Когда трое людей, защищенных от возможности нападения, проходили через различные миры, их встречали существа, имитирующие то Джерека, то Джеггеда, то Монгрова. Некоторые изменялись настолько быстро от Джеггеда, скажем, к Монгрову или Джереку, что Джерек сам начал чувствовать себя странно.
Следующим был Человеческий Дом, где Джерек надеялся отыскать свою избранницу. Этот дом был самым просторным, и если все прочие были собраны из самых разных областей пространства, то этот состоял из различных периодов истории Земли. Он тянулся на несколько миль и, подобно Дому Флуктуантов, был разбит на отдельные сферы обитания, расположенные в хронологическом порядке, и воспроизводящие картины жизни многих периодов. В коллекции Монгрова были и Неандертальский, и Пимдаунский, и Религиозный, и Научный человек самых разных размеров и мастей.
– Здесь, – проникновенно сказал Монгров, – мужчины и женщины практически всех периодов нашей истории, – он сделал паузу, – что вам больше по душе, друзья мои? Может быть Фрадрасианская тирания? – он обвел жестом участок, в котором они сейчас находились. На постаменте песочного цвета возвышались строения из квадратных блоков песчаника. Одежда экспонируемых, если это была она, состояла из материала, неотличимого от песка. Человечек комического вида с головой и конечностями, забавно торчавшими из одеяния, размахивал кулаками и кричал на троицу посетителей. Однако он держался на безопасном расстоянии.
– Кажется, злится, – отметил Лорд Джеггед, с любопытством наблюдая за ним.
– Это был злой век, – согласился Монгров. – Впрочем, как и многие другие.
Они миновали этот участок и прошли еще немного, когда Монгров снова остановился.
– Это славная Ирландская Империя, – сказал он. – Пять столетий чудесных Кельтских Сумерек, покрывших сорок планет. А вот и правитель, собственной персоной.
На участке, заросшем пышной зеленой травой и залитом мягким светом, на скамейке рядом с двухэтажным строением из дерева и камня сидел забавный краснолицый индивидуум, одетый в довольно странную темно-коричневую одежду, плотно перетянутую поясом, с высоко поднятым воротником, затемняющим лицо. Коричневая шляпа с полями была надвинута на глаза. В одной руке он держал кружку с темной жидкостью, покрытой белой пеной. Человек часто поднимал этот сосуд к губам и периодически осушал его, после чего тот мгновенно наполнялся вновь, к постоянному восхищению его обладателя. Он все время пел бодрую мелодию, что, казалось, доставляло ему удовольствие, хотя временами он склонял голову в рыданиях.
– Он может быть таким печальным, – с восхищением сказал Монгров. – Он смеется, он поет – но печаль переполняет его. Я очень ценю его, моего Пивного Короля.
Они двинулись дальше сквозь образцы доисторического Греческого Золотого века, Британского Ренессанса, Коринфской Республики, Императорской Американской Конфедерации, Мексиканского Владычества, Юлианских Империй, Союза Двенадцати планет, Союза Тридцати Планет, Анархических Государств, Кулианской Теократии, Темно-зеленого Совета, Переджинтского военного Периода, Геродианской Империи, Гиеникской Империи, Сахарной диктатуры, периода Звукоубийства, времени Невидимого Знака (наиболее интересного из множества подобных периодов) эпохи Канатоходца, Первого, Второго и Третьего покровителей, Культуры Кораблей, Технического Тысячелетия, эпохи Строителей Планет и сотни других.
Джерек без устали искал вокруг себя следы странницы во времени. Машинально похваливая коллекцию Монгрова, он оставлял большую часть аллилуйщины Лорду Джеггеду, который, как мог, отвлекал внимание хозяина от Джерека.
Когда они вошли в среду обитания, более скудную, чем другие, именно Монгров первым указал на нее.
– Мое последнее приобретение. Я горжусь этой находкой. Правда, сия особа все еще не ответствовала, какая среда обитания для нее предпочтительней.
