С этими словами Стэнли вынул из бумажника фотографическую карточку Рамашандры и в течение по крайней мере десяти минут глубокомысленно созерцал ее.
Вдруг он громко расхохотался и хлопнул себя по лбу с таким звоном, что механик просунул голову в окошечко и спросил:
– Чего изволите?
– Ничего, ничего, – весело воскликнул Стэнли Холмс, – валяйте дальше. Чем скорее мы прилетим в Бенарес, тем лучше.
– Мы уже пролетаем, мистер Холмс, над городом Памаму. Следовательно, через четверть часа мы спустимся на бенаресском аэродроме.
– Великолепно. За четверть часа можно многое сделать, – загадочно произнес Стэнли.
Окошечко механика захлопнулось.
Стэнли Холмс достал из кармана небольшое вогнутое зеркальце, пачку гримировальных карандашей и несколько накладных носов.
Опустившись на бенаресском аэродроме и предупредительно распахнув дверцу кабины, механик был крайне поражен, что вместо Стэнли Холмса из аппарата вылез красивый смуглый индус. Механик сказал "ах" и сел от изумления в траву.
Но индус жизнерадостно улыбнулся и голосом Стэнли Холмса сказал:
– До свидания. Мне надо побывать в городе. Будьте каждую минуту готовы к обратному отлету. Если до часу дня меня не будет, заявите полиции, что гениальный сыщик Стэнли Холмс попал в руки Рамашандры.
Глава девятнадцатая Два Рамашандры
Стэнли Холмс бил наверняка.
Он был точнейшим образом загримирован Рамашандрой. Увидев его, сам Рамашандра, вероятно, усомнился бы в своей подлинности.
План у Стэнли Холмса был удивительно прост.
Стэнли решил пройти под видом Рамашандры через весь Бенарес и осмотреть двор храма Шивы-Разрушителя.
Он рассчитывал, что кто-нибудь из сторонников Рамашандры заговорит с ним, как с Рамашандрой, и выдаст местонахождение последнего.
Расчеты не обманули сыщика. Едва он вышел на первую многолюдную улицу, один из прохожих, по-видимому рабочий, с изумлением остановился и подошел к нему.
– Ба, Рамашандра, – сказал он тихо, – как ты рискуешь так открыто появляться среди бела дня на улице?
– Ерунда, – ответил Стэнли. – Я не боюсь шпиков.
Главный из них инспектор Допкинс находится в моих руках, а остальные шпики мне не страшны.
– Да, я слышал о том, что ты поймал Допкинса. Куда ты его девал?
– Допкинс запрятан в надежном месте, – улыбнулся Холмс.
– Ставлю сто против одного, что Допкинс находится в прдвале храма Шивы под надзором Шандромуки. Кстати, как она поживает?
– Ничего, спасибо.
– Удивляюсь тебе, Рамашандра, как ты рискуешь скрываться у нее. Гораздо умнее было бы избрать себе какое-нибудь более надежное помещение… в рабочем квартале, что ли.
– Я об этом думал, – небрежно сказал Холмс, – но теперь уже осталось скрываться недолго. На днях комитет нашей партии назначит вооруженное выступление. Ну, прощай, старик. Мне еще надо побывать на одной фабрике.
– Будь осторожен, Рамашандра. Разве ты не слышал, что из Лондона на днях прибывает в Индию новый шпик, племянник Шерлока Холмса? Он имеет специальное поручение арестовать тебя во что бы то ни стало. Впрочем, этот зеленый юнец так же глуп, как и Допкинс, ха-ха-ха.
– Н-не думаю, чтоб он был так же глуп, как Допкинс, – обидчиво сказал мнимый Рамашандра, – а, впрочем, может быть. Ну, прощай! Тороплюсь.
Распрощавшись с рабочим, мнимый Рамашандра деловито потер руки и искренне пожалел, что оставил скрипку в кабине аэроплана. Это был самый подходящий момент, чтобы выразить свое торжество, сыгравши какой-нибудь вальс.
