Так как я добросовестно изучил бурные парламентские прения, из которых вышли ныне действующие фабричные законы, то позволю себе не согласиться с заключением фабричных инспекторов и продолжать придерживаться того взгляда, что фабричные законы были составлены с явным намерением предоставить всяческие возможности для их нарушения и обхода. Ожесточенная вражда между землевладельцами и фабрикантами, вызвавшая к жизни эти законы, была все же смягчена общей ненавистью обоих правящих классов к тем, кого они называют «простонародьем». В то же время я охотно пользуюсь случаем, чтобы выразить уважение тем британским фабричным инспекторам, которые, наперекор всемогущим классовым интересам, стали на защиту угнетенных масс с нравственным мужеством, с упорной энергией и с умственным превосходством, подобных которым найдется не много в нашу эпоху всеобщего поклонения мамоне.
Автором первого отчета является г-н Леонард Хорнер, округ которого охватывает промышленный центр Англии, весь Ланкашир, части Чешира, Дербишира, Западный Райдинг в Йоркшире, Северный Райдинг и четыре северных графства Англии. Так как фабричные законы все еще встречают непримиримую оппозицию со стороны фабрикантов и почти каждый год ведется парламентская кампания за их отмену, то г-н Хорнер начинает с защиты законодательства, изъявшего детей и женщин из-под неограниченной власти неумолимых законов свободной торговли. Официальные экономисты объявили, что фабричное законодательство противоречит всем здравым «принципам» и несомненно последствия его окажутся весьма вредными для промышленности. В ответ на первое возражение г-н Хорнер заявляет:
«Так как на всех фабриках значительные суммы основного капитала вложены в здания и машины, то чем большее число часов будут работать машины, тем больший получится доход. И само собой разумеется, что если бы эта работа могла выполняться без вреда для людей, то не было бы никакого законодательного вмешательства в это дело. Но когда было обнаружено, что, в целях получения большей прибыли на капитал, дети, подростки обоих полов и женщины работали ежедневно, а часто также и по ночам, столько времени, что это было совершенно несовместимо с сохранением их здоровья, нравственностью, воспитанием детей, с нормальным бытом и вообще не позволяло хоть в какой-то степени разумно пользоваться радостью жизни, то самые очевидные требования нравственных принципов побудили законодательную власть положить конец такому великому злу».
Иначе говоря, г-н Хорнер высказывает ту мысль, что при нынешнем состоянии общества какой-либо принцип может казаться «здравым» в глазах экономиста и классов, теоретическим выразителем которых он является, и, тем не менее, не только противоречить всем законам человеческой совести, но и, подобно раковой опухоли, высасывать жизненные соки целого поколения. Что же касается ссылки противников фабричных законов на то, что они якобы тормозят развитие промышленности, то их фразеологии г-н Хорнер противопоставляет факты. В отчете, изданном по постановлению палаты общин от 19 марта 1835 г., число фабрик и лиц, занятых на них в рассматриваемом округе выражалось в таких цифрах:
В отчете, представленном палате общин в феврале 1857 г., имеются такие цифры:
Данные этих таблиц показывают, что за 22 года число хлопчатобумажных фабрик почти удвоилось, тогда как число лиц, занятых на них, увеличилось более чем вдвое. В шерстяной и камвольной промышленности значительное сокращение числа фабрик одновременно с ростом, более чем вдвое, числа лиц, занятых на них, свидетельствует о концентрации капитала и о вытеснении в значительной степени мелких фабрик крупными. Тот же процесс, хотя и в меньшем масштабе, можно наблюдать также и в полотняном производстве. Что касается шелковых фабрик, то их число удвоилось, число же лиц, занятых в них, почти удвоилось.
«Однако», — замечает г-н Хорнер, — «прогресс промышленности не исчерпывается ростом числа фабрик, ибо крупные усовершенствования, произведенные во всех видах машин, чрезвычайно повысили их производительную силу».
Важным моментом является здесь то, что стимул для этих улучшений, особенно поскольку речь идет о большей скорости машин за определенный отрезок времени, был дан безусловно законодательным ограничением рабочего времени.
«Эти усовершенствования», — говорит г-н Хорнер, — «и то обстоятельство, что рабочие получили возможность относиться к работе с большим усердием, имели тот результат, как я неоднократно имел возможность убедиться, что в течение меньшего количества времени стало выполняться столько же работы, сколько обычно выполнялось за более длительный срок».