Джерек повернулся и поглядел в глаза путешественницы во времени. Ее глаза сверкали. Лицо раскраснелось от гнева. Джерек понял, что виновником этого гнева является он. А надеялся, что узнав его и увидев костюм, странница смягчится, но все вышло наоборот.
– Она еще не приняла переводильную пилюлю? – спросил он Монгрова. Но Монгров уставился на него с подозрительным видом.
– Ваши костюмы очень похожи, Джерек.
– Ха, – ответил Джерек. – Я уже встречался с ней прошлым вечером у Герцога Квинского. И был так впечатлен костюмом, что не поленился сотворить похожий.
– Вижу, – брови Монгрова несколько разгладились.
– Какое совпадение, – оживился Лорд Джеггед. – Мы не имели представления, что она именно в вашей коллекции, Лорд Монгров. Как это неожиданно.
– Да, – подтвердил Монгров спокойным голосом. Джерек прочистил горло.
– Удивительно… – начал Монгров.
Джерек повернулся к леди и произнес в учтивом поклоне.
– Надеюсь, с вами все в порядке, и вы можете понять меня лучше.
– Понять! Понять! – в голосе барышни послышались истерические нотки. Оказывается, она нисколько не была польщена.
– О! Я понимаю, что вы безнравственное, отвратительное и развратное существо, сэр!
Джерек не понимал смысла некоторых ее слов и вежливо улыбнулся.
– Возможно, другая переводильная пилюля…
– Вы самый грязный гаер, которого я встречала в своей жизни! – крикнула она. – И теперь я убедилась, что умерла и нахожусь в самом мерзком аду, какой только может вообразить человек. О, мои грехи, должно быть, были ужасны!
– Ад? – спросил Монгров с проснувшимся интересом. – Вы из ада?
– Это другое название девятнадцатого столетия? – спросил Лорд Джеггед. – Он заметно повеселел.
– Я многое смогу узнать от вас, – страстно начал Монгров, – я рад, что вы попали в мою коллекцию!
– Как вас зовут? – спросил Джерек, оторопев от ее реакции. Женщина смерила его уничижающим взглядом и ответила с презрительно-негодующей усмешкой.
– Сэр, меня зовут миссис Амелия Андервуд, и если это не ад, то какая-то ужасная зарубежная страна. Я требую, чтобы мне позволили сейчас же переговорить с британским консулом!
Джерек поднял глаза на Монгрова, а тот поглядел вниз на Джерека.
– Самое странное из моих приобретений, – задумчиво произнес Монгров.
– Я могу избавить вас от нее, – предложил Джерек.
– Нет-нет, – ответил Монгров. – Хотя благодарю за участие. Нет, мне будет интересно изучить ее, – с этими словами он повернулся к миссис Андервуд и галантно осведомился.
– Вы любите пламя пожарче?
Глава шестая ПРИЯТНАЯ ВСТРЕЧА: ЖЕЛЕЗНАЯ ОРХИДЕЯ ПРИДУМЫВАЕТ ПЛАН
Убедив меланхоличного Монгрова, что пламя – отнюдь не лучшая среда для странницы во времени, и сделав пару альтернативных предложений, основанных на его собственном представлении об этом периоде, Джерек решил, что пора откланяться. Монгров бросал на него странные подозрительные взгляды, миссис Андервуд явно была не в том настроении, чтобы принять его декларацию любви, и даже Лорд Джеггед, казалось, заскучал и был не прочь уехать.
Монгров проводил их из Дома Человека к ожидавшему золоченому локомотиву, неуместному среди темно-зеленых и грязно-коричневых цветов логова Монгрова.
– Ну, – сказал Монгров, – благодарю вас за советы, Джерек. Я думаю, эта особь скоро обживется. Конечно, некоторые существа хандрят, несмотря на любую заботу о них. Некоторые умирают, и их приходится воскрешать и посылать туда, откуда они явились.