Нельзя было терять ни одной минуты. Стэнли подозвал экипаж и велел как можно скорее везти себя к храму Шивы-Разрушителя.
Через десять минут Стэнли уже входил во двор храма.
Все вокруг еще хранило на себе следы недавнего религиозного скандала. Часть ограды была сломана. Стекла во многих местах выбиты. На земле валялись обгорелые головешки факелов. В главном куполе зияла дыра, еще прикрытая досками.
– Эге, – пробормотал Холмс, – здесь, как видно, была порядочная потасовка. Надо будет детально осмотреть весь храм и постараться как можно скорее найти Шандромуки.
В этот миг позади Холмса раздались легкие женские шаги, и нежный голос воскликнул:
– Рамашандра! Ради бога! Твоя смелость переходит всякие границы. Тебя здесь увидят и сейчас же арестуют.
Стэнли Холмс обернулся. Перед ним стояла прелестная баядерка Шандромуки.
– За твою голову объявлена награда в 200 000 рупий. О Рамашандра, пощади свою жизнь!
Стэнли гордо улыбнулся.
– Не беспокойся, Шандромуки. Пойдем скорее к тебе, я должен рассказать тебе кучу всяких новостей.
– Конечно, милый. Идем скорее, пока тебя еще никто не увидел.
Пройдя два шага, рабочий, с которым только что разговаривал Стэнли Холмс, вдруг остановился как вкопанный.
Он разинул рот и пошатнулся. Навстречу ему шел другой Рамашандра.
– Черт возьми! – воскликнул он. – Это какое-то дьявольское наваждение. Через каждые две минуты по новому Рамашандре.
Настоящий Рамашандра подошел к своему приятелю.
Тот ему рассказал все. Рамашандра не дослушал до конца.
– Скорей, скорей. Шандромуки в опасности. Не теряя ни минуты – в храм Шивы.
С этими словами он вскочил в проезжавший мимо экипаж.
Рабочий задумчиво почесал себе затылок. Он пробормотал:
– Ну, теперь не хватает, чтобы из-за угла появился еще один Рамашандра. Тогда я спокойно могу идти в заводской комитет и попросить, чтобы меня без шума отвезли в сумасшедший дом.
Однако третий Рамашандра не появился.
Рамашандра выскочил из экипажа и, рискуя каждую минуту быть замеченным, бросился во двор храма. Он осторожно подкрался к окошку Шандромуки и заглянул в него. Картина, которая представилась его глазам, привела его в состояние бешенства с легкой примесью любопытства.
На циновке сидела Шандромуки, поджав под себя ноги.
Рядом с ней, положив голову ей на колени, лежал он сам и курил трубку. Глаза Рамашандры светились нежностью и любовью. Двойник Рамашандры одобрительно улыбался.
– Черт возьми. Если бы я не был коммунистом и не знал достоверно, как делают чудеса, я бы готов был поклясться, что я – не я, а черт знает кто. Однако в воздухе сильно пахнет новым трюком бенаресской полиции. Надо действовать с налету.
Рамашандра вытащил из кармана револьвер, распахнул дверь и в два прыжка очутился возле своего двойника.
Между ними завязалась бешеная борьба.
Часы в кабинете мистера Хейса показывали без одной минуты три.
– Однако, – тревожно сказал полковник, – я не вижу мистера Холмса с обещанным пленником.
– В нашем распоряжении имеется еще одна минута, нерешительно заметил Джемс Раунд. – А я слышал, что семейство Холмсов отличается необыкновенной пунктуальностью.
Полковник нетерпеливо прошелся по кабинету.
В это время послышался шум автомобиля и хрюканье рожка. Часы пробили три. Дверь широко распахнулась, и на пороге появился Стэнли Холмс. Двое полицейских ввели связанного по рукам и ногам Рамашандру. Его глаза дико вращались. Во рту у него торчал солидный кляп.
– Надеюсь господа, я не опоздал, – сказал Стэнли Холмс, раскланиваясь.