Именно в округе г-на Хорнера происходили все чаще со времени недавнего улучшения состояния промышленности случаи предумышленного и сознательного нарушения постановлений, ограничивающих рабочие часы, а также постановлений, касающихся возраста рабочих и посещения школы детьми от восьми до тринадцати лет, которым по закону полагается работать только половину времени. Цитирую отчет:
«Соблазну увеличения прибыли поддаются те фабриканты, для кодекса морали которых нарушение парламентского постановления не есть преступление, и которые рассчитывают, что любой штраф, наложенный на них в случае их изобличения, составит очень небольшую часть прибыли, выручаемой ими благодаря несоблюдению предписаний закона».
Чтобы понять эту обычную жалобу, которая повторяется из отчета в отчет, необходимо, во-первых, принять во внимание, что в большинстве случаев судьями являются фабриканты или их родственники, что, во-вторых, налагаемые законом штрафы весьма невелики и что, наконец, подростки и женщины считаются работающими только в том случае, «если не будет доказано противоположное». А между тем, г-н Хорнер заявляет:
«Для недобросовестного фабриканта нет ничего легче, как доказать это противоположное. Для этого ему нужно только остановить свою паровую машину, как только появится инспектор, и тогда вся работа прекращается; в каждом заявлении инспектор должен доказать, что названное в жалобе лицо было найдено действительно за работой. Как только начинается незаконная работа, а это происходит шесть раз в различное время дня, ибо общая сумма часов работы за день составляется из маленьких частей, так выставляется наблюдатель, который должен дать знать о приближении инспектора, и едва лишь последний покажется, как немедленно дается сигнал остановить машину и удалить рабочих с фабрики».
Улики могут добыть только те помощники инспектора, которые преодолевают свойственное порядочным людям отвращение к приемам, сходным с приемами полицейского детектива. Так как инспектор и его помощники скоро становятся хорошо известными в своих округах, то они теряют возможность обнаружить наиболее ловких нарушителей закона, и у них остается единственное средство — обратиться к своим коллегам из соседних округов, которые, будучи ошибочно приняты за посторонних купцов, прибывших для производства закупок, могут поэтому пройти незаметно для соглядатаев, поставленных фабрикантами на различных железнодорожных станциях.
Нижеследующий бюллетень потерь ранеными и убитыми в течение полугодовой промышленной кампании в округе г-на Хорнера наверное представит интерес для изучающих военную науку, которые убедятся, что регулярная дань частями человеческого тела, как-то: кистями рук, руками, костями, ногами, головами и лицами, приносимая современной промышленности, превосходит потери многих считающихся наиболее кровопролитными сражений.
Несчастные случаи, причиной которых были машины
Несчастные случаи, причиной которых были не машины
Второй отчет, составленный сэром Джоном Кинкейдом, охватывает данные по всей Шотландии, где, как он указывает, законы, регулирующие труд женщин, подростков и детей на фабриках, по-прежнему строго соблюдаются. Сказанное не относится к предписаниям, касающимся школьного обучения детей, ибо у шотландских фабрикантов, по-видимому, существует излюбленный прием получать для своих малолетних рабочих школьные удостоверения от специально созданных для этой цели заведений, которые, однако, вовсе не посещаются детьми, а если и посещаются, то оказываются совершенно непригодными для того, чтобы дать детям какое-либо образование. Чтобы убедиться в этом, достаточно будет привести два случая. В 1858 г. сэр Джон Кинкейд, в сопровождении г-на Кэмпбелла, помощника инспектора, посетил две школы, от которых дети, работавшие в нескольких ситценабивных фабриках Глазго, обычно получали свои удостоверения. Цитирую отчет:
«Первая школа принадлежала г-же Анн Киллин в Смитс-Корте, Бриджтон; при нашем посещении в школьном помещении детей не оказалось; когда мы попросили г-жу Киллин сказать по буквам свою фамилию, она стала путать и назвала сначала букву С, но тут же поправилась и сказала, что ее фамилия начинается с буквы К. Однако, рассматривая ее подпись на школьных удостоверениях детей, я заметил, что она не всегда одинаково писала свою фамилию, причем ее почерк свидетельствовал о том, что она была совершенно неспособна к преподаванию, и она сама признала, что не может вести классный журнал. Вторая школа, которую я посетил, принадлежала Уильяму Логу на улице Лондресси в Калтоне; его удостоверения я тоже счел своим долгом признать недействительными. Школьное помещение имело около 15 футов в длину и 10 футов в ширину, и в таком помещении мы насчитали 75 детей, во весь голос кричавших что-то невразумительное. Я попросил учителя назвать мне некоторых из детей, и по тому, с каким видом он оглядывал их толпу, я понял, что он не знает, кто из детей присутствует, а кого нет».
