, когда ложь была так очевидна.

— Я бы хотела… — Она замолчала. Она услышала сирены раньше, чем Пиона. — Прости.

Пиона вытерла нос рукавом, оставив на нем склизкий след, и продолжила рыдать. Она не отвечала до тех пор, пока вой сирен не достиг ее слуха. Вскинув голову, она вглядывалась в даль, туда, где за кучами мусора был вход на свалку. Круглые глаза. Дрожащие губы. Лицо в красных пятнах.

Сердце у Золы сжалось.

Она ощущала себя абсолютно беспомощной. Если ей суждено было заболеть, она уже заболела.

Она рухнула на колени, обняв Пиону обеими руками. Пояс с инструментами впился ей в бедро, но она это едва заметила — Пиона вцепилась в ее футболку, разрыдавшись с новой силой.

— Прости.

— Что ты собираешься сказать маме и Перл?

Зола закусила губу:

— Я не знаю.

И затем:

— Правду, я думаю.

Она почувствовала вкус желчи во рту. Может быть, это знак. Может быть, нелады с желудком — это симптом болезни. Она посмотрела на руку, которой прижимала Пиону к себе. Все еще никаких пятен.

Пиона оттолкнула ее прочь и отшатнулась назад, в грязь.

— Отойди! Может быть, ты еще не заболела. Но они и тебя заберут. Тебе надо уйти отсюда.

Зола колебалась. Она услышала хруст шагов по алюминию и пластмассе. Она не хотела оставлять Пиону одну, но что, если она действительно еще не заразилась?

Она села на пятки, затем встала на ноги. Желтые огни приближались к ним из полной теней темноты.

Правая рука в перчатке вспотела. Дыхание снова стало поверхностным.

— Пиона…

— Уходи! Уходи отсюда!

Зола отступила назад. Назад. Едва ли имело смысл останавливаться, чтобы поднять свернутый магбелт. Она двигалась к выходу, чувствуя, что человеческие части ее тела находятся в таком же оцепенении, как протезы. Рыдания Пионы неслись ей вслед.

Три белых андроида встретили ее за углом. У них были желтые датчики, на головах красовались красные кресты; между ними, покачиваясь, ехала каталка — они толкали ее с двух сторон.

— Вы — жертва летумозиса? — спросил один из них невыразительным голосом.

Зола спрятала запястье.

— Нет. Моя сестра, Пиона Линь. Она там… идите налево.

Медроиды с каталкой пошли прочь от нее, вниз по тропинке.

Оставшийся медроид спросил:

— Был ли у вас прямой контакт с зараженным в последние двенадцать часов?

Зола открыла рот, колеблясь. Вина и страх скрутили ей внутренности.

Она могла солгать. Сейчас не было никаких доказательств, что она уже заразилась, но, если они заберут ее в карантин, у нее не останется ни малейшего шанса выжить.

Но если она пойдет домой, она может заразить всех. Адри. Перл. Всех этих детей, которые с визгом и смехом носятся в коридоре.

Она едва могла расслышать свой голос:

— Да.

— У вас наблюдаются признаки?

— Н-нет. Я чувствую какую-то странную легкость, но… — она заставила себя замолчать.

Медроид приблизился к ней, его гусеницы скрежетали по грязной земле. Зола отшатнулась от него, но он ничего не сказал, только медленно приближался, пока лодыжки Золы не прижались к гниющему ящику. В одной руке медроид держал ID-сканер, и тут из его туловища появилась третья рука — на месте клешней был шприц.

Зола дрожала, но не сопротивлялась — медроид уже обхватил ее правое запястье и ввел шприц. Она дрожала, глядя, как темная жидкость, почти черная в свете желтого датчика, втягивалась в шприц. Она не боялась игл, но мир начал крениться. Медроид вынул иглу как раз вовремя — в следующий миг она осела на ящик.

— Что вы делаете? — прошептала она.

