– Но я ведь все равно скоро узнаю...
– Не так скоро, как тебе бы хотелось.
– Я заинтригована. – Лена попыталась освободиться от объятий олигарха, однако его рука лишь сильнее сжала плечо девушки. – Ну, хорошо. Не хочешь – не говори. Тогда я буду угадывать...
– Попробуй, – Войтович немного ослабил объятия.
– Мы едем в какую-нибудь загородную гостиницу... Едем по Ленинградскому шоссе. Потом свернем, скажем, в Горки...
– Ну, в общем, тепло... Действительно, мы поедем за город, – признался он.
– Так, и это не Горки, – предположила Лена.
– Нет, не Горки. Что мы бы стали там делать?
– Ну, я не знаю. Может, у тебя там дом.
– Нет. У меня всего четыре дома. Один в Москве, на Рублевке. Второй в Лондоне. Третий в Хорватии... – с удовольствием поддерживал милую болтовню Епифановой Войтович.
– А четвертый?
– Четвертый дом?
– Да.
– Если я скажу тебе, ты сразу догадаешься, – лукаво прищурился он.
– Тогда скажи.
– В самолете.
Лена робко улыбнулась.
– Мы поедем смотреть твой самолет?
– Слушай. Не задавай мне так много вопросов. Я к этому не привык. Обычно люди ограничиваются одним. В крайнем случае двумя. А ты просто-таки завалила меня вопросами. Я должен выкручиваться как-то. Что-то придумывать...
– Ну, я же не все... – Епифанова покосилась на своего кавалера.
– Ты знаешь, я так давно не говорил о чем-то, кроме дел, что мне как-то не по себе, – ответил Максим. – Я чувствую, что здесь ты сильнее меня.
– Это правда? Я сильнее тебя? – Лена в шутку толкнула Войтовича в плечо, и Максим нарочно повалился на бок.
– Так ты скажешь, куда мы едем? – продолжала нападать Епифанова.
– Нет! – Войтович закрылся от нее обеими руками.
– Тогда мне придется вытянуть из тебя эту информацию путем...
Она не успела закончить фразу. У нее в сумочке зазвонил телефон. Мелодия из фильма «Берегись автомобиля» звучала всегда, когда звонил Константин. Выкручиваться было уже поздно. Епифанова забыла отключить телефон. Пришлось взять трубку.
– Да, – отрывисто поздоровалась она.
– Это ты, Лена? – уточнил Климов.
По непривычно короткому приветствию, которое она бросила Константину ее голос было трудно распознать.
– Да. Да, это я...
Войтович, заметил смущение девушки. Он несколько отстранился, предоставив ей возможность ответить на вызов.
– Как дела? – Константин говорил громко, так, что Елене пришлось прижимать к уху трубку, чтобы его голос не было слышно в салоне.
– Все нормально. Потихоньку. Работаю.
– Ты с ним, что ли, сейчас? – не унимался Климов.
– В общем, да...
– Ясно. Тогда буду говорить я.
– Но, ты знаешь... – попыталась возразила Епифанова, но Константин перебил ее.
– Я все понял, – сказал он. – Можешь ничего не отвечать вообще. У тебя сейчас проблем нет?
Епифанова промолчала.
– Ну, конечно, когда такой денежный мешок...
– Сейчас я, к сожалению, не могу явиться на работу, – сдержанно произнесла она.
– Я надеюсь, – продолжал Климов, несмотря на то, что Лена отчаянно пыталась прервать его нападки. – Я надеюсь, что ты окончательно не потеряла голову? Забыть такого отличного парня, как я, ради какого-то там олигарха...
– Все! Если это срочно, то отдайте мой заказ кому-нибудь другому... Извините, мне сейчас неудобно разговаривать. До свидания.
Лена была готова отключить вызов, но голос Климова заставил ее подождать еще несколько секунд.
– Не клади трубку, – попросил он. – У меня тут созрел один план. Надо бы встретиться...
– Я смогу только завтра утром, – живо отреагировала девушка. – Если вас устроит.
– Завтра утром вряд ли, – включился в разговор Войтович.
– Извините. Тут у меня немного корректируются планы, – тут же произнесла в трубку Лена. – Завтра я, скорее всего, тоже не смогу.
– Тогда послезавтра, – предложил Константин.
– Хорошо, договорились. Позвоните мне, пожалуйста, послезавтра.
Лена, не выслушав ответа Константина, отключила телефон.
– Уф! С работы, – сказала она.
Автомобиль тем временем въехал на территорию закрытой автомобильной стоянки. Войтович предложил Лене руку и помог выбраться из салона. Она осмотрелась вокруг. У них над головами пролетел самолет. Они были на территории аэропорта. Лена, не задавая лишних вопросов, последовала за Войтовичем.
– Видишь, какая я молодец. Не спросила тебя больше ни о чем, – позволила себе заметить Епифанова.