Вопль восторга потряс "Акционерное общество по распространению рюмок для еды яиц всмятку".
– Позвольте вам представить вождя Индусской коммунистической партии небезызвестного Рамашандру. Прошу убедиться. Ловкость рук и привычка с детства.
Рамашандра глухо зарычал.
– Уведите его, – сказал полковник, показывая на Рамашандру. – Вы отвечаете мне за него головой.
Два дюжих полицейских схватили Рамашандру и поволокли его к выходу.
Рамашандра извивался как угорь. Он крутил головой и толкался плечами. Но ничего не помогало.
– Не забудьте распорядиться, – шепнул Стэнли полковнику Хейсу, – чтобы у пленника до поры до времени не вынимали изо рта кляп. А то вы знаете этих коммунистов. Им только открой рот – они сейчас же начнут агитировать.
– Конечно, конечно, – поспешил согласиться полковник Хейс.
Рамашандру увели.
Стэнли посмотрел на часы.
– Ого, уже четверть четвертого. Я слышал, что, калькуттские банки закрываются в четыре часа. А мне еще надо будет получить по вашему чеку двести тысяч рупий за поимку Рамашандры. Не так ли полковник?
– О, конечно, вы их заслужили. Прошу вас.
Полковник выписал солидный чек и протянул его Стэнли.
– Мерси, – грациозно сказал Стэнли, пряча чек в карман. – Вечером я к вам зайду. Поболтаем об окончательной ликвидации революционного движения в Индии.
Стэнли сыграл на скрипке индусскую мелодию и, весело насвистывая, ушел.
Полковник Хейс подвинул к себе блокнот и, бешено скрипя пером, стал писать пышное, хвастливое донесение об аресте Рамашандры.
Через час телеграмма стремительной змеей уже ползла по кабелю, среди чудовищных рыб и подводных растений Индийского океана.
А еще через два часа дверь кабинета полковника Хейса с треском распахнулась, и арестованный Рамашандра предстал перед разгневнным полковником.
А еще через два часа дверь кабинета полковника Хейса с треском распахнулась, и арестованный Рамашандра предстал перед разгневнным полковником.
– Выньте из его рта кляп, – сказал полковник.
Конвоиры исполнили приказание. Тогда Рамашандра страшно выругался и закричал:
– Черт вас возьми всех вместе! Олухи! Я Стэнли Холмс. Негодяй Рамашандра сыграл со мной скверную шутку. Принесите скорее губку и миску воды и вы в этом убедитесь.
Полковник Хейс упал в кресло и зарыдал как ребенок.
А в это время Рамашандра, снявши с себя зловещий сюртук Стэнли Холмса и парик, весело летел в Бенарес, похлопывая по карману, в котором лежала скрипучая пачка свеженьких банкнотов.
Глава двадцатая В западне
После того как с лица Холмса был смыт грим Рамашандры и в подлинности Холмса больше не оставалось никаких сомнений, полковник Хейс вскочил с кресла, и изрыгая ужасные ругательства на всех языках мира, забегал по кабинету. Он рвал на себе жалкие клочки волос, каким-то чудом уцелевшие после краха «чудес».
– М-м-м-м… – мычал он, конкурируя по густоте и силе звука с самой неукротимой священной коровой Индии. – М-м-м-м…
Натеза-Састри и Джемс Раунд оцепенели на своих креслах. Они были бледны, как свежие покойники.
Стэнли Холмс устало взял скрипку и поднял смычок.
– К черту скрипку!!! – завизжал Хейс, топая ногами и содрогаясь от ярости. – К черту! К черту! К черту!..Вот где сидит у меня ваша скрипка! Вот! Деньги! Где деньги?.. Пропали деньги!.. Нет денег!.. О-о-о! Боже, боже! Все пропало, все погибло! Теперь только одна надежда на Допкинса. Если он каким-нибудь чудом не поможет нам в этот ужасный час, мы окончательно и бесповоротно погибли.