— Произвожу забор крови для исследования на предмет содержания болезнетворных микроорганизмов летумозиса.

Зола услышала, как внутри андроида запускаются какие-то механизмы; их запуск сопровождался: еле слышными звуковыми сигналами. Датчик андроида потускнел, когда энергия распределилась между несколькими процессами.

Зола задержала дыхание, пока ее панель управления не включилась, заставив легкие сократиться.

— ID, — сказал андроид, протягивая ей сканер. Красноватый свет пробежал по ее запястью, и сканер пискнул. Андроид отдернул сканер и спрятал его в полом туловище.

Она думала, сколько времени займет исследование ее крови, чтобы подтвердить, что она переносчик и это она виновата. Во всем.

Звук гусениц, ползущих по тропинке, приближался. Зола повернула голову — это возвращались два андроида с каталкой, на которой теперь сидела Пиона. Она обхватила колени руками. Взгляд широко распахнутых глаз дико метался по кладбищу старых автомобилей, словно пытаясь отыскать путь к бегству. Как будто она завязла в ночном кошмаре.

Но она не пыталась бежать. Никто никогда, не пытался сопротивляться, когда его забирали в карантин.

Их взгляды встретились. Зола открыла рот, но не смогла издать ни звука. Глазами она пыталась умолять о прощении.

Слабая-слабая улыбка тронула губы Пионы. Она подняла руку и помахала одними пальцами.

Зола помахала в ответ, зная, что на месте Пионы должна была быть она.

Однажды она уже выжила, перехитрив судьбу. Это ее должны были увозить сейчас. Это она должна была умереть. Она. Это все должно было случиться с ней.

Она попыталась сказать Пионе, что пойдет следом за ней. Что та не одна. Но тут андроид подал звуковой сигнал.

— Сканирование завершено. Болезнетворные микроорганизмы летумозиса не обнаружены. Прошедший проверку должен соблюдать дистанцию не менее пятидесяти футов от зараженного.

Зола моргнула. Облегчение и страх перекрутились у нее внутри.

Зола моргнула. Облегчение и страх перекрутились у нее внутри.

Она не больна. Она не умрет.

Не пойдет с Пионой.

— Мы будем сообщать вам о последующих стадиях заболевания Пионы Линь. Благодарим за сотрудничество.

Зола обхватила себя руками, глядя, как Пиона по-младенчески свернулась на каталке, когда ее увозили прочь.

Глава 6

Зола крадучись шла сквозь пряную ночь; звук шагов по бетону отдавался, как будто обе ее подошвы были из стали. Для Золы пустынная ночь была соткана из звуков: вот гусеницы Ико, похрустывая, ползут по песку; потрескивает над ними масляная лампа уличного фонаря; слышится непрерывный гул сверхпроводника под улицей. Болт в лодыжке Золы звякает при каждом шаге. И все это меркнет и блекнет по сравнению с картинкой, которая крутится в голове.

Иногда ее интерфейс проделывал такие штуки — записывал моменты, когда эмоции были особенно сильны, и воспроизводил их снова и снова. Как дежавю — или как бывало, когда разговор окончен, но последнее слово еще долго висит в воздухе после того, как наступила тишина. Обычно ей удавалось остановить эту закольцованную память прежде, чем это сведет ее с ума, но сегодня вечером у нее просто не было на это сил.

Черная точка на коже Пионы. Ее крик. Шприц медроида — игла воткнута в локоть Золы, вверх по шприцу поднимается ее кровь. Пиона, маленькая и дрожащая, на каталке. Уже умирающая.

Она остановилась, прижав руки к животу, когда к горлу подкатила тошнота. Ико, ехавшая на несколько шагов впереди, остановилась, посветив на искаженное лицо Золы:

— Ты в порядке?

Свет пробежал вдоль всего тела Золы — и она была уверена, что Ико искала похожие на синяки пятна, хотя медроид и сказал, что она не заразилась.