– Это очень хорошо. Потому что мне опять пришлось бы выкручиваться. – Олигарх помог ей взойти по трапу на борт его личного «Боинга».
– Это твой самолет?
– Мой.
– И мы куда-то полетим на нем?
– Правильно, – Войтович продолжал лучезарно улыбаться.
– А куда – не скажешь?
– Нет, любовь моя.
– Тогда я больше не скажу ни слова, – Лена обиженно надула губы.
– Договорились, – спокойно парировал Войтович, усаживаясь на мягкий кожаный диванчик в кабинете на борту самолета.
– А как же пицца? – не удержалась Лена.
– Вот ты и попалась! Проиграла спор. Ты проговорилась, – Войтович взял ее за руку. – Пойдем. Я покажу тебе салон.
Через три часа самолет Войтовича приземлился на каком-то небольшом аэродроме.
– Где мы? Ты так и будешь меня интриговать? – Лена начинала понемногу сердиться.
– Пока – да.
– Так мы не договаривались. Рассказывай, где мы.
Войтович зажал Лене рот. У здания аэропорта их встречал «Мерседес».
– В пиццерию «У Адриано», – приказал олигарх водителю.
– Где мы? – Лена настойчиво подергала Войтовича за рукав.
– В Италии. Я заказал тут одно тихое местечко, чтобы спокойно поесть пиццы. Ты же так, кажется, и хотела, любовь моя.
Епифанова раскрыла рот от изумления.
* * *– Мне никогда еще не было так хорошо. – Ее пальцы нежно скользили по его груди, и Константин получал удовольствие даже от этих легких прикосновений. – Сейчас мне кажется, что ты именно тот, кого я так долго искала.
Он улыбнулся одними уголками губ. Когда Юля позвонила вчера, он еще не верил в то, что она наконец решилась. Это могло быть обычным рядовым свиданием, которое, как и во все прошлые разы, грозило закончиться ничем. Откровенно говоря, Климов даже начинал терять терпение. Будто бы он буксовал на месте. Однако Триполин, как это ни странно, не торопил его. По мнению полковника, все шло по плану. Бастион должен пасть, как он говорил, при определенных обстоятельствах. О том, что это за обстоятельства, Триполин умалчивал. А Константин, хоть его и распирало элементарное любопытство, не отваживался спросить...
И вот во время вчерашнего телефонного разговора в голосе Юли прозвучало нечто такое, что заставило его воспылать надеждой. Бастион грозил сдаться... Так оно и произошло.
Юля отдалась ему в номере люкс гостиницы «Восточный экспресс», где они договорились встретиться, едва ли не в первую же минуту, как только переступила порог. Это был самый настоящий ураган страсти. Или отчаяния. Климов никак не ожидал ничего подобного. И они вместе провели ночь. Безумную, неистовую и одновременно с тем не лишенную романтизма.
– Мой муж мне изменяет, – призналась Юля в половине четвертого утра.
И тогда Константин наконец-то понял, что послужило толчком для сегодняшнего безрассудного поступка госпожи Войтович. Понял он и что это были за обстоятельства, о которых поминал Триполин. Согласно плану, разработанному этими умниками из ФСБ, первый ход должна была сделать Елена Епифанова. А ему, Климову, в этой игре, как выяснилось, предоставлялось лишь право второго хода. Причины и следствия. Самолюбие молодого человека оказалось немного уязвленным, но он с этим смирился. В конце концов, главное – результат. Итог. А здесь уже фээсбэшники ни в чем не просчитались. Честь им и хвала.
– У него появилась какая-то девка. – Юля лежала к Константину спиной, а он обнимал ее сзади за плечи. Плакала она при этом или нет, он определить не мог. Но, кажется, нет. Просто констатировала очевидный факт. – То есть я и раньше, конечно, знала, что Максим небезгрешен. У него бывали связи, увлечения и даже романы... Но на этот раз все гораздо серьезнее. Нас ждет развод.
– С чего ты взяла? – Климову не очень хотелось говорить на эту тему, но он обязан был поддержать разговор.
– Я отлично знаю Максима. За столько-то лет!.. Он теперь совсем другой. И со мной, и вообще... К тому же об этом кричат все московские газеты.
– О чем кричат?
– О его новой пассии. И о том, что я не в силах составить ей конкуренцию.
– Они просто дураки. – Константин нежно чмокнул ее в плечо. – И Максим твой – дурак. Променять такую женщину...
Юля словно и не слышала его слов.
– Какая-то журналистка. Елена Епифанова, кажется. Поговаривают, что он даже сделал ей предложение.
– Уже? Еще не будучи разведенным?
– Для Максима это типично. Что ему стоит?
– Так, может, все это еще несерьезно? – Константин просто хотел утешить ее, но получилось не слишком убедительно.