– Да, одна надежда на Допкинса!!! – хором подхватили Натеза-Састри и Джемс Раунд. – Если Допкинс нас не спасет, то тогда…
Они не договорили.
Дверь растворилась, и шесть лакеев внесли большой деревянный ящик.
– Только что прислали с вокзала, – доложил один из лакеев, – прикажете распаковать?
На ящике были две желтые железнодорожные наклейки. На одной было написано "Бенарес – Калькутта", на другой – "Малой скоростью". Кроме того, на верхней крышке ящика было много маленьких дырочек. Наискось крышки стояла длинная меловая надпись: "Осторожно, может разбиться, здесь верх".
– Однако что же это такое? – произнес Хейс, подходя к ящику, – а ну-ка откройте.
Лакеи стали отбивать крышку.
Холмс, жрец и Раунд подошли поближе. Раздался сухой треск. Крышка была оторвана, и глазам присутствующих представился не кто иной, как неукротимый инспектор политической полиции Арчибальд Допкинс. Он лежал на дне ящика, свернувшись калачиком. Вот рту его была тряпка. Он спал.
Полковник Хейс хотел выругаться, но не смог. Шея его побагровела. На лбу вздулись синие жилы. Правая сторона его тела отнялась. Он грохнулся на пол. Это был великолепный удар. Удар, очень типичный для старого колониального полковника.
Натеза-Састри захохотал смехом безумца, а Джемс Раунд от неожиданности стал косым.
– Этого следовало ожидать, – сказал хладнокровный Холмс, – приведите их всех в чувство и позовите врача.
Холмс вынул изо рта Допкинса тряпку и разбудил его.
– Мы теперь с вами, мистер Допкинс, союзники. Поспешим, – сказал Холмс, – еще не поздно. Я буду не я, если до завтрашнего утра негодяй Рамашандра не будет сидеть в тюрьме.
Еще до наступления сумерек Рамашандра прилетел в Бенарес.
Он тотчас же отправился в рабочую окраину города.
Войдя в узкую и грязную улицу. Рамашандра, оглядываясь по сторонам, пошел по направлению к Гангу.
– Здравствуй, Рамашандра! – послышался знакомый голос.
Рамашандра обернулся.
Перед ним стоял заклинатель змей Хаморами.
– Ах, это ты? Здравствуй, – сказал Рамашандра, дружелюбно улыбаясь.
– Откуда ты, Рамашандра? Я сейчас был у Гонопуры. Там собрались почти все члены комитета. Они очень беспокоятся о тебе.
– Вот как? А я как раз иду туда. Ну, бегу, бегу! Прощай, Хаморами.
Рамашандра повернулся и быстро исчез за поворотом улицы.
Хаморами с минуту постоял на месте. Потом повернулся и пошел своей дорогой.
– Ну, – подумал он, – на этот раз, я, кажется, заработаю хорошие деньги.
Стэнли Холмс и Допкинс, сдав больных на попечение врача, отправились на аэродром.
– В Бенарес, в Бенарес! – шептал Допкинс, сжимая рукоятку револьвера. Только в Бенарес. Я ни на одну секунду не сомневаюсь, что нахал Рамашандра бежал именно туда. Его проклятая сообщница Шандромуки притягивает его к Бенаресу как магнит…
– Я имел счастье с нею познакомиться, – задумчиво сказал Холмс, неплохая девчонка. В особенности глаза…
– Что глаза!.. – возразил Допкинс, – руки этой чертовки почище глаз! У меня до сих пор спина ноет от ее мастерского удара!
Гоночный самолет летел как птица. Бенарес приближался.
– Товарищи! – закричал Рамашандра, вбегая в комнату индуса Гонопуры, нам повезло. Деньги, которых нам сильно не хватало, есть. Вот они. Ровно двести тысяч рупий новенькими кредитками. Ура!!!
С этими словами Рамашандра вывалил на стол, за которым сидели члены комитета, большую и красивую пачку денег.