– Если я смогу быть чем-то полезен… – пробормотал Джерек, ужаснувшись словам Монгрова.
– Непременно посоветуюсь с вами, – в голосе Монгрова появились холодные нотки.
– О, если бы я мог провести некоторое время с…
– Вы были, – перебил Лорд Канари, стоя на подножке локомотива, – самым гостеприимным хозяином, Монгров. Я помню о вашем желании пополнить коллекцию этим мрачным пришельцем. Я найду способ приобрести его для вас. Может быть вы заинтересованы в обмене?
– Обмен? – Монгров пожал плечами. – Да, почему бы и нет? Но на что? У меня нет ничего ценного!
– О, я думаю, что смог бы избавить вас от образца девятнадцатого столетия, – сказал Джеггед небрежно. – Честно говоря, не думаю, что она доставит Вам бездну удовольствия. С другой стороны, я знаю одного человека, кому этот подарок пришелся бы по душе.
– Джерек? – насторожился Монгров. – Не о нем ли речь?
Он повернул свою огромную голову, внимательно взглянув на Джерека, который притворился, что не слышит, о чем они говорят.
– О, не сейчас, – ответил Лорд. – Бестактно, Монгров, говорить об этом заранее.
– Конечно, – согласился Монгров, громко чихая. Дождь бежал по его лицу, пропитывая некрасивую бесформенную одежду. – Но вы никогда не заставите расстаться Миледи Шарлотину с ее инопланетянином. Это пустой разговор.
– Не думаю, – возразил Лорд Джеггед. Капли дождя попали на обруч, и ящерица зашипела, выражая свое неудовольствие так, что ее хозяин поспешил скрыться в кабине локомотива. – Ты идешь, Джерек?
Джерек поклонился Монгрову.
– Вы были очень добры, Монгров. Я рад, что мы поняли друг друга.
Монгров наблюдал, как Джерек поднимается в кабину. Глаза его сузились.
– Да, – ответил он, – я тоже рад этому, Джерек.
– И вы согласитесь на обмен? – спросил Джеггед. – Если я привезу вам инопланетянина?
Огромные губы Монгрова задрожали.
– Если вы сумеете добыть мне этого бедолагу, у вас будет серая странница.
– Договорились, – весело воскликнул Лорд. – Я скоро привезу его вам.
И тут, наконец, Монгров решился высказать все начистоту.
– Лорд Джеггед, вы прибыли сюда с целью приобрести мой новый экземпляр?
Лорд Джеггед засмеялся.
– Вот почему вы так насторожились! Я уже было подумал, что обидел вас чем-то.
– Но именно в этом причина? – продолжал настаивать Монгров. Он повернулся к Джереку.
– Вы обманывали меня, притворяясь моим другом все это время, думая лишь о том, как выманить мой экземпляр? Я потрясен!
Разузоренный и закудрявленный, Лорд Джеггед высунулся из кабины.
– Потрясены, Монгров?
Джерек не мог сдержать улыбки, наблюдая за артистическим поведением Джеггеда. Но тут Лорд Джеггед обратился к нему, хмуря брови:
– Чему вы улыбаетесь, Джерек? Вы верите тому, что сказал Монгров? Вы тоже считаете, что я пригласил вас составить мне компанию под ложным предлогом, что у меня не было намерения исправить отношения между вами?
– Нет, – опустил глаза Джерек, пытаясь освободиться от предательской улыбки. – Простите, Лорд Джеггед.
– О, я тоже прошу прощения, – губы Монгрова вновь задрожали. – Я ошибся в вас обоих. Простите меня!
– Конечно, несчастный Монгров, – добродушно ответил Лорд. – Конечно! Конечно! Вы вправе быть подозрительным. Вашей коллекции завидует вся планета. Каждый из ваших экземпляров – драгоценность. Оставайтесь осторожным! Кто-то другой, не такой щепетильный, как мы с Джереком Карнелианом, может обмануть вас.