Юля перевернулась и легла на спину. Теперь она бессмысленно смотрела в потолок, и Климов мог видеть, что глаза у женщины абсолютно сухие. Она и не думала плакать. Он понял почему. Никакой любви между Войтовичами давно уже не было. Если она вообще была когда-нибудь... И в настоящий момент Юлю мучило совсем не то, что муж предпочел ей другую, а то, что лично она остается не у дел. Именно не у дел. Ее следующие слова окончательно убедили Константина в правильности такого вывода.
– Очень даже серьезно, Костя. Я навела кое-какие справки через наших общих знакомых. Максим намерен перевести на эту шлюху часть своего состояния. Если уже не перевел... Он хочет на ней жениться и планирует, чтобы мне досталось как можно меньше при разводе. Здесь кругом бизнес... – она вздохнула.
Вот оно! Лед тронулся, господа присяжные заседатели, как любил говаривать персонаж Ильфа и Петрова. Константин даже приподнялся на локте, чтобы лучше видеть лицо лежащей с ним в одной постели женщины. Именно к этому моменту Триполин и готовил его. Эта тема была кульминационной точкой спланированной полковником многоходовой комбинации. И теперь Климов должен был сделать ход. Ход, от которого зависело немало, чтобы не сказать – все!
– В каком смысле? – тон будничный и небрежный. Как полагается.
– У нас с Максимом брачный контракт, – пояснила Юля, не поворачивая головы. – При разводе пополам делится вся наша собственность. Как записанная на него, так и на меня. Вот это его сейчас и беспокоит больше всего. Олигархи привыкли считать каждую копейку, Костя. – Климов молчал, и она продолжила: – Чем больше денег он переведет на эту девку, тем меньше ему придется делить со мной. А, следовательно, у него останется большая часть пирога.
– Ах, вот оно что! – Константин отбросил одеяло и сел на кровати. – То есть, получается, он не только сэкономит при разводе свою долю капитала, но и поживится за счет твоей? Я правильно понял?
– Совершенно верно.
Он взял с тумбочки сигареты и закурил. Не без удивления для самого себя Константин отметил, что он нервничает. С чего бы это? Несколько глубоких затяжек позволили ему успокоиться, взять себя в руки. Юля лежала позади него молча и думала о своем.
– Что же мешает тебе поступить точно так же? – спросил он.
Юля привстала. Климов слышал, как под ней едва заметно скрипнула кровать. Значит, смысл его слов дошел до нее. Пусть еще пока не полностью, но дошел.
– Не поняла?
Он обернулся. Дым от сигареты, зажатой в зубах, застилал Константину лицо.
– Твой муж переводит часть своего состояния на кого-то другого, чтобы не делить его с тобой при разводе. Если ты тоже переведешь на кого-нибудь большую часть своего, то общий пирог, как ты выражаешься, существенно уменьшится в размерах. А в итоге неизвестно еще, кто больше выиграет, а кто больше проиграет. Удар по противнику его же оружием.
– О господи! – Глаза Юли загорелись, как у ребенка, получившего на Новый год игрушку, о которой он мечтал все триста шестьдесят пять дней. – Я как-то не подумала об этом! А ведь ты прав! Прав, Костя! Боже мой!.. Я люблю тебя!
Она кинулась ему на шею и заключила в объятия. Впилась губами в его губы. Климову с трудом удалось высвободиться.
– Любишь? – саркастически переспросил он. – Только потому, что я подсказал тебе, как кинуть неверного мужа, ты меня теперь любишь?
– Перестань! – Она потрепала его по волосам. – Я не сплю с теми, к кому не испытываю симпатии.
– Симпатия и любовь – разные вещи, – возразил Константин.
Юля чмокнула его еще раз, теперь уже в щеку, и проворно соскочила с кровати. Нисколько не стесняясь своего обнаженного тела, которое, как уже успел отметить Климов, действительно не имело ни малейшего изъяна благодаря многочисленным подтяжкам и пластическим операциям, она грациозно продефилировала к креслу, подхватила с него тонкий шелковый халат и набросила его на плечи. Запахиваться полностью не стала, и Константин по-прежнему мог видеть ее грудь. Юля села и тоже пристроила во рту сигарету. Щелкнула зажигалка, на мгновение озарив ее раскрасневшееся от волнения лицо. Юля глубоко и сосредоточенно затянулась.
– Так ты меня любишь или симпатизируешь? – не унимался Климов.
Он знал, что сбить с женщину с той мысли, которую он ей как бы невзначай подкинул, уже невозможно. Так оно и было.
– Я тебя люблю, Костя, – машинально ответила она. – Но... Бог мой, я же ничего в этих делах не понимаю. Всеми финансовыми и бумажными вопросами всегда занимался Максим. Как я смогу осуществить такое? – Юля затягивалась сигаретой все чаще и чаще. – Я даже ни к кому из наших знакомых обратиться за содействием не могу. Максим непременно узнает об этом. И тогда... Тогда он немедленно предпримет контрмеры. На кого мне перевести состояние?