– Товарищи, – продолжал Рамашандра, – я предлагаю немедленно, не теряя ни минуты отправить эти деньги в распоряжение центрального комитета партии в Бомбей. Согласны ли вы со мной?
– Согласны! Согласны! – раздались голоса. – Да здравствует Рамашандра!
– Итак, товарищи, немедленно же выделите кого-нибудь для этого срочного поручения.
– А теперь мы займемся текущими вопросами. Благодаря приключениям последних дней я здорово отклонился от работы.
Было уже совсем темно, когда Холмс и Допкинс прибыли в Бенарес.
– Сейчас мы пойдем к одному индусу, который уже однажды выдал мне Рамашандру. Он хоть и сволочь, но очень полезный человек и в полицейском деле незаменим, – сказал Допкинс.
В два часа ночи в домик Гонопуры, где все еще продолжалось заседание комитета, вошел Хаморами.
– Рамашандра, – сказал он, еле держась на ногах от усталости, – скорей беги в храм Шивы… Шандромуки умирает от укуса кобры… Она послала меня за тобой…
Рамашандра вскочил со скамьи и схватился за голову.
– Как? Она? Любимая Шандромуки умирает? Нет, этого не может быть! Это ему померещилось!
– Беги! Беги! – торопил его Хаморами. – Ты можешь опоздать. Когда я уходил от нее, она еле дышала.
Не задавая дальнейших вопросов, Рамашандра выбежал как безумный и бросился по улице. Хаморами еле-еле поспевал за ним.
– Скорей! Скорей! – шептал Рамашандра, оставляя за собой несущиеся навстречу дома и улицы. – Скорей! Скорей!
Но вот наконец храм Шивы… Бесконечный двор… И дворик Шандромуки.
Рамашандра рванул дверь и переступил порог. Не успел он сделать и двух шагов, как чьи-то сильные руки охватили его туловище железными тисками. Он напряг мышцы, но освободиться не смог. Он был повален на землю и связан по рукам и ногам. От страшного удара по голове он потерял сознание. Придя в себя, он увидел склонившиеся над ним лица Допкинса и Холмса.
"Ну, на этот раз я пропал", – подумал Рамашандра и снова лишился чувств.
Глава двадцать первая "Долина мира"
Королев осторожно спускался вниз по каменным ступеням.
Впереди был мрак. Позади чуть светлело отверстие входа.
Вскоре лестница кончилась. Теперь Королев двигался вперед по длинному и узкому коридору, который с каждым шагом все расширялся и расширялся.
Несколько раз Королев брался за коробку спичек, но зажигать огонь было слишком опасно, и он продолжал идти дальше во тьме.
Сколько он времени прошел – было неизвестно. Может быть, пять минут, а может быть, и пять часов. Во всяком случае, дорога показалась Королеву бесконечно длинной. А позади него узкий коридор бесшумно сдвигался, навсегда отрезывая ему путь к отступлению. Сам того не сознавая, Королев очутился в ловушке.
– Ну-с, – думал Королев, – мои приключения приобрели весьма таинственный характер. Я не слишком удивлюсь, если вдруг наткнусь на какую-нибудь фантастическую пещеру, битком набитую драгоценностями, как стальная камера госбанка.
Наконец впереди забрежжил слабый свет. Королев прошел еще шагов четыреста и очутился у выхода из коридора. Он подошел к нему и замер перед очаровательным зрелищем, представлявшимся его глазам.
У ног Королева лежала широкая и глубокая долина, вся залитая лунным светом. Маленькая голубая луна, похожая на круглое зеркальце, стояла в самом зените темно-фиолетового густого и теплого неба. Серебряный свет свергал на зубчатых вершинах далеких скал, окружавших долину.
Нежный ветер, напоенный запахом роз и клевера, веял в утомленное, выжженное зноем лицо Королева, Посередине долины в гуще темно-зеленых деревьев, похожих на облака, радостно сверкали яркие огни электрических фонарей. Там в темноте смутно рисовались очертания большого здания странной архитектуры и контуры проволочной, решетчатой мачты радио…