Действительно, хотя статьи фабричных законов, касающиеся обучения, требуют, чтобы дети имели свидетельство о посещении школы, они не требуют, чтобы дети выносили оттуда какие-либо познания.
Число несчастных случаев от машин в Шотландии равнялось 237, из которых 58 среди мужчин и 179 среди женщин; других несчастных случаев было только 10. Наблюдается рост числа несчастных случаев, потребовавших ампутации, а равно и более легких случаев; однако разница объясняется большим числом рабочих рук, занятых во второй половине 1858 года. Смертельный случай был только один. Согласно отчетам помощников инспекторов западных округов Шотландии, некоторые бумажные фабрики, которые остановились в 1857 г., еще не возобновили работу, а работа на модном ситценабивном производстве в течение всего года происходила вяло. Новейшие отчеты, полученные сэром Джоном Кинкейдом из восточного района, сообщают, что в Данди и Арброте несколько фабрик стоит вследствие недавних банкротств и других причин, и что на некоторых Других фабриках, которые считаются работающими полное время, много машин бездействует; сообщается, что такое положение дел в весьма значительной степени следует приписать перепроизводству, меньшему, чем обычно, подвозу льна из прибалтийских стран и вызванным этим фактом высоким ценам на сырье. Число лиц, обычно занятых на фабриках, сокращалось, и среди льнопрядильщиков фактически замечалось стремление к сокращению работы фабрик до 42 часов в неделю, пока продолжается депрессия. С другой стороны, в районах шерстяного производства, особенно в районах изготовления материи «твид», отрасли производства, которая с каждым днем расширяется, наблюдалось сильное оживление в Харидже, Галашилсе, Селкерке и др., причем все отрасли промышленности работали полным ходом, за исключением тканья на ручных станках, которое, в связи с ростом числа механических станков, постепенно падает и вскоре исчезнет совсем.
Сэр Джон Кинкейд дает следующую таблицу, показывающую перемены, происшедшие в отраслях шотландской фабричной промышленности за 20 лет, между 1835 и 1857 годами:
Обзор двух других отчетов я откладываю до следующей статьи, тем более, что отчет г-на Роберта Бейкера содержит материалы, представляющие интерес для промышленников любой страны.
Написано К. Марксом 25 февраля 1859 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5584, 15 марта 1859 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
Ф. ЭНГЕЛЬС ШАНСЫ УСПЕХА В ПРЕДСТОЯЩЕЙ ВОЙНЕ
Последняя слабая надежда на сохранение мира в Европе начинает покидать самых ревностных друзей мира, и вместо обсуждения возможности мирного урегулирования они обсуждают теперь шансы успеха будущих воюющих сторон. Поэтому позвольте нам продолжить наши замечания относительно характера долины реки По с военной точки зрения и возможностей, которые она может предоставить для маневрирования противостоящих друг другу французско-сардинской и австрийской армий.
Мы уже описали сильную позицию австрийцев на Минчо и Адидже. Теперь обратимся к другой стороне. Протекая в общем с запада на восток, река По образует большую излучину и около 16 миль течет с северо-запада на юго-восток, после чего снова принимает восточное направление. Эта излучина находится на сардинской территории, на расстоянии около 25 миль от австрийской границы. В северном углу излучины в По впадает Сезия, текущая в южном направлении с Альп, а в южном углу — Бормида, текущая в северном направлении с Апеннин. Многочисленные реки меньшего размера вливаются в обе эти реки неподалеку от их впадения в главную реку, так что на карте местность к западу от них представляет собой обширную систему речных потоков с амфитеатра гор, окружающих Пьемонт с трех сторон, причем все они направляются к одному общему центру, подобно радиусам, проведенным от периферии круга к его центру. Такова выгодная оборонительная позиция Пьемонта, что отлично понимал уже Наполеон; однако как он, так и сардинское правительство, пришедшее на смену французскому владычеству, пренебрегали ею, и создание оборонительных сооружений на ней началось лишь после тяжелых поражений 1849 года. Но даже и тогда оборонительные сооружения возводились так медленно и скупо, что и в настоящий момент они еще не закончены, и укрепления, которые должны были бы иметь выложенный камнем эскарп и контр-эскарп, строятся сейчас как простые полевые укрепления, для того, чтобы быть готовыми к обороне предстоящей весной.