Константин намеренно выдержал небольшую паузу, а затем произнес:
– Я мог бы помочь тебе, милая.
– Ты? Предлагаешь, чтобы я на тебя все перевела?
– Нет, – он поморщился. – Боже упаси! Конечно, нет. Это даже юридически невозможно. У меня судостроительные предприятия. Совершенно не тот профиль. Устав и все такое...
– И что же ты тогда предлагаешь?
– Ну... – Константин погасил сигарету в пепельнице и задумчиво потер всей пятерней гладко выбритый подбородок. – У меня есть в Москве один знакомый, который в принципе и специализируется на таких вещах. Передача имущества во временное пользование. Ты отписываешь на него часть своего состояния, он крутит эти деньги, получает с них прибыль, а потом, когда твой развод остается уже позади, он переписывает твои кровные обратно на тебя. За вычетом того, что он на них заработал, разумеется.
– И все? – Юля вновь воспряла духом.
– Не знаю, может, берет за это еще какой-то процент. За услугу. Если хочешь, я могу поинтересоваться...
– Конечно, хочу! Если ты ручаешься за этого человека...
– Я знаю его с детства.
– Кто он такой?
– Леонид Триполин.
* * *– Сука! Тварь! – прокричал Шакалюков и, бросив трубку телефонного аппарата, отправился на кухню.
Он уже второй день не мог дозвониться до Триполина. У майора сдавали нервы. Он пил водку в своей квартире, закусывал маринованными огурцами и проклинал полковника, сотрясая воздух бессмысленными ругательствами.
– Вот гад! Кинуть меня решил, сука очкастая! Нашел мальчика.
Шакалюков налил в рюмку новую порцию водки и выпил. Затем достал из трехлитровой банки огурец и, похрустывая им, снова пошел в коридор к телефонному аппарату. Сделав еще один бесполезный звонок, Шакалюков пришел в ярость. Он швырнул телефонный аппарат на пол, туда же бросил огурец и раздавил его ногой.
– Убью суку!
Семечки и огуречный сок разлетелись по полу. Шакалюков сделал шаг, поскользнулся на мякоти огурца и с грохотом упал.
– Убью, тварь! Ненавижу! – закричал майор, растирая ушибленный локоть.
Немного оправившись после падения, он все-таки добрался до кухни.
– Кончилась, сука, – морщась, прохрипел майор, допив водку прямо из бутылки.
Хотя Шакалюков был сильно пьян, он решил, что ему необходимо выпить еще. Собрался идти в соседний магазин за водкой. В коридоре поднял телефонный аппарат. Поднес трубку к уху и, услышав короткие гудки, усмехнулся:
– Работает.
Затем машинально, не надеясь, что ему ответят, а скорее по привычке, которая выработалась у него за два дня, майор вновь набрал номер Триполина.
– Чего хотел, Сереженька? – услышав спокойный голос полковника, Шакалюков еле сдержался, чтобы не выругаться.
– Да вот хотел о себе напомнить, – начал он через паузу. – Вы мне, Леонид Михайлович, не звоните... Ну, я и решил, дай, думаю, сам позвоню, узнаю, как там мой вопрос решается. Я, конечно, понимаю, вы – человек занятой, времени у вас мало. А вопрос мой, может быть, давно...
– Какой вопрос, Сереженька? – жестко прервал Триполин неумелую попытку Шакалюкова упрекнуть его.
– Как какой вопрос?.. – От неожиданности майор растерялся и не сразу сообразил, что ответить полковнику.
– У тебя какой-то странный голос, Сереженька. Ты случаем не заболел? – не дав Шакалюкову опомниться, продолжил Триполин.
– Нет, я здоров.
– Ну, вот и прекрасно. У нас в отделе служба трудная, поэтому здоровье у сотрудников должно быть крепким... Ну, чего молчишь? Может быть, ты чем-то недоволен?
– Нет-нет, я доволен. Очень даже, – торопливо ответил совершенно сбитый с толку Шакалюков. – Я рад. Служба под вашим началом...
– Ну, и прекрасно, что рад, – заключил полковник. – А то я поначалу подумал, что ты чем-то недоволен. Решил, что у тебя какие-то проблемы.
– Нет-нет, Леонид Михайлович. Я всем доволен. Никаких проблем, – услышав нотки раздражения в голосе полковника, поспешил заверить его Шакалюков.
– Приятно слышать, Сереженька, что проблем нет. Отдыхай, набирайся сил. Я тебе позвоню.
После этой фразы полковника Шакалюков услышал короткие гудки отбоя. Он положил трубку телефонного аппарата на место и отправился в магазин за водкой.