Вместо ответа Зола стянула перчатки и сунула их в задний карман. Слабость проходила; она прислонилась плечом к уличному фонарю и сделала глоток влажного воздуха. Они почти пришли. Здание башни Феникса — на следующем углу; только верхняя его часть была видна в слабом свете месяца, остальная скрыта в тени. Окна черны за исключением нескольких, в которых горит свет, да еще тех, которые отражают голубоватый свет нетскринов. Зола посчитала этажи, отыскивая окна кухни и спальни Адри.

Свет, хотя и слабый, все еще горел где-то в недрах квартиры. Адри не была совой, но, возможно, она заметила, что Пионы еще нет дома. Или, может быть, не спала Перл — трудилась над каким-нибудь школьным проектом или посылала сообщения друзьям глубоко в ночи.

Может, это и к лучшему. По крайней мере, ей не придется их будить.

— И что я собираюсь им сказать?

Свет датчика Ико на миг скользнул по зданию, затем опустился на землю, выхватывая из темноты разномастный мусор, валяющийся вдоль тротуара.

Зола вытерла вспотевшую ладонь о штаны и заставила себя двигаться вперед. Но как она ни старалась, она не могла найти нужных слов. Объяснения, оправдания. Как сказать женщине, что ее дочь умирает?

Она с размаху приложила к кодовому замку свой ID и на этот раз вошла с главного входа. Серый холл, единственным украшением которого был нетскрин с объявлениями для жильцов — повышение квартплаты, петиция о новом ID-сканере в парадной двери, объявление о пропавшей кошке. Потом в лифт, громыхавший старыми механизмами. Коридор был пуст, не считая человека из квартиры 1807, который прилег прямо на пороге своего дома. Золе пришлось убрать с прохода его руку, чтобы Ико не проехала прямо по ней. До Золы донеслось тяжелое дыхание и запах рисового вина.

С колотящимся сердцем она медлила перед квартирой 1820. Она не могла вспомнить, когда видео с Пионой прекратило повторяться в ее голове, — все затмило нервное напряжение.

Что она собиралась сказать?

Зола закусила губу и задержала запястье перед сканером. Свет крошечного датчика сменился зеленым. Она открыла дверь настолько спокойно, насколько могла.

Яркий свет из гостиной лился в прихожую. Зола мельком увидела экран — он транслировал произошедшее сегодня на рынке: языки пламени охватывали ларек булочницы снова и снова. Звук был выключен.

Зола вошла было в комнату, но остановилась, сделав полшага. Ико врезалась ей в ногу.

Из центра комнаты на нее смотрели три андроида с красными крестами на круглых головах. Медроиды чрезвычайного реагирования.

Позади них Адри в шелковом банном халате стояла напротив фальшивого камина, хотя сейчас голографическое пламя было выключено. Перл была все еще полностью одета и сидела на диване, подтянув колени к подбородку. Обе прижимали к носам сухие тряпки для мытья посуды и следили за Золой со смесью страха и отвращения.

У Золы скрутило живот. Она отступила на полшага назад, в прихожую, пытаясь понять, кто из них заразился, но быстро осознала, что ни одна из них не могла быть больна. Медроиды забрали бы их немедленно. Они не защищали бы нос и рот. Все здание было бы в строгом карантине.

Она заметила тоненькую полоску бинта на локте у Адри. Их уже проверили.

Зола опустила свою курьерскую сумку на пол, но не выпустила из рук магбелт.

Адри прочистила горло и опустила тряпку от носа к груди. При слабом освещении она была похожа на скелет — мучнистая кожа, выступающие кости. Без макияжа были видны темные круги под налитыми кровью глазами. Она плакала, но теперь ее губы сжались в жесткую линию.