– Какой я невеликодушный! Какой невежливый, с безобразными манерами. Слишком бездушный! – стонал Монгров. – Какой я гадкий, Лорд Джеггед. Сейчас я ненавижу себя. Теперь вы видите, каков я есть, и вы будете вечно презирать меня!
– Презирать? Никогда! Ваша скромность восхитительна. Я изумляюсь ей. Я изумляюсь вами. А теперь, дорогой Монгров, мы должны отправляться. Возможно, через пару дней я вернусь с экземпляром, который вам необходим.
– О, вы более чем великодушны. Прощайте, Лорд Канари. Прощайте, добрый Карнелиан. Приезжайте ко мне, когда захотите. Хотя я понимаю, что я – плохая компания, и, следовательно, вы вряд ли…
– Прощайте, безутешный Монгров, – Джерек потянул за свисток, и локомотив издал скорбящий звук – вроде стона отчаяния, – прежде чем начал медленно подниматься в струящееся дождевое небо.
Лорд Джеггед вновь устроился на диване. Лицо его ничего не выражало, глаза были прикрыты. Джерек отвернулся от окна.
– Лорд Джеггед, вы эталон хитрости.
– Ладно, ладно, милый, – пробормотал Лорд Джеггед со все еще закрытыми глазами. – Тебя тоже нельзя упрекнуть в отсутствии подобных талантов.
– Бедный Монгров. Как изящно вы отвели его подозрение, – Джерек сел рядом с другом. – Но как мы раздобудем миссис Амелию Андервуд? Миледи Шарлотина, может быть, и не презирает Монгрова, но ревнует к его сокровищам. Она не отдаст нам этого зверька.
– Тогда мы должны украсть его, так? – Джеггед открыл свои блеклые глаза, и в них заблестел озорной огонек. – Мы станем похитителями, Джерек, ты и я!
Предложение было настолько ошеломляющим, что потребовалось некоторое время, чтобы Джерек понял, о чем идет речь. А поняв это, он рассмеялся от восхищения.
– Как вы изобретательны, Лорд Джеггед! Это отличная идея!
– Да! Обезумев от любви, ты идешь на все, чтобы овладеть предметом своей страсти! Все другие обстоятельства – дружба, престиж, достоинства – отметены прочь! Я вижу, тебе нравится это.
Лорд Джеггед прислонил изящный палец к губам, на которых сейчас можно было различить улыбку.
– Мы приступаем к творению такой пышной драмы! О Джерек, мой дорогой, ты был рожден для любви!
– Хм, – сказал Джерек задумчиво, – я начинаю подозревать, что был рожден для того, чтобы стать подопытным материалом для упражнений вашего незаурядного литературного дара, Лорд.
– Ты льстишь, льстишь, ты льстишь мне!
* * *Чуть позже Джерек услышал нежный голос.
– Мой сын, мой алмаз! Это твоя воздушная машина?
Джерек узнал голос Железной Орхидеи.
– Да, мама. А где ты?
– Ниже тебя, дорогой.
Джерек встал и взглянул вниз. Он различил две фигуры, разместившиеся на шахматном поле из голубых, пурпурных и желтых квадратов, которое украшали хрустальные деревья, и Джерек поинтересовался у Джеггеда.
– Вы не возражаете, если мы ненадолго остановимся?
– Конечно нет.
Джерек приземлил свой локомотив на оранжевый ворс крошечных трилистниковых цветов. В соседнем лазурном квадрате сидела Железная Орхидея с Ли Пао на коленях. Когда Джерек вышел из машины на поле, цвет квадратов снова изменился.
– Не могу определиться сегодня, – объяснила Орхидея. – Ты не можешь помочь мне, Джерек?
Она всегда имела склонность к мехам, и сейчас ее тело покрывало золотистое манто-палантин. Лицо она окрасила в цвета Ли Пао, одетого, как обычно, в тот же сине-голубой сатиновый комбинезон. Ли Пао был смущен. Он пытался слезть с колен Железной Орхидеи, однако та не отпускала его, сидя в красиво мерцающем силовом кресле. Над ее головой кружились маленькие синие птички.