Приблизительно в 4-х милях выше впадения Сезии в По на этой последней реке расположен Касале, который укрепляли и продолжают еще укреплять, чтобы превратить его в основу обороны северного, или левого, фланга позиции. В точке слияния Танаро и Бормиды, в 8 милях выше впадения этой последней реки в По, лежит Алессандрия, самая мощная крепость Пьемонта, которая ныне превращается в центральный пункт большого укрепленного лагеря, прикрывающего южный, или правый, фланг всей позиции. Расстояние между этими двумя городами равно 16 милям, и река По протекает параллельно дороге, соединяющей их, в 5–6 милях от нее. Левый фланг какой-либо армии, расположенной на этой позиции, прикрывается, во-первых, Сезией, и во-вторых, Касале и рекой По, а правый — Алессандрией и реками Орба, Бормида, Бельбо и Танаро, которые все соединяются у самой Алессандрии. Фронт позиции прикрыт излучиной реки По.
Если Сардиния сосредоточит на этой позиции свою армию численностью от 80000 до 90000 человек, то в ее распоряжении для активных действий будет около 50000 человек, готовых обрушиться на фланги любой армии, пытающейся обойти эту позицию у Нови и Аккуи на юге или у Верчелли на севере. Поэтому можно считать, что и Турин хорошо прикрывается этой позицией, тем более, что эта столица обладает цитаделью, для взятия которой требуется предварительная правильная осада, и никакая армия, обходящая эту позицию, не смогла бы вести осаду, предварительно не выбив пьемонтскую армию из ее укрепленного лагеря. Однако позиция Касале — Алессандрия имеет один недостаток: у нее нет глубины, и ее тыл совершенно не прикрыт. Австрийцы, между Минчо и Адидже, имеют четырехугольник, прикрытый четырьмя крепостями — по одной на каждом углу; у пьемонтцев же на По и Бормиде имеется линия с двумя крепостями на каждом фланге, и с хорошо защищенным фронтом, но их тыл совершенно открыт. Обходить Алессандрию с юга было бы рискованно и сравнительно бесполезно; но Касале можно обойти с севера, если не у Верчелли, то, по крайней мере, у Сесто-Календе, Новары, Бьеллы, Сантии и Крешентино; и если численно превосходящая армия перейдет По выше Касале и атакует тыл пьемонтцев, то они сразу будут вынуждены отказаться от преимуществ сильно укрепленной позиции и принять сражение в открытом поле. Это было бы повторением Маренго, только на противоположном берегу Бормиды.
Итак, дав описание двух операционных баз в бассейне реки По, — австрийской базы в одной из предыдущих статей и франко-пьемонтской в приведенных выше заметках, — мы перейдем теперь к рассмотрению того, как эти базы могут быть использованы. Взглянув на карту, увидим прежде всего, что вся северо-восточная часть альпийского хребта, от Женевы и не доходя одной мили до Стельвийского прохода, принадлежащая Швейцарии, будет нейтральной территорией до тех пор, пока одна из воюющих сторон не сочтет нужным нарушить ее нейтралитет. Так как в настоящее время швейцарцы собирают довольно сильную армию для оборонительных целей, то маловероятно, чтобы это произошло в самом начале войны. Поэтому в настоящий момент мы будем рассматривать Швейцарию как действительно нейтральную и недоступную для обеих сторон территорию. В таком случае у французов имеются только четыре пути в Пьемонт. Лионская армия должна будет пройти через Савойю и Монсени. Менее крупные силы могут пройти через Бриансон и Мон-Женевр; обе группировки спустятся с гор и соединятся в Турине. Армия, сосредоточенная в Провансе, сможет частью идти из Тулона через Ниццу и Коль-ди-Тенду, частью же она может быть посажена в Тулоне на суда и в гораздо более короткое время доставлена в Геную. Для обеих частей этой армии местом сосредоточения будет Алессандрия. Здесь есть еще несколько дорог, но они либо непригодны для прохода крупных воинских соединений, либо имеют второстепенное значение по сравнению с вышеупомянутыми, которые ведут к тем же самым пунктам сосредоточения.