— Я получила сообщение час назад, — сказала она, когда в комнате повисла ледяная тишина. — Мне сообщили, что Пиону обнаружили на свалке в районе Тайхан и забрали в… — Ее голос прервался. Она опустила глаза. Когда она снова подняла их, ее взгляд сверкал: — Но тебе это уже известно, не так ли?

Зола отступила в сторону, пытаясь не смотреть на медроидов. Не дожидаясь ответа Золы, Адри сказала:

— Ико, можешь начать избавляться от вещей Пионы. Все, что она надевала за последнюю неделю, — на выброс, но вынеси это на улицу сама. Я не хочу, чтобы это забивало мусоропровод. Остальное, думаю, можно продать на рынке, — она говорила резко и уверенно, как будто этот список дел она повторяла про себя с того самого момента, как получила сообщение.

— Да, Линь-цзе, — сказала Ико, откатываясь обратно в прихожую. Зола осталась стоять, застыв, обеими руками держа магбелт, как щит. Хотя андроид не мог проигнорировать команду Адри, по тому, как медлительно Ико исполняла ее приказ, было ясно — она не хочет оставлять Золу в одиночестве, под взглядами пустых желтых датчиков медроидов.

— Как вышло, что моя младшая дочь оказалась этим вечером на Кладбище старых автомобилей?

Зола выставила магбелт пред собой — от плеча до кончиков носков. Он был из той же стали, что и ее рука, и почти так же потускнел; сейчас он казался ей продолжением ее самой. Язык распух, горло сжималось.

— Мне так жаль. Я не… я увидела черные точки и вызвала хувер чрезвычайного реагирования. Я не знала, что делать.

Глаза Адри на краткий миг наполнились слезами, но она тут же их сморгнула. Она уронила голову, уставившись на скрученную ткань. Обмякла у каминной доски.

— Я не была уверена, что ты вернешься сюда, Зола. Я ожидала в любую минуту получить еще одно сообщение — о том, что и мою подопечную забрали в карантин. — Адри отвела плечи назад, подняла взгляд. Слабость прошла, взгляд темных глаз стал тверже. — Эти медроиды уже проверили меня и Перл. Ни на одну из нас чума не распространилась.

Зола начала кивать с облегчением, но Адри продолжала:

— Скажи мне, Зола. Если ни у меня, ни у Перл ничего не нашли, где Пиона могла подхватить заразу?

— Я не знаю.

— Не знаешь? Но ты знала о вспышке сегодня на рынке.

У Золы приоткрылся рот. Ну, конечно. Тряпки. Медроиды. Они думали, что она заразилась.

— Я не могу понять, Зола. Как ты могла быть такой эгоисткой.

Она мотнула головой: нет!

— Они и меня проверили — там же, на свалке. У меня ничего нет.

Она вытянула руку, демонстрируя порез на внутреннем сгибе локтя.

— Они могут еще раз проверить, если хотят.

Один из медроидов впервые подал признаки жизни, посветив на маленькую красную точку, где белая игла недавно проколола кожу. Но они не двигались, и Адри не подгоняла их. Вместо этого она сосредоточилась на фотографии в рамке на каминной доске, затерявшейся среди детских фотографий Перл и Пионы. Фотографий, сделанных, когда они жили в прежнем доме, с садом. Фотографий самой Адри до того, как она перестала улыбаться. Фотографий с их отцом.

— Мне так жаль, — сказала Зола. — Я тоже ее люблю.

Адри коснулась рамки.

— Не оскорбляй меня, — сказала она, подвинув рамку поближе к себе. — Ты… ты и тебе подобные, вы хоть знаете, что такое любовь? Вы можете чувствовать хоть что-нибудь, или это просто… программа?

Она говорила сама с собой, но ее слова больно ранили. Зола осмелилась взглянуть на Перл, которая все еще сидела на диване, наполовину спрятав лицо в колени, но уже не прижимала тряпку к лицу. Заметив взгляд Золы, она уставилась в пол.

Назад Дальше