Шахматная равнина простиралась на милю в обе стороны. Джерек задумчиво рассматривал ее. Его занимали иные проблемы, поэтому он затруднялся с ответом. Наконец, Джерек сказал:
– Я считаю, что все, сделанное тобой, превосходно, самая изысканная из Орхидей. Добрый день, Ли Пао.
– Добрый день, – довольно холодно ответил Ли Пао. Он предпочитал одиночество, хотя и был собственностью Герцога Квинского. Джереку казалось, что Ли Пао не очень нравится аскетическое окружение, которое Герцог Квинский создал для него, хотя китаец утверждал, что это все, в чем он нуждается. Ли Пао перевел взгляд на Джеггеда.
– Я вижу, с вами ваш друг-декадент Лорд Джеггед.
Лорд Джеггед приветствовал Ли Пао поклоном, заставившим затрепетать все лилии на его костюме, а ящерицу – приподнять голову и щелкнуть зубами. Затем он коснулся укутанной мехом руки Железной Орхидеи и поднес ее к своим губам.
– Нежнейшая из зверей, – пробормотал он, гладя ее плечо – Самая красивая из кошек.
Ли Пао встал, помрачнев. Он сделал вид, что заинтересовался хрустальным деревом. Железная Орхидея рассмеялась и обняла Лорда Джеггеда, притянув его голову к себе, чтобы поцеловать ящерицу в чешуйчатую морду.
Не вдаваясь в тонкости ритуала, Джерек подошел к Ли Пао.
– Мы только что покинули Монгрова. Вы его друг?
– Что-то вроде этого. – Ли Пао кивнул. – У нас совпадают одна или две идеи. Но я подозреваю, что взгляды Монгрова не всегда его собственные, не всегда искренние.
– Монгров? Нет никого, более искреннего…
– В этом мире? Возможно, нет. Но факт остается, – Ли Пао поддел серебристый хрустальный фрукт, и тот мелодично звенел секунды две, прежде чем снова замолчать. – Я имел в виду, не стоит много говорить о выходцах из вашего общества.
– Да! – начал Джерек торжественно, почти не слушая собеседника. – Я, Ли Пао, столкнулся с любовью! Я отчаянно влюблен, безумно влюблен в девушку.
– Вы не понимаете, что значит любить! – негодующе ответил Ли Пао. – Любовь предполагает посвящение, преданность, самоотверженность, величие души. Это свойства, которыми вы больше не обладаете. На сей раз это ваша очередная безобразная пародия. Почему вы так одеты? Вы что, привидение? Что за душераздирающие фантазии? Вы играете в бессмысленные игры! Вы играете, а у вас на глазах погибает Вселенная!
– Возможно, вы правы, – ответил Джерек вежливо, – но тогда почему вы не вернетесь в свое собственное время? Это трудно, но вполне возможно.
– Нет! Это не так! Вы наверняка слышали об эффекте Морфейла. Человек может вернуться назад во времени от силы на пару минут. Ни один ученый за долгую историю Земли не смог решить эту проблему. Но даже если бы был шанс остаться там, что я могу сказать людям, когда вернусь? Что весь их труд, все самопожертвование, идеализм, борьба за справедливость приведут, в конце концов, к вашему прогнившему миру? Я стану чудовищем, если попытаюсь сказать это. Могу ли я описать вашу выродившуюся технологию, вашу разнузданную сексуальную практику, ваше дегенеративное буржуазное время-препровождение, на которое вы тратите столетия? Нет!
Глаза Ли Пао сверкали. Разгоряченный этой темой, он чувствовал себя настоящим героем.
– Нет! Моя участь – остаться здесь. И я делаю это, добровольно принеся себя в жертву. Мой долг – предупредить вас о последствиях вашего декадентского поведения. Мой долг – направить вас на путь истинный; задумайтесь над более серьезными вещами, пока не